— Повторяю, мисс Бержерон. Я не принц. Меня не вывели из равновесия ни ваша красота, ни ваши возможные будуарные чары.

— Прекрасно! В таком случае мы должны отлично поладить, поскольку я отнюдь не светская девица, ищущая вашего внимания или хорошую партию.

На какой-то момент Дарлингтон потерял дар речи.

— Что-нибудь еще? — коротко спросил он, в то время как она спокойно и явно провоцируя, кончиком пальца вытерла уголок рта.

— Да. Можете звать меня Кейт, — сказала она. — А как мне называть вас?

— Ваша светлость! — отрезал он и вышел из комнаты.

Глава 2

Приглашения на ежегодные празднования, знаменующие начало Рождества, были желанны для многих. Этого события ждали в течение нескольких недель. Однажды принца Уэльского застали в весьма компрометирующей ситуации с леди Херфорд, что вынудило ее мужа отправить жену в Ирландию, дабы уберечь от пылких объятий принца.

Дарлингтон-Хаус находился на Чарлз-стрит в фешенебельном районе в сердце Лондона. Пиво с пряностями щедро лилось из фонтанов, построенных специально для этого вечера. Рождественские венки из остролиста украшали семейные портреты и оконные рамы, ветки омелы красовались на каждой двери. Рождественские поленья полыхали в двух дюжинах каминов, а те поленья, которые были поднесены герцогу Дарлингтону в качестве традиционных подарков, складывались на мраморном полу у главного входа.

Пиво, которое было щедро приправлено шотландским виски, создавало веселое праздничное настроение, и не одна молодая леди, одетая в дорогой бархат и атлас, проходя под ветками омелы, цеплялась за них высоким плюмажем. Джентльмены, одетые в лучшие жилеты и фраки, радовались этим происшествиям. Большинство из них были холостяками, и это событие рассматривалось как прелюдия к предстоящему ухаживанию за дебютантками.

Однако самый завидный жених, Грейсон Кристофер, молодой и красивый герцог Дарлингтон, заботился о своей репутации и поведении. Он озабоченно вышагивал по коридору для слуг этажом выше того места, где проходило празднество.

Когда Дарлингтон, все еще одетый в пальто, достиг конца коридора и он слегка повернулся направо, он услышал нечто похожее на легкий всхлип. Герцог остановился, поднял свечу повыше и увидел леди Юстис, которая опиралась спиной о каменную стену.

Ага, леди Юстис… красавица по меркам любого мужчины. Сегодня на ней было темно-зеленое бархатное платье, на фоне которого выделялись чёрные как смоль волосы. Она вздрогнула при внезапном появлении Дарлингтона и быстро оттолкнулась от стены, нервно прижав руки к талии.

— Что вы здесь делаете? — негромко спросил Грейсон.

— Я… Мне понадобилось на минутку уединиться, — сказала леди Юстис, приложила ладонь к затылку и покачнулась. — В танцевальном зале душно, и джентльмены выпили слишком много.

— Прошу прощения, — сказал Грейсон, подходя ближе и всматриваясь в ее лицо. — Вас кто-нибудь обидел? Скажите, и я немедленно удалю его.

Она уронила руку и снова медленно прислонилась к стене.

— Да, ваша светлость, меня кое-кто обидел.

Он шагнул еще ближе и поднял свечу. Леди неуверенно улыбнулась.

— На вас лица нет, леди Юстис, — заявил он, вызывающе окидывая взглядом всю ее фигуру.

— В самом деле? Возможно, я выпила слишком много вашего пива.

На его лице появилась волчья улыбка. Он придвинулся еще ближе.

— Скажите мне, какой негодяй вас обидел?

Она подняла руку и толкнула его в грудь.

— Вы, ваша светлость. Мой муж предупредил меня о таких мужчинах, как вы.

— В самом деле? — пробормотал Грейсон, сосредоточив взгляд на очаровательном декольте. — И что вам сказал лорд Юстис?

— Что некий джентльмен попытается воспользоваться моей невинностью.

— Он умный мужчина, ваш муж, — усмехнулся Грейсон и дерзко убрал выбившийся локон ей за ухо. Леди Юстис слегка повернула голову, отстраняясь от его руки. — А не посоветовал ли лорд Юстис, как вам следует вести себя, случись подобное несчастье? — Грейсон пальцем коснулся ее уха и поиграл серьгой.

— Сказал, что я должна немедленно покинуть общество этого негодяя и тут же уведомить об этом мужа.

— Я слышал, что ваш муж сейчас в Шропшире.

— Верно, ваша светлость.

