Джулиан скривился:

– Кажется, ни ты, ни я не умеем выслеживать. Я наблюдал почти столько же времени из-за сирени.

– Не скажи: нам хватило ловкости не спугнуть друг друга.

– До нынешней ночи... Что выдало меня?

Чарлз потянул себя за ухо.

– Ничего тебя не выдало. Я решил переменить точку наблюдения и случайно обнаружил тебя. Должен сказать, это меня напугало.

Джулиан чувствовал себя не лучше. Но по крайней мере старые навыки не полностью ему изменили.

– Итак, что будем делать теперь?

– Разделимся, – ответил Джулиан. – Один из нас станет наблюдать за фасадом, другой за тылом, – голос его прозвучал угрожающе, – и мы поймаем любого, кто выйдет из дома.

Однако прежде чем они смогли привести этот план в действие, они увидели, что Цезарь выскользнул из дома, и рванулись за ним, как пара леопардов. Они ловко проскочили через кусты и получили возможность для нападения. Они прыгнули в одно и то же время, и их добыча рухнула наземь с глухим ударом и стоном.

Джулиан использовал шейный платок Цезаря, чтобы заткнуть ему рот, а галстуком Чарлза они связали ему руки. Затем они оттащили его к привязанному коню Чарлза. Бросив Цезаря на седло, как мешок картофеля, они повели коня на конюшню к Джулиану.

По пути Джулиан сказал Чарлзу:

– Нам нужно уединенное место, чтобы поговорить, и я не хочу вести его в свою библиотеку.

Добравшись до конюшни, они затолкали вырывающегося из их рук Цезаря в контору конюшни. Джулиан поспешно зажег свечу, и Цезарь смог впервые увидеть своих захватчиков.

Вырвав у него изо рта кляп, Джулиан сказал:

– Думаю, тебе нужно кое-что нам объяснить... Ты клялся, что мне нечего тебя бояться.

– Так и есть... Если вы заметили, я не прихватил из дома ничего вашего.

– А что ты там делал? – мягко осведомился Чарлз. – Может, совершал полуночную прогулку? Или выяснял, что еще можно стянуть у моего кузена?

– Если вы меня развяжете, – произнес Цезарь, – мы сможем обсудить это как разумные люди.

Чарлз фыркнул:

– А затем ты предложишь выпить вместе по стакану вина.

– Это отличная идея. – Взгляд Цезаря скользнул по массивному письменному столу. – Мне кажется, что там находится прекраснейший графин бренди, в нижнем левом углу стола, и несколько очень милых хрустальных бокалов.

Не в силах сдержаться, Джулиан захохотал.

– Значит, тебе это известно? – спросил он. – Интересно, о чем ты еще знаешь?

Цезарь ухмыльнулся, сверкнув белоснежными зубами, очень яркими на смуглом цыганском лице.

– Если вы меня развяжете и нальете бокальчик бренди, я буду счастлив вам рассказать.

Джулиан бросил взгляд на Чарлза, явно забавляясь этой беседой. Затем открыл ящик стола, вынул графин с бренди и три элегантных бокала. Часто после утомительного дня, проведенного в седле, он задерживался здесь с друзьями, потягивая бренди и обсуждая только что закончившуюся охоту.

Наполнив бокалы и раздав их, Джулиан уселся на край стола и поинтересовался:

– Так когда ты успел обыскать конюшни?

– До нашей встречи у Бекуорта, – вздохнул Цезарь. Его темные глаза встретились с зелеными глазами Джулиана. – Я говорил правду, когда пообещал, что вам нечего опасаться людей из моего табора.

– Тогда объясни мне, каким образом я обнаружил тебя крадущимся по моему владению. Посреди ночи.

– Не стану отрицать, что некоторые... э-э... буйные головы из моего табора действительно до того, как вы нанесли нам визит... э-э... позаимствовали некоторые свободно лежавшие вещи... в частности некоторые отрезы тканей из дома, который я посетил сегодня. В этих кражах я признаюсь. Но клянусь кровью, пожар устроили не цыгане.

– Это очень интересно, – заметил Чарлз. – Однако все равно не объясняет, что ты делал там сегодня ночью.

Цезарь удивленно посмотрел на Джулиана:

– Я думал, это очевидно: я преследовал мужчину в черном плаще. Разве вы его не видели?

Глава 21

Джулиан чуть не назвал его лжецом, но вдруг вспомнил те несколько секунд перед тем, как увидел Цезаря. Тогда ему показалось, что он заметил какое-то темное пятно возле черного хода. Он снова проиграл всю сцену в уме, пытаясь точно припомнить, что именно видел... или думал, что видел. Мог это быть мелькнувший плащ кого-то проникшего в дом?

