Без всяких подходов он просто спросил:

– Ты что, ухаживаешь за моей сводной сестрой?

Чарлз остановил коня и прямо посмотрел на кузена. Джулиан покраснел.

– А что, по-твоему, должен я подумать? В это время года ты обычно отправляешься в Лондон навестить свои привычные места развлечений... А тут ты все еще прохлаждаешься в деревне и, если я не ошибаюсь, составляешь неотъемлемую часть хора поклонников Элизабет. Знаю, что ее навещают еще несколько местных юношей, но ты, Рауль и Чадборн являетесь главными претендентами на ее внимание.

– Хм-м... я тоже это заметил, – промолвил Чарлз, посылая коня вперед. – По-моему, Рауль и Пирс для нее староваты, ты как считаешь? Ей сколько? Семнадцать? – Он искоса бросил на Джулиана хитрый взгляд. – Если только она не пойдет по стопам матери, отдавая предпочтение более старым мужчинам? Кстати, это мне напомнило: как ты думаешь, собирается леди Диана стать леди Бекуорт еще в этом году?

Как это похоже на Чарлза, с раздражением подумал Джулиан. Его, как всегда, раздосадовало и позабавило, что кузен уклонился от ответа, а затем перевел разговор на другую тему.

– По словам моей жены, – признался Джулиан, – по всей вероятности, мы будем осенью справлять свадьбу.

– А-а, я так и думал. Его ухаживание уже некоторое время стало явным, и она не делает попыток его оттолкнуть. Ты этим доволен?

Джулиан кивнул. Согласившись с мыслью, что мачеха выйдет замуж за Бекуорта, он обнаружил, что ему эта идея по душе... Более того, он был в восторге. Бекуорт был хорошим человеком. Порядочным. Надежным. Он явно был очарован леди Дианой, а сама леди последнее время просто расцвела. Он давно не видел ее такой... пожалуй, со смерти отца. Да, Джулиан был очень доволен. Впрочем, в последнее время он был всем доволен. Он был женат на женщине, которая его любила и которую он обожал. В ближайшие месяцы он станет отцом, и вот с его плеч нежданно свалятся заботы о мачехе и сводной сестре. Улыбка изогнула его губы. «Я смогу полностью сосредоточиться на жене и нашем ребенке», – радостно подумал он.

Только одно темное пятно маячило на его горизонте: Человек-Тень. После смерти Тиндейла они с Маркусом сумели в поисках темниц старательно обследовать все возможные места, вызвав массу недоуменных и подозрительных взглядов. Самым трудным оказалось проникнуть в подвалы под Стоунгейтом, и Джулиан знал, что Чарлз ни на минуту не поверил объяснениям Маркуса. В день их экскурсии Чарлз был идеальным гостеприимным хозяином, а миссис Уэстон сопроводила их в самые дальние уголки, оставаясь чопорной и надменной, так как по-прежнему была крайне недовольна дуэлью, разыгранной во время ее званого обеда. Рауль, явно считая их сумасшедшими, поспешно отъехал из дому. И разумеется, темницы Стоунгейта оказались совершенно не похожими на темницы из кошмаров Нелл. Так что касательно Человека-Тени, единственным хорошим фактом было то, что Нелл пока не снились кошмары... И Джон Хантер не появлялся на пороге с новостями об очередной гнусной находке.

– Что ты собираешься делать с Вдовьим домиком, если леди Диана выйдет за Бекуорта? – поинтересовался Чарлз, прерывая его размышления. – Жаль будет вернуть его в прежнее разрушенное состояние.

– Этого не произойдет, – ответил Джулиан. – Мне вообще следовало быть лучшим владельцем и не позволять ему прийти в такой упадок. Теперь его отремонтируют, а я позабочусь, чтобы он таким и оставался.

– А как новая кухня? Дело продвигается? Больше задержек нет? Никаких вандалов и необъяснимых краж? Никаких таинственных ночных гостей?

Джулиан внимательно посмотрел на кузена:

– Почему ты спрашиваешь?

Чарлз поморщился:

– Я тут как-то возвращался от тебя домой и заметил лошадь, привязанную к дереву около Вдовьего домика. Я отправился посмотреть, но не нашел ни души. Это заставило меня задуматься.

– Со времени пожара проблем не было, – задумчиво ответил Джулиан. – Я поговорил с цыганами, и тем вроде бы дело кончилось.

– Это те цыгане, что разбили шатры на землях Бекуорта?

Джулиан кивнул.

– Их вожака зовут Цезарь, и когда я усомнился в его объяснениях, он поклялся, что с ними у меня неприятностей не будет... и я ему поверил.

Чарлз ухмыльнулся.

