Джулия Лэндон - Скандальная женитьба

— Почему вы меня поцеловали, Джек? Вы представили, что влюблены в меня?

— Боже, о чем ты…

— Я не так глупа, чтобы в это поверить… Вы поцеловали меня, потому что вы распутник, Джек, по образу своих мыслей и действии. Если вы и не совершили того, в чем вас обвиняют, могу поклясться, вы были опасно близки к этому. — Лиззи сбросила с плеч его руки. — Достаточно близки, чтобы гарантировать себе угрозу виселицы.

Джек опять схватил ее за плечи.

— Как я уже говорил, я поцеловал тебя потому, что ты красива и соблазнительна, ты женщина, а я мужчина. Но я сделал это не ради того, чтобы удовлетворить плотское желание. — Хотя он совсем не возражал бы против этого. — Если ты еще раз задерешь передо мной нос, я тебе напомню, что и ты ценишь меня.

— Ценю? — Лиззи откинула голову, чтобы взглянуть на него. — Вы слишком хорошо о себе думаете, сэр. Я вас терпела. И делала это ради того, чтобы выжить!

О, провинциальная фея долины рассердилась! Джек привык к женщинам притворно застенчивым, но весьма опытным в искусстве трудноуловимого флирта. А Лиззи говорила откровенно и без всякого смущения. Он посмотрел на ее соблазнительные губы.

— Ты хочешь уверить меня, что лишь терпела мой поцелуй? — хрипло спросил Джек. — Что ты не сочла его хоть немного возбуждающим?

Глаза у нее стали темными, но взгляд был твердым. Она медленно сжала его запястье, как будто хотела удержать руку. Их спор был тут же забыт. Джек взглянул на ее грудь, скрытую толстым слоем шерсти, но ее очертания под тканью еще больше возбуждали его. Он почувствовал смущение и беспокойство. Внешне Лиззи не относилась к числу женщин, которые обычно привлекали его, но Джека тянуло к ней так же, как все живое тянется к солнцу.

Хотя она держала его запястье, он повел эту руку вниз, к груди, которая дразняще поднялась от ее вздоха.

— Ты уверяешь, что не хочешь, чтобы я снова тебя поцеловал?

— Не хочу, — ответила Лиззи, но едва заметно придвинулась ближе.

— Девушка, твои слова расходятся с твоими делами.

— Вы думаете, что слишком много знаете.

— Я знаю, — тихо сказал Джек, наклоняя голову, — ты хочешь, чтобы мой рот прикоснулся к твоему. — Он дразнил ее, почти касаясь губами, но когда Лиззи попыталась коснуться его губ, быстро отодвинулся. — И я знаю, тебе нравится моя рука. Я знаю, ты чувствуешь влагу своего желания, и твое тело пульсирует в ожидании. А еще я знаю, мисс Лиззи Бил, что, если я сейчас тебя поцелую, ты будешь уступчивой, жаждущей и нетерпеливой. — Она посмотрела на его рот. — Попроси меня.

Лиззи не попросила, ибо в этот ответственный момент дверь за ними открылась, раздалось покашливание и неизбежное: «Прошу прощения, мисс».

Джек готов был убить старого Кинкейда пестиком.

Лиззи отскочила от него.

— Да, мистер Кинкейд?

— Приехал мистер Магуайр и просит аудиенции.

— Я сейчас приду. Спасибо.

— Я пошлю миссис помочь здесь?

— Этого не потребуется, мистер Кинкейд. Нам уже предложил свою помощь Ламборн.

Старик размеренным шагом покинул теплицу, и Лиззи чуть заметно улыбнулась. Глаза у нее сверкали женским торжеством, когда она шла. Но поскольку Джек еще не обрел дар речи, которого его лишила ее наглость, Лиззи заправила выбившийся локон под ленту и вышла.

Джек смотрел, как она уходит, чувственно покачивая бедрами, а когда уже не мог видеть ее, снова посмотрел на горшки с чертополохом.

Он только что пересек собственный экватор.

Мистер Магуайр, владелец большой торговой лавки в Аберфелди, надеялся получить с Лиззи долг за муку и овес.

Он многословно извинялся за то, что вообще просил, словно он был чем-то обязан ей, а не она ему. Лиззи быстро выписала банковский чек на десять фунтов, которые задолжала, пригласив его на чай, но мистер Магуайр заверил ее, что к вечеру должен вернуться в Аберфелди.

Надежно спрятав чек в карман сюртука, он встал и протянул Лиззи костлявую руку:

— Сердечно благодарю вас, мисс Бил. Я бы не попросил…

— Нет-нет, пожалуйста, — быстро сказала она.