– Он лжет, – рявкнул Чарлз, прерывая размышления Джулиана.

– Нет, я не верю, что это он, – медленно проговорил Джулиан, не отрывая глаз от лица Цезаря. – За несколько минут до того, как я заметил Цезаря, мне показалось, что у черного хода что-то мелькнуло.

Чарлз поднял брови.

– Ты что-то видел?

– Я подумал, что что-то вижу... И чем больше думаю, тем больше мне кажется, что я видел краешек плаща кого-то, кто входил в дом.

– Предположим, что ты говоришь правду. – Джулиан сурово взглянул на Цезаря: – Смог бы узнать человека, которого видел?

Цезарь покачал головой:

– Нет, нижняя половина его лица была закрыта темным шарфом, а на голове у него была черная... темная шляпа, затенявшая остальные черты.

– Даже если ты видел этого человека, это все равно не объясняет, что ты делал во Вдовьем домике, – пробормотал Чарлз.

Цезарь опустил глаза на янтарную жидкость в бокале.

– Цыгане живут, рассказывая полуправду, а иногда говоря заведомую ложь, – просто объяснил он. – Наша репутация ловких воров далеко не безосновательна, но... – он поднял голову и посмотрел на Джулиана, – у нас есть свое понятие о чести. Когда я говорил, что вам нечего нас опасаться, я твердо имел это в виду. – Он поморщился: – Мы – воры, бродяги, мошенники, если хотите, но мы не устраиваем пожаров, угрожающих жизни. Я знаю, что ущерб, нанесенный вашему дому, не был работой цыган, и мне было любопытно установить личность истинного виновника. – Цезарь передернул плечами. – Поэтому я стал наблюдать... и поэтому вы обнаружили меня сегодня здесь.

– Сегодня ты в первый раз видел этого типа? – спросил Джулиан.

– Да, – кивнул Цезарь. – Однажды я его заметил и не собирался упускать из виду. Когда он вошел в дом, я последовал за ним, стремясь увидеть, куда он пойдет и что будет делать. Но мне это не удалось. За исключением полос лунного света, проникавшего в окна, внутри дома царил непроглядный мрак. Было слишком темно, чтобы что-нибудь разглядеть. Я потерял его сразу, как он ступил внутрь. Я остановился и прислушался, надеясь услышать его движения, но ничего не услышал. Мне не оставалось ничего другого, как ретироваться. Я побоялся, что если буду продолжать слежку, столкнусь с ним. Тогда я вышел из дома, намереваясь дождаться его возвращения. – Он бросил на Джулиана насмешливый взгляд: – Но вы положили моим намерениям конец.

– Ты хочешь сказать, что пока мы зря возились с тобой, птичка упорхнула? – возмутился Чарлз.

– Возможно, – пожал плечами Цезарь. – Одно я твердо знаю: оказавшись в доме, он бесследно исчез. – Цыган криво усмехнулся: – Как по волшебству.

Джулиан задумался.

– Сегодня возвращаться внутрь дома нет никакого смысла. Он, наверное, слышал, как мы тебя поймали, и сбежал. Сейчас он может быть где угодно. – Он нахмурился: – Но по крайней мере теперь мы знаем, что кто-то использует Вдовий домик в своих целях. Мне приходит в голову, что пожар был устроен, чтобы замедлить или помешать обновлению дома. Возможно даже, вообще отвадить оттуда мою мачеху. А пока мы предположим, что человек, которого мы сегодня видели, и устроил пожар, потому что маловероятно, чтобы тут действовал еще кто-то.

Джулиан сделал несколько нетерпеливых кругов по маленькой комнате, мучительно пытаясь понять что же все-таки происходит. У него не было сомнений, что он почти столкнулся лицом к лицу с Человеком Тенью.

Оставляя эту проблему в стороне, Джулиан засомневался, что ему делать с Цезарем. Первым порывом было поблагодарить его за попытки все выяснить и отправить восвояси, но он понимал, что Цезарь по-своему хотел разобраться с появлением и исчезновением незнакомца в плаще. Потому что именно из-за этого человека на Цезаря и его людей пали подозрения, и Джулиан не мог злиться на цыгана, всего лишь хотевшего понять, кто и почему это сделал.

После долгой дискуссии было решено, что Чарлз и Цезарь вернутся во Вдовий домик и заберут цыганского коня, спрятанного в лесу неподалеку. Они пришли к согласию в том, что все трое станут работать совместно, а не врозь.