– Маркус долго собирается пробыть у тебя? Я думал, что его давно отвлекут заботы о собственном поместье или лондонские удовольствия.

– У него очень компетентный управляющий, который отлично заботится о Шербруке. А что касается Лондона... Зов этой сирены всегда увлекал тебя больше, чем Маркуса. Он любит деревню.

– Не то чтобы я не люблю деревню, – довольно резко ответил Чарлз и насупился. – Полагаю, ты, как всегда, забыл, что моя мачеха откровенно дает мне понять, что не хочет, чтобы я путался у нее под ногами. Зимой она меня терпит, но как только приходит весна... Если меня выпихивают из собственного дома, что, черт возьми, мне остается, как не отправиться в Лондон и не потеряться в его игорных домах и злачных местах?

Ошеломленный не только этим признанием, но и болью и досадой, прозвучавшими в голосе кузена, Джулиан придержал коня. Он уставился на отвернувшегося Чарлза, и многое, ранее непонятное в поступках кузена, стало ему ясно. «Миссис Уэстон за многое нужно ответить», – мрачно подумал он, однако вслух произнес лишь:

– Но это твой дом.

Чарлз горько рассмеялся:

– Можешь попробовать объяснить ей это! – Он тряхнул головой. – Нет, мне лучше отправиться в Лондон, подальше от нее... А то, боюсь, я сверну ей шею и выброшу тело в реку.

По возвращении домой оказалось, что на вопрос Чарлза о длительности пребывания Маркуса в Уиндем-Мэноре ответил сам Маркус. Попрощавшись с Чарлзом, Джулиан закрылся в кабинете, чтобы покорпеть над расходными книгами по имению, которые Фарли оставил у него на столе. Работа была нудная, но необходимая, а Джулиан с младых ногтей очень серьезно относился к обязанностям землевладельца. Но когда в дверь постучал Маркус и вошел в комнату, Джулиан радостно приветствовал его вторжение.

Он отодвинул в сторону записки Фарли, улыбнулся Маркусу и пригласил присесть в мягкое кресло рядом с письменным столом.

Несколько минут они обменивались любезностями, а затем Маркус сказал:

– Мне не хочется оставлять тебя без удовлетворительного завершения... э-э... истории с Человеком-Тенью, но боюсь, что вынужден на несколько недель тебя покинуть.

– Неприятности?

– Нет, – криво усмехнулся Маркус, – моя матушка. Она требует, чтобы я сопровождал ее в Лондон.

– А-а, понимаю.

В семье было хорошо известно, что матушка Маркуса, Барбара, обаятельная и милая женщина, не требовала от сына постоянного присутствия около себя, но в одном была непреклонна: он был обязан сопровождать ее, если она отъезжала хоть на несколько миль от Шербрук-Холла. Поездка в Лондон, с этой точки зрения, была огромным путешествием, и после смерти отца, случившейся несколько лет назад, Маркус добродушно взял на себя обязанность сопровождать мать в ее ежегодных поездках в город и из него. Никакие уговоры Маркуса не могли убедить ее, что теперешние дороги не кишат разбойниками, намеренными атаковать ее карету и сорвать с нее драгоценные украшения.

– Я не буду отсутствовать дольше необходимого, – промолвил Маркус с тревожным видом. – С тех пор как мы нашли ту растерзанную девушку, не было никаких признаков этого сумасшедшего. Может быть, он уехал из наших краев?

– Поверь мне, – нахмурился Джулиан. – я рад бы так думать, но сомневаюсь в этом. К несчастью, мы никак не можем знать, где и когда он нанесет удар... и произойдет ли это. Хотя моя жена убеждена, что это может случиться в любой день. Она говорит, что промежутки между его приступами ярости сокращаются. После смерти Энн Барнс прошло почти три месяца, и Нелл боится, что очередной кошмар случится со дня на день. – Джулиан вздохнул. – Проблема в том, что ты можешь оставаться прикованным к Уиндем-Мэнору неопределенное время в ожидании, не случится ли чего. Предсказать его действия невозможно. – Джулиан слегка улыбнулся Маркусу: – Я очень благодарен тебе за поддержку, но у тебя есть и другие обязанности, другие претенденты на твое время. Поезжай сопровождать твою матушку в Лондон.

Маркус колебался, вид у него был несчастный. Было ясно, что он разрывается на части.

– Полагаю, – медленно начал он, – что могу написать матушке, что сломал ногу и буду ей бесполезен...

– И тогда она немедленно ринется сюда, – ухмыльнулся Джулиан, – дабы самой оценить степень твоего ранения. – И когда Маркус удрученно ухмыльнулся в ответ, добавил: – До тех пор пока он не нанесет новый удар, ты ничего не сможешь поделать. Поезжай. И возвращайся со всей возможной быстротой.

