Валери Боумен - Скандал с герцогиней

Мистер Абернети указательным пальцем сдвинул очки на переносицу.

— Я понимаю, ваша светлость. И поверьте, я сделаю все, что в моих силах. Абсолютно все, чтобы доказать вашу невиновность.

— Спасибо, мистер Абернети. Я верю вам. А сейчас… — Она подняла подбородок. — Что нужно от меня? Какая помощь?

Абернети вытащил несколько бумаг из общей стопки и взял перо.

— Мне нужно, чтобы вы рассказали мне все, что помните об этом дне.

Кейт набрала воздуха в легкие и медленно выдохнула, она знала, что этот момент настанет. Момент, когда ей придется оживить в своей памяти ужасные детали того утра, когда был убит Джордж. Она не стала бы скрывать, что боялась этого, но мысленно готовила себя к этой минуте. Ей придется вспомнить все в суде. Тем не менее в первый раз было особенно трудно. Она повернулась к мистеру Абернети и, проглотив комок в горле, сказала:

— Хорошо. Я расскажу вам все.

— Включая… — Мистер Абернети, колеблясь, отвел взгляд. — Если честно, ходят слухи, что вы и ваш муж поссорились в тот день. Если это правда, я настаиваю на деталях.

Кейт кивнула.

— Я оставлю вас вдвоем. — Лорд Медфорд поднялся со своего места.

— Нет, милорд, — остановила его Кейт, подняв голову и глядя на него. — Пожалуйста, останьтесь. После того участия, которое вы выказали мне, вы имеете право слышать все. Если, конечно, вы не против.

— Вы уверены? — спросил он, встречая ее взгляд.

Кейт отвернулась и коротко кивнула.

— Да. — По какой-то непонятной причине его присутствие было приятно ей.

Лорд Медфорд вновь сел и обратился к мистеру Абернети.

— Продолжим.

Адвокат прокашлялся. Его рука, сжимавшая перо, зависла над бумагами, лежавшими на столе.

— Ваша светлость, это правда, что вы и ваш супруг спорили в то утро… в утро его смерти?

— Мы спорили. Это правда. — Кейт прикусила губу, но ответила на взгляд адвоката.

Абернети что-то записал на листе бумаги.

— И каков был предмет вашего спора?

Секунду-другую она молчала, потом открыла было рот, но затем снова закрыла его.

— Не волнуйтесь, ваша светлость, — сказал лорд Медфорд. — Мы понимаем, как трудно говорить о подобных вещах.

Кейт ощутила в его словах что-то вроде поддержки. Она закрыла глаза, стараясь вспомнить. И выдохнула.

— Накануне вечером мой муж объявил, что отказывается дать мне развод. — Она снова открыла глаза.

Абернети едва заметно кивнул, как будто бы герцогиня каждый день объявляла, что намерена развестись с герцогом. И продолжал скрипеть пером.

— Вы просили его светлость о разводе?

— Да. — Она сжала на коленях вспотевшие руки.

Мистер Абернети продолжал записывать.

— Когда вы в первый раз говорили с его светлостью о разводе?

— Я писала ему за неделю до этого. Я ждала, что Джордж приедет в Маркингем-Эбби и обсудит со мной этот вопрос.

— И поэтому он был там? — спросил Абернети, записывая ее слова.

— Да.

— Он приехал не один? — спросил Абернети, оторвавшись от бумаг.

— Да. — Она проглотила слюну, и горло болезненно сжалось. — С ним была леди Беттина, его… любовница.

Джеймс стукнул кулаком по столу, и чашки зазвенели. Герцогиня и Абернети повернулись к нему. Проклятье, если бы этот мерзавец Маркингем не был мертв, Джеймс тотчас дал бы ему увесистую пощечину. Как он смел привезти с собой любовницу, когда должен был обсудить личные дела со своей женой?

Абернети снова сосредоточил внимание на герцогине, его рука опять зависла над бумагами.

— Кто-то еще сопровождал его светлость?

Кейт подняла глаза к потолку, вспоминая.

— Его слуга Такер, который всегда был рядом с ним.

Абернети, не отрывая взгляда от бумаг, что-то тщательно записывал.

— И что ваш супруг сказал вам?

— Он сказал… — Она снова проглотила комок, мешавший ей говорить. — Он объявил… что между им и леди Беттиной… что он и леди Беттина любят друг друга.

Джеймс не мог сдержать проклятья.

Но Абернети даже не поднял глаз.

— Но он отказал вам в вашей просьбе о разводе?