— В таком случае весьма трудно уведомить его об этом немедленно, в особенности, если этот негодяй не позволит вам покинуть его общество.

Она искоса взглянула на него, на губах появилась легкая улыбка.

— А вы не позволите мне вас покинуть?

— Ни за что, — пробормотал он и поцеловал ее в шею, обнимая за талию. Леди Юстис попыталась вывернуться, но Грейсон проигнорировал эту ее попытку и, поставив свечу на консоль, крепко прижал красавицу к себе. — Интересно, что посоветовал бы лорд Юстис, если бы этот негодяй не попросил, а настоял на том, — добавил он, покусывая ей губы, — чтобы вы приподняли юбку и он смог овладеть вами должным образом?

— Он определенно не одобрил бы это, — ответила она, подставляя для поцелуя шею.

Грейсон, не глядя, нащупал ближайшую дверь и распахнул ее.

— Мудрый мужчина, — сказал он и втащил леди в комнату, вернувшись на мгновение, чтобы захватить и свечу. Оказавшись в комнате, он ногой захлопнул дверь, поставил свечу на стол и, прижав леди Юстис к стене, положил ей руки на грудь.

— Что заставило вас так задержаться? — задыхаясь, поинтересовалась леди.

— Принц, — пробормотал он. Ему не хотелось сейчас думать о принце.

— Принц! Чего он хочет? — спросила она, тяжело дыша. Если и было что-то, к чему Диана питала слабость, так это сплетни. При тусклом свете единственной свечи Грейсон видел розовую кожу ее щек, гладкость шеи, вздымаемую дыханием грудь. Как же произнести то, что он должен сказать?

— Вы прекрасны, Диана, — хрипло проговорил он, притянул к себе и прижался губами к ее губам.

Диана не сопротивлялась. Ее ладони заскользили по его груди, она обняла его за шею и притянула к себе его голову. Диана пахла розами, и это усиливало его вожделение. Он сжал ее в объятиях и горячо поцеловал, его язык проник ей в рот, зубами он покусывал ей губы. Его рука достигла выпуклостей ее ягодиц, и он принялся их мять и прижимать к себе. Его член затвердел, и Грейсон тихонько заворчал, когда она стала тереться об него своим телом.

Однако, когда герцог потянулся к ее шее, она обхватила его голову руками и снова спросила:

— Так чего хочет принц?

— Позже, дорогая…

— Позже! Позже я вынуждена буду притворяться, что едва знакома с тобой, — сказала она, пока он, сжимая в кулаке подол ее платья, пытался задрать его выше талии.

— Ты думаешь сейчас о принце? — спросил он, когда его рука оказалась между ее ног.

Диана судорожно втянула в себя воздух и на мгновение закрыла глаза.

— Нет… Грейсон! — Она ахнула, когда он ввел два пальца в ее лоно, и соблазнительно задвигалась.

Принц тут же был забыт. Грейсон видел, как приоткрылись губы Дианы, как кончиком языка она коснулась нижней губы, когда задвигались его пальцы. Ее ладони скользнули вниз.

Грейсон повозился с брюками, а затем задрал повыше ее бархатное платье.

— Скорей, — прошептала Диана и обхватила ногами его талию. Грейсон со сладострастным вздохом вошел в нее. Диана покусывала ему мочки ушей и стонала от удовольствия — тем сильнее, чем быстрее он двигался. Обхватив Грейсона за плечи, она стала двигаться навстречу, отвечая на все его толчки, и он понял, что она близка к завершению. Наконец тело Дианы задергалось, и она уронила голову ему на плечо.

Они оба прильнули друг к другу, хватая ртом воздух. Грейсон нашел в кармане носовой платок и передал его Диане. Диана стряхнула вниз юбки.

— О Господи! — воскликнула она, посмотрев на юбки. Они были изрядно смяты. Она провела ладонью по платью, немного разгладила его. В это время Грейсон поправлял свою одежду.

— Я не могу оставаться здесь долго, дорогой, а то по мне соскучатся, — сказала Диана, возвращая Грейсону носовой платок. — Так скажи мне, зачем тебя вызывал принц? — добавила она, поправляя ему жилет.

— Это была не самая лучшая из новостей, — признался Грейсон.

Он провел пальцами по волосам, очевидно, взлохматив их, потому что Диана тут же принялась их приглаживать.

— Так что же случилось? — спросила она.

