Внизу многоэтажного здания «ГорЭншуранс» имелся буфет, рассчитанный на тугие кошельки не обитателей здания, но клиентов. Это было весьма аскетичное заведение с единственным изыском: в виде цен. Объяснялось легко: первый и подвальный этажи компании были оборудованы для проведения конференций и симпозиумов: причем пользовались популярностью. А как известно, участники данных встреч чаще задумывались о новых контактах, нежели о стоимости блюд. Я же, обладая иными приоритетами, полагала, что если подкрепиться вместо парочки бутербродов из буфета их денежным эквивалентом в виде непосредственно пачки купюр, то останешься куда более сытым. Гордеев это понимал не хуже и, оставив арендаторам выбор в виде «раскошеливайся или голодай», для сотрудников организовал купонные системы в нескольких близлежащих кафе, где, благодаря этому, можно было поесть по сходной цене, чем мы с удовольствием пользовались.

— Выглядишь паршиво, но сколько я помню личных помощников Гордеева, все они казались актерами фильма про зомби, — не преминула подколоть меня Рита, помахивая бургером. Она не врала: меня действительно немного потряхивало от серьезности должности, на которую я заступила.

Рита и Ирина — две самые классные девушки во всем «ГорЭншуранс». Бухгалтерия, пятый этаж. В общении с ними имелся всего один подвох: в отчетный период подходить к обеим было опасно. Хотя, возможно, это характерная черта любого человека, который рискует потерять между двумя сметами несколько миллионов и получить за это соответствующий штраф. Уверена, вы бы тоже нервничали.

Не так давно к нашей обеденной компании примкнул еще Егор. IT, шестой этаж. Причина появления этого парня попервоначалу оставалось для нас загадкой, потому что он жил в реальности из проводов и бинарных сигналов. Однако мы сложили факты: за день до его появления весь офис остался без интернета. Оставалось посочувствовать незавидной участи отвергнутого. Конфликт уже давно себя исчерпал, но новый член коллектива у нас прижился. Думаю, ему льстила компания сразу трех девушек. Какой еще худенький фрик в очках может похвастаться таким количеством подружек?

— Зато я не закапала кофту горчицей, — ответила я в тон Ритке. — Кстати, где моя сестра? Не видели ее?

— С самого утра с документами где-то бегает, — отозвалась Иришка. — Спорю, даже не присела.

— А у тебя есть сестра? — удивился Егор — единственный, кто еще не видел Лону.

— Ay меня тот же вопрос, между прочим, — хмьжнула Рита. — Вы точно сестры, Саф? Она такой одуванчик — не пойму, как выжила у тебя под боком.

Однажды, пока в общежитии активно обсуждался отъезд матери, тощая Аля — соседка, жившая через две комнаты — внезапно прониклась ко мне сочувствием и разговорилась. Оказалось, обитатели двора чудес бездоказательно, но коллективно полагали, что у нас с Илоной разные отцы. Аля поведала, что когда мама только появилась среди этих людей, у нее на пальце еще оставался выгоревший ободок обручального кольца, но это означало лишь то, что она состояла с кем-то в браке. Вероятнее всего, Дмитрием, раз мы с Илоной Дмитриевны, но это все равно странно, ведь мы совсем разные. По законам генетики, шанс, что мне достанутся все доминантные признаки, а сестре — рецессивные просто смехотворен, и я давно для себя решила, что история нечиста. Спросить бы маму, но это бесполезно: я еще помню, как она плакала после наших детских попыток разузнать об отце. Случись с ним трагедия, она бы не скрывала. Героическая гибель не навредит сознанию ни одного ребенка, а вот понимание, что поганец предпочел своим детям других и, может, даже не родных — определенно. И все-таки у меня была другая теория: изменил не он, а она, и по светленькой, хрупкой Лоне этого было невозможно не понять. При таком раскладе справедливо, что я предпочитала держать домысли при себе.

Но даже если бы я получила подтверждение догадкам, это бы ничего не изменило. Не обязательно быть зачатыми в одной и той же кровати, чтобы считать друг друга родными. Любить Лону меньше я бы не стала никогда. У всех нас есть внутренние демоны, но, в отличие от других, с ее чудищами я выросла и подружилась. Как тут расстанешься?

— Значит, не такой уж одуванчик, как думаешь? — не без гордости ответила я, заслужив одобрительный кивок.

