В комнате было душно. Отбросив тяжелое покрывало, Лиззи выбралась из постели и взглянула на дверь гардеробной, за которой слал Джек. Потом бесшумно подкралась к ней, прижала ладонь к дереву, как он прижимал ладонь к ее спине и, наклонившись, коснулась двери щекой.

Лиззи не знала, чего ждет, но все равно стояла с закрытыми глазами, вспоминая шаг за шагом вальс. Она даже подумала, не войти ли к нему. Слава Богу, ей не хватило ни смелости, ни желания окончательно погубить себя.

Она легла в постель, снова и снова шепча имя мистера Гордона. Он был единственной надеждой, единственным средством вернуть ей счастье и покой, отнятые Джеком. Ведь до его появления она была счастлива. По крайней мере настолько, насколько может быть счастлив человек, озабоченный угрозой разорения и живущий в постоянном беспокойстве о сестре.

Да, она была счастлива, и она была свободна, пока ее не поставили на помост рядом с Джеком.

Мистер Гордон. Ему следовало бы уже приехать. До того как она потеряет благоразумие и совершит нечто столь безрассудное, что будет жить, сожалея об этом до конца своих дней.

А за дверью гардеробной Джек лежал на кровати, закинув руки за голову и уставившись в темноту.

Он думал о Лиззи. За последнее время она стала частью его существа, вне зависимости от того, сознавал он это или нет. Она просто была… там, у него внутри, не выходя из его памяти. И желаний. Боже, как захватывающе возбудил его этот вальс! Не столько физически, хотя он чувствовал знакомое вожделение, но вальс пробудил в нем возвышенное чувство к ней. Всей целиком.

Этот вальс он не забудет никогда.

Но мысли о Лиззи не отвлекали Джека от его главной заботы в лице Карсона Била. Что бы этот человек ни скрывал, что бы ни заставляло его держать обеих сестер пленницами в их собственном поместье, Джек твердо решил все выяснить.

А Ньютон тем временем стоял у окна старой, детской выходящего на лужайку. Он был в толстом шерстяном плаще на подкладке из стриженой овчины, потому что камин не горел. Торфа для отопления всего дома не хватало, он знал это, так как днем ходил за ним.

Ему не спалось, он чувствовал странное раздражение. Глядя на давно не стриженную лужайку, освещенную полной шотландской луной, Ньютон представлял там беседку, чтобы туда можно было выкатывать кресло с Шарлоттой. Из нее Шарлотта могла бы кормить уток, если б захотела. Он представил, как она позволяет уткам или собакам, а возможно и детям, брать хлеб с ее ладони.

Ньютон поскреб подбородок, думая о расходах. Всем известно, что у девушек Бил нет денег. Но он кое-что отложил на крайний случай и теперь, стоя у окна, размышлял над этим, представляя себе прекрасную женщину, безжалостно прикованную к своему креслу.


Глава 22


Миссис Кинкейд действительно улыбнулась, когда Джек, Тавиш и Ред появились в кухне с надеждой позавтракать.

Когда Ламборн, приятно удивленный, спросил, не может ли получить какую-нибудь еду, старушка с большой радостью приготовила для него овсяную кашу и яйца и даже выгнала из кухни собак.

Держа в руке дымящуюся чашку кофе и жуя свежеиспеченный хлеб, Джек поинтересовался, встала ли уже хозяйка. Он представил Лиззи рубящей дрова или собирающей овец для стрижки, в общем, занятой чем-то вроде этого.

— Ода, — произнесла миссис Кинкейд тоном, свидетельствующим, что вопрос нелепый. — Утром они с мистером Кинкейдом отправились в Аберфелди, чтобы продать старую молочную корову.

— Без меня? — спросил Джек, немного обиженный тем, что Лиззи, приняв его совет, игнорировала его самого.

— Они уехали до рассвета. Мы тут не ждем, пока взойдет солнце. Милорд, не будете ли вы против сказать мне…

Голос у миссис Кинкейд сорвался, и Джек поднял взгляд от чашки. Боже, ему это кажется, или она действительно покраснела?

— Ваш танец, — произнесла она, еще гуще покраснев.

— Да?

— Мистер Кинкейд и я, мы сами его попробовали и решили… в общем, танец нам очень понравился.

Джек с улыбкой отложил ложку.

— Право, миссис Кинкейд, вы меня смущаете!

Она опустила глаза и тихо сказала:

— Немного снега на крыше не означает, что в доме совсем нет огня.

— Рад это слышать, — искренне засмеялся он.

