– Человек не всегда видит то, что не ожидает увидеть. – Тетя Лавиния сделала глоток чая. – Знаешь, в этом всегда есть доля волшебства.

– Но она моя лучшая подруга. – Корделия опустилась на диван рядом с тетей. – Мне следовало что-то заметить.

– Но ведь к тебе это не имеет никакого отношения, верно? – как бы мимоходом спросила тетя Лавиния.

– Что вы имеете в виду? – нахмурилась Корделия.

– Корделия, ты исключительная девушка – талантливая, умная и к тому же хорошенькая. Но… как бы это сказать поделикатнее? – Лавиния аккуратно подбирала слова. – Я знаю, что ты никогда не делала зла намеренно, но тебе присуще свойство не обращать внимания на положение других и думать только о своем собственном.

– Вы хотите сказать, я эгоистка? – Корделия была неприятно поражена.

– Нет, дорогая. Ты исключительно великодушная, у тебя доброе сердце. Ты просто… – тетя Лавиния поморщилась, – просто самососредоточенная. Да, именно так. Ты всегда идешь собственной дорогой. Тебе когда-нибудь приходило в голову, что другие, возможно, не хотят следовать по ней?

– Не приходило, – согласилась Корделия и задумалась над замечанием тети. Довольно трудно согласиться с таким мнением о себе, но тетя Лавиния права. Корделия искренне беспокоилась о Саре, но она, конечно, никогда не ставила интересы Сары выше своих собственных. Даже сейчас, когда ей следовало радоваться за подругу и брата – и Корделия, безусловно, радовалась, – ока расстроилась, что Сара не доверилась ей. – В будущем постараюсь стать лучше, – она взглянула в лицо тети, – но в данный момент я такая, как есть, – самососредоточенная. Я обиделась, что Сара не открыла свой секрет.

– Моя дорогая, у всех нас есть секреты. – Тетя Лавиния похлопала ее по руке. – Даже самые идеальные леди имеют секреты. Не могу назвать ни одной леди, не имеющей секретов. На самом деле подозреваю, что большинство этих секретов таковы, что если бы они раскрылись, то таких леди перестали бы считать идеальными.

– Кто же это?

– Дорогая моя, – рассмеялась тетя Лавиния, – никогда не стану раскрывать тебе чужие секреты. Они и называются секретами, поскольку не предназначены для обсуждения. Кроме того, я люблю хорошие секреты, и если мне пришлось бы рассказать даже тебе кое-что из того, что мне доверили, больше никто никогда не посвятил бы меня в свою тайну.

– Да, конечно. А у вас есть секреты?

– О да, у меня есть несколько секретов. Некоторые из них пустяковые, не приводящие ни к каким серьезным последствиям, другие – весьма неприятные; есть изрядное количество весьма сомнительных.

Корделия сделала большие глаза, хотя на самом деле это признание ее не удивило.

– Подозреваю, даже у тебя есть секреты.

– Нет, у меня нет никаких секретов, – поспешно отозвалась Корделия и, взяв бренди, налила себе в чашку с чаем изрядную порцию спиртного. – Совсем нет. Ни единого. У меня нет абсолютно никаких секретов.

– Правда? – Тетя Лавиния выразительно посмотрела на чайную чашку Корделии. – Когда речь идет о секретах, на меня можно смело положиться.

– Я это учту, если у меня появятся секреты, которые нужно сохранить, – весело объявила Корделия и отпила чая.

У нее, конечно, есть огромный секрет, касающийся Уоррена. К этому времени мистер Льюис, несомненно, уже получил ее письмо. В нем она напоминала, что завтра утром будет в Британском музее и там они могут встретиться. С ее стороны это ужасно неприлично, но Корделия не хотела рисковать, позволив ему явиться к ней домой с визитом, – тем более теперь, когда она знала, что у нее нет выбора. Ей остается только выйти замуж за его работодателя. Уоррен согласился не приходить к ней домой, но у него в глазах было выражение, просто кричавшее о том, что он может сделать так, как хочется ему, – он все-таки был пиратом.

– Тогда о чем ты задумалась?

– Ни о чем существенном. – Сейчас, пожалуй, для Корделии неподходящее время обсуждать свои проблемы.

– Правда? А по-моему, у молодой женщины, которую заставляют выйти замуж за богатого американца, сына еще более богатого американца, как мне известно, в голове может быть много вопросов и забот.

– Значит, вам об этом известно?

– А разве это секрет? – удивилась тетя Лавиния.

