Джулия Лэндон - Скандальная женитьба

Но для Лиззи Бил был всего лишь неприятностью. До сих пор ему не встречалась женщина, столь невосприимчивая к его обаянию, и Джек никогда бы не поверил, что это будет его волновать. Кроме того, он мог поставить на карту свою репутацию повесы и любовника, что Лиззи Бил наслаждалась каждым мгновением этого поцелуя. Она чертовски упрямая, как старый мул.

Джек был настолько раздосадован, что чуть не столкнулся с Ньютоном. Гигант стоял в передней, вынимая из вазы увядшие цветы.

— Вот и вы, милорд. — Он бросил цветы за дверь. — Я хочу кое-что вам показать.

— Что? — проворчал Джек, проходя мимо собак, которые были рады ему, если судить по энергичному вилянию их хвостов.

— Гостиную, — ответил Ньютон.

— Я уже видел гостиную.

— Не ту. Вашу гостиную.

— Мою? — недоверчиво спросил Джек.

— Да. В стороне от девушек. Они не хотят, чтоб вы были рядом.

— Меня это не волнует.

Джек пошел дальше, однако Ньютон схватил его за руку и втолкнул в маленькую приемную у входа. Комната была окрашена под цвет глаз Лиззи, драпировки — из голубого французского полотна. Огонь в камине горел, за что при других обстоятельствах Джек расцеловал бы горца. Но обстоятельства не изменились.

— Это что, шутка? Теперь вы запрете меня здесь?

— Нет. И я даже нашел вам комнату, где вы можете проводить время.

— Тогда еще скажите, что скоро появится карточный стол с недостающими тремя игроками.

Ньютон и глазом не моргнул. Черт побери, таково представление Карсона о свободе.

— Милорд?

Джек устало вздохнул:

— Если вы должны мне что-то сказать, мистер Ньютон, прошу вас, скажите.

— Только одно. Я верю, что вы будете уважать их уединение.

— Боже мой, почему все здесь такого низкого мнения обо мне?

— Девушки не привыкли к нравам высшего общества, если вы меня понимаете. Не играйте с их чувствами или ответите за это мне.

Джек не знал, то ли ему оскорбиться, то ли высмеять человека, разводившего овец в этой Богом забытой местности и читающего ему сейчас нотации.

— Кроме того, не обращайте внимания на мисс Шарлотту, — продолжал Ньютон. — На ее манеру разговаривать.

— И что же это за манера?

Горец пожал плечами.

— Защитная. Она боится.

— Чего? — спросил Джек.

Неужели он сейчас услышит, что бедная девушка живет в страхе, как бы он не украл посреди ночи ее добродетель, или что-нибудь столь же нелепое?

— Всего, — ответил Ньютон. — Жизни.

Тут в комнату вошел мистер Кинкейд.

— Мисс Шарлотта спрашивает вас, — доложил он.

Ньютон мгновенно исчез, собаки потрусили за ним, как за хозяином.

Если Джек решил, что ему позволено свободно бродить по дому, то его ждало разочарование. За дверью своей маленькой гостиной он увидел все того же Дугала, но теперь с ружьем на коленях.

Джек вопросительно поднял бровь.

— Милорд, я должен приглядывать за вами, — без всякой необходимости объяснил Дугал.

— И целиться мне в голову?

— Мистер Ньютон сказал, вы можете попытаться бежать. Или нарушить покой девушек.

— Похоже, твой мистер Ньютон составил обо мне быстрое и неизменное мнение, — проворчал Джек. — Оно заряжено? Впрочем, не важно, бери свое ружье, Дугал, я хотел бы прогуляться.

Тот следовал за ним по коридору, словно одна из собак.

— Это напоминает мне время, проведенное с Георгом в Бате, — усмехнулся Джек. — Он решил заняться поэзией, и бедный парень ходил за ним с пером на случай, если хозяина посетит вдохновение.

— Георг?

— Да, Георг. Принц Уэльский. Твой будущий король.

— Вы… знакомы с принцем Уэльским? — недоверчиво спросил Дугал.

— Он мой… был моим другом. Я довольно хорошо его знаю.

Дже к открыл входную дверь и шагнул в серый день. Облака начинали расходиться, слабый луч солнца недолго подразнил его, а затем снова исчез за облаками.

— Вы, значит, встретили его в Лондоне?

Дугал ускорил шаг, чтобы не отстать.

— Кого? — спросил Джек с напускной скромностью.

— Принца.

— Ах принца. Нет, в Виндзоре, охотились на лис много лет назад. Он вообще-то не очень хороший охотник.

