—Наверняка никто не знает. В приличном обществе ее называют новобрачной Харпер, но подразумевается, что она была прислугой. Няней или гувернанткой. Как я думаю, один из мужчин нашей семьи соблазнил ее и бросил, что еще более вероятно, если она забеременела. А предположить это вполне логично, поскольку у нее явная связь с детьми. Держу пари, она умерла в доме или где-то рядом.

Но ведь должны быть документы. Свидетельства о рождении и смерти, фотографии... Да что угодно!

—О, документов великое множество.

—Если позволите, я бы их просмотрела и попыталась выяснить, кто она. Я хочу знать, с чем или с кем имею дело.

—Хорошо. — Все еще сжимая ножницы, Роз уперлась кулаком в бедро. — Странно, я даже не задумывалась, почему никто не сделал этого раньше, включая меня саму. Я помогу вам. Это будет очень интересно.


—С ума сойти! — Хейли обвела взглядом огромный стол, на котором Стелла разложила фотоальбомы и коробки со старыми фотографиями, документы, ноутбук и несколько блокнотов. — Мы как банда Скуби[25]!

—Поверить не могу, что ты видела ее и ни словом не обмолвилась.

Хейли, чуть ссутулившись, продолжала изучать свидетельства о родословной обитателей Харпер-хауса.

—Я боялась, что вы сочтете меня сумасшедшей, — Хейли постучала себя по виску. — Впрочем, кроме одного раза, это казалось мимолетной игрой воображения. Раньше я никогда не сталкивалась с настоящим привидением. Классно!

—Рада, что хоть кто-то получает от этого удовольствие.

Хейли не просто получала удовольствие, она блаженствовала. И она, и ее отец любили книги и превратили свою гостиную в нечто вроде библиотеки — повесили книжные полки, поставили пару больших мягких кресел. Получилось очень мило и уютно.

Но здесь была настоящаябиблиотека. Красивые книжные шкафы темного дерева занимали простенки между высокими окнами, уходили ввысь и растекались по стенам, окружая длинный стол в центре комнаты. Здесь имелись сотни, если не тысячи книг, но они не подавляли, смягченные приятной зеленью стен и кремовым гранитом камина со свечами в черных подсвечниках и многочисленными семейными фотографиями в рамках на каминной полке.

Фотографии стояли повсюду. А восхитительные предметы искусства — вазы и статуэтки! А хрустальные часы! И, разумеется, цветы. Цветы украшали почти каждое помещение этого дома — здесь из широкой стеклянной вазы словно выплескивался фейерверк ярко-красных тюльпанов.

Кресла — широкие, обтянутые натуральной кожей цвета сливочного масла — манили отдохнуть в них с книжкой. И хотя книжные шкафы подсвечивались, а в центре двухуровневого потолка искрилась огромная хрустальная люстра, множество ламп с плафонами из цветного стекла придавало помещению камерность. Ковры с растительным орнаментом, похоже очень старые, украшала кайма с экзотическими птицами.

Хейли не могла представить, каково это — обладать подобной комнатой, а уж тем более декорировать ее, чтобы она стала такой великолепной— только это слово казалось ей подходящим — и в то же время уютной, как и их с отцом маленькая библиотека.

А Роз сие знала. Хейли совершенно искренне считала Роз неподражаемой.

—Это моя самая любимая комната во всем доме, — заявила Хейли. — Правда, я думаю то же самое о каждой комнате после того, как побуду в ней хотя бы пять минут... И все-таки главный приз я отдала бы этой. Она как будто сошла со страниц «Саутерн ливинг» [26]. Несмотря на все свое великолепие, библиотека действительно уютная. Я бы не побоялась уснуть на этом диване.

—Понимаю тебя. — Стелла отложила просмотренный альбом. — Хейли, пожалуйста, не забудь, что дети ничего не должны знать о наших поисках.

—Не забуду, не бойтесь. — Хейли вернулась к столу и наконец уселась в кресло. — Ой! А может, провести спиритический сеанс? Страшно, но было бы здорово.

—К этому я еще не готова.

—Чай и кофе для охотников за привидениями, — объявил вошедший Дэвид, ставя на стол поднос. — А еще печенье. Я подумывал об ангельском бисквите[27], но это было бы слишком банально.

—Развлекаетесь?

—Верно. Но я не против того, чтобы закатать рукава и помочь вам. Давно пора узнать, кто она такая. — Дэвид ткнул пальцем в ноутбук Стеллы. — А это зачем?

—Для заметок, фактов, предположений. Не знаю. Я же только что начала.

Вошла Роз с большой картонной коробкой в руках. На ее щеке красовалось грязное пятно, а в волосах поблескивали шелковистые нити паутины.