– В семье – нет. Однако лучше, чтобы остальной мир об этом не знал. Это весьма неприятно.

– Что неприятно?

– Когда отец выбирает дочери мужа… – Корделия поежилась.

– Дорогая моя Корделия, у многих из нас не было возможности самим выбирать себе первых мужей. В былые времена считалось неслыханным, чтобы женщина сама выбирала себе мужа. Браки становились политическими или финансовыми союзами. Такого рода вещи устраивались родителями, и молодые не имели права ничего возразить.

– Слава Богу, времена изменились, – пробурчала Корделия.

– Большинство таких браков удачные. – Тетя Лавиния сделала паузу. – Ты, вероятно, этого не знаешь, потому что это произошло задолго до твоего рождения, но мой первый брак в некоторой степени организовали.

– Да-а?

– Моя семья и его семья давным-давно задумали поженить нас, но мы понятия не имели об их намерениях до самого моего первого сезона. Чарлз понравился мне сразу же, как только я его увидела, поэтому договоренность родителей не стала предметом для возражений. – Эти воспоминания вызвали у Лавинии улыбку. – Думаю, мы могли бы счастливо прожить вместе всю жизнь. К сожалению, Чарлз, красивый и очень веселый, умер при обстоятельствах не столько трагических, сколько глупых.

– И как же? – Корделия удивленно смотрела на тетю.

– Я никогда об этом не рассказываю. Даже спустя столько лет я все еще считаю это досадной случайностью. Если бы он остался жив, я, наверное, сама убила бы его за то, что он оказался таким идиотом.

– Понимаю, – протянула Корделия, подумав, не расскажет ли ей мать о том, как умер дядя Чарлз.

– Его смерть предоставила мне возможность следовать собственным желаниям. Мой второй муж – тоже до твоего появления на свет – итальянец и самый романтичный человек из всех. Выходя замуж во второй раз, я была моложе, чем ты сейчас. Марчелло был высокий и решительный, с темными глазами, таких я никогда не видела. Ты можешь представить себе темные глаза, в которых можно утонуть?

Корделия кивнула, моментально воскресив в памяти темные глаза Уоррена.

– Полагаю, мужчина никогда не хранит верность, если брак длится долго. Через полтора года после свадьбы мы попали под проливной дождь во время приема в саду на его вилле под Римом. После этого он заболел и умер. – Тетя Лавиния вздохнула, то ли сожалея о потери мужа, то ли при воспоминании о приеме – этого Корделия не поняла. – Потом я вышла замуж за Уолтера – приятного человека, отличного спутника, настоящего весельчака и любившего меня, пожалуй, больше, чем я того заслуживала.

– Дядю Уолтера я помню.

– Мы прожили почти двадцать лет, и я скучаю по нему больше, чем по кому-либо другому. Не сожалею, что у меня были другие браки и другие мужья. – Тетя Лавиния похлопала Корделию по руке. – Особенно это относится к Чарлзу, несмотря на то что решение об этом браке приняла не я.

– Да, но вы же сами сказали, что он вам понравился.

– Из того, что сказал твой отец, у меня сложилось впечатление, что ты еще не виделась с этим Дэниелом Синклером. Откуда ты знаешь, что он тебе не понравится?

– Я не виделась с ним лично, но мы переписываемся. – Корделия прищурилась. – До сих пор он не внушил мне особой симпатии к себе. Честно говоря, я считаю его высокомерным и занудливым.

– Чудесно. Он похож на настоящего англичанина. – Тетя Лавиния налила себе еще чаю. – Я боялась, ты станешь возражать из-за того, что он американец.

– Американцы мне очень нравятся. – В голосе Корделии появилась странная тоскливая нотка. «Особенно один американец, но, к сожалению, не тот», – подумала она про себя и кашлянула.

– Все понятно. – Тетя Лавиния добавила себе в чашку бренди. – Ты уверена, что больше ни о чем не хочешь со мной поговорить?

– Уверена. – Корделия помолчала. – Нет, хочу. – Несмотря на общепризнанную способность тети хранить секреты, Корделия предпочитала свои не раскрывать. Если она доверится тете Лавинии, то поставит ее в неловкое положение. Самососредоточенная, как же! Однако совет тети очень кстати. – Я собираюсь… написать рассказ. – Да, именно так. – Не о путешествиях, а просто выдуманную историю.

– Как мистер Диккенс?