Мистер Магуайр одарил ее щербатой улыбкой и пожал руку.

— Тогда позвольте мне принести искренние поздравления с вашим обручением. Вам уже не придется беспокоиться о деньгах, когда оно будет постоянным, да? Моя жена и я, мы очень хотим на Сретение познакомиться с ним. О, это напомнило мне… ваш дядя просил дать вам оленины. Она в моей повозке.

— Мой дядя? Как мило с его стороны. — Лиззи выдавила улыбку. — А как поживает миссис Магуайр? — спросила она, поспешив сменить тему.

Пока он перечислял все недуги своей жены, Лиззи успела проводить его из дома. Мистер Кинкейд уже забрал оленину, поэтому торговец сам взобрался на лошадь и потрусил из Торнтри, разгоняя по дороге кур и петуха.

Когда торговец скрылся за поворотом, она вошла в прихожую, с беспокойством думая о том, что завтра ей придется сидеть рядом с Джеком, и наверняка ее голова будет заполнена нежелательными, бесстыдно дерзкими мыслями о нем. Закрывая входную дверь, Лиззи заметила, что в щель влетело несколько снежинок, и вспомнила шотландскую поговорку: «Снежинки в доме — чей-то отъезд перед Сретением».

И она знала, чей именно.

У себя в комнате Лиззи бросилась ничком на постель и крепко зажмурила глаза. Минуту спустя она повернулась на спину, прижав руку к ключице в том месте, где недавно лежала его рука — большая, теплая, сильная. Хватит. Она могла бы изнывать весь день, вспоминая его прикосновение, но впереди еще масса дел.

Она заставила себя подняться и вышла из комнаты с этим странным чувством ожидания внутри, о котором он ей говорил.

Фактически Джек не растирал чертополох, хотя делал это, правда, в собственной нетипичной манере. И быстро отказался от своего изобретения: он не мог вынести мысли, что пал так низко. Поэтому он позвал Дугала, более знакомого с подобной работой, а сам, сославшись на голод, вернулся в дом.

Проходя мимо гостиной, он увидел за открытой дверью Ньютона с Шарлоттой, и нечто в их тет-а-тет заставило его замедлить шаг. Видимо, у горца слух был как у собаки для охоты на птицу, он вдруг повернул голову и смерил Джека неприязненным взглядом.

Мисс Бил тоже посмотрела на него, издав звук, который мог быть назван только обиженным вздохом, и отвернулась.

— Прошу меня извинить. Я услышал голоса…

Ньютон поднялся, как будто думал, что Джек сейчас убежит, а мисс Бил со вздохом кивнула.

— Входите, — сказала она.

Ему совсем не хотелось входить, и он с беспокойством оглядел коридор в надежде, что появится Кинкейд, Дугал или еще кто-нибудь, кто мог бы увести его.

— Пожалуйста, милорд, — добавила она.

Джек осторожно шагнул в гостиную. Шарлотта скептически смотрела на него, уголки рта недовольно опущены.

— Входите, сэр. Пожалуйста, не заставляйте меня кричать.

Словно Джек только этого и добивался.

— Извините, я просто шел мимо.

Он жестом указал на коридор.

— Там вряд ли есть куда идти. Может, войдете? — спросила она, явно возмущенная тем, что должна повторять.

Джек чувствовал неловкость: он, без сомнения, помешал им.

— Примите мои глубочайшие извинения за причиненное беспокойство.

Шарлотта проигнорировала его слова.

— Я хочу пригласить вас отобедать с нами завтра вечером, — холодно произнесла она. — Будут присутствовать еще четверо, желающих познакомиться с… э-э… мужем Лиззи. Выпьем перед ужином вина, обед в восемь.

Заметив его колебание, Шарлотта нахмурилась.

— О, благодарю вас, но я… я буду… — «Подвергнут пытке. Замучен до смерти».

— Это не приглашение, — сказал Ньютон. — Охотники уже под Аберфелди. Лэрд считает, вы понимаете необходимость держаться сейчас ближе к семье и соседям.

— Я не совсем понимаю, но буду очень рад. — Джек слегка поклонился.

— Ламборн, могу я узнать… это правда? — спросила мисс Бил. — Вы знакомы с принцем и принцессой Уэльской?

— Да.

— Я читала, что Карлтон-Хаус просто изумителен. Вы его видели?

— Да.

— Он действительно очень большой?

— Просто огромный.

Шарлотта насколько могла развернулась в кресле и с любопытством взглянула на него.

— Я читала, только его обновление стоило больше ста тысяч фунтов.

Ньютон вдруг громко кашлянул.

