— Мне жаль это слышать, — отозвался Аластер, — поскольку, как вы можете догадаться, мое самое горячее желание — чтобы мы и впредь оставались незнакомы.

— В таком случае вежливость требует, чтобы я поблагодарила вас за то, что согласились меня принять. Но я не стану вас благодарить. Не вижу причин держаться учтиво с человеком, чье обращение с братом заслуживает лишь презрения.

Майкл взволнованно перевел дыхание. Слышать, как Элизабет защищает его, было странно и… приятно, несмотря на всю неуместность этого чувства в подобных обстоятельствах.

«Боже, что она делает здесь?»

— А вы откровенны, — заметил Аластер.

— Да, — согласилась Элизабет, — я известна своей откровенностью. Буду еще откровеннее. Видите ли…

— Вы не столкнулись на лестнице с моим братом, поднимаясь ко мне?

На этот пустой вопрос Элизабет ответила после короткой паузы:

— Нет. Так ваш брат… здесь?

Майкл с силой вонзил ногти в ладонь. Вопрос Аластера смутил Элизабет. Господи, как ему хотелось ее увидеть…

Он на мгновение зажмурился, стараясь выровнять дыхание. «Терпение. Нужно узнать, зачем она пришла».

— Должно быть, он уже ушел, — произнес Аластер. — Что ж, говорите быстрее. У меня нет времени на таких женщин, как вы.

Элизабет рассмеялась тихим злым смехом.

— Значит, с недавних времен вы стали чрезмерно требовательны к своему окружению. Вы не были столь щепетильны, когда писались эти письма.

В комнате повисло молчание. Майкл припал глазом к замочной скважине. Элизабет стояла к нему спиной, но он заметил, как она вручила Аластеру пачку бумаг. Герцог принялся жадно просматривать их — к судебному иску Майкла он не проявил подобного интереса.

— Где вы это взяли? — спросил он наконец визгливым голосом, которым, казалось, можно было резать стекло.

— У некоего мистера Нелсона. Он поручил мне отнести их вам и потребовать взамен, чтобы вы добились для него титула, по меньшей мере баронского. Нелсон полагает, что я постараюсь нажиться на письмах, попросив для себя восемьдесят или девяносто тысяч фунтов, чтобы расплатиться с долгами. Он пригрозил предать огласке состояние моих дел, если я обмолвлюсь о его участии в этой афере. Но у меня к вам совсем иное предложение.

Майкл удрученно покачал головой. Нелсон шантажировал Элизабет? Угрожал рассказать о ее разорении? Больше всего Майклу хотелось убить подлеца.

— Нелсон? — переспросил Аластер.

— Чарлз Нелсон, любовник вашей жены. Вернее, один из них, как вам известно.

— Был еще Баркли… — пробормотал Аластер. — И Паттон!

— Да, — подтвердила Элизабет. — А также Хьюстон. Покойная герцогиня жила весьма насыщенной жизнью, не так ли? Невольно задаешься вопросом, чем вы занимались все это время. Ах да, я, кажется, припоминаю, вы страстно увлекались политическими играми, продвигая наверх своих фаворитов. Однако леди Марвик, похоже, не разделяла ваших политических убеждений, расточая милости оппозиции, которая сумела извлечь немалую выгоду из ее покровительства. Пожалуй… осмелюсь сказать, ваша жена тоже была своего рода создателем королей!

Майкл беззвучно схватил ртом воздух. Теперь он понял. Речь шла о письмах Маргарет.

Каким-то образом Нелсону удалось завладеть ее личной перепиской.

Боже! Нелсон был одним из ее любовников.

Не в силах поверить в это причудливое стечение обстоятельств, Майкл едва не рассмеялся, но вовремя себя одернул: смех тотчас бы его выдал. Закусив до боли костяшки пальцев, он вновь обратился в слух, хотя в мозгу его билась одна беспокойная мысль: «Почему Элизабет ничего мне не сказала? Почему не пришла ко мне?»

— Это оригиналы писем? — спросил Аластер.

— Лишь часть их, — отозвалась Элизабет. — Остальное я передам вам позже. Да, есть и другие! Представьте себе, ваша жена была весьма плодовитым автором. Но прежде чем вы получите ее избранные труды, вам придется оказать мне одну услугу.

У Майкла перехватило дыхание. Обладая подобным рычагом влияния, Элизабет могла потребовать от Аластера… чего угодно.

Майкл резко поднялся на ноги. Он не желал этого слушать. Неудивительно, что Элизабет не рассказала ему об угрозах Нелсона, если намеревалась шантажировать Аластера, как шантажировал ее саму бывший любовник. Майкл вдруг почувствовал, что задыхается, словно в груди стремительно разрастается страшная пустота. Его пронзила боль разочарования, невыносимо горькое чувство предательства…

Нет. Элизабет не сделала бы этого. Она не стала бы шантажировать его брата.