Миссис Кинкейд ответила ему девическим смехом.

После завтрака, оставив улыбающуюся старушку заниматься домашней работой, Джек надел пальто и вышел во двор.

Поскольку день выдался ясным и безоблачным, а заняться ему было нечем, то, обойдя дом по периметру, Джек решил влезть на крышу и осмотреть ее. Он понятия не имел, как чинят крыши, но в детстве постоянно ходил за мистером Максвеллом, смотрителем замка Ламборн, и кое-чему научился.

Кроме того, Джек был о себе довольно высокого мнения, и, когда они с Фингалом отправились на поиски лестницы, а Дугал лениво шел за ними, он надеялся, что ремонт крыши не окажется слишком трудным.

Его предположение оказалось неверным.

Пока Фингал, Тавиш и Ред дремали у нижней ступеньки лестницы, приставленной к стене, Джек обнаружил, что в двух местах сланцевой крыши зияют дыры размером с кулак, а многие плитки разбиты. Значит, нужны зола и деготь, чтобы заделать худшие дыры, а также новые сланцевые плитки на замену.

Осторожно продвигаясь по крыше к лестнице, он увидел стоявшего внизу Ньютона: одна нога на перекладине, взгляд осуждающий.

— Вы смотрите на меня так, будто хотите обвинить в каких-то гнусных делах, сэр, — дружелюбно заметил Джек. — Но вы не правы. Я только осмотрел крышу. Она протекает.

— Да, протекает. И что вы можете сделать? — поинтересовался Ньютон.

— Я могу починить ее. Но для этого нужны материалы. Тут есть деготь и сланец?

— Вы это серьезно, да?

— Да, — нетерпеливо сказал Джек. — Послушайте, я думаю, у Кинкейда есть деготь, но где найти сланец?

Ньютон покачал головой:

— Тут его не добывают, милорд, но вы можете спросить в долине старого Макинтоша. У него такие вещи найдутся, за пару монет он с радостью продаст вам сланцевую плитку.

— Я вас не понимаю. Вы говорите, что его тут не добывают, а ведь крыша из сланца.

— Да, тут была разработка много лет назад, — терпеливо, словно дураку, объяснил Ньютон. — Теперь месторождение истощилось.

— Значит, Макинтош? — уточнил Джек, быстро спустившись с лестницы и спрыгнув перед Ньютоном. Он спокойно вытер руки, будто всю жизнь только и делал, что лазил вверх-вниз по лестницам. — Благодарю. Вы мне очень помогли. Теперь я хотел бы получить свою лошадь и, полагаю, еще одну для Дугала.

Если Джек не ошибался, то рычание в груди Ньютона означало смех.

— Нет нужды посылать с вами Дугала, милорд. Вы сами очень скоро вернетесь к нам.

— Вы настолько уверены в этом? — осторожно спросил Джек.

— К северу отсюда необитаемая местность. Если вы задумаете бежать, то и дня не продержитесь без еды, особенно зимой. Один снегопад, и вы потеряете дорогу. А если отправитесь на юг, то не минуете охотников.

— Не искушай меня, парень.

Ньютон снова засмеялся, взял одной рукой лестницу и положил себе на плечо.

— Я отнесу ее.

— Да, благодарю.

Джек направился к конюшне. Собаки потрусили за ним, однако не вышли за пределы участка, а сели возле обочины, с любопытством глядя ему вслед.

Может, Ньютон и сам не знал, где найти Макинтоша, но насчет местности оказался прав. Ухабистая заросшая тропа была еле видна. И все же здесь недавно кто-то проехал. Наверняка Карсон. Во всяком случае, Джек искренне на это надеялся, ибо его совсем не привлекала встреча с охотниками.

Поездка казалась слишком долгой. Но Джек обладал талантом охотника и следопыта, так что, если Макинтош живет в этой долине, он его найдет.

Спустя полчаса Джек выехал на развилку. Тропа поуже и поухабистее вела в лес, а главная увлекала на север. На узкой тропе Джек заметил след и тут же спешился, чтобы внимательно изучить следы. Четыре лошади, все подкованы. Он выпрямился и оглядел тропу. С того места, где он стоял, ему было видно, что тропа сужается и местность выглядит необитаемой.

Джек повернул кобылу на узкую тропу, но у ручья потерял следы, поэтому опять спешился и пересек его вброд, тщательно оглядывая землю. Следы вели налево и терялись в густых зарослях. Странно, ручей тек по очень крутому склону холма, лошадям здесь не пройти.

Даже шотландские пони не в силах забраться на такую кручу.

