Доктор Коулмен поморщился:

– Да, да, конечно. – Он подкрепился добрым глотком пунша и продолжал: – Сначала ее лицо было неузнаваемо. Но после того как я смыл кровь и грязь, понял, что она мне известна. Ее зовут... звали Энн Барнс, и она работает... работала в маленькой семейной гостинице неподалеку от побережья, примерно в десяти милях отсюда. В прошлом году я лечил ее от кори. – Доктор тяжело вздохнул. – Несчастное, несчастное дитя! Ей было всего семнадцать лет. Такая трагедия! Такая бессмысленная смерть! Тем более я обнаружил, что она была беременна. – И в ответ на настороженный взгляд Джулиана объяснил: – Я обнаружил останки зародыша. По степени его развития могу предположить, что срок беременности больше четырех месяцев.

Все согласились, что уведомить родителей о ее смерти следует доктору Коулмену. Обсудили также детали похорон: не желая расстроить родителей видом растерзанных останков, решили, что позаботиться о них должен будет доктор. Кроме того, Джулиан не хотел распространения слухов о зверском убийстве.

– Я не хочу, чтобы ее родители видели, что это чудовище с ней сотворило, и чтобы паника не разошлась по окрестностям, – сказал он. – Так что полагаю, лучше всего будет вернуть им тело в закрытом гробу. Естественно, я все оплачу.

– Но мне нужно будет сказать им что-то о причине ее смерти, – возразил доктор Коулмен.

– Скажите им, что она упала со скал, – посоветовал Маркус, – и что его сиятельство пожелал пощадить их чувства... не показывать им то, что камни и море сделали с ней.

Джулиан задумчиво посмотрел на Маркуса, размышляя о том, понял ли его кузен, как близко его выдумка подошла к описанию того, что случилось с Нелл десять лет назад. Это сходство вызвало у него неловкость, однако он должен был согласиться, что такое предположение многое объясняет. Вслух же он произнес:

– Я немедленно напишу магистрату и бейлифу и поставлю их в известность о наших предложениях. Одна надежда, что они еще не успели рассказать повсеместно о том, как она умерла.

Коулмен наклонил голову.

– Прошлой ночью, поздно, я разговаривал с ними, и мы пришли к согласию, что чем меньше подробностей будут знать посторонние, тем лучше. Они люди не болтливые, милорд. Так что вам нечего бояться, что они станут распространяться о вещах, которые лучше оставить скрытыми. Никто не хочет посеять панику среди населения. – Доктор вынул из кармана часы и, посмотрев на них, добавил: – Через час я встречаюсь с ними у себя дома. Я буду рад сообщить им, о чем мы здесь договорились.

Поскольку миссия его в Уиндем-Холле была выполнена, а до встречи с магистратом и бейлифом оставалось мало времени, доктор Коулмен не стал задерживаться.

После его ухода Джулиан встал и подошел к окну, выходившему на подъездную аллею. Погода продолжала быть мерзкой, и Джулиан не позавидовал доктору Коулмену – его поездка домой обещала быть отвратительной.

Только поздно ночью, когда все удалились на покой, Джулиан смог поделиться с Нелл тем, что сообщил им доктор. Свернувшись у него под боком в теплой постели, Нелл внимательно выслушала все, что стало известно о жертве. Когда он заговорил о ее беременности, о зародыше новой жизни внутри несчастной девушки, ладони Нелл инстинктивно прикрыли живот. По времени ее беременность и беременность жертвы не слишком различались. Ей стало больно при мысли, что смерть унесла не только юную девушку, v которой вся жизнь была впереди, но и невинное создание, росшее в теле Энн Барнс.

Теплая рука Джулиана накрыла ее руку.

– Знаю, – тихо прошептал он, – я подумал о том же. Ты и юная Энн должны были бы родить с разрывом в одну-две недели.

– Нам необходимо остановить это чудовище, – с ожесточением откликнулась Нелл. – Ему нельзя позволить продолжать эти убийства.

– Не бойся, мы его найдем и остановим, где бы он ни прятался, куда бы ни сбежал. – На миг наступило молчание: они оба обдумывали, какую огромную работу им предстоит для этого проделать. Затем Джулиан сказал: – Мы с Маркусом побродим по округе и порасспрашиваем. Может, нам удастся узнать что-то, способное вывести нас на след.

