— О, я тоже из-за этого женился. — Грустно покивал Влад, не сдержав ехидной усмешки. — Думал, у нас по любви все, а, оказывается, она меня грязно обманывала, что борщи будет варить и просто меня пользовала в свое удовольствие, пришлось умолять ее замуж за меня выходить, а то кому я теперь такой пользованный нужен. Всем же подавай девственников чистых и непорочных! Женское коварство не знает границ. — Перевел взгляд на Адриана и серьезно сказал, — будь осторожен.

— Я блюду целибат. — Спокойно отозвался Адриан.

— Давно? — хохотнул кавказец, наливая бренди себе и Владу и спрашивая у меня взглядом, я отрицательно помотала головой, оглядывая ровный полуулыбающийся профиль Адриана.

— Да не очень. — Усмехнулся и тоже отрицательно повел головой, когда Давид жестом попросил его бокал. — Просто бог бабла этого требовал, а я же верный жрец его. Но и на старуху бывает проруха. Кажется, я та самая старуха. — Сжал пальцами мое плечо. Эти двое разом изобразили соболезнование и чокнулись бокалами. Адриан посмотрел на Давида и спросил, — свадьба-то когда?

— Двадцатого декабря. Приходите, если вас не посадят. — Давид забрал блюдо с мясом у Влада. — Дай сюда люля-чебаб! — Наложил себе стейки и отставил в сторону, чтобы до блюда никто не мог дотянуться. Разрезая мясо фыркнул и добавил, — потом место сообщу где гульбище будет, мы еще определяемся, она не хочет в Доминикане. Но я вам по секрету скажу, что свадьба будет там. Валерун просто вредничает, но я его уговорю, бр-р-ратан же мой, я знаю куда давить.

Я, не удержавшись, прыснула, остальные тоже рассмеялись.

Обесчестенный братаном Валеруном кавказец, обманутый с борщами пользованный Влад, нарушившая целибат старуха-жрец Адриан. Охуенный артхаус, несите попкорн! Мне нравятся эти мастодонты.

А то, что они ими были, это чувствовалось. Это ощущалось в их энергетике. Сходной, очень похожей, мощной. В выражении их глаз. В простоте общения и обстановке, ведь всегда весь вес в простоте.

Мне дозволили здесь быть. Видеть высокий уровень. Их неформальную обстановку. И чувствовалось. Чувствовался его выбор. Он дал мне разрешение здесь находиться и дал им гарант, что я могу быть здесь. Сидеть за одним столом с мужчиной с притягательной внешностью и обманчивой плавностью движений, маскирующей повадки жесткого, чрезвычайно продуманного и порой бешеного хищника. С еще одним мужчиной, который, может быть, был даже моложе меня… но гораздо жестче. Гораздо. За яркими саркастичными репликами чувствовалась твердая сталь, выдержанный строгий характер, неукротимая сила, жесткость. И с ним. С Адрианом. Элегантно сдержанным и чарующе ироничным, запредельным по всем параметрам, которые есть у них, но строго себя граничащим, ибо он прекрасно знает, что он может все.

— М, кстати, у меня вопрос, — Влад посмотрел мне в глаза и перевел взгляд на Адриана, тот едва заметно кивнул. Влад взял папку и выудил распечатанное фото моей схемы с обведенным маркером ходами, — вот на это патент есть?

— Нет, — ответила я, прекрасно понимая, о чем он спрашивает — засвеченная и утвержденная ли за мошенником схема. Чужой почерк копировать не принято согласно некоторым понятиям в особенной среде. Черный, говорите?.. Интересно…

— Я спизжу парочку? — глядя на фото, приподнимая бровь и улыбнувшись, спросил он. Прямо чувствовалось, что там в его мыслях мгновенно складывает цепочка, взяв базис с этой схемы.

— Да на здоровье, — усмехнулась я, отпивая сок.

Влад посмотрел на Адриана и довольно произнес:

— Женись. Благословляем.

— На свадьбе в роли священника побудешь? — тихо рассмеялся Адриан.

— Не вопрос вообще. Только речь толкну своеобразную. Я когда на эмоциях и увлекаюсь, то немного нецензурю. Чуть-чуть совсем. — Хохотнул Влад, откидываясь на спинку кресла.

— Самое то. Мне нравится, когда ты на эмоциях. Вчера Вано в конце аж жалко стало. — Фыркнул Давид, снова разливая алкоголь, выдыхая сигаретный дым в сторону. Бросил взгляд на Адриана и негромко, серьезно произнес, — Адриан, слухами земля полнится. Мою землю наводняют странные вести, что вроде бы Калина к тебе приходил. Дескать, плакался как трудно ему с Асаевами и просил тебя младшего беспредельщика под свое крыло взять.

