Джейн Кренц - Скандал

— Я согласен, что было бы куда удобнее, если бы вы просто дали себя убить, — сказал ему Саймон. — Но поскольку вы вовлекли в историю Эмили, мне не остается ничего другого, как вмешаться.

— Это вас совершенно не касается, — процедил Чарльз, мрачно глядя на огонь.

— Нет, касается. Вы встревожили Эмили, и она очень расстраивается. Этого я допустить не могу. Следовательно, я должен как-то изменить сложившуюся ситуацию. — Саймон сурово посмотрел на Чарльза. — А теперь предлагаю вам рассказать все в подробностях, чтобы я мог решить, что именно надо сделать.

— Затронута честь, — неохотно проговорил Чарльз, искоса взглянув на Саймона. — Честь женщины.

— С каких это пор вас стала так тревожить защита женской чести?

Некоторое время стояла мертвая тишина, после чего Чарльз медленно произнес:

— Мы с Девлином кое о чем поразмыслили после того дня, когда вы сшибли нас с ног в библиотеке.

— В самом деле? — Саймон глядел на огонь в камине.

— Это правда, сэр, — тихо вымолвил Девлин. — Мы долго думали о прошлом. Вы правы… Нам следовало вызвать Эшбрука после злосчастного побега.

Саймон ответил не сразу:

— Строго говоря, это должен был сделать ваш отец.

— Ну, все равно… Как-то странно было тогда промолчать, но отец сказал… — Девлин внезапно остановился, пожав плечами.

— Отец сказал, что ущерб все равно уже причинен и лезть из-за этого под пулю бессмысленно, — тихо закончил Чарльз. — И Эмили уговаривала нас. Утверждала, что виновата в первую очередь она сама.

— И вероятно, это действительно так, насколько мы знаем Эмили. — Девлин взял свой бренди. — Но это не имело значения… Сейчас мы понимаем, что должны были защитить ее. Хотя бы задать Эшбруку трепку.

— Да. — Саймон глядел на золотистое пламя. Так, значит, вот оно что… Похоже, за все ему надо винить только себя самого. — И потому, как только подвернулся случай хотя бы одному из вас оправдаться в собственных глазах, вы за него и ухватились. Кто же ваша леди?

— Я не могу вам сказать, сэр, — решительно заявил Чарльз.

— Понимаю ваше положение, но боюсь, что вынужден буду настаивать. Я никогда ничего не предпринимаю, пока не соберу всю возможную информацию. И вряд ли станет хуже от того, что вы назовете мне ее имя. В конце концов, оно известно Грейли, и как раз это волнует меня больше всего.

— Он прав, Чарльз, — нахмурился Девлин. — Скажи ему.

— Мэрианн Маттьюз.

Саймон кивнул:

— Довольно приятная девочка. Семья родом из Йоркшира, по-моему.

— Совершенно верно, сэр. Я собираюсь жениться на ней, — заявил Чарльз с некоторым вызовом. Саймон пожал плечами:

— Это ваше дело. Девушка дала какой-то повод для оскорбления? Чарльз вспыхнул:

— Она не совершала абсолютно ничего предосудительного. Это невинное создание с прекрасными манерами и кротким характером. Прошлой ночью Грейли подошел ко мне в клубе и позволил оскорбительные намеки в ее адрес.

Девлин взглянул на Саймона:

— По мнению Грейли, она лишь еще одна деревенская вертихвостка, побывавшая в постели чуть ли не у всех фермеров Йоркшира.

Саймон поднял брови:

— Несколько преувеличенно…

— Намеренная провокация, — заявил Чарльз, стукнув кулаком по ручке кресла.

— Да. Грейли, видно, жаждет свежей крови.

— Что вы имеете в виду? — спросил Девлин.

— Грейли один из тех немногих, кому действительно нравится наводить ужас на противника на месте дуэли. — Слова Саймона звучали очень жестко. — Он первоклассный стрелок, получающий определенное удовольствие от самого процесса. И всегда соблюдает осторожность, выбирая жертвы среди тех, кто не отличается особой меткостью. Но о нем уже пошла слава, и теперь ему трудно найти глупца, готового с ним стреляться. Если же ему все-таки удается навязать вызов, у большинства соперников хватает ума послать к нему своих секундантов со смиренными извинениями.

— Я извинений посылать не собираюсь, — заверил Чарльз. — Скорее погибну на дуэли, чем позволю запятнать честь Мэрианн.

Саймон бросил на него оценивающий взгляд:

— Похоже, вы и в самом деле так считаете.

— Не трудитесь отговаривать меня от этой встречи, сэр. Я дал клятву.

