Он пропустил ее вперед, и Изабелла ступила в темный кабинет. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к тусклому свету. Лишь маленькая масляная лампа на письменном столе подле массивного камина освещала помещение.

— Добрый вечер, мисс Фэрмонт.

Она увидела Блэка, вольготно развалившегося в глубоком кресле с высокой спинкой и удобными подлокотниками. На нем не было сюртука, белая рубашка расстегнута до пояса, открывая его грудь и видневшиеся из выреза темные, притягивающие взгляд волоски.

— Я уже начал беспокоиться, придете ли вы. Полночь.

При этих словах большие напольные часы в коридоре пробили названный им час. Изабелла смело посмотрела на него, изумленная застывшими в его глазах тенями. Он казался вялым и бездеятельным, при этом в высшей степени мужественным, и его весьма вольный наряд лишь добавлял ему исключительной сексуальной притягательности.

Потянувшись, он перекинул одну ногу на подлокотник кресла. Что-то сверкнуло на его шее, и Изабелла заметила серебряную цепочку с огромным черным камнем, окруженным бриллиантами. Рядом с креслом стоял небольшой столик, сервированный кувшином с вином и редчайшим заморским фиолетовым виноградом. Боже, она прежде даже не видела подобного чуда — огромные, сочные, присыпанные, будто инеем, сахарной пудрой ягоды поражали воображение.

Изабелла никогда не пробовала виноград. Эту роскошь они с матушкой не смели себе позволить, особенно живя на севере. Она и помыслить не могла, что кто-нибудь имеет возможность покупать виноград в это время года.

Оторвав от грозди одну ягоду и положив ее в рот, Блэк заметил, как Изабелла с жадностью смотрит на сочный фрукт. Рот ее увлажнился, она страстно желала ощутить вкус невиданного лакомства.

Ее дядя избегал лишних трат, и в доме Стоунбруков виноград к столу не подавался.

— Пожалуйста, — заметил Блэк, пододвигая к ней блюдо. — Угощайтесь.

Ей очень хотелось попробовать роскошный фрукт, однако его предложение ей вдруг показалось несколько зловещим — зеркальное отражение библейской истории о Еве, искусившей Адама отведать эдемское яблоко.

Продолжая смотреть на нее, Блэк взял еще одну виноградину и надкусил фиолетовую мякоть. Темный сок струйкой потек по его руке, Изабелла отвернулась, безуспешно пытаясь обуздать свои мысли.

Она входила в его логово испуганная, но страх этот постепенно сменялся желанием, пламя которого уже зажглось у нее внутри.

— Вы потребовали, чтобы я пришла, — чопорно промолвила Изабелла. — И вот я здесь.

— Пришли, чтобы спасти репутацию кузины? — холодно поинтересовался Блэк, пристально ее рассматривая. — Или потому, что сами того захотели?

— Какое это имеет значение? Я здесь.

— Для меня огромное, — пробормотал он, отворачиваясь от нее и вглядываясь в пылающий камин. — Прошлой ночью я действовал безрассудно. Мне не следовало вас вынуждать. Это неблаговидный поступок с моей стороны. Я освобождаю вас от всяческих обязательств. Репутация Люси в безопасности, Изабелла. Вам не следует продавать свою душу, чтобы спасти ее.

— Вы полагаете, это и есть цена?

— Весьма вероятно, — ответил он.

Взгляд ее скользнул по его телу, широкой грудной клетке, и она почувствовала, как все внутри нее плавится, мешается, изменяется. Она жаждала растрепать пальцами густую копну его волос, дотронуться губами до рельефных мускулов его груди. Понравится ли ему, когда ее уста сомкнутся вокруг его соска, точно так же, как он проделал с ней?

Будет ли он стонать? Воскликнет ли ее имя? Взмолится ли о большем?

— И вы все равно еще здесь? — тихо спросил Блэк, пригвождая ее непроницаемым взглядом.

— Да.

Изабелла не могла бы пошевелить и пальцем. О, она осознала, что действительно хочет остаться.

— А как же мистер Найтон? — саркастически заметил он. — Вы стоите посредине моего кабинета, а уже давно полночь.

— Блэк! — взмолилась она.

Граф безжалостно сузил глаза, словно намереваясь рассмотреть ее насквозь.

— Услуга за услугу, ведь так, Изабелла? Похоже, для нас это единственный способ вести беседу. Поиграем же в «вопрос-ответ», ибо нам больше ничего не остается.

Изабелла ощутимо напряглась, но стойко встретила его инквизиторский взгляд.

— Очень хорошо.

— Ты боишься меня?

— Да.