Элизабет не способна на вероломство. Она не причинила бы ему такую боль.

Эта мысль наполнила душу Майкла непоколебимой уверенностью, словно с глаз его вдруг спала пелена.

Он не сомневался в Элизабет. Нисколько. И эта убежденность, вера, чувство, которое, как ему когда-то думалось, он не сможет испытать ни к одной женщине, уже не казалось ему чудом. Оно… стало для него естественным.

Доверять Элизабет было легко и просто, как дышать. Безусловная вера Майкла стала частью его существа, вошла в его плоть и кровь.

Долгие годы он боялся повторения трагедии родителей. Но теперь он познал любовь, неотделимую от доверия, сотканную из веры. Именно этого и не хватало его родителям.

Он никогда не повторит их историю.

Чувствуя легкое головокружение и странную невесомость, он вновь опустился на колени, как раз вовремя, чтобы услышать, как Элизабет говорит:

— Вы должны открыть больницу вашего брата. Это мое требование. Вы возобновите выплаты и сделаете все, чтобы поддержать работу больницы, как делали прежде. Я хочу, чтобы вы написали обязательство, которое засвидетельствуют мои поверенные. Соглашение продлится столько, сколько пожелает лорд Майкл. Пока ему требуется помощь, вы будете ее оказывать.

Майкл закрыл глаза. «Элизабет, какая глупость. Зачем? В этом нет нужды». Он уже уладил вопрос с больницей. Черт возьми, ей следовало потребовать денег для себя. Она…

Поднявшись, Майкл распахнул дверь.

Аластер поднял голову от бумаг. Элизабет, повернувшись, смертельно побледнела.

— Ты подслушивал? — скривился Аластер. — Очаровательно.

— Дай ей деньги, — потребовал Майкл. — Восемьдесят, нет, девяносто тысяч фунтов. Сделай это, или письма будут опубликованы.

— Нет. — Элизабет шагнула к нему. — Нет, это неправильно, Майкл…

— Мне не нужна его помощь, — возразил Майкл. — Проклятие, мне не нужны его деньги! А ты нуждаешься в деньгах.

Элизабет изменилась в лице. Прижав руку к горлу, она попятилась.

— И ты думаешь, я возьму их? От него? Вчера ты думал обо мне лучше!

Он оскорбил Элизабет. Боже, надо же быть таким болваном!

— Нет. — Шагнув вперед, Майкл схватил ее за руки. — Нет, ты неверно поняла меня. Я хотел лишь, чтобы ты… — Элизабет попыталась вырваться, но он крепко держал ее. — Послушай меня! Ты не станешь женой другого мужчины. Я не позволю тебе это сделать. Ты возьмешь эти проклятые деньги! — Послышался скребущий звук. Аластер бросил письма в огонь и теперь ворошил кочергой их остатки. — Есть и другие письма! — воскликнул Майкл. — Видит Бог, я опубликую их сам и расклею на улицах Лондона…

Внезапная боль заставила его опомниться: ногти Элизабет вонзились ему в запястья.

— Нет, ты этого не сделаешь. Ты не будешь в этом участвовать. Он твой брат, Майкл. — Разжав руки, Элизабет посмотрела на Аластера. — Но мое требование остается в силе. Я хочу получить от вас обещание, милорд, что больница леди Марвик откроется вновь и со следующей недели начнет принимать пациентов. Иначе вам придется горько пожалеть. — Она повернулась к Майклу и, протянув руку, легко коснулась его щеки. Но когда тот попытался сжать ее ладонь, Элизабет, покачав головой, отступила. — Я должна идти, — тихо прошептала она, направляясь к дверям.

— Нет. — Дьявольщина! — Не раздумывая, Майкл бросился за ней и, поймав за локоть, повернул к себе. — Ты не уйдешь от меня. Разве ты не слышала? Я нашел способ сохранить больницу. И…

— И ты не нашел решения для меня, — мягко возразила Элизабет. — Майкл, если бы речь шла только о моем будущем, я бы с радостью доверила его тебе. Но…

— Я люблю тебя, — произнес Майкл. — Я найду выход. Найду решение. Ты не можешь уйти. — Элизабет посмотрела ему в глаза. Приоткрытые губы ее дрожали, и у Майкла вдруг больно защемило сердце. Протянув руку, он нежно приложил палец к ее губам. — Доверься мне, как я доверяю тебе, — прошептал он. — Мы найдем выход.

У Элизабет вырвалось рыдание.

