— Ты говоришь со мной весьма предосудительным образом! — запальчиво воскликнула герцогиня. — Я даже не могла подумать, что это вообще возможно!

— Я говорю с тобой совершенно честно. Я не искал знакомства с мисс Бержерон; на меня надавил принц Уэльский. Но смею заверить тебя: стоило мне переступить через предубеждения, и я нашел в ней весьма приятного собеседника. И я не намерен сносить насмешки и издевательства в ее адрес с твоей стороны или со стороны кого угодно.

Герцогиня смотрела на него в искреннем изумлении. Затем медленно поднялась на ноги.

— Я не останусь здесь, чтобы выслушивать всю эту галиматью.

Грейсон пожал плечами:

— Как хочешь.

Мать, чеканя шаг, направилась к выходу, едва не столкнувшись с лакеем, который бросился открывать для нее дверь. После ее ухода Грейсон вернулся в свое кресло, хотя ему стоило немалых усилий сдержать ярость. Он любил мать — она была не в большей и не в меньшей степени, чем Кейт, продуктом окружающей обстановки и воспитания. Однако он не мог мириться с ее предрассудками или полным неприятием Кейт. Или с ее убеждением, что она имеет право читать ему мораль по поводу того, с кем он может и с кем не может дружить.

Грейсон встал и подошел к окну. С момента возвращения в Лондон он постоянно думал о Кейт. Он совершил настоящую глупость, привезя ее в Китридж. Он позволил чувствам одержать над собой верх, отдался фантазиям, а сейчас пребывал в тревоге за Кейт, которая расхлебывала последствия.

Он страдал от этого, однако его руки были связаны. Что он может сделать? Забрать ее, рискуя тем, что Джордж отыграется на семье Кристофер? Джордж вполне определенно продемонстрировал свой гнев вчера вечером, когда пригласил Грейсона в Карлтон-Хаус.

Грейсон застал принца в состоянии подпития и раздражения.

— Вы меня просто потрясли! — разразился громкой тирадой принц. — Разве я неясно сказал, что держу ее для себя?

С Грейсоном говорили, как с непослушным ребенком.

— Вы сказали ясно, — сдержанно ответил он.

— Я не могу взять в толк, почему вы решили сделать из меня дурака?! — продолжал восклицать принц. — Мое положение рискованно, Дарлингтон, вы об этом отлично знаете. Я доверял вам, но вы разочаровали меня. Вначале Уилкс, затем Ламборн, а теперь вы!

Грейсон не без труда удержал себя от того, чтобы не броситься на него с кулаками. Уилкс был повешен за предательство. Что касается Ламборна… Грейсон верил в то, что Ламборна несправедливо обвинили в связи с женой Джорджа, но, тем не менее, он не хотел бы, чтобы его сравнивали с Ламборном.

— Не подходите к ней, Дарлингтон! — прорычал Джордж. — Не приближайтесь к ней снова, если не хотите, чтобы она оказалась на улице как рядовая шлюха.

Грейсон побледнел.

— Свой гнев вы выместите на невинной женщине?

— Она не столь уж невинна! — отрезал Джордж. — Позвольте также напомнить, что вашему брату требуется несколько весомых голосов, чтобы закон об уничтожении работорговли был принят!

Грейсон прищурился.

— А при чем тут голосование?

— Ваш брат едва ли сможет набрать нужное количество голосов. Одно мое слово — и он вместе с Уилберфорсом проиграет. Это слово последует, если вы не будете держаться подальше от моей любовницы.

— Господи, неужели вы могли допустить существование такой ужасной вещи, как работорговля, всего лишь из-за глупой ревности ко мне? — вскричал Грейсон.

— Посмотрите на себя, Грейсон, на такого богатого и влиятельного, — иронически произнес Джордж. — Так что же? Останется ли на вашей совести работорговля из-за вашего желания поразвлечься?

Еще никогда в жизни Грейсон никого не презирал так, как в этот момент презирал принца.

— При всем уважении к вам, ваше высочество, — гневно сказал Грейсон, — вы мне противны.

— Избавьте меня от вашего негодования! Я доверял вам! — загремел Джордж. — Подите прочь!

— С радостью, — кивнул Грейсон и покинул комнату. Он совладал с желанием отправиться к ней немедленно, угрозы принца по адресу Меррика сверлили его мозг, отдаваясь на каждом шагу. Он не сможет спокойно смотреть на то, как Кейт вышвырнут из дома, он обязательно ей поможет. А вот что касается Меррика… Меррик посвятил этому делу последние два года. Это очень важно и для Меррика, и для всей нации, и Грейсон ни при каких обстоятельствах не мог свести на нет эти усилия.