Но тут же, словно опровергая мои слова, в кафе влетела Лона, и то, что было у нее на голове напоминало именно пух. Не сговариваясь, мы с Риткой переглянулись и начали хохотать. Еще до того, как моя сестра, и без того чувствовавшая себя не слишком комфортно в новой компании, подошла к столику. Разумеется, она обиделась и не смолчала:

— Уля, это как минимум невежливо, — отчеканила она, встряхивая волосами и смиряя меня гневным взглядом. — У меня нет расчески, потому что и без нее тяжело носить все это. — Она плюхнула на стул кипу документов, как очень даже весомое доказательство своих слов. Будто после трех лет работы в курьерской службе я бы ей не поверила.

— Ну прости, мы… — начала я, однако была совершенно бесцеремонно перебита.

— Давай я помогу, — подхватился Егор.

Спотыкаясь об оба стула: свой и соседний — стал помогать моей сестре с верхней одеждой. Даже попытался справиться со взбесившимися волосами, которые от трения о синтетическую ткань эффектного ярко-алого пальто, наэлектризовались угрожающе потянулись к окружающим.

— Вот это да, — прошептала Иришка, и в ее голосе я уловила легкий оттенок зависти. Мы справедливо полагали, что Егор — ее поклонник, однако стоило появиться на горизонте моей сестре, как прежняя дама сердца была позабыта и позаброшена. Тут любая девушка расстроится.

Лона, тем временем, вынырнула из рукавов пальто, рассыпалась в благодарностях, а затем попыталась пригладить волосы. Однако обедавшая за соседним столиком Катерина, протянула ей расческу и безапелляционным тоном скомандовала идти в уборную, дабы не трясти волосами над тарелками посетителей. А я внезапно почувствовала себя невероятно, неприлично счастливой, именно здесь и сейчас, в окружении людей, которые были мне небезразличны.

***

— Не представляю, как ты решилась работать на самого Гордеева, — вздохнула Иришка, заправляя за ухо прядь рыжих, уложенных «романтичными локонами» волос и не переставая помешивать свой малиновый смузи. Она относилась к разряду девушек, которые засаживают мягкими игрушками все свободные горизонтальные поверхности и не жалеют времени, вытирая под ними пыль. До того дня, когда я впервые увидела эту, как правило, миловидную, курносую девочку с детским голоском во время баланса, никак не могла понять, каким судьбами ее занесло с бухгалтерию. Но оказалось, что Рита с ее циничнопрагматичным взглядом на жизнь, в моменты стресса куда миролюбивее. — Я бы упала в обморок раньше, чем успела стукнуть в дверь, — тараща глаза для пущей убедительности, проговорила Иришка.

— Не нахожу в нем ничего особо страшного, — пожала я плечами.

— Это до первого косяка с твоей стороны, — насмешливо отозвалась Катерина, не без интереса подслушивавшая наш разговор. — Как только это случится, он тебя прожует с потрохами, а потом выплюнет обратно в приемную и заставит все переделывать. Горе тебе, если к утру правильный вариант так и не увидит свет.

— Зачем ты ее стращаешь? — насупилась Лона.

— А я не стращаю, — искренне возмутилась Катерина, и, схватив кофе, уселась за наш столик, где, прямо скажем, было уже тесновато. — Двигайся, олененок, — велела она Лоне, тесня ту бедром и легко награждая, с барской руки, новенькой кличкой. — Меня не меньше Давыдовича достала эта вереница бестолковых, застегнутых на всех пуговицы Гарри Поттеров.

— Гарри Поттеров? — удивилась я.

— Да, как и все, из-за декретов Гордеев предпочитает мальчиков. Но они такие смешные: в жилеточках, очочках, галстуках, ботинках-оксфордах… И все так услужливо поддакивают, влажными глазами в душу заглядывают — фу! А ты хоть забавная. Поэтому если готова слушать — давай. — Под пристальным взглядом секретаря Гордеева я лишь кивнула, а Катерина поспешила продолжить: — Давыдович — мужик хороший, не жадный до хорошего отношения, но сначала надо заслужить. Ему тебя не жалко. Поэтому, научишься себя не щадить и выполнять поручения без нытья — сработаетесь. Будешь ходить в дамках, верховодить как королевна — все пути откроются: а нет, так он тебя без сожалений выкинет и примется за следующую жертву. Но прожевать и выплюнуть — обязательно, в любом случае. Это как ритуал посвящения, — кровожадно хмыкнула Катерина.

— Спасибо, — потрясенно ответила, не зная, что еще добавить. Постараюсь? Всегда готов? Это, пожалуй, из того же разряда, что влажные глазки Гарри Поттеров. Ну я и замолчала. Была уверена, что Катерина подлиз и хвастунов под боком не потерпит.

