Бренда Джойс - Скандальная любовь

— Нет, отец, — сказала она как можно серьезнее. — Я просто счастлива, что вы вернулись, я скучала без вас. — Она порывисто обняла его, но отец посмотрел на нее с некоторым сомнением.

На следующий день снова две горничные помогали ей одеться перед свиданием с герцогом. К счастью, отец и Чед уехали по делам имения, и никто не заметил ее сборов и необычно красивого наряда. Раньше Николь всегда сопровождала их в таких поездках, однако на сей раз под предлогом головной боли осталась. Конечно, мужчины посмотрели на нее с недоверием, а Чед просто расхохотался.

— У тебя? У тебя болит голова? — Смеясь, он вскочил на лошадь и поскакал вслед за отцом. У нее было желание задушить его.

Томясь от ожидания, Николь приехала немного раньше, чем следовало. Лакей взял ее лошадь под уздцы, но не успела она соскочить, как увидела герцога, выходившего из дома. Похоже, он ждал ее.

Николь ослепительно улыбнулась, но это не вызвало никакой реакции. Герцог выглядел суровым. Чувство неловкости охватило ее, однако она все же слезла с лошади. Неловкость сменилась смущением, когда Николь увидела, что герцог отпускает слугу, предупредив его, что конюх не потребуется. «Если они собираются ехать вместе верхом, то почему он не велел слуге привести свою лошадь?»

Радость встречи стала понемногу исчезать, когда она заставила себя оценить ситуацию. Во взгляде, который он наконец бросил на нее, не было никакой теплоты.

— Что-нибудь случилось? — спросила она с замирающим сердцем.

— Боюсь, что да, — ответил герцог решительно и твердо. — Оказывается, я должен теперь перед вами всю жизнь извиняться. Я совершил ужасную ошибку, хотя могло случиться еще более ужасное.

— Какую, какую ошибку? — Сердце ее оборвалось. «Ведь не мог же он считать ошибкой свои чувства к ней, нет, не может этого быть!»

— Я не предполагал, что вы не замужем.

Сначала Николь ничего не поняла. «Он не знал, что она не замужем? Ну и что из того?» И вдруг с ужасом она начала соображать.

— Что вы говорите?

— Разумеется, я считал, что вы замужем.

— Вы считали, что я замужем… — эхом повторила она.

Он молчал. Он думал, что она замужем. Если он так думал, значит, не намерен был ухаживать за ней. Николь смотрела на него пораженная.

— Но вы же целовали меня!

Герцог в раздражении переступил с ноги на ногу.

— Ведь вы не настолько наивны, чтобы полагать, что мужчина не станет целовать женщину только потому, что она замужем.

Она все поняла и пришла в ужас. Он думал, что она замужняя, и не собирался просить ее руки. Ему почему-то показалось, что она женщина легкого поведения и без моральных правил. Он не ухаживал за ней, вовсе нет. Если говорить его словами, он хотел ее просто «опрокинуть». Боль, негодование, ужас нахлынули одновременно. Николь задыхалась. Он развлекался с ней. Ее мечты мгновенно превратились в прах.

— Я сожалею. Я знаю, что выгляжу негодяем, но, откровенно говоря, я привык иметь дело с замужними женщинами, которые предлагали мне себя… что…

— Я не предлагала вам себя! — воскликнула сокрушенная, разбитая Николь. В глазах ее стояли слезы.

— В таком случае я неправильно понял ваше поведение. Совершенно очевидно, леди Шелтон, вам больше нельзя приезжать сюда. — Он посмотрел ей в глаза темным, непостижимым взглядом.

Трудно выразить словами, какую боль испытывала Николь.

— Да, очевидно, — удалось ей выговорить с трудом. — Я буду трижды дурой, если вернусь сюда. Больше вы меня здесь не увидите.

Николь выхватила повод из его рук, и не успел он помочь ей, как она оказалась на лошади. Ей нельзя было оставаться здесь ни секунды. Слезы оскорбления слепили Николь, грудь сжимало от обиды и боли. Она пришпорила лошадь и помчалась галопом, окутав его облаком пыли.

Николь заперлась у себя в комнате и под предлогом головной боли не выходила весь день и весь вечер. Не спустилась она и к ужину. Граф и Чед поднялись к ней, чтобы справиться о здоровье, и ей потребовалось много усилий и самообладания, чтобы не выдать себя. Лишь бы не вызывать лишних подозрений, она согласилась поужинать у себя в комнате, но как только за Ани, принесшей пищу, закрылась дверь, Николь накормила своим ужином кошек.