— Понятно. — Саймон задумчиво побарабанил пальцами по каминной полке. — Ну что ж, тогда мы с Девлином начинаем действовать как ваши секунданты. Пошли, Дев.

— Куда?

— Ну как же, на встречу с Грейли, разумеется. Необходимо обсудить кое-какие мелочи.

— Но место встречи уже назначено, — сказал Девлин.

Саймон покачал головой, чувствуя себя лет на сто старше этих несмышленых птенцов. Бродерик Фарингдон за многое в ответе, отметил он про себя.

— Вам надо еще многому научиться, и, похоже, на мое несчастье, именно мне суждено стать вашим учителем.

Саймон с Девлином сидели в неосвещенном экипаже и наблюдали за парадной дверью клуба. Наконец она отворилась, и из нее вышел Грейли. Не сводя глаз со своей жертвы, Саймон постучал тростью в крышу кареты. Кучер, как ему и было велено, подкатил прямо к Грейли.

Грейли, узколицый тонкогубый человек с беспокойными хищными глазами, поспешил занять место в экипаже. Он опустился на сиденье, прежде чем успел заметить, что он здесь не один.

— Добрый вечер, Грейли. — Саймон постучал по крыше еще раз, и экипаж тронулся.

— Что все это значит, черт подери?! — вопросил Грейли, бросив хмурый взгляд сначала на Девлина, а потом на Саймона.

— Фарингдон и я выступаем секундантами Чарльза Фарингдона, — сказал Саймон. — Мы приехали уладить кое-какие мелочи.

— Вам следует поговорить с моими секундантами, Бартоном и Эвингли.

— Думаю, эти мелочи заинтересуют вас лично, — с ироничной улыбкой заметил Саймон. — И как мне кажется, вам не захочется, чтобы Бартон и Эвингли узнали о них.

Грейли усмехнулся:

— Вы явились принести извинения за поведение Фарингдона?

— Разумеется нет. Насколько мне известно, вы нанесли оскорбление некой юной леди, — сказал Саймон. — И это вам следует принести извинения.

Грейли сузил глаза:

— С какой стати, будьте любезны объяснить?

— Потому что, если вы заупрямитесь, — нежно объяснил ему Саймон, — присутствующий здесь Фарингдон и я объявим в обществе о том, что ваши деловые капиталовложения в самом скором времени потерпят крах и вы не сумеете выполнить свои значитальные финансовые обязательства, не говоря уже о карточных долгах. Грейяи замер.

— Черт подери, Блэйд, вы что же, угрожаете мне?

— По-видимому, да. Как я понимаю, вы вложили крупную сумму в некое торговое предприятие, в котором я также принимаю участие?..

— Ну и что? Скоро я сколочу себе состояние.

— Очень маловероятно, если я вдруг решу, что игра не стоит свеч, и продам завтра свою долю. К полудню пронесется слух, что дела плохи. Уверен, если оттуда выйду я, большинство вкладчиков немедленно последует моему примеру. Рынка акций не станет, и вы вместе с прочими потеряете все, что вложили в проект.

Грейли воззрился на него:

— Бог ты мой! Вы же погубите не только меня, но и остальных.

— Вполне вероятно.

— Ради Фарингдона? — спросил Грейли в крайнем недоумении. — Я слышал, вы не испытываете особой любви к этому семейству.

— Почему, как я понял, вы и сочли безопасным вызвать на дуэль одного из них. Но вы просчитались. Судьба совершает порой неожиданные повороты. Так могу ли я передать ваши извинения Чарльзу Фарингдону и объяснить, что все оказалось чистым недоразумением?

Грейли долго молчал.

— …Те, кто называет вас хладнокровным негодяем, правы, Блэйд.

Саймон пожал плечами, отсутствующе глядя в окно. Час был поздний, но улица была запружена экипажами, развозящими элегантных представителей высшего общества по бесконечному кругу светских приемов.

— Так как, Грейли? Право же, вы сумеете найти себе более легкую добычу.

— Будьте вы прокляты, Блэйд!

— Успокойтесь, старина, — мягко сказал Саймон. — Нет нужды доказывать свое стрелковое мастерство на юном Фарингдоне. Попробуйте подыскать другую мишень.

— В один прекрасный день, Блэйд, вы зайдете слишком далеко!..

— Возможно.

Грейли в бессильной ярости сжал свои и без того узкие губы. Он постучал по крыше, давая кучеру знак. Карета остановилась, Грейли открыл дверцу и вылез.

— Передайте вашему брату мои извинения, — отрывисто бросил он Девлину. — Встречи на рассвете не будет.

Грейли отступил назад и захлопнул дверцу. Карета застучала дальше по мостовой. Девлин смотрел на Саймона с выражением, близким к обожанию.