— Не охотник?

Тон простодушного горца свидетельствовал, что он считает это невозможным.

Дугал сосредоточенно внимал рассказам Джека о принце. Утром они принесли ему по крайней мере кусок ветчины. Теперь Джек надеялся, что с их помощью уговорит Дугала опустить проклятое ружье.

Похоже, Ламборну весьма удобно с Дугалом, решил Карсон, преодолев крутой подъем дороги, ведущей в Торнтри. Граф прислонился к изгороди и наслаждался сигарой, которую, видимо, дал ему Дугал, и походил на священника в муках философского искания.

А Дугал стоял, широко расставив ноги, опустив ружье и внимая Ламборну. Что бы граф ему ни рассказывая, это полностью завладело его вниманием. Карсону граф казался бойким на язык, недалеким человеком, прокладывающим себе дорогу в жизни силой красноречия и способностью добиваться расположения в аристократических салонах.

Увидев его, Ламборн усмехнулся, бросил остаток сигары на землю и раздавил каблуком.

— День становится все радостнее и радостнее, — сообщил он, поклонившись.

— Избавьте меня от своих шуток, Ламборн, — ответил Карсон.

Но тот еще шире улыбнулся. Он наслаждался, раздражая его, понял лэрд.

— День холодноват для езды верхом, а? — Джек посмотрел в ту сторону, откуда приехал Бил с двумя охранниками. — Как внизу дорога?

— Кстати, милорд, — сказал Карсон, стягивая перчатки. — Вчера я принимал у себя в замке двух людей принца. Не обнаружив вас в Криффе, на что надеялись, они вернулись, но привели с собой для помощи еще шестерых, все горцы.

— Правда? — небрежно спросил Джек, окидывая взглядом охранников с ружьями.

— Думаю, вам будет интересно узнать, что две недели назад сэра Оливера Уилкса повесили за участие в заговоре и государственную измену. Как я понимаю, он был вашим другом.

Высокомерная усмешка графа слегка померкла.

— Уилкс?

— Значит, он был вашим другом, а?

— Я всем друг, лэрд. Даже вам, — засмеялся Ламборн.

Да, скользкий парень. Карсон шагнул вперед и тихо произнес:

— Я знаю людей вашего типа. Кое-кто в Лондоне и за его пределами считает, что у вас есть нечто общее с вашим другом Уилксом. Вознаграждение увеличено на сто фунтов, этих денег хватит, чтобы кормить семью больше года. Я бы советовал вам держаться поближе к моей племяннице, дабы вас не постигла та же участь. Где она?

— Понятия не имею, — ответил Ламборн. — Может, кормит своих кур или топает по дому в своих башмаках.

— Вы чересчур беззаботны, сэр, — презрительно заметил Карсон и в сопровождении охранников направился к дому.

— Могли бы помыть сапоги, прежде чем войти, — крикнул вслед ему Джек. — Вы же не хотите испачкать чистый пол?

Карсон взглянул на свои покрытые грязью сапоги, пробормотал ругательство и пошел дальше.

Лиззи проводила в библиотеке всего час или два, поэтому камин не разжигала, не желая расходовать зря торф. Завернувшись в отцовское пальто, она складывала и вычитала цифры, тщетно пытаясь выкроить немного денег для платы кузнецу за ремонт их кареты. Она должна это сделать, ведь только в карете Шарлотта могла покинуть Торнтри, если возникнет необходимость.

— «Ценность вещи определяется ее необходимостью», — всегда говорил папа, — пробормотала Лиззи, потом вдруг нахмурилась. — Да, но бабушка говорила, что мотовство до нужды доведет.

Она покачала головой. Шотландские поговорки есть для всего, и если хорошенько поискать, можно найти подходящую, чтобы оправдать свое действие. Лиззи возобновила работу, а ее нога отбивала такт старой шотландской песенки по спине Реда, который растянулся под столом.

Услышав голоса, доносившиеся в библиотеку через дымоход, она сначала подумала, что Шарлотта разговаривает с Ньютоном, а когда узнала голос дяди, тут же бросилась в гостиную.

Шарлотта сидела у огня, держа на коленях Вина, и стоявший рядом Карсон проворчал:

— Кто-нибудь должен утопить эту проклятую собаку.

— Почему ты здесь и угрожаешь маленькой собаке, дядя? — гневно спросила Лиззи. — Тут есть кто-то еще, кого ты собираешься похитить? Еще одна жизнь, которую ты хочешь погубить?