— Я не посвящен в его стоимость, хотя не удивлюсь, если это правда. Он роскошный. Вы знакомы с французским неоклассическим стилем в архитектуре? — Мисс Бил покачала головой. — В его основе греческий стиль, но, как и все во Франции перед революцией, он трансформировался в помпезность. У входа портик, который поддерживают массивные колонны. Дальше парадный холл высотой в два этажа, мраморный, восьмиугольной формы.

— Мраморное, — повторила Шарлотта, раскрыв глаза.

— Да.

Ньютон быстро подошел к окну и вернулся со стулом.

— Двойная лестница дугами уходит наверх, вдоль стен выстроились скульптуры в греческом стиле.

Продолжая говорить, Джек вошел в гостиную и сел рядом с Шарлоттой. Она жадно ловила каждое слово. Иногда ее глаза затуманивались, будто она видела этот Карлтон-Хаус или даже бродила по нему, пока он его описывал.

Внезапно Джеку захотелось подробно описать каждую деталь, чтобы она как бы увидела все собственными глазами: личные апартаменты принца Уэльского, Алую и Шелковую гостиные, Тронный зал, Голубую парчовую комнату, музыкальный салон, окна которого выходили в роскошный сад, большой обеденный зал. Потом он перешел к рассказу о жизни во дворце и высшем свете. Джек обещал дать ей книгу, привезенную с собой. Это была «Цецилия», вымышленный отчет о жизни пэров, написанный его знакомым Френсисом Барни.

В какой-то момент он почувствовал, что Шарлотта начала оттаивать.

Открытие, что Дугал был оставлен толочь чертополох для корма животным, привело миссис Кинкейд в ужасное волнение: он, похоже, все испортил. Мистер Кинкейд призвал жену на помощь.

— Мисс Лиззи теперь придется целую неделю исправлять все, что он тут наделал, — вздохнула старушка.

Лиззи сомневалась, что это займет столько времени, и предложила сделать Шарлотте чай, пока мистер Кинкейд устранял беспорядок. Дугала она послала на поиски его пленника.

Она несла чай, когда услышала голоса, доносящиеся из гостиной. Обычно Шарлотта сидела днем в одиночестве. Ускорив шаг, Лиззи подошла к двери, распахнула ее и замерла на пороге. Ньютон, Джек и Шарлотта вопросительно посмотрели на нее, как будто она прервала их.

— Лиззи, входи! Я знала, что ты придешь, — улыбнулась ей сестра. — Только послушай, что нам рассказывает его сиятельство!

Ну конечно. Его сиятельство! Лиззи решительно вошла и поставила на стол поднос с чаем.

— Он бывал в Карлтон-Хаусе, — слишком оживленно продолжала Шарлотта, — где живет принц Уэльский. И он дал мне книгу о высшем свете. Ты знаешь, что это такое? Это высшее общество Лондона. Сядь, Лиззи, ты должна послушать его рассказ. О да, у нее ведь полно времени.

— Нет, благодарю. — Она перевела взгляд на Джека. — Слишком много работы.

— Я могу подождать, когда мисс Лиззи освободится, — чуть заметно улыбнулся Джек. — Возможно, завтра после ужина?

— Замечательно! — воскликнула Шарлотта.

Пораженная, Лиззи взглянула на сестру, потом заметила, как Ньютон ласково улыбается Шарлотте — улыбается! — чтобы подбодрить ее.

За последние несколько дней в Торнтри произошло нечто странное. Привычный мир Лиззи перевернулся вверх дном, и ничего хорошего это не сулило.

— Мистер Кинкейд говорит, что в погребе есть немного папиного вина. Что ты думаешь, Лиззи?

Нет, этот человек не будет сидеть за ее столом, улыбаться ей, заставляя чувствовать слабость, услаждая всех своими рассказами, прокладывая себе дорогу в их жизнь. Зачем? Чтобы при первой возможности бежать и оставить ей воспоминания о кратких моментах, когда тело у нее плавилось, а сердце бешено стучало; когда она чувствовала себя живой, веря в свою привлекательность, в способность возбуждать желание?

— Лиззи? — неуверенно окликнула Шарлотта.

— Замечательно, — с притворным одобрением сказала она. — Мы устроим званый, вечер.

Джек выглядел слишком довольным собой.

Чего Лиззи уже не могла вынести и решительно покинула гостиную. Когда же приедет мистер. Гордон? Когда он приедет, чтобы избавить ее от этого безумия?

Если невозможно победить, значит, надо признать свое поражение. Лиззи признала. Когда следующим вечером она зашла перед ужином к Шарлотте, та онемела, увидев на сестре голубое шелковое платье, которое, так долго провисело в шкафу.