С наступлением ночи ее страдания стали невыносимы. Какая же она наивная дура! Поверила сказкам и выдумкам, которые никогда не сбываются! Так глупо влюбилась в герцога, и не в того, каким он был на самом деле, а придуманного ею. Такого герцога нет и в помине. Есть обыкновенный безнравственный бабник. Безнравственный бабник. Как же глупо было думать, что он влюблен в нее.

Ей было так больно, что не было сил ненавидеть его, по крайней мере сейчас. С большим трудом ей удалось сдержать слезы. Такое же потрясение она пережила, когда в первый раз вышла в свет и ее не приняли. Это был первый сокрушительный удар в ее жизни.

Николь выросла в Драгморе, где ее все принимали и любили. Родители ее обожали. Ни разу в жизни она не чувствовала себя незащищенной, за исключением ее дебюта в высшем свете. Но этот день изменил многое.

Дело в том, что Николь очень сильно отличалась от своих сверстниц, и они это сразу чувствовали. У нее не было с ними ничего общего. Если ее всегда учили быть прямой, честной и искренней, то большинство ее подруг с самого детства привыкали лицемерить, скрытничать, сдерживать свои чувства, а внешне выглядеть милыми и скромными. Они жеманничали с мужчинами и сплетничали между собой. Их интересовали только наряды и проблема замужества. Все это Николь нисколько не волновало. Конечно, простить такое кощунство они просто не могли.

Николь сама была виновата в случившемся скандале, но то, что от нее отвернутся все, не предполагала. Она даже не задумывалась над последствиями, просто в последнюю минуту отчетливо поняла, что не может принять этот брак. Она не любила Перси Хемпстеда, он никогда и ни в какой мере ее не интересовал.

В первые два года своего изгнания Николь вообще не могла ни о чем думать, но тут вмешался отец и стал предлагать ей все новые и новые варианты замужества. Они ссорились, Николь умоляла, чтобы ее не отдавали замуж, как какую-нибудь племенную кобылу для выведения потомства, но он был глух к ее мольбам.

— Есть десятки достойных молодых людей, выбирай! — сердился на нее отец. — Однако за два года ты отвергла всех. Я не позволю тебе губить свою жизнь, Николь. Теперь я намерен сам выбрать тебе достойного человека.

Николь убегала от него расстроенная и злая, хотя и знала, что отцом руководит любовь к ней. Он действительно искренне считал, что позже, поняв его правоту, дочь будет ему благодарна.

Перси Хемпстед был человеком приятной наружности, милым и добрым в общении с окружающими, трудолюбивым. Он являлся наследником графа Лэнгстона и был на несколько лет старше Николь. Многие молодые девушки мечтали о нем. Даже Марта охала и ахала по поводу того, какой он красивый, какие у него черные волосы и голубые глаза, какой прекрасной формы его череп и как хороши черты лица. Итак, под давлением близких, питая к Перси дружеские чувства, Николь решилась на брак.

По мере приближения дня свадьбы у Николь все больше и больше появлялось сомнений. Нежелание выходить за него замуж, которое Николь испытывала сначала, становилось все сильнее и сильнее. Она едва знала его и безусловно не любила. Как можно выходить замуж за совершенно чужого человека? Только для того, чтобы быть прекрасным украшением дома и рожать мужу сыновей? Но главное, ей не хотелось покидать Драгмор. Она панически боялась, что Перси лишит ее всех свобод: она не сможет рано поутру скакать на лошади, не будет объезжать верхом свое имение и земли арендаторов. Он наверняка захочет, чтобы она проводила время и развлекалась вместе с другими женщинами, соответственно одевалась, вела размеренный и степенный образ жизни, — словом, была бы идеальной женой. Осознавать, что грядут перемены и что возврат к прежнему невозможен, было жутко. Примириться с такой перспективой Николь никак не могла.

Ночью, за день до свадьбы, она убежала, оставив для Перси записку, где умоляла простить ее, так как разумного объяснения своего поступка у нее нет. Другая записка предназначалась родителям. На свадьбу было приглашено около пятисот человек, и хоть Перси не стоял и не ждал ее у алтаря, как потом сплетничали в свете, но все случившееся обернулось для Николь катастрофой. Перси не стал с ней объясняться, а через шесть месяцев женился на обычной девушке из высшего общества.

Отец тоже с ней не разговаривал почти два месяца, пока не улеглось его возмущение. Николь очень переживала, что причинила боль Перси, огорчила своих родителей, но нисколько не жалела о том, что не вышла замуж.