Свет свечи придавал ее привлекательному лицу мягкость. Грейсон любил Диану и верил, что никогда не причинит ей горя. К сожалению, принц Уэльский был замешан в нашумевшем скандале вокруг его жены принцессы Каролины, живущей отдельно. Он горел желанием развестись с ней. Он выступил с заявлениями о предательстве и адюльтере Каролины, и эти заявления подверглись расследованию. В ходе так называемого деликатного расследования было установлено, что поведение принцессы предосудительно, однако доказать предательство не удалось.

В ответ на это принцесса Каролина попыталась снискать расположение короля, пригрозив оглашением всех проступков принца, а их было много. Фактически именно склонность Джорджа к адюльтеру подтолкнула его послать за Грейсоном. Принц был потрясен куртизанкой Кэтрин Бержерон и недавно устроил так, чтобы она стала его любовницей. Ходили слухи, что Джордж купил ее у мистера Кузино, пригрозив ему закрыть его французский бизнес в Лондоне, если соглашение не будет достигнуто. Мистер Кузино, будучи в первую очередь торговцем, согласился с условиями принца и уступил ему красавицу куртизанку.

Джордж поселил мисс Бержерон в доме на Кинг-стрит, но, учитывая общественный резонанс, не хотел, чтобы мисс Бержерон оказалась на виду и таким образом была втянута в скандал. А еще принц не хотел публичного суда, если король захочет дать разрешение на развод через парламент.

По этой причине Джордж попросил Грейсона: Дарлингтон должен показать обществу, что Кэтрин Бержерон — его любовница, и сделать это нужно так, чтобы ни у кого не возникло сомнения. Это защитит Кэтрин от сплетен, а также заставит других мужчин высшего света не искать ее услуг.

— О Господи, что же это такое? — спросила Диана.

— Скандал с разводом достигает критической точки, — ответил Грейсон.

Как и все в Лондоне, Диана была хорошо осведомлена о подробностях.

— Надеюсь, что так, — лаконично сказала она. — Он давно тревожит наше общество.

— А тем временем принц завел новую любовницу… или, точнее, скоро заведет.

Диана закатила глаза.

— Это куртизанка, Диана. И Джордж боится, что, если он открыто возьмет ее в качестве любовницы, это повредит его иску против принцессы. Словом, он решил скрывать ее до тех пор, пока не сможет ввести в свет.

— Ну что ж, — сказала Диана и снова попыталась разгладить платье. Ей не нравился разговор об адюльтере, поскольку она сама уже год как вступила в это пылкую, запретную связь с Грейсоном. Однако Диана полагала, что ее поведение оправдывалось тем, что ее муж был намного старше и женился только лишь ради рождения наследника. Что оставалось бедной графине?

Грейсон никогда не предполагал, что станет прелюбодеем. Он всегда осознавал свое место в обществе и значение репутации, а сама идея о наставлении рогов другому мужчине была ему неприятна. Однако Диана преследовала его, и он однажды понял, что готов отдаться своим чувственным желаниям. Сейчас, спустя год, он научился находить массу доводов для того, чтобы оправдать свое поведение, хотя чаще всего просто не позволял себе об этом думать.

Однако сегодня он не мог уйти от размышлений об этом.

— Диана, — со вздохом произнес он, — Джордж попросил меня представить эту куртизанку в качестве моей любовницы, и сделать это надо настолько убедительно, чтобы ни одна тень не упала ни на мисс Бержерон, ни на принца.

— Что?.. — заикаясь, произнесла Диана.

— Он выразил эту просьбу весьма… непреклонно.

— И ты отказался! — твердо закончила Диана.

— Я не отказался, — тихо сказал он. Диана ахнула.

Грейсон поймал ее руку.

— Диана, выслушай меня. Я не отказался, потому что он угрожал предать гласности нашу связь.

У Дианы приоткрылся рот.

— Он знает? — шепотом спросила она.

— Очевидно, да.

— Но откуда?

— Я не знаю, дорогая, но у него есть очень преданные люди. А общество весьма привлекают сплетни.

— О Господи! — прошептала Диана, и ее глаза стали огромными от испуга.

И в самом деле, есть от чего ужаснуться. Грейсону было не по душе все это нагромождение обмана со стороны принца. В конце концов, Грейсон был главой могучего семейства. Он имел чин, положение, о котором следовало думать. У него были младшие братья, сестры, кузены, тетушки и дядюшки, качество жизни которых зависело от него, от его доброго имени. Он гордился своей репутацией. Все это и еще многое он высказывал Джорджу, но Джордж часто руководствовался плотскими желаниями и на этот раздал понять Грейсону, что если он не разыграет эту роль, то принц испортит ему репутацию, предав гласности скандальную связь с леди Юстис.