Тревога за Кейт не отпускала его. Больше всего Грейсон боялся, что Джордж получит от нее то, что желает. Представив это, он сжал кулаки и смахнул на пол масляную лампу. Масло разлилось по ковру.

Лакей поспешил подхватить лампу, а Грейсон направился в кабинет. Он не мог вынести даже мысли о том, что руки Джорджа тискают ее тело, а его рот мусолит ее губы. Тревога его была столь сильна, что он направил лакея на Кинг-стрит. Лакей заверил Грейсона, что Кейт остается на прежнем месте, а принц к ней так и не заезжал.

Кошмарность этой ситуации сводила Грейсона с ума. Он никогда не чувствовал себя столь бессильным, никогда не осознавал, что груз его титула способен давить так тяжело.

Грейсон приехал к своей сестре Мэри. Мэри была молода и жизнерадостна, и он любил бывать в ее компании. Если кто-то и мог взбодрить его, то только Мэри. Он не видел ее больше недели, поскольку она, по словам Пруденс, была занята приведением в порядок гардероба, а также составляла список подходящих партий для братьев.

Однако, когда Грейсон появился в ее гостиной, его ждала неприятная неожиданность, поскольку он увидел там Пруденс и Диану. О Господи!

— Как я рада! — воскликнула Мэри, спеша запечатлеть на его щеке поцелуй. — Ты никогда ко мне не заходишь, зато всегда навещаешь Пру.

— Я счастлив видеть тебя, Мэри, — ласково сказал Грейсон, поцеловав ее в щеку и обняв Пруденс. — Леди Юстис, — с поклоном добавил он.

Диана холодно поклонилась в ответ.

— Грейсон, что ты натворил? — воскликнула Пруденс. — Все только и говорят об этом. Одно дело, когда тебя видят с какой-то леди в Лондоне, и совсем иное — везти ее в охотничий домик.

Грейсон вдруг рассердился.

— И с каких пор ты стала знатоком в таких делах, Пру?

Этот достаточно резкий выпад осадил Пруденс. Она обменялась взглядом с Мэри.

— Знаешь, если бы я до замужества совершила нечто подобное, меня отправили бы в монастырь, — сказала Мэри.

— Монастырь тебе не грезит, Мэри. А что касается тебя, — обратился Грейсон к Пруденс, — я был бы благодарен, если бы ты не лезла в дела других. Это не твоя забота. — Он пришел сюда, чтобы отвлечься от мыслей, связанных с принцем, но услышал те же самые советы по поводу его жизни.

— Посмотри, Грейсон, что мне недавно принесли, — сказала Мэри, метнувшись к большой коробке. Она подняла крышку и вытащила красивое платье цвета слоновой кости. Мэри приложила его к себе и покрутилась, как в детстве, когда они играли возле материнского гардероба. Она заговорила о платье, обсуждая каждую его деталь.

Грейсон пытался слушать, но за исключением Мэри, пребывавшей в блаженном неведении, все испытывали неловкость. Пруденс дулась, а Грейсон ощущал недоброе раздражение Дианы.

Он изо всех сил старался соблюсти приличия, но с трудом выносил эту атмосферу. Он думал о «Бруксе», о виски, об убежище. Как только Грейсон уловил подходящую минутку, он откланялся. Он пожелал всем доброго дня, сказал Мэри, что ей провожать его не нужно, и вышел в холл. Надев плащ и шляпу и натягивая перчатки, он заметил Диану.

— Ваша светлость, подождите, пожалуйста, — обратилась к нему она.

Грейсон сдержал стон досады; отказать ей он не мог. Возле двери стоял лакей, и Грейсон жестом показал в сторону небольшой комнаты.

— Прости, — сказал он, едва за ними закрылась дверь. — Я предпочел бы, чтобы ты не слышала этой сплетни…

— Мне наплевать, — перебила его Диана. — Мне наплевать даже в том случае, если ты действительно был с ней. Я скучаю по тебе. Я долго и много думала о нашем положении и хочу, чтобы ты знал: если ты хочешь иметь двух любовниц, то пусть так и будет.

Грейсон ошеломленно отступил назад.

— Диана! Ты соображаешь, что говоришь?

— А какая разница? — воскликнула она. — У меня есть муж и любовник, так почему бы тебе не иметь двух любовниц?

— Диана!

— Пожалуйста! — крикнула она, положив руку ему на грудь. — Я так соскучилась по тебе, Грейсон! Я не могу без тебя!

Грейсон взял ее руку и убрал со своей груди.