—Хозяйственные счета. С чердака. Там есть еще, но пока, думаю, хватит. — Роз бухнула коробку на стол и ухмыльнулась. — Вот уж повеселимся! И почему я раньше не додумалась? С чего начнем?

—Я предлагала спиритический сеанс, — откликнулась Хейли. — А вдруг онапросто расскажет нам, кто она такая и почему ее душа застряла между мирами. А вы разве не знали? Так и получаются призраки. Души попадают в ловушку и иногда даже не понимают, что умерли. Жуть какая-то.

—Спиритический сеанс... — Дэвид плотоядно потер руки. — Куда же я задевал свой тюрбан?

Хейли расхохоталась, и Стелла постучала по столешнице костяшками пальцев.

—Не могли бы вы веселиться не так бурно? Я считаю, что нужно начать с чего-то более обыденного. Например, попытаться датировать новобрачную Харпер.

—Никогда не датировал привидения, — задумчиво произнес Дэвид, — но я за.

Стелла покосилась на Уэнтуорта.

—Датировать — это значит определить, в какую эпоху она жила. По ее одежде, прическе мы могли бы сузить временной отрезок.

—Мода как путь к разгадке тайны, — Роз одобрительно кивнула и взяла из вазочки печенье. — Хорошо.

—Умно, — согласилась Хейли. — Но я не заметила, в чем она была. Я видела ее мельком.

—Серое платье, — подсказала Роз. — Закрытое. С длинными рукавами.

—Кто-нибудь может сделать набросок? — спросила Стелла. — Я вполне справляюсь с графиками и диаграммами, но как портретистка безнадежна.

Дэвид похлопал Роз по плечу.

—У нас есть художник.

—Вы можете нарисовать ее, Роз? Как помните?

—Попробовать точно могу.

—Я купила блокноты. — Стелла протянула один из них Роз и получила в награду улыбку.

—Кто бы сомневался. И держу пари, карандаши остро заточены. Как в первый школьный день.

—С тупыми карандашами одни проблемы. Дэвид, пока Роз рисует, расскажите нам о ваших встречах с... новобрачной Харпер.

—Я видел ее всего несколько раз... Давно, в детстве, когда болтался тут с Харпером.

—Помните первый раз?

—Первый раз никогда не забывается. — Дэвид подмигнул Стелле и, устроившись в кресле у стола, налил себе кофе. — Я ночевал в комнате Харпера. Мы притворялись спящими, чтобы Роз не вошла и не призвала нас к порядку. Мы шептались...

—А я делала вид, что ничего не замечаю, — уточнила Роз, не отрываясь от рисунка.

—Мне было лет девять... Я познакомился с Харпером в школе, и, хотя он был на год младше, мы подружились. Буквально через несколько дней меня пригласили сюда с ночевкой. В общем, весна, в открытые окна задувает ветерок, мы лежим в темноте, думаем, что шепчемся, и Харпер рассказывает мне о призраке. Я был уверен, что дружок меня просто пугает, но он клялся собственным глазом, мол, все чистая правда и он видел ее много раз. Должно быть, мы заснули. Я помню, как очнулся вроде бы оттого, что кто-то погладил меня по голове. Я решил, что это Роз, и смутился, поэтому чуть-чуть приоткрыл один глаз.

Дэвид отхлебнул кофе и прищурился, вспоминая.

—Я увидел ее. Она прошла к кровати Харпера и склонилась над ним. Так наклоняются, когда целуют ребенка в макушку. Потом отошла к креслу-качалке в углу, села, начала качаться и петь. — Уэнтуорт отставил чашку. — Не знаю, может, я шевельнулся или издал какой-то звук, но она вдруг посмотрела прямо на меня. Мне показалось, что она плачет, но нет, она улыбнулась, поднесла палец к губам, словно приказывая молчать, и исчезла.

—И что ты сделал? — благоговейно прошептала Хейли.

—Натянул одеяло на голову и не шелохнулся до утра.

—Страшно было? — спросила Стелла.

—Девять лет, привидение, а натура у меня чувствительная, так что я сначала испугался. Впрочем, страх быстро прошел, а к утру мне уже казалось, что это был приятный сон. Она гладила меня по волосам, пела мне... Красивая, как ангел. Ни гремящих цепей, ни леденящих душу завываний. Утром я поделился с Харпером, а он сказал, что, наверное, мы братья, потому что больше никто из его друзей ее не видел.

Дэвид улыбнулся своим воспоминаниям.

—Я ужасно загордился и все ждал, когда снова ее увижу. И правда, видел еще несколько раз, но, когда мне стукнуло тринадцать, явления — назовем их так — прекратились.