Плохая погода длилась без перемен почти две недели, и поскольку у Маркуса не было неотложных причин возвращаться домой, он принял приглашение Джулиана погостить подольше в Уиндем-Мэноре. К тому времени как прошло подряд несколько гроз, все бесконечно устали от дождя и ветра.. и снова ветра и дождя. Не было дня, чтобы не шел дождь, иногда он шел день и ночь не переставая. Но наконец небеса прояснились, и хотя с каждого листка, каждой ветки, каждой крыши, каждого забора стекали капли дождя, солнце засияло во всю мощь. Бури жестоко наказали окрестности: все реки, речки и ручейки в округе вздулись и затопили берега. Почти все дороги, дорожки и тропинки были по колено в грязи и усеяны лужами. В последний понедельник февраля обитатели Уиндем-Мэнора с блаженным восторгом радовались солнцу, сверкавшему на ясном небе. Встретившись за завтраком, все были полны разнообразных планов и нетерпеливо ждали возможности их осуществить.

Поскольку погода препятствовала наружным работам во Вдовьем домике, рабочие продолжали трудиться над внутренней отделкой, и теперь леди Диане и Элизабет не терпелось оценить их успехи.

– Если только там есть какие-то успехи, – мрачно промолвила леди Диана. – Дороги были в ужасном состоянии, и когда мы были там последний раз, лил дождь и десятник сказал, что, наверное, отпустит рабочих по домам, пока погода не исправится. – Она вздохнула. – Он сказал, что краска и штукатурка не сохнут, а обои не держатся и соскальзывают из-за влажности воздуха. – Она снова тяжело вздохнула. – И что дымоходы пускают дым в только что отделанные комнаты, которые придется переделывать, когда погода прояснится. – Она уныло опустила чашку на стол. – Иногда я думаю, что этот мой дом вряд ли когда-нибудь станет обитаемым. Одна задержка следует за другой...

Жалобы леди Дианы были справедливыми. Джулиан не мог ничего возразить и лишь угрюмо свел брови. Кроме погоды, власти над которой ни у кого не было, произошло несколько досадных недоразумений. Он не обращал особого внимания на стенания мачехи, поскольку они касались каких-то мелочей. Хотя... как ему вспомнилось, пропали ковер... и какая-то драпировочная ткань... Вставая из-за стола, Джулиан решил, что ему следует побеседовать с плотниками и десятником.

Они все вместе вышли из утренней столовой и направились к парадному входу в дом, где леди Диану и Элизабет уже поджидал маленький экипаж, запряженный крепким пони. Вскоре женщины поехали во Вдовий домик. Отклонив предложение леди Дианы присоединиться к ним, Нелл помахала им вслед.

Желая не менее страстно, чем мачеха и сводная сестра, покинуть замкнутые пределы дома, Джулиан и Маркус стояли около Нелл в ожидании, пока им приведут из конюшни лошадей. Они собирались нанести визит сквайру Чадборну в надежде, что им удастся подвести того к рассказу о принадлежащих ему темницах и показать им подвалы Чадборн-хауса.

Повернувшись к жене, чтобы проститься, Джулиан нахмурился:

– Мне не нравится, что ты останешься здесь одна.

– Но я же буду не одна, – возразила Нелл. – В доме полно слуг. И потом, ты бы пришел в ужас, если бы я настаивала на поездке с вами. Поезжайте, – махнула она им. – Не тревожьтесь обо мне. Я найду чем развлечься. По правде говоря, я предвкушаю приятный день в одиночестве.

Нелл не притворялась. Несмотря на раскисшую землю, она собиралась пройтись по садам, а может, даже посетить конюшню. После двух недель безвылазного сидения взаперти ей не терпелось размять ноги и прогуляться под солнцем.

Предоставленная сама себе, Нелл осуществила свои намерения. Она надела подбитую мехом накидку, чтобы не простудиться, и прелестную теплую шляпку и отправилась на прогулку по садам, избегая слишком грязных тропинок. Как замечательно быть на воле, думала она, поднимая лицо навстречу солнечным лучам и глубоко вдыхая душистый и чистый воздух. Она погладила себя по животу, радуясь тому, как он увеличился. Если б не кошмары с Человеком-Тенью и неприятный призрак первой жены Джулиана, Нелл чувствовала бы себя вполне счастливой. Да, она скучала по родным, особенно по отцу, но Уиндем-Мэнор, его обстановка, традиции и люди, в нем живущие, все больше и больше становились ей близкими. Это был теперь ее дом. Она обожала своего мужа, доброго, щедрого и благородного человека. При одном его виде ее сердце начинало чаще биться и кровь быстрее бежала по жилам. И потом, вскоре ее ждало рождение ребенка!..