Вскоре она полностью обрела душевное равновесие. Родители продолжали выезжать, а Николь их сопровождала.

— Тебе не спрятаться в Драгморе, — заявил ей отец, — ты сама должна понять, что ты наделала.

Страшно вспомнить эти балы и званые вечера. Все смотрели на нее, как на диковинного зверя в клетке, стоило отвернуться, как за ее спиной слышался шепот. Николь держала голову высоко и вела себя так, словно ничего не произошло. Родителям тоже приходилось несладко, возможно, им было еще больнее, чем ей. Через несколько месяцев они сняли все запреты, и Николь могла делать все, что ей заблагорассудится. К этому же времени ее появление в обществе уже перестало быть сенсацией, а сплетники нашли для себя новую пищу.

А сейчас, лежа в постели и глядя в потолок, ей вдруг так захотелось заплакать, как никогда в жизни. Все у нее складывалось хорошо до восемнадцати лет, а потом как пошло… Одно за другим. Ей бы запомнить эти уроки, а она, напротив, — наивная до крайности, влюбилась в герцога! Приняла его за своего рыцаря в блестящих доспехах. Больше такой дурой она никогда не будет!

Она повернулась на бок, слез не было. Он думал, что она замужем! У него по отношению к ней вовсе не было честных, серьезных намерений. Она сжала кулаки от злости. Какой же он негодяй!

В это утро, как обычно, Николь поднялась вместе с солнцем. Бушевавшие в ней чувства не дали ей уснуть всю ночь. Праведный гнев придал новые силы, и, несмотря на бессонную ночь, Николь не чувствовала никакой усталости. Она надела бриджи и спустилась к завтраку, намереваясь провести день с отцом и братом, как будто ничего не случилось, словно не было никакого герцога Клейборо. Мужчины внимательно присматривались к ней.

— Ты ужасно выглядишь, — сказал Чед.

Николь сидела слева от отца, напротив брата. На его замечание она ничего не ответила. Чувствуя, что отец беспокоится о ней, она пояснила:

— Голова болела всю ночь.

— Я хочу, чтобы ты обратилась к врачу, — сказал граф.

— Мне уже хорошо, папа, в самом деле, — ответила Николь, но собраться с силами и улыбнуться отцу она уже не смогла.

— Тебе всегда хорошо, — грустно сказал Николас Шелтон, — но сегодня ты никуда не поедешь.

Николь упрямо сжала губы.

— Я хочу поехать с тобой и с Чедом, отец!

— Нет, — решительно заявил граф, и она поняла, что настаивать бесполезно.

После завтрака она почувствовала себя настолько уставшей, что, поднявшись к себе в комнату, рухнула в кровать в полном изнеможении. Сказывалась бессонная ночь. Как в тумане, перед ней проплыл образ прекрасного герцога. Сжав кулаки и зажмурившись, она закричала:

— Убирайся к черту!

Такого ругательства она себе еще никогда не позволяла. В себя она пришла оттого, что кто-то настойчиво стучал в дверь. Николь поняла, что на какое-то время заснула. Было уже позднее утро, почти полдень.

— Войдите, — сказала она спросонья.

В комнату вошел Олдрик.

— Я знаю, моя госпожа, что вы плохо себя чувствуете, но к вам пришла виконтесса Серль. Прикажете сказать ей, что не сможете принять ее? — Добрые глаза его выражали беспокойство, хотя голос был безучастен и официален.

— Марта приехала! — восторженно воскликнула Николь. — Нет, нет, я спущусь сию минуту!

— Очень хорошо, — облегченно вздохнул Олдрик и поклонился.

Мигом слетела она с кровати, быстро умылась и, стянув волосы в хвост, сбежала к Марте.

— Марта!

Это была маленькая, пухленькая девушка с густыми каштановыми волосами и матовой кожей. Она скромно сидела в гостиной на диване, обитом бархатом золотистого цвета, и держала в руках чашку с чаем. На ней был зеленый в розовую полоску костюм. Увидев Николь, она поставила чашку на столик и бросилась ей навстречу. Девушки крепко обнялись.

— Я так скучала по тебе! — воскликнула Марта.

— И я рада, что ты вернулась, — отозвалась Николь.

Марта села и усадила рядом Николь. Но радостная улыбка исчезла с ее лица, когда она повнимательнее вгляделась в свою подругу.

— Николь, у тебя опухли глаза, ты плакала?

Выражение лица у Николь изменилось, оно стало спокойнее.

— Нет. Хотя думала, что буду плакать.