—Она когда-нибудь с вами заговаривала? — продолжила допрос Стелла.

—Нет, просто пела. Одну и ту же песенку.

—И вы видели ее лишь по ночам в спальне?

—Нет. Помню, дело было летом. Влажная жара, духотища, полно мошкары. Мы приставали к Роз, пока она не разрешила нам поставить в саду палатку. Только всю ночь мы не продержались, потому что Мейсон порезал ногу об острый камень. Помните, Роз?

—Такое не забывается. Два часа ночи. Я запихиваю четырех мальчишек в машину и везу их в отделение «Скорой помощи». Мейсону пришлось наложить швы.

—Мы устроились на западном краю поместья еще до захода солнца. К десяти вечера нас уже тошнило от хот-догов и зефира, и мы стали пугать друг друга историями о привидениях. Появились светлячки, — тихо заговорил Дэвид, закрыв глаза. — Значит, был конец июля. Мы разделись до трусов. Младшие угомонились и заснули, а через какое-то время, видимо, и я отключился, так как следующее, что помню: Харпер трясет меня за плечо. «Вот она», — сказал он, и я увидел, как она идет по саду.

—О боже! — выдохнула Хейли, придвигаясь поближе к Дэвиду. Стелла продолжала невозмутимо стучать по клавиатуре ноутбука.

—Что было дальше?

—Ну, Харпер зашипел мне в ухо, что мы должны пойти за ней, а я пытался его отговорить, но так, чтобы не показаться слабаком. Проснулись малыши, и Харпер заявил, что идет, а если мы трусливые койоты, то можем оставаться.

—Не сомневаюсь, вы его не бросили, — заметила Стелла.

—Ни один мальчишка не желает выглядеть трусливым койотом в компании других мальчишек. Мы все пошли за Харпером. Мейсону было не больше шести, но он топал за нами, стараясь не отставать. Светила полная луна, так что мы хорошо видели привидение. Харпер сказал, что приближаться нельзя, а то она нас заметит.

Не было ни намека на ветерок, ни один листочек не дрожал, а она совершенно беззвучно брела то по дорожкам, то напрямик через кусты. В тот вечер она была какая-то другая. Только много позже я понял, в чем разница.

—И в чем же? — затаив дыхание, Хейли подалась вперед и схватила Дэвида за предплечье. — Что изменилось в тот вечер?

—Волосы. До этого она зачесывала их наверх, и с макушки спускались такие старомодные локоны. А в тот вечер распущенные спутанные волосы падали на ее спину и плечи. Она была в чем-то белом и развевающемся... Намного больше похожа на привидение. Я никогда не боялся ее так, как тогда, ни до, ни после. Она сошла с дорожки, словно проплыла над цветами, не касаясь их. Было так тихо, что я слышал собственное дыхание, и, видимо, замедлил шаг, потому что Харпер оказался далеко впереди. Она шла к старым конюшням или, может, к каретному сараю.

—К каретному сараю? Где сейчас живет Харпер?

—Да. Не волнуйтесь. Тогда он там не жил. Ему было десять лет. Наверное, она все-таки шла к конюшням, но никак не могла миновать каретный сарай. Вдруг она остановилась и оглянулась. Я оцепенел от ужаса...

—Еще бы! — воскликнула Хейли.

—Она казалась безумной и, что гораздо хуже, какой-то... более мертвой, что ли. Я не успел решить, бежать за Харпером или удирать, поджав хвост, как трусливый койот. Завизжал Мейсон. Почему-то я подумал, что она схватила его, и чуть не завизжал сам, а Харпер уже мчался назад. Выяснилось, что Мейсон распорол ступню о камень. Когда я снова обернулся к старым конюшням, онауже исчезла. — Дэвид передернулся. — Сейчас я сам себя напугал.

—И меня... — прошептала Хейли.

—Мейсону наложили шесть швов. — Роз передала блокнот Стелле. — Вот, примерно так я ее помню.

—Это она, — сказала Стелла, рассмотрев карандашный набросок худой женщины с печальными глазами. — Дэвид, и вы видели ее такой?

—Да. Кроме той ночи в саду.

—Хейли?

—Насколько я помню, да.

—Я тоже видела ее в этом платье. Простое, приталенное, застегнуто спереди на маленькие пуговки. Рукава, довольно свободные до локтей, сужаются к запястьям. Юбка облегает бедра и расширяется книзу. Волосы собраны на макушке в узел. Я уточню в Интернете, но это явно период после кринолинов Скарлетт О'Хары и до более коротких юбок, то есть где-то между шестидесятыми годами девятнадцатого века и двадцатыми годами прошлого столетия.