— Да. — Кейт кивнула. — Как вы знаете, основания для развода очень… деликатная тема, и он отказался участвовать в этом.

Абернети прочистил горло.

— И в тот вечер вы спорили с ним?

Она отвернулась к окну. Взгляд был устремлен куда-то далеко, казалось, в ее сознании оживают события той ужасной ночи.

— Нет, не в ту ночь. Я была потрясена.

— Потрясена тем, что он не захотел дать вам развод? — уточнил Абернети.

— Да, и еще потому, что он сказал мне, что влюблен. Я не могла понять, почему он отказывает мне в разводе, если хочет избавиться от меня? Видите ли, он и раньше позволял себе многое, но никогда не был так вероломен и прямолинеен, заявляя, что у него любовная связь с кем-то из его пассий.

Джеймс сжал кулаки. Если Маркингем был так груб со своей женой, наверняка у него имелось достаточно врагов, готовых поквитаться с ним.

Тем временем Абернети продолжал:

— Что случилось в ту ночь позднее? Вы видели его светлость или леди Беттину?

— Нет. — Кейт помолчала секунду-другую. — Я провела вечер одна в своей комнате. И попросила горничную принести мне ужин.

— И вы не видели никого из них до утра? — продолжал Абернети.

— Именно так.

Абернети прервался, чтобы сделать глоток чая.

— Итак, когда именно вы увидели их на следующее утро?

Кейт тоже поднесла чашку ко рту и судорожно глотнула.

— Я видела леди Беттину до… после. — Она отвернулась.

— А его светлость? — бесстрастно поинтересовался Абернети.

— Он пришел попрощаться, — заговорила она высоким, напряженным голосом. — Он сказал, что больше не желает видеть меня. Он сказал, что возвращается в Лондон и не приедет в Маркингем-Эбби, пока я здесь. Он хотел, чтобы я переехала в его маленькое поместье недалеко от Карлиша. С глаз долой, раз и навсегда.

— И поэтому вы спорили? — Морщинистая рука Абернети потянулась к бумагам.

— Да. — Она закрыла глаза и прижала два пальца к веку. — Я сказала, что уезжаю и буду настаивать на разводе, хочет он этого или нет. Что я намерена переехать в Лондон и жить там.

— И ему это не понравилось? — Абернети нахмурился.

Она отчаянно замотала головой.

— Да. Он кричал, кричал, что запрещает мне это.

— И что вы ответили? — Абернети записывал, сердито сдвинув брови.

— Я тоже кричала в ответ. Я говорила, что мне теперь все равно, чего он хочет и чего не хочет… Я всегда выполняла его приказы. Провела десять последних лет в полном одиночестве в деревне, без него, без кого бы то ни было. — Она дрожала, и Джеймс видел, чего ей стоило это признание. Его сердце сжималось от сочувствия к леди, заживо замурованной в деревне в полном одиночестве и на столь долгий срок. Но тут в его памяти всплыли слова Лили, сказанные несколько дней назад. «Я даю вам неделю, для того чтобы разобраться с герцогиней, а потом вы займетесь ее защитой». Проклятье, он и не думал беспокоиться. Не собирался вникать в это дело. Ему не следовало оставаться в комнате и слушать все это.

Абернети потянулся к Кейт, как говорится, нос к носу.

— Вам известно, что некоторые из слуг слышали вашу ссору в то утро?

— Наверное, да, — кивнула она. — Но в то время я не думала о том, что кто-то слышит нас, хотя это меня не удивило бы. Мы и не думали скрывать что-то, мы оба были страшно возбуждены.

— Да, ваша светлость. — Абернети одним пальцем поправил очки. — Мои извинения, но мы почти закончили. И все же, следующая часть может быть самой трудной для вас.

— Я готова, мистер Абернети. — Она глубоко вздохнула и положила руки на колени.

— Ваша светлость, — продолжал Абернети. — В то утро вы сказали своему мужу что-то такое, что те, кто подслушивал… могли счесть эти слова… за угрозу?

— Да. — Она изо всех сил сжала руки.

Абернети сделал паузу, погрузив перо в чернильницу.

— Что вы сказали?

— Что скорее готова увидеть его мертвым, чем оставаться его женой.

Признание герцогини изумило Абернети, однако он не выдал своего удивления ни единым словом.

— Почему вы сказали это, герцогиня? — это было все, что спросил адвокат. Этот человек не зря получает свои деньги, подумал Джеймс. Он хорошо знает, что делает.

Кейт закрыла лицо руками.