— Ну, доложу я вам, это было просто потрясающе! Фактически вы заставили Грейли полностью отказаться от его намерений. Никогда не слыхивал ни о чем подобном.

— И надеюсь, мы никогда больше не окажемся перед подобной задачей, — резко бросил Саймон. — Вы это хорошо уяснили?

— Да, сэр. Вполне. — Девлин не переставал восхищаться. — Но как же чертовски умно с вашей стороны… Он отказался от дуэли только из-за одного намека, что могут пострадать его капиталовложения.

Саймон покачал головой от подобной наивности:

— Фарингдон, пора вам с братом понять, что реальная власть всегда основывается на деньгах и информации. Вооружившись этими двумя видами оружия, вы достигнете гораздо большего, чем с помощью дуэльного пистолета или колоды карт.

— А если нет состояния? — заинтересованно спросил Девлин.

— Тогда надо сосредоточиться на получении информации. При достаточном объеме этой силы скоро отыщется и вторая.

— Я запомню… — тихо сказал Девлин. Он умолк на мгновение, но потом снова оживился. — Кстати, мы с Чарльзом думали, не покажете ли вы нам тот очаровательный бросок, который применили к нам тогда в своей библиотеке. Это не слишком большая просьба?

— Полагаю, я могу показать вам этот прием. Но чего я не могу все-таки понять, — задумчиво произнес Саймон, — как я вообще оказался в подобной ситуации…

Девлин ответил с обворожительной улыбкой Фарингдона:

— Вы имеете в виду спасение Чарльза и урок житейской мудрости о том, как выжить в этом мире? По-моему, здесь виновата Эмили.

— Разумеется, вы правы. Это целиком ее вина…

— Знаете, она единственный на свете человек, который не считает вас хладнокровным дьяволом, — заявил Девлин.

— Склонность Эмили к романтике временами приносит некоторые неудобства.

— Да, несомненно, — сочувственно вздохнул Девлин. — Но согласитесь, всегда ужасно не хочется лишать Эмили ее иллюзий.

Заслышав стук колес кареты, Эмили перестала мерить шагами спальню. Поняв, что экипаж подкатил к дверям дома, она метнулась к окну. Она раздвинула тяжелые портьеры и увидела Саймона, который уже поднимался на крыльцо. Его пальто с пелериной тяжелыми фалдами плескалось вокруг ног. Эмили поспешно распахнула окно и свесилась вниз.

— Саймон, — тихо позвала она. — С вами все в порядке? Дело улажено?

Саймон поднял взгляд и сказал явно раздраженным тоном:

— Ради бога, женщина, перестаньте высовываться и немедленно закройте окно. Что подумают соседи?

Он взбежал по ступенькам.

Видимо, все уладилось достаточно благополучно, бодро решила Эмили, захлопывая окно. Дела не так уж плохи, раз Саймон беспокоится о соседях.

Кажется, она начинает понимать его настроения, радостно отметила про себя Эмили. Постукивая по ковру обутой в ночную туфельку ножкой, она ждала, когда же наверху раздастся знакомый стук его сапог. Ее связь с мужем в метафизическом мире явно крепла день ото дня. Без сомнения, это прямой результат улучшения их связи в мире физическом…

Наконец в коридоре раздались его шаги, она заспешила к двери, соединяющей их спальни. Но уже на пороге услышала голос Хигсона и поняла, что этот преданный, как бульдог, камердинер дожидался своего хозяина.

Раздосадованная задержкой, Эмили тихонько закрыла дверь и снова принялась ходить по комнате, пока Хигсона не отпустили на ночь.

Она прямиком кинулась к желанной двери и распахнула ее. Саймон сидел в полутьме у окна, держа в руке бокал с бренди. На нем уже был черный атласный халат. Одна-единственная свеча горела на столике у кровати. Темные волосы Саймона были всклокочены, а лицо в слабом мерцающем свете казалось высеченным из камня. Когда в спальню вошла Эмили, в его золотистых глазах вспыхнул какой-то странный огонь.

— А, моя беспечная, порывистая, своенравная женушка. Полагаю, вы сгораете от нетерпения.

— Да, Саймон. Я с трепетом ждала вас все эти последние часы. — Эмили рухнула в кресло напротив мужа и внимательно посмотрела на него. — Все в порядке?

— Дело улажено, если вы это имеете в виду, — холодно ответил Саймон. — Дуэль не состоится. — Он сделал большой глоток бренди и продолжал изучать бокал. — Но я не уверен, что все в порядке.

Эмили почувствовала, что настроение Саймона с каждой минутой становится все более странным, и ее вновь охватило беспокойство.