Маркус поднялся.

– Я так и сделаю, – кивнул он. – Будем надеяться, что это чудовище на время моего отсутствия притихнет.

– Будем надеяться, – согласился Джулиан.

Упоминание Чарлзом о коне, привязанном у Вдовьего домика, возбудило у Джулиана любопытство. На протяжении нескольких последующих ночей, дождавшись, когда Нелл уснет, он торопливо одевался и, чувствуя себя глупцом, бесшумно прокрадывался из дома к будущему жилищу леди Дианы, чтобы выследить какие-либо признаки активности. В ту ночь, решив, что зря теряет время, он отправился из дому на свой пост, мысленно давая себе клятву, что эта ночь будет последней, когда он, как вор, прячется в кустах около Вдовьего домика.

Луна светила вовсю, и Джулиан мог хорошо рассмотреть окружающую местность. Едва завидев крышу дома, он замедлил шаг и стал прислушиваться. Остановившись в тени большого куста сирени, росшего неподалеку от здания, он внимательно осмотрелся, однако ничего любопытного не заметил. Не особенно ожидая кого-то увидеть, он тем не менее прятался еще два часа, прежде чем решил покинуть место своего бдения. Он совсем было собрался отправиться в постель, когда уловил краем глаза какое-то легчайшее шевеление около черного хода.

Джулиан напрягся, взгляд его устремился на то место, но минуты шли, а он ничего необычного так и не заметил. Он снова расслабился, гадая, не было ли это шевеление игрой воображения. Может быть, усталые глаза сыграли с ним шутку? А может быть, ему просто очень хотелось наконец что-то увидеть. Мгновением позже он вновь напрягся, перестал улыбаться, потому что на этот раз что-то явно двигалось в тени дома. Да, в том углу, где успешно продвигалось строительство новой кухни, Джулиан ясно различил фигуру человека. Со своего наблюдательного поста около сирени Джулиан видел, как мужчина выскользнул из тени, на секунду появился в лунном свете, а потом исчез в доме. В его высокой фигуре Джулиану почудилось что-то знакомое, а блеснувшая в лунном свете золотая серьга рассказала Джулиану, кого он видит: предводителя цыган Цезаря!

С угрюмым видом Джулиан прокрался сквозь кусты и замер, оказавшись в нескольких футах от места, где в доме скрылся Цезарь. Он заколебался, не радуясь перспективе столкнуться с неизвестностью: внутри дома наверняка будет темно, как в аду, притом он не знал, будет ли Цезарь один или он там с кем-то встречается. Он не мог ждать, пока Цезарь вернется, чтобы потребовать у него объяснений, не знал, что именно делает в доме цыган, и не было никакой гарантии, что тот выйдет тем же путем, что и вошел.

Он медлил в нерешительности, по-прежнему стоя в тени, запоздало жалея, что не захватил какого-нибудь оружия, кроме ножа, привычно спрятанного в сапоге. Минуты шли, и Джулиан совсем собрался подкрасться поближе к дому, когда легкий шорох предупредил его, что он не один. Джулиан шевельнулся, но опоздал: чья-то рука обвилась у него вокруг шеи и сдавила горло.

С силой запрокинув голову, Джулиан с удовлетворением услышал болезненный стон, который издал нападавший, но сжимавшая горло рука разжалась еле-еле. Тогда Джулиан резко наклонился вперед, согнувшись почти вдвое, и его противник, перелетев через его голову, тяжело приземлился перед ним. В мгновение ока Джулиан набросился на него и выхватил из сапога нож.

Его клинок был уже около горла нападавшего, когда лунный свет упал на лицо мужчины. Джулиан с проклятием отвел нож и, перекатившись на спину, улегся на землю.

– Знаешь, – тоном задушевной беседы произнес Чарлз, – слышал, что ты человек опасный, однако до сегодняшней ночи не знал насколько.

– Дурак, я мог тебя убить!

– Но не убил, и в эту минуту меня больше ничего не волнует, – произнес Чарлз, вскакивая с земли.

Джулиан последовал его примеру, и, двигаясь как один, двое мужчин торопливо вновь притаились в тени.

– Ты его видел? – прошептал Чарлз.

– Да. И узнал его: это Цезарь, цыганский вожак из табора на земле Бекуорта.

– Какое разочарование! Я-то думал, что раскрыл страшное преступление, а это всего лишь вороватый цыган.

– Как ты узнал, что Цезарь будет здесь сегодня ночью? – резко спросил Джулиан.

– Я и не знал. Последнюю неделю я наблюдал за домом из-за живой изгороди и нынче первый раз кого-то увидел.