— Но… я… если бы это касалось меня одной… но от меня зависит столько людей…

— И мы найдем способ им помочь. — Майкл почти убедил ее. Предчувствие победы бурлило в его крови. — Только скажи, что ты веришь мне, и, клянусь, я никогда тебя не разочарую. — Элизабет моргнула, по щеке ее скатилась слеза. Ее изумительные, зеленые, как нефрит, глаза сверкнули. Не в силах видеть ее плачущей, Майкл медленно наклонился и осушил влагу губами. — Я не позволю тебе плакать и заставлю священника потребовать от тебя эту клятву во время нашего венчания.

Прерывистое дыхание Элизабет обожгло ему щеку.

— О, — прошептала она, — хорошо, если ты… обещаешь.

— Я обещаю тебе все. — С невнятным возгласом Элизабет схватила Майкла за волосы и, притянув его к себе, прижалась губами к его губам. Этот страстный жаркий поцелуй принес Майклу неимоверное облегчение. Элизабет принадлежала ему. Она согласилась остаться. — Ты не покинешь меня, — выдохнул он.

— Нет. Думаю, я не смогу.

— О, ради всего святого! — послышался хрип у них за спиной. Элизабет вздрогнула в объятиях Майкла. Занятые друг другом, они совершенно забыли об Аластере. Не позволяя Лизе отстраниться, Майкл повернулся к брату. На лице Марвика читалось отвращение, но это чувство впервые за долгие месяцы неожиданно оживило помертвевшие, застывшие черты. — Какая жалкая сцена, — отрывисто бросил Аластер.

— Надеюсь, очарование его светлости не фамильная черта, — ровным тоном проговорила Элизабет.

К своему удивлению, Майкл не смог удержаться от смеха.

— Пойдем, — сказал он, увлекая Элизабет к дверям.

— Я должен получить все письма! — раздался позади испуганный окрик.

— Не обращай на него внимания, — посоветовал Майкл. — Сейчас самое время завести эту полезную привычку.

— Вы получите свои деньги!

Майкл неподвижно замер. Элизабет бросила на него хмурый взгляд, в ответ он вопросительно приподнял бровь.

Лиза покачала головой:

— Я не хочу. Только не так.

— Твои деньги, Майкл, и вдобавок средства на больницу. — В голосе Аластера звучало неподдельное отчаяние. — Довольно денег, чтобы вы оба ни в чем не нуждались.

— Грязные деньги, — презрительно фыркнула Элизабет, кусая губу.

— Не грязнее тех, что ты получила бы, выйдя замуж без любви, — заметил Майкл. — А ты собиралась это сделать или по крайней мере думала об этом.

— Черт бы вас побрал! Еще я выплачу все ваши долги! И это мое последнее предложение!

Элизабет стремительно повернулась к герцогу.

— Принято! — радостно воскликнула она.

Майкл изумленно рассмеялся. Он думал, что у Лизы есть в запасе какой-то козырь, но она просто блефовала, ожидая, когда поднимутся ставки.

— Что ж, хорошо, — сказал Аластер. — Мои поверенные составят договор. А вы передадите мне письма. Но у меня есть еще одно условие.

— Нет, — тотчас вмешался Майкл.

Элизабет мягко коснулась его руки.

— Подожди. Давай вначале его выслушаем.

Аластер, опираясь рукой на каминную доску, тяжело перевел дыхание.

— Это… касается вашей свадьбы…

— Боже, как он торопится, — пробормотала Элизабет.

— Он лишь следует логике, — возразил Майкл. — Ведь я собираюсь на тебе жениться.

— А ты не хочешь сперва спросить моего согласия?

— Да, сию минуту. Как только мы останемся наедине.

— Свадьба будет пышной, — прорычал Аластер. — И я буду в числе приглашенных, иначе поползут слухи о причинах моего отсутствия.

Элизабет посмотрела на Майкла.

— Решать тебе, — тихо произнесла она.

Майкл неуверенно закусил губу. Возможно, выдвинутое Аластером условие — своего рода извинение, завуалированный жест примирения. А может быть, он лишь выдавал желаемое за действительное. Теперь Майкл уже ни в чем не был уверен, он недостаточно хорошо знал своего брата.

— Мы не будем праздновать свадьбу в этом доме, — объявил он. — Так что выбор за тобой: мы будем рады тебя видеть на торжестве, вопрос лишь в том, сможешь ли ты прийти.

Глаза Аластера сузились.

— Смогу. Боже милостивый, ты думаешь, я пропущу твою свадьбу?

Майклу показалось, что стало легче дышать, словно тиски, долгие месяцы сжимавшие его грудь, вдруг разжались.