Я приглядываясь к секретарше повнимательнее: сама она, видно, давно преодолела трудности становления помощником Гордеева. Эта женщина — уж никак не девушка — сидела напротив меня буквально лучилась спокойствием и уверенностью. Я захотела стать такой же. Обрести эту ненатужную внутреннюю веру в себя и свое будущее. Мне казалось, что я готова к любым испытанием, лишь бы стать такой же.

— Как бы то ни было, Саф, тебе очень повезло, — вдруг активно закивала Иришка.

— Там же Ванька.

Катерина после этих слов высокомерно-снисходительно хмыкнула. Лона вопросительно на меня посмотрела, а я лишь пожала плечами.

— Ну же, думай, — начала она подзуживать, но мне это ни о чем не говорило.

— Завязывай, я все равно не в курсе, — закатила я глаза.

— Она до сих пор не знает? — воскликнула Иришка, тараща на меня огромные глазища. — Боже мой, — и рассмеялась. — Ну, Сафри, белой завистью завидую. Тебя ждет просто незабываемое знакомство!

— Понеслось, — простонал Егор. — Я пошел отсюда.

— Правильное решение. Если боишься девчачьих разговорчиков, нечего с нами тусоваться, — весело фыркнула я ему в спину. — Поблажек не делаем!

Ритка рассмеялась, но Иришку, как скорый поезд, было уже не сбить с намеченного курса легким отступлением от темы.

— Ванька! Ты ничего не слышала о Ваньке? Да не может быть! Сын Гордеева — это общественное достояние всей женской части «ГорЭншуранс», — начала она, пока Егор уносил ноги. — Он прекрасно об этом знает, — и, сложив руки рупором, крикнула Егору вдогонку. — И ничуть не смущается-а-а.

То, с какой скоростью парень удирал, сделало бы честь любому чемпиону кросса наций. Даже Лона, которая вечно боялась кого-нибудь обидеть неуместным весельем, хохотала над героическим бегством буквально до слез. До самого конца обеда мы подобно клубку ядовитых змеюк обсуждали парней: кому больше нравятся обаятельные скромняги, а кому— истинные жеребцы. И было так легко и спокойно, что я напрочь позабыла об эффектном сыне начальника. Быть может, я решила, что Иришка преувеличила, вот только ошиблась.

Есть категория женщин, на которых не нужно смотреть дважды, чтобы с уверенностью утверждать: перед тобой стерва. Стоило мне переступить порог кабинета, как я поняла, что направят меня именно к ней: доморощенному Церберу юридического отдела.

— Забрать у нас начатое дело? — ядовито усмехнулось это существо. — То есть просто взять, и отдать все наработки по открытому процессу?

Знакомьтесь, юристы, 10 этаж. Будучи курьером, я не поднималась выше шестого. И, кажется, это меня провидение берегло. Сейчас я коротко поясню структуру компании «ГорЭншуранс». Как я уже говорила, первый и подвальный этажи сдавались под конференционные помещения, там же находился пост охраны, уборщики, будка дежурного электрика и курьерский «штаб». На втором этаже располагались страховые агенты для физических лиц, на третьем — агенты, ответственные за юридические лица. Далее следовали кадровики, бухгалтера, экономисты, IT, маркетологи, специалисты по связям с общественностью и прочие специализированные отделы. Предпоследний — одиннадцатый этаж занимали директора в разных областях и особо крупные начальники. Последний был отдан Гордееву лично. Там находился его первый заместитель, помещения для встреч, конференц-зал, приемная, сам кабинет, конечно… в общем, почти персональные покои. Но не в этом дело. Надеюсь, вы заметили, что юристы находились прямо под руководящим составом? Как это часто бывает, начальник выстроил иерархию сообразно их значению в собственных глазах. Вот обласканные правовики и зазнавались пуще прочих.

— Да, именно так велел поступить Николай Давыдович, — ответила я с нажимом, решив делать хорошую мину при плохой игре.

А эта женщина с выпрямленными волосами, блестящими, как глянец, оперлась о стол и наклонилась ближе к нему, каким-то неведомым образом демонстрируя мне собственное превосходство, несмотря на то, что я стояла, возвышаясь над ней.

— Читайте по моим губам, — усмехнулась она кривовато. Не знаю, как мужчинам, а мне смотреть на рот этой особы совсем не хотелось: все казалось, что по бледным- бледным, почти бесцветным губам потечет яд. — Нет.