— И тебе добрый день, Лиззи. — Дядя небрежно бросил плащ на кресло и провел рукой по густым серебряным волосам. — Я приехал сказать, что заплатил ваш долг кузнецу.

— Ах, дядя, как великодушно с твоей стороны.

Шарлотта взяла собаку на руки.

— Мы вполне способны оплатить наши долги, — раздраженно сказала Лиззи.

— Тогда почему не заплатили? И почему, по-твоему, он не может забрать вашу карету в счет долга?

Лиззи опалил жар ярости. Несколько месяцев назад торговец забрал мебель, заказанную отцом, когда не был оплачен счет.

— Я как раз собиралась поговорить с ним, — сказала она, — но меня увезли из собственного дома и принудили к обручению.

— Разговор не деньги, Лиззи. Ты молодая женщина и слишком простодушна, чтоб уговорить торговца или ремесленника. Мне пришлось взять дело в свои руки.

Лиззи презирала его властность, не допускающую возражений. Их долг Карсону продолжал расти, чего он, собственно, и добивался: чем больше они ему обязаны, тем крепче мертвая хватка, которой он держит их и Торнтри.

— Значит, ты еще глубже втянул нас в долги тебе.

равнодушно пожал плечами:

— Если ты выполнишь данную при обручении клятву и откажешься от Гордона, мы сумеем договориться насчет возврата мне вашего долга.

— Я предпочту жить в долговой тюрьме, чем быть обязанной тебе. Я не понимаю, дядя, зачем ты все это делаешь? Что тебе Гордон?

— Гордон! Даже само имя отвратительно! Я не допущу Гордона на землю Била.

— Но это наша земля, не твоя, — спокойно ответила Лиззи.

— Это земля Билов! Я могу задать тот же вопрос тебе, Лиззи. Зачем ты все это делаешь и отвергаешь графа? Он богат и может решить все твои проблемы. Он титулованный…

— Его разыскивают, чтобы повесить, и его принудили к этому союзу.

— Как и большинство мужчин, — ухмыльнулся Карсон. — Ну и как поживает твой муж?

— Он мне совсем не муж.

— Ты обращаешься с ним, как тебе положено? Он спит в твоей постели?

— Дядя! — закричала Лиззи, покраснев от унижения.

Но Карсон был неумолим.

— Прими в себя его семя. Понеси от него ребенка.

— Боже! — воскликнула Шарлотта.

— Он сбежит, оставит тебя, когда у него появится такая возможность, Но если ты родишь его ребенка, он тебя обеспечит и все твои проблемы будут решены.

— Ты… ты не джентльмен, — произнесла Лиззи дрожащим голосом и указала ему на дверь: — Пожалуйста, уходи.

— Не так быстро, девушка. Я приехал сообщить, что в пятницу ты устраиваешь званый ужин. Гостями будут Макленнаны и Сорли-Билы. Это канун Сретения Господня, так что воспользуйся случаем и закончи свой траур. Я выбрал Макленнанов и Билов, так как они наша семья и не дадут посторонним узнать, что человек, которого так настойчиво разыскивает принц, находится здесь. Но тебе лучше показать, что ты рада гостям.

— Не сделаю ничего подобного, — возмутилась Лиззи. — Ты не можешь приказать нам устроить прием и делать вид, что все хорошо.

— Не глупи, — холодно произнес Карсон. — Если не сделаешь, как я говорю, то скоро в этой долине найдутся люди, согласные принять королевское вознаграждение. Они оправдают свой поступок твоим скверным поведением и неприязнью к этому человеку. Но если они поверят, что один из их клана счастлив в браке, они защитят его и твое счастье. Так ведут себя Билы. Мы заботимся друг о друге.

— Тебя не смущает ирония твоих слов? — недоверчиво спросила Лиззи, но дядя не слушал ее.

— Другими словами, если ты не хочешь, чтобы он оказался на виселице, то сделаешь так, как я говорю. Каждый Бил в этой долине должен поверить, что твое слово при обручении было счастливым залогом. А если ты подкрепишь его ребенком, это гарантирует сохранение нашей тайны.

— Господи, ты наконец оставишь нас в покое? — закричала Шарлотта.

Лиззи подошла к двери и распахнула ее. Два охранника снаружи встали по стойке «смирно». Побледнев от гнева, Карсон свирепо взглянул на Шарлотту, схватил плащ и направился к двери.

— Вы обе ужасно высокомерны, да? Но запомните: только я стою между вами и полным разорением.

— Ты только ускоряешь наше разорение, — процедила Лиззи. — И ради чего? Ради крошечного, убогого поместья? Как же велика твоя жадность, дядя Карсон.