– Вот именно. Это рассказ… скорее сказка о… о принцессе, которая встречает рыцаря и по различным причинам позволяет ему принять ее за другого человека. Пожалуй, за одну из придворных дам. Вначале все совершенно невинно, не более чем просто веселая проказа, – поспешила добавить Корделия.

– Да, – кивнула тетя Лавиния, – такое часто случается.

– Но время идет, а она все продолжает встречаться с ним и постепенно открывает для себя, что он приятный рыцарь – честный и добрый. И хотя она понимает, что обязана открыть ему правду, но не в состоянии это сделать.

– Могу представить себе, насколько это трудно, – вставила тетя Лавиния.

– Все ужасно запутывается.

– Я люблю запутанные истории.

– Вообще-то она собирается выйти замуж за… герцога, неприятного типа. А рыцарь находится у него на службе.

– Действительно все запутано.

– А самое плохое в том, что, если она не выйдет замуж за герцога, ее сем… ее страна погибнет – в финансовом смысле. Эта принцесса сирота, у нее нет семьи. – Боже правый, есть ли в этом хотя бы какой-нибудь смысл? – Все это связано с национальной задолженностью и прочими подобными проблемами. Для ее страны последствия могут быть просто катастрофическими.

– Так и должно быть, – глубокомысленно кивнула тетя Лавиния. – В хорошей сказке, я имею в виду.

– Это не все.

– О, прекрасно, еще один поворот.

– Даже если финансовые трудности волшебным образом разрешатся… – Корделия на минуту задумалась. – Обнаружатся давно потерянные сокровища или что-то в этом роде. Мне это нравится. Даже если рыцарь окажется не тем человеком, за которого она может выйти замуж.

– Это почему же? Он что, злодей?

– Нет-нет, – замотала головой Корделия, – в сказке он скорее герой.

– Это правильно. Ты сказала, что он приятный и честный. Думаю, что к тому же и красивый.

– Несомненно.

– Действительно, что это за герой, если он не добр, не честен и не красив? – усмехнулась тетя Лавиния. – Продолжай.

– Ожидается, что она должна выйти замуж за герцога, если не за принца, а рыцарь на самом деле незнатного происхождения.

– Это досадно. – Тетя Лавиния наморщила лоб. – А она его любит?

– Она этого не знает. Она никогда не была влюблена.

– О, ты должна в этом разобраться. – Тетя Лавиния сделала паузу. – В сказке.

– Да, конечно, должна.

– И что будет дальше? Чем все заканчивается?

– Не знаю, – вздохнула Корделия, – я еще не написала эту историю. Боюсь, у принцессы на самом деле нет выбора. Я думала, – она взглянула на тетю, – быть может, у вас есть какие-нибудь идеи.

– Что ж, она может пожертвовать собственным счастьем во имя благополучия своей страны. Даже принцессы не могут иметь все, что захотят.

– Принцессы несут колоссальную ответственность, – заметила Корделия, ощущая внутри огромную тяжесть. – И моя принцесса прекрасно сознает свой долг перед страной.

– Все это, конечно, благородно, но конец не очень счастливый. Я хочу сказать, для принцессы. Быть может, ей удастся найти пропавшие сокровища?

– Боюсь, моя принцесса не столь везуча.

– Да, это проблема. – Тетя Лавиния на мгновение задумалась. – Что происходит, когда рыцарь узнает, что она не придворная леди?

– Он ужасно расстроен, потому что искренне предан герцогу. Кроме того, ему не нравится, что она его обманывала.

– Так или иначе, но он все равно все узнает. Они всегда все узнают. Возможно, – поразмышляв, предложила тетя Лавиния, – принцессе разумнее сказать ему, кто она такая.

– Разумнее, да, но принцесса боится того, что может произойти, если она все ему расскажет. – Корделия вздохнула. – Принцесса начала понимать, что и впрямь питает к нему чувства. Ей страшно не хочется потерять его, хотя она и отдает себе отчет, что он никогда не будет с ней.

– А почему бы тебе не сделать так, чтобы он нашел сокровища, а заодно и узнал, положим, что он сам некогда пропавший принц? – Тетя Лавиния торжествующе улыбнулась. – Он простит принцессе ее обман, он герой, а герои обычно великодушные. Кроме того, она продолжала свой обман, чтобы его не обидеть. И они счастливо проживут вместе всю жизнь, управляя своей страной.

– Возможно, – улыбнулась Корделия.

– Или, пожалуй, твоя принцесса может обнаружить, что герцог не так уж отвратителен.

– В этом я сомневаюсь.

– Что ж, если у принцессы нет выбора, она должна сделать то, что нужно.