Таинственное исчезновение следов четырех лошадей привело Джека в недоумение. Куда они могли деться? Он повернул назад, решив, что займется разгадкой после того, как отыщет этого Макинтоша и заберет у него сланец.

Но случилось так, что Макинтош нашел Джека, когда тот остановился, чтобы напоить кобылу. Старик появился из леса с грязным рюкзаком на плече и ружьем в руке, подозрительно глядя на него.

— Как охота? — небрежно спросил Джек.

— Пара зайцев, — ответил старик с таким гэльским акцентом, что Джек едва его понял.

— Вы Макинтош, верно?

— А кто меня спрашивает? Ты из властей?

— Едва ли, — проворчал Джек.

У старика действительно был на продажу лист сланца, треснувший кусок, оставленный плотниками в какой-то деревушке. Но Макинтош посчитал его ценным и отнес к себе домой — в убогую лачугу в глубине леса, как потом выяснилось.

Он запросил два шиллинга за этот кусок. Джек счел цену возмутительной, однако, приняв во внимание бедственное состояние лачуги, отдал деньги, привязал лист на круп лошади и отправился в Торнтри.

Днем значительно потеплело, солнце ярко светило, морозный ветер шевелил верхушки сосен. Подъезжая к тому месту, где тропа разделялась и таинственное ответвление уходило наверх, Джек услышал приближающийся стук копыт.

Черт, ему совсем не хотелось встречаться с неизвестным всадником, в последний раз такая встреча закончилась для него потерей свободы и ружья. Он быстро спешился и завел кобылу в небольшую сосновую рощу. Всадник скакал таким бешеным галопом, что Джек вряд ли бы его узнал, если б не подпрыгивающая на голове дамская шляпа и не развевающиеся каштановые волосы.

— Лиззи! — крикнул он, вскочил в седло и помчался следом.

Она была слишком далеко, чтобы услышать его, но тропа стала неровной, ее лошадь замедлила бег, и Джеку удалось сократить расстояние.

— Лиззи! — снова крикнул он.

Пригнувшись к шее коня, Лиззи оглянулась, но когда узнала Джека, резко осадила скакуна.

Джек тоже натянул поводья, чтобы избежать столкновения.

— Какого дьявола! — воскликнул он.

— Вы меня преследуете?

— Нет! — Джек обернулся, желая удостовериться, что сланец еще на крупе его кобылы. Увы. — Проклятие! — Он раздраженно взглянул на Лиззи. — Что, пожар в Торнтри? Солнце упало с неба? Вторглись англичане?

— Простите?

— Ты скачешь безрассудно, девушка. Слишком безрассудно. Тебя могла сбросить лошадь, и ты могла серьезно пострадать.

— Ничего подобного, — запротестовала Лиззи и поправила шляпу.

Это было самое невероятное произведение из всех когда-либо виденных Джеком. Если в Лондоне дамские шляпы скромно украшали фестонами из лент и веточек фиалок, эта хвасталась пучками шелковых фруктов и кричащих цветов.

— Что вы тут делаете? Где Дугал? Вы сбежали? — Поскольку Джек ответил не сразу, Лиззи подняла руку к шляпе. — В чем дело?

— Я… — Он перевел взгляд со шляпы на ее лицо. — Конечно, я не замышлял никакого побега, — сказал он, смущенный, что пару дней назад мог думать лишь об этом. — Если б я хотел бежать, то не поехал бы на север.

— Да, всем известно, что бежать надо на юг, — согласилась она.

— Так считают и охотники. — Джек прищурился. — А ты? Мне сказали, ты приняла мой превосходный совет и отправилась продавать корову.

Лиззи покраснела.

— Ну и что?

— Одобряю твое решение, — ответил Джек, наслаждаясь ее румянцем. — Похоже, ты получила хорошую цену, раз смогла купить себе новую шляпу. — Она еще больше покраснела. — Но почему из всех шляп, имеющихся в Шотландии, ты выбрала именно эту?

Лиззи вскинула подбородок.

— Если вы закончили свой допрос…

— Не закончил. Какого дьявола ты скакала так быстро?

— Вы еще имеете наглость меня допрашивать! — недоверчиво воскликнула она.

— Кажется, ты забыла, что мы обручены. Хотя с трудом могу понять, как тебе это удалось, если мы только вчера играли счастливую пару. Но если ты все-таки забыла, позволь тебе напомнить, что, будь я твоим мужем, я поступил бы так же.

— Но вы не будете моим мужем. Никогда.

Джек фыркнул.

— Значит, ты отвергаешь предложение графа?