— Приходил. — Кивнул Адриан, подаваясь вперед, чтобы взять бутылку и налить мне вина. — Я сказал, что у меня есть кому рулить финансами, мне нужны иные фигуры. Если на это Эмин даст добро, я подойду к тебе и предложу перейти.

— Хитро. — Давид откинулся на кресле и, устало зевнув прикрывая рот кулаком, посмотрел в ровное лицо Адриана. — Эмин же не даст.

Адриан довольно долго молчал, глядя ему в глаза. Пальцы на моем плече на мгновение крепче сжались и он подал знак Владу, тут же понятливо протянувшему ему пачку сигарет. Глубоко затянулся, рассматривая тлеющий конец сигареты и, подняв глаза на Давида, негромко, но очень весомо произнес:

— Тут очень много грязи, Дава. — Адриан протяжно выдохнул дым, пока Давид отводил взгляд и очень тихо, с теменью в голосе, пугающей своими тенями, добавил, — твой старший брат абсолютно прав. Не вини его в том, что он тебе запрещает. Я бы тоже запретил. Я бы запретил тебе, Дава.

— Знаю. Потому и не дергаюсь. — Давид едва заметно поморщился и задумчиво глядя на бокал перед собой. — Просто Калина меня тоже заебал. Я слегка понадеялся, что ты согласишься на его мольбы. У меня уже нервов с ними не хватает, они все решения через пизду принимают и не за кем не смотрят, ни за чем вообще не следят, и при этом еще наглости хватает что-то говорить мне. Это у Эмина терпения и сарказма много, а у меня нет, но до Калины с Шамаем это никак не дойдет. Вбиваю буквально. Ладно, хуй с ним. — Чокнулся бокал с откинувшимся на спинку Владом, они выпили и он, кашлянув, произнес, — мы слышали, что Рауля с позором изгнали из его стаи шакалов, причем свои же. За что?

— Он намекнул, что у меня в ухе засвистит. Шершень домой торопиться будет и меня протаранит через глаз. Рауль такой затейник. — Адриан иронично фыркнул, а я похолодела и мурашки пробежались по рукам. Адриан не смотрел, и видеть не мог, но сжал мое плечо крепче. — Я пока его ребусы по глухому телефону разгадывал, его уже выпинули. Жаль. — Адриан подал бокал мне и негромко произнес, глядя на Давида повел подбородком в сторону папки перед ним, — есть варианты нормальные с этим трастом?

— Обвалить его очень сложно и слишком палевно. Это Кайманы, там не получится нахрапом. — Кивнул Давид, открывая папку и подавая Адриану листы. — Я все варианты перебрал и пришел к единственному здравому — тебе нужно поехать туда и вынудить ввести тебя в приоритетные бенефициары. Трасти полюбас местный, с ним потрещите и назначите юрика для вывода активов. У нас есть несколько добрых молодцев, мы в оффшоры с ними три года играем, поражений не было. Поэтому мы щелкнем это на раз, а на два ты свое бабло заберешь.

Адриан усмехнулся, молниеносно пробегаясь взглядом по распечаткам и кивнул, откладывая листы на край стола.

— Что буду должен? — вопросительно приподнял бровь он, глядя на задумчивого Давида.

— Ничего. — Поднял на Адриана взгляд темных глаз, твердо блеснувших. — Ты со старшими, оборудованием и спецами помог сразу и без вопросов, когда ко мне беда постучалась. — Давид помрачнел и потянулся за сигаретами. — Так что я возвращаю свой долг, прими и не обижай меня.

— Принято. — Медленно кивнул Адриан и перевел взгляд на Влада, — семьсот с хуем мультов, Влад. Юрик должен быть масштабен, а свою паутинку светить я не могу.

— Юрик масштабен. — Кивнул Влад, доставая документы из папки и передавая Адриану. — У меня есть сеть автосалонов с рецессиями на автосервисы. Система отлажена и официальна, поэтому могу и по легалу протащить, но это будет длиться месяца полтора-два, а могу твое бабло сам у себя спиздить, чтобы не светить его вообще. Это займет полторы недели.

— Первый вариант, — Адриан кивнул и вопросительно приподнял бровь, переведя взгляд от разложенных перед собой документов на Влада.

— У меня семья. — Негромко ответил тот на невысказанный вопрос.

— Понял. Уже не сядешь. Не тронет никто, включая тех, кто пытался и пытается. Устраивает такая оплата?

— За ней и ехал. — Влад прикрыл глаза и бахнул бренди.

— Пройдет успешно, перейдешь ко мне? — Адриан скользил задумчивым взглядом по документам Влада.