— В тот момент я не это имела в виду. По крайней мере, не в прямом смысле. Просто я была унижена, оскорблена. И страшно разгневана. Это была естественная реакция на страх. Но я так не думала… И, конечно, никогда бы не сделала это.

Положив перо на стол, Абернети потянулся и накрыл рукой ее руку.

— Я понимаю, ваша светлость.

Джеймс прищурившись следил за ними. Он не знал, что выйдет из этого. Кейт не плакала, но была подавлена. Она казалось такой сильной, но вместе с тем очень ранимой. Или она чертовски хорошая актриса, или… самая несчастная леди во всем королевстве. И будь он проклят, но ответить на этот вопрос он не мог. Он всегда гордился своим умением разбираться в людях, но герцогиня оставалась для него загадкой. Тайна за семью замками.

Она глубоко вздохнула.

— О, они могут, конечно, просто сжечь меня. Я знаю, моя история выглядит недостоверной и отвратительной.

— Не теряйте мужества, ваша светлость. Вы превосходно делаете свою работу и тем самым очень помогаете мне, — заверил ее адвокат.

— Пожалуйста, мистер Абернети, — проговорила она сквозь стиснутые зубы, — не называйте меня «ваша светлость».

Адвокат кивнул.

— Хорошо, а сейчас… — Он снова взялся за перо. — После ссоры ваш супруг вышел из комнаты?

Прикусив нижнюю губу, она жевала ее, обдумывая ответ.

— Да… я полагаю, он прошел в свою спальню.

— И когда вы увидели его… снова? — уточнил Абернети.

Она опять задумалась, потирая лоб кончиками пальцев.

— Меньше чем через час. Я хотела спросить его, когда он думает уехать. Мне следовало послать слугу.

Абернети, не поднимая головы, что-то пометил в своих бумагах и задал очередной вопрос:

— Вы пошли в спальню мужа, чтобы извиниться?

Она покачала головой и распрямила плечи.

— Нет, я не собиралась извиняться. — Ее тон был холоден и спокоен.

Взгляд Джеймса скользнул по ее лицу. Черт подери, он уважал ее за этот прямой ответ. Куда проще было бы солгать. И это могло хоть чуть-чуть уменьшить ее вину или хотя бы привлечь сочувствие к ее персоне. Но вместо этого, высоко держа голову, она сказала… правду. Она пошла в спальню Маркингема вовсе не для того, чтобы извиняться. Но Джеймс уже был наслышан об отношении к ней мужа и поэтому не мог винить ее.

— Прошу простить меня, но я обязан спросить, — продолжал Абернети, осторожно поднимая глаза на герцогиню. — Что вы увидели, когда вошли в комнату мужа?

— Не торопитесь, — добавил Джеймс, он видел ее сейчас так близко, что заметил слезы, готовые пролиться из ее глаз.

— Я постучала, — произнесла Кейт полушепотом и подняла кулак, словно снова стояла перед дверью спальни. — Сначала тихо, потом громче. Ответа не было.

— Продолжайте, — спокойно, уверенно сказал Абернети.

Она слегка покачала головой, и один золотисто-рыжий локон выбился из прически и упал на щеку.

— Но потом что-то, сама не знаю что, заставило меня открыть дверь. Не уйти, решив, что он уже уехал, а войти.

— Да, я понимаю. — Адвокат кивнул.

— Я повернула ручку и открыла дверь. — Кейт судорожно вздохнула. — И вошла….

— Что вы увидели? — Если Абернети и не был похож на Джеймса, то в этот момент он точно так же, как милорд, затаил дыхание.

— В комнате было холодно. Темно. Мне потребовалось какое-то время, чтобы глаза привыкли к темноте, и тогда я увидела…

— И?

Голос Кейт задрожал.

— И я увидела его… — Она смотрела отсутствующим взглядом куда-то вдаль. Джеймс был уверен, что в ее памяти вновь оживает каждое мгновение этого утра.

— Он лежал на полу в странной позе, весь в крови.

Она прикрыла рот обеими руками, словно хотела сдержать стон.

— Он был мертв? — настаивал Абернети.

— Да. — Ее голос звучал глухо, так как она все еще прикрывала рот руками.

— Вы уверены? — Глаза Абернети изучали ее, казалось, она пребывала в трансе.

— Да, я подошла к нему. Очень осторожно, очень медленно. «Джордж, — позвала я. — Джордж». Его застрелили. Рана от выстрела зияла на его груди. Я… я… не верила своим глазам. — Она, как безумная, качала головой.