Он вздрогнул, будто его ударили.

— И тем не менее пришла сюда. Прямо в адское пекло.

— Я боюсь скорее своей реакции на тебя. На ощущения, что ты пробуждаешь во мне.

— А не думаешь ли ты, что я и сам напуган? — Блэк поднялся и подошел к ней, взяв за руку. — Я хорошо знаком со страстями. С низменными инстинктами. Но прежде мне никогда не доводилось испытывать этого… испытывать такие чувства… как те, что есть у меня к тебе.

— Прошлой ночью ты сказал… — начала Изабелла и запнулась, глубоко вздохнув. — Ты сказал, что любишь меня.

Сильная вспышка чувств промелькнула в его горящем взгляде, он ничего не ответил, молча подведя ее на середину комнаты и помогая присесть на ковер, сам опустился подле нее, взял из ее рук дневник и отбросил в сторону. Медленно накрыл ее своим телом, нежно подталкивая, пока она не оказалась на мягком ковре, обхватил ладонью ее затылок, поглаживая пальцем приоткрытые губы.

— Я знаю, что такое вожделение, но всепоглощающее желание обладать тобой, заниматься любовью, навсегда удерживать подле себя… Боже, оно оказалось для меня абсолютно неизведанным. Я познал удовольствие, никогда не испытывая блаженства разделить наслаждение с той, кого люблю.

— Джуд, — прошептала она, дотронувшись до его лица. — Я так боюсь этого. Той связи, что возникла между нами. Я чувствую ее, хочу принять твое предложение и страшусь будущего, последствий. Я уже испытывала эти последствия на себе.

Пальцы его скользили в медленном, соблазнительном танце вдоль ее стройной шеи, поглаживая нежную плоть, лаская набухшие в предвкушении груди.

Изабелла едва дышала.

— Я не твой отец, Белла, а ты не твоя мать.

— Знаю, но…

— В мире нет ничего постоянного, — пробормотал он, опуская голову и целуя нежную выпуклость ее груди, то место, где отчаянно билось ее маленькое сердечко. — Но я могу предоставить тебе постоянство, вернуть уверенность. Я люблю тебя. Я хочу тебя. Я хотел тебя так долго, что чувство мое лишь возросло со временем. Между нами должно быть доверие, Изабелла. Одной страсти для меня недостаточно. Я желаю получить от тебя значительно большее.

— Ты просишь слишком много, — промолвила Изабелла и затихла.

— Не более чем то, что я тебе предлагаю.

Блэк снял через голову висевшее у него на шее ожерелье и надел его на нее. Черный бриллиант скользнул в ложбинку между грудей.

— Бриллианты Шелдонов. Отныне они принадлежат тебе. Не могу представить себе их на другой женщине.

— О, я не вправе…

Блэк мягко запечатал ее уста быстрым поцелуем.

— Подумай об этом, Изабелла. Доверься мне и поразмысли немного над тем, что я тебе предлагаю. Брак. Безопасность и страсть, которая, я уверен, не угаснет с годами. Моя любимая малышка, — шепнул он, целуя ее в губы, в маленькую ложбинку под ключицей, — я спас тебя вовсе не для того, чтобы ты спряталась от всего мира и обрекла себя на медленную смерть. Я рискнул своей жизнью, чтобы ты жила. Любила.

Он склонился над ней, непослушная прядь волос упала ему на лоб, и Изабелла отбросила ее назад. Когда Блэк снова взглянул на нее, словно пронзая пристальным, проницательным взором, она будто бы вернулась в прошлое, перед ней предстали угасшие воспоминания. Крепко сжав ладонями его лицо, Изабелла уставилась в его глаза, прекрасные глаза цвета морской волны, и в ее сознании пронеслись ускользающие образы. Его почему-то знакомая фигура, нависшая над ней, влажные волосы, облепившие его лицо, струйки дождя стекают по щекам. Твердое, сильное тело, уверенно поддерживающее ее в своих объятиях.

Изабелла открыла глаза и увидела, как он отстранился от нее. Услышала его голос, доносившийся сквозь рев грохочущего прибоя и вой штормового ветра.

— Это был ты, — потрясенно пробормотала она. — Все это время я думала, будто видела Смерть, а это был ты.

Блэк закрыл глаза, потом медленно их приоткрыл, коснулся ее. Его дрожащие пальцы нежно скользнули по ее плоти, Блэк ничего не сказал, давая возможность говорить Изабелле. В его глазах застыла тревога.

— Ты… ты позвал меня. Твои слова — я услышала их, словно откуда-то издалека. Твой голос — он вернул меня. «Время еще не пришло, любовь моя. Ты не умрешь этой ночью».