— Да. — Не задумываясь отозвался тот, и тут же посмотрел на Давида, прикусившего губу, глядя в экран телефона, — Дава, с Эмином…

— Я поговорю. — Серьезно произнес Давид, выключая телефон и откидываясь на кресле, кивнул и глядя на Влада. — Все нормально.

Адриан отложил документы на край стола и посмотрел на Давида:

— Я сам с ним поговорю, как оправится. Не к спеху пока, не грузи его. Вон с Калиной поговори, он же явно против будет. И у него как раз синяки сошли. Пора, Дава, чего ты тормозишь-то?

— Э, бля, тощна! Мне ж у начальства спросить надо. Все время про это забываю. Охуенно, спасибо, Адриан! — расхохотался Давид с удовольствием глядя на усмехнувшегося Адриана.

И было хрупкое ощущение, что неведомому Калине, который неосмотрительно возразит Давиду, опять быть битым. Вон как эти трое довольно и издевательски улыбаются.

Полились отвлеченные беседы, бесконечная ирония, смешные подъебы. Мне безумно нравилась атмосфера силы и облаченная в ироничные реплики. Здесь все было сходно, все ложилось друг к другу, естественно, но меня не отпускало ощущение провала. Даже сейчас. Меня просто экстренно покачали до уровня бог, чтобы могла быть в темпе новой империи, но к создателю этой империи не все ключи даны, что-то было пропущено. Пазл, который состыковывает повелителя тьмы и моего Адриана делая их одной личностью, этот пазл он еще не показал.

Это только подготовка к связующему звену. То, что приближено к пока скрытой связке, то, что намекает на нее.

Он не видит оттенки и в нем их не было, только цвета, ясные, четкие. В нем при его мертвенности было что то не сдохшее, что то очень скрытое, за семью печатями, свято хранимое, оберегаемое отрешением от мира и людей и оттого более ценное. Он дал мне ключ от замка, когда позволил увидеть себя с ними.

Но ключ не провернулся. Потому что это подготовительный этап. Дозволение знать, что он не один со звериными повадками и с границами души, что он может проявлять уважение и к нему его проявляют не самые простые люди.

Должно быть соблюдено еще что то, перед тем как замок щулкнет, что-то, о чем он пока не говорит. Готовится. И подготавливает. Показывая их. Они тоже звери. Но сочетаемые. Все трое. На какой-то интуитивно ощутимой тонкой грани соприкасаются, порождая этот мираж простой свободной беседы, мираж призрачный и переменчивый. Нет, не потому что это ложь и нет общего оазиса в беспощадной пустыне. Нет, переменчивый именно потому, что его очень сложно уловить, что-то сходное у всех троих, очень ими охраняемое, очень личное, и то, что они будут защищать, стоя по горло в грязи. Есть еще что-то в спектре его души. И он к этому подготавливает. Я уже догадывалась. Проанализировав диалог от и до, я догадывалась.

Они удалились через час. Стол обновили. И Адриан закурил.

Повисла тишина, я смотрела в пустую тарелку. Залпом выпила бокал вина, ощущая его взгляд.

— Я был женат. — Тихо, ровно, безэмоционально.

«Я была замужем», — задушено в глотке. Мой брак закончился кровью. Я посмотрела на него. Он приподнял уголок губ и отрицательно повел головой — нет, с ней все нормально. Затушил сигарету, и, глядя как она гаснет, негромко продолжил:

— И у меня есть дочь.

— Сколько ей? — прикрыла глаза, понимая к чему идет. Пазл появился — то, чем соприкасались эти люди сегодня вечером за этим столом. Ценностями. «Был женат».

— Пять и семь.

— Почему вы развелись? — послушно спросила я, открывая глаза и глядя в его ровное темное пламя.

— На первом месте мое дело. На втором моя семья и любимая женщина. Наталью такая расстановка приоритетов не устроила. Я объяснял, что мне плевать на то, как, кому и что положено думать и делать по мнению социума. У каждого своя голова на плечах и свой выбор. Мой — именно такой, и навязать мне чьи-то нормы не получится. Вообще и никогда. Говорил, что это мой замкнутый круг и если я не буду отдавать приоритет инвестиций своих сил и времени первому звену, то второе пострадает в первую очередь, а лозунг "с милым рай и в шалаше" я категорически отрицаю. Дальше сработало незыблемое правило диалектики: когда ты отрицаешь одно, кто-то непременно начнет отрицать тебя. У меня и у нее общий ребенок, и мы решили не насиловать ее психику постоянными скандалами. Итог — развод. У меня именно такие приоритеты, Вика, и по-другому никогда не будет. Решай сейчас.

Твердо, безапелляционно, однозначно.