Нелл вдруг осознала, что ей есть за что благодарить судьбу. Представив себе выражение лица лорда Тиндейла, если бы она поблагодарила его за похищение, Нелл чуть не расхохоталась. «Без его вмешательства, – подумала она, – я никогда бы не узнала Джулиана, никогда бы не вышла за него замуж, никогда бы не полюбила этого чудесного человека». Но тут она вспомнила Кэтрин и свежий букет из роз и лилий, который каждое утро появлялся под ее портретом, и настроение Нелл упало.

«Нет, надо перестать мучить себя, проверяя, продолжают ли ставить эти чертовы цветы по приказу Джулиана, – сурово приказала она себе. – Ты только расстраиваешь себя, причиняешь себе боль каждый раз, когда крадешься в галерею и видишь свежие букеты».

Нелл пыталась преодолеть эту привычку заглядывать в галерею, но так же, как Джулиан не мог прекратить этот обряд, Нелл не могла совладать с собой.

Погрустнев, она повернула назад к дому, удовольствие от ясного дня и прогулки по саду рассеялось. «Мне следовало поехать во Вдовий домик с леди Дианой», – горько подумала она. Взгляд ее невольно обратился в ту сторону, и... у нее перехватило дыхание при виде клубов черного дыма, поднимающегося над деревьями.

Понадобилась всего секунда, чтобы Нелл поняла, что видит, и тогда ужас овладел ею. Вдовий домик горел.

Глава 17

Подобрав юбки, Нелл бегом побежала в дом. Сердце тяжко колотилось в груди. Что там случилось? Она снова посмотрела в сторону Вдовьего домика, надеясь, что ее подвело зрение... Но нет, все так и было. Облако дыма стало еще гуще и чернее, еще больше. Это было страшно.

Приближаясь к фасаду дома, Нелл услышала гомон слуг, шум бегущих людей, их перекличку и поняла, что они тоже заметили грозные клубы дыма и подняли тревогу. Уже слышался стук колес и топот коней, все здоровые мужчины и женщины торопились к Вдовьему домику, чтобы тушить пожар.

Нелл присоединилась к всеобщей спешке, но ее остановил крик:

– Ваше сиятельство! Ваше сиятельство! Подождите... я привел вам коня.

Она круто обернулась и увидела Ходжеса на танцующем жеребце. В руках он держал поводья ее любимой вороной кобылки. Нелл одарила его благодарной улыбкой и, не думая о приличиях и статусе графини, легко вскочила в седло. Плечо к плечу, все время сворачивая, чтобы не затоптать бегущих на подмогу людей и медленные повозки, они с Ходжесом помчались во весь опор по дороге, только грязь летела из-под копыт.

Достигнув того торца Вдовьего домика, где бушевал пожар, Нелл застала картину упорядоченного хаоса. Лошади, телеги и повозки выстроились вдоль линии деревьев сбоку от здания. Леди Диана, с растрепанными и всклокоченными волосами, мерным пятном сажи на щеке, с испачканным и порванным подолом, отдавала распоряжения людям, прибывающим на помощь. Время от времени она бросала испуганные взгляды на языки пламени, рвущиеся наружу из глубины здания, но затем брала себя в руки и вновь принималась тушить пожар. Элизабет выглядела так, словно вступила в схватку с угольным ведром и проиграла ее, – лицо было перепачкано сажей, платье порвано. Она била по пламени мокрой тряпкой, стараясь помешать огню распространиться. Вскоре появились ведра и кувшины, от колодца позади дома выстроилась неровная линия добровольцев, и вода, ведро за ведром, полилась на бушующий огонь.

Нелл присоединилась к суете, заняв место в середине цепочки водоносов. Она энергично принимала плещущее водой ведерко и торопливо поворачивалась, спеша передать его следующему звену. Они трудились без устали, важным было лишь срочно передать дальше, в ждущие руки, ведро с колодезной водой.

Дождь, не прекращавшийся в течение предыдущих недель оказался истинным даром небес: он напитал влагой крышу стены и землю, так что снаружи Вдовий домик хорошенько вымок, и это замедлило распространение огня. Появилась надежда, что пожар не поглотит все здание.

Прибыли еще добровольцы и образовали вторую цепочку водоносов. Борьба с огнем неуклонно продолжалась. Руки и плечи Нелл мучительно ныли, но она снова и снова бралась за ведро – наверное, уже сотое, – когда ее пальцы, схватившие ручку ведра, отстранила мужская рука, а затем две сильные руки сомкнулись на ее талии и, подняв Нелл над землей, вынесли из цепочки спасателей.

Повернув голову, Нелл с удивлением уставилась в лицо Чарлза Уэстона.

– Чарлз! – воскликнула она. – Что вы тут делаете?