— И ты, и я — мы оба с самого начала понимали, что наша связь не может длиться бесконечно, — сказал он как можно спокойнее. — Она пришла к неизбежному завершению, Диана. Я не хочу причинять тебе боль и прошу принять это.

Диана вырвала руку из его ладони.

— Она вовсе не та, за кого ты ее принимаешь, — холодно проговорила она.

Грейсон отвернулся.

— Она родилась на Сент-Кэтринс-Док в семье пьяницы! Она такого низкого происхождения, какое только возможно! И ты должен понимать, что никто в твоей семье ее не примет!

— Откуда тебе… — Грейсон оборвал себя, не позволив спросить, откуда ей это известно. Не стоило продолжать этот разговор. — Это не твое дело, — раздраженно сказал он.

— Если бы ты был женат, это никого не беспокоило бы, — продолжала в отчаянии изливаться Диана. — Но ты пока что не произвел наследника, Грейсон. Твоя семья и, осмелюсь сказать, общество никогда не примут незаконнорожденного ребенка в качестве твоего наследника.

Что-то словно хрустнуло внутри Грейсона, и он схватил Диану за руку.

— Ты уже второй раз пытаешься наставить меня на путь истины. Ты была моей любовницей, а не женой. Лучше пойди домой, к своему мужу — и произведи наследника, которого он так отчаянно хочет!

— Негодяй! — выкрикнула она.

Он отпустил ее руку и вышел из дома, чувствуя, как от бессильной ярости клокочет в его венах кровь.

Глава 31

Три недели после возвращения из Китридж-Лодж были наихудшими в жизни Кейт. В дополнение к тому, что она по воле принца оказалась пленницей этого дома, так Кейт получила еще и ужасную новость.

После нападения Флеминга Кейт отправила Олдоса с запиской к Холли, предупреждая, чтобы она не открывала дверь Флемингу. Она опасалась, что Флеминг мог отыграться на девушках. После недели уговоров Дигби согласился проводить ее на набережную, чтобы повидаться с женщинами.

— Пирожные! — возвестила Кейт и засмеялась, когда все завизжали от восторга. — И еще кое-что, — добавила она, хотя ее уже никто не слушал, поскольку все принялись поглощать пирожные.

— Как всегда, необыкновенно вкусные, — сказала Эсмеральда. — Их очень любила Мег. — Она помолчала. — Жалко ее, правда ведь?

— М-м-м, — согласилась Люси.

— Мег? — переспросила Кейт. — А что с ней?

— А разве ты не знаешь? — удивилась Холли, вытирая губы.

— Чего именно?

Холли вдруг побледнела и обменялась взглядом с Эсмеральдой.

— Ее больше нет. Труп нашли в Темзе…

Кейт уронила свечи, которые только что достала из корзины.

— Убита, — прошептала Люси, пока Эсмеральда поднимала свечи.

— Убита! — ахнула Кейт. — Но кем? И за что?

— Я считаю, что это сделал Билли Хопкинс, — фыркнула Адель. — Я говорила Мег, что он хам, но она не слушала меня. Она слишком любила выпивку, а Билли постоянно давал ей это пойло.

— Это дьявольский яд, — согласилась Эсмеральда. К горлу Кейт подкатила тошнота.

— И что с ней сделали? — хриплым шепотом спросила Кейт.

— А что делают с нищими? — безразлично произнесла Холли.

— О Господи! — Кейт закрыла глаза. Она попыталась изгнать из головы образ утонувшей Мег, лежащей на берегу Темзы. В детстве Кейт видела утопленника, и этот образ, вместе с образом утонувшей Мег, вызвал бурную реакцию в желудке. Кейт вырвало, она едва успела добежать до горшка.

— Мисс Бержерон! — воскликнула Эсмеральда, бросившись на помощь.

— Простите, — дрожащим голосом сказала Кейт. — На меня так подействовала новость про Мег.

Никто не нашел слов утешения. Еще одна жизнь была погублена из-за жестокости и нищеты. Дигби тоже не смог успокоить Кейт.

— Ты не могла предотвратить это. Ты знаешь не хуже меня, что Мег не задержалась бы в этом мире.

— Это неправда! Она могла бы прожить очень долгую жизнь, если бы я увела ее с набережной! — воскликнула Кейт, жестом показывая на заполненную толпой улицу.

— Вероятно, но вряд ли Мег согласилась бы уйти. Она любила внимание мужчин. Любила эль. — Дигби обнял Кейт за плечи. — Существуют люди, которым судьбой предопределена долгая жизнь в этом мире, и существуют другие, которым судьба уготовила жить в другом мире.