Боже, а она-то думала, что влюблена в воплощение Смерти. Его мужество и храбрость, его прекрасную душу. Считала, будто он ее любит, и потому отпустил из своих гибельных объятий. Это был не Лорд Смерть, а лорд Блэк.

— Зачем? Почему? — пораженно спросила она, не в силах сдержать нервную дрожь от осознания его жертвы, того, что ему известна ее самая страшная тайна.

— Потому что я люблю тебя, — прошептал он. — Я не мог позволить тебе уйти, ибо знал: без тебя жизнь моя лишена смысла.

Блэк рискнул своей жизнью, чтобы помешать ей расстаться с ее собственной.

Он поднялся, помог ей встать и крепко обнял.

— Тебе еще слишком рано принимать решение, — промолвил Блэк. — Приди ко мне, когда будешь знать, чего хочешь. Мои желания останутся неизменными.

— А чего хочешь ты?

Блэк поцеловал ее, сжимая ее всем своим горячим, напряженным телом.

— Хочу быть в тебе. Уложить тебя в постель и ласкать руками, губами и языком. Глубоко проникнуть в тебя и никогда не покидать. Просыпаться по утрам и, открыв глаза, обнаруживать тебя лежащей подле меня. Смотреть на моих детей и видеть тебя в их маленьких лицах.

— Джуд, — прошептала она, чувствуя слабость и обнимая его.

— Но я хочу, чтобы ты желала этого так же страстно, как я, Изабелла.

— У нас столько тайн и секретов, — начала она. — Наше прошлое…

— Тайны, как и страсти, уйдут. Я открою тебе все свои грехи, все свои секреты, когда ты придешь ко мне. Это все, что я могу тебе предложить. Понимаешь, любовь моя, я ведь и сам боюсь, разница между нами лишь в том, что я уверен: наше будущее, наши отношения стоят того, чтобы встретиться лицом к лицу с этими страхами.

* * *

Лорд Смерть склонился надо мной, его мятежные глаза были полны эмоций. В них застыло неистовое желание, смешанное со страхом. То, что может произойти этой ночью, вероятно, станет началом нового мира. По крайней мере, для меня. Со старой жизнью будет покончено, я возникну заново, вступлю в прекрасный мир любви и удовольствия.

— Я люблю тебя, — прошептал Лорд Смерть, целуя меня в губы. — Я люблю твою прекрасную, человеческую душу. Я хочу забрать ее с собой, спрятать от мира, чтобы никто больше не видел ее.

Он обнял меня, его сильные руки несли смертельную угрозу, но меня не пугал его пыл. Я наслаждалась ими. Его силой, его страстью. Его преданностью.

— Как ты могла полюбить такое создание, как я? — спросил Лорд Смерть.

Он смотрел мне в глаза, и в его взгляде сквозила странная уязвимость, необычное для него сомнение. Я отбросила волосы с его лба и крепко поцеловала в губы.

— Верь мне, — едва слышно промолвила я и почувствовала, как он дрожит в моих объятиях.

— Ты просишь слишком много, — прошептал он.

— Лишь то, что ты способен мне дать, — ответила я.

— Я доверяю тебе, Изабелла, — сказал Лорд Смерть. — Но вопрос в том, любишь ли ты меня?


Изабелла внезапно проснулась. Стоявшие на ее письменном столе позолоченные часы мерно тикали в оглушающей тишине пустой спальни. На улице было темно, она выскользнула из теплой постели и подошла к окну. Заметила вспышку света, едва различимый силуэт и представила себе, как Блэк стоит у себя и рассматривает ее окно.

Она вспомнила приснившийся ей сон, таинственного Лорда Смерть. Подумала о доверии и желании.

Блэк откроет ей все свои секреты. Защитит ее. Но доверит ли она ему свое сердце? Сможет ли?

Изабелла подумала об Уэнделле и не ощутила ни капли сожаления или раскаяния. Она не любила его. Сердце ее еще два года назад похитил незнакомец, которого она ошибочно считала странной причудой своего воображения.

Он попросил ее довериться — и Изабелла знала лишь один способ доказать, что достойна его. Она распахнула дверь своего гардероба и достала багряно-красное платье.

Никаких сожалений. Никакого обольщения. Никакого скандала. Только любовь.

Глава 21

Блэк поднял глаза от пляшущих в камине багровых языков пламени. Уже давным-давно перевалило за полночь, о чем известил громкий бой часов. И в тот самый момент он увидел, как она идет к нему, словно призрак, неземное видение в красном платье. Блэк молча смотрел, как ее ноги бесшумно ступают по толстому ковру.