Отягченный своими думами, Джулиан медленно возвращался в главный дом. Он попытался положительно оценить события нынешней ночи. До сих пор они сражались с тенями и неясными подозрениями, но теперь они твердо знали, что в темноте кто-то в самом деле ходит рядом. Для себя Джулиан уже решил, что это не кто иной, как Человек-Тень, и мурашки побежали у него по спине, когда он прикинул, Что это значит и что из этого следует.

Человек-Тень из кошмаров Нелл был слишком близко, чтобы не волноваться. Джулиан размышлял об этом, поднимаясь по ступеням к входной двери. Он подумал о том, сколько раз Нелл, леди Диана и Элизабет безмятежно бродили по Вдовьему домику, и с чувством выругался. А сколько раз он там бывал до этого? Сколько раз он был в каких-нибудь дюймах от Нелл и остальных женщин?!

Но для чего Человеку-Тени понадобилось пробираться во Вдовий домик? Озарение пришло как удар грома, когда он открывал дверь в свою комнату. Темницы! Возможно ли это? Они с Маркусом обследовали и отвергли все известные темницы... но что, если...

Сбрасывая с себя одежду, Джулиан направился в комнату Нелл. Завтра, мрачно пообещал он себе, он тщательно осмотрит Вдовий домик и изучит его историю. Очень тщательно и подробно. Мысль о том, что темница кошмаров Нелл может находиться под Вдовьим домиком, ужасала. От сознания того, что они с Нелл спят в каких-нибудь нескольких милях от места, где творились невообразимые зверства над невинными жертвами, леденела кровь.

Скользнув несколько мгновений спустя в постель к Нелл, Джулиан притянул ее к себе, остро нуждаясь в теплоте ее нежного тела, чтобы отогнать этот озноб страха. Жена крепко спала и не шевельнулась, даже когда он поцеловал ее в висок. Его рука бережно погладила ее округлившийся живот, в котором росло его дитя. С ней и ребенком, надежно защищенными от зла и опасности его объятий, он наконец мирно заснул.

Покоясь, как в люльке, в руках мужа, прижатая к его большому теплому телу, Нелл застонала и забарахталась, охваченная кошмаром, цепко схватившим ее в свои когти. Казалось, это длится несколько часов. Нынешний кошмар отличался от всех предыдущих. Ее встретила чернильная тьма, в которой невозможно было рассмотреть или даже предположить, где она находится. Стены, казалось, смыкаются, сжимая ее, создавая впечатление, что она находится в каком-то узком коридоре. Со всплеском страха она почувствовала, что Человек-Тень обретается где-то рядом, скрытый от нее завесой мрака. Она не могла его увидеть, однако могла ощутить его присутствие, слышать его дыхание, как если бы тот стоял совсем рядом. Она знала, что Человек-Тень находится здесь в темноте. И он ждал... возможно, ее? Нелл содрогнулась. От одной мысли, что она может стать очередной его мишенью, в горле зародился крик, но она была слишком погружена в кошмар, и этот крик умер, не вырвавшись наружу.

Кромешная тьма вокруг наполняла ее ужасом, да еще понимание того, что Человек-Тень стоит поблизости и прислушивается, обдумывает следующий шаг. Он долго стоял неподвижно – Нелл показалось, что прошло несколько часов, пока он наконец задвигался. Нелл услышала шелест его одежды, а секундой позже замерцал слабый свет небольшого факела, который он зажег. В его тусклом свете Нелл смогла рассмотреть, что он стоял в узком коридорчике, заканчивающемся ведущими вниз каменными ступенями. У стен был знакомый ей закопченный вид ее кошмаров, и она поняла, что они находятся в преддверии той самой темницы.

Человек-Тень уверенными шагами торопливо начал спускаться по ступеням, которые закончились железными воротами. Он толчком распахнул их и вошел в темницу. Нелл сжалась, приготовившись увидеть очередную жертву, но, к ее облегчению, темница была пуста... В ней никого не было, за исключением Человека-Тени. Черный плащ небрежно окутывал его высокую широкоплечую фигуру. От своего маленького факела он зажег большой, на стене. В какую-то долю секунды Нелл увидела мельком его профиль, но красный шарф закрыл нижнюю половину лица, а широкополая шляпа, низко надвинутая на лоб, – верхнюю. Он мог быть кем угодно. Он него исходила какая-то подавленная свирепость. Он метался, как дикий зверь, пока не замер около большого плоского камня, занимавшего всю середину темницы. Он стоял спиной к Нелл, и она зачарованно, с ужасом и отвращением наблюдала, как он временами прикасался к камню и любовно гладил его испещренную пятнами крови поверхность... на которой в муках расставались с жизнью его жертвы.