— Шерсть, — отрезала Эмма. — С какой стати вы спрашиваете?

— Вам больше подошел бы шелк, — негромко произнес он, сделав шаг в ее сторону. — Я мог бы купить вам целую дюжину.

— Я вполне довольна этим, благодарю вас. И не приближайтесь ко мне!

Грейдон остановился. Странно, удивился он, женщины никогда не отказывались от его подарков. Надо попробовать иную тактику.

— Мне пришло в голову, что вы можете по-другому выиграть пари.

Грей намеренно снова оглядел ее с головы до ног, чтобы ей было понятно, на что он намекает. Теперь, когда она надела этот дурацкий халат, вид у нее был не столь привлекательным, но Грей все равно не мог совладать с вожделением, и это его страшно злило.

— Я полагаю, — вздернула подбородок Эмма, — вы имеете в виду плотские утехи? — Тон ее был вызывающим, но голос слегка дрожал.

Уиклифф насмешливо улыбнулся. В сообразительности ей не откажешь, но до чего же наивна!

— Плотские утехи? — повторил он. — Вы, Эмма, выражаетесь как школьница. То, о чем говорю я, — это теплая кожа и горячие ласки.

— Другими словами, о прелюбодеянии.

Грейдон поднял брови, очень удивленный тем, что она не сдается.

— Если процитировать вашего любимого Шекспира, «стать животным с двумя спинами».

Эмма судорожно сглотнула.

— Меня это не интересует.

— Лжете. Вы дрожите при одной только мысли…

Прислонившись к комоду, Грей скрестил руки на груди. Не может быть, чтобы он был ей безразличен. Он так безумно хочет ее, что она просто не может не чувствовать того же, даже если еще не готова в этом признаться. К счастью, он достаточно терпелив.

— Я не боюсь вас, — продолжала Эмма. — Но я должна служить примером для своих учениц и потому не потерплю присутствия мужчины в моей спальне.

— За этими стенами множество мужчин. Если вам неизвестно, как с ними обращаться, чему вы можете научить своих воспитанниц? Я-то думал, что это ваша главная задача.

— Вы ошибаетесь. И мне не надо падать со скалы, чтобы понять, что это может повредить моему здоровью. — Эмма подошла к нему, ничуть не стесняясь своих босых ног. — Мне жаль вас.

Встреча, пожалуй, оказалась не такой удачной, как он предполагал.

— Это почему же?

— Из-за своих неверных представлений о женщинах вы, очевидно, все время попадаете в неловкое положение.

— Я вас не понимаю. Извольте объяснить.

— Вы явились в академию с целью ее закрыть, а в результате чуть было не утопили нескольких моих воспитанниц. Вы, не задумываясь, постоянно оскорбляете женщин и, несмотря на это, ждете, что они упадут в ваши объятия только потому, что вы уверены: именно так и должно быть.

Грей не мог припомнить, чтобы кто-нибудь так с ним разговаривал. Он разозлился не на шутку, однако сумел сдержать гнев.

— Понятно. Благодарю вас за то, что указали мне на мои заблуждения. До свидания.

Прежде чем Эмма успела дать еще более оскорбительный ответ, Уиклифф вышел с гордо поднятой головой. На лестнице ему встретилась группа учениц, но он, не обращая внимания на их вежливые приветствия, быстро сбежал по ступенькам и вышел из дома.

— Чертова училка! — буркнул он, сорвал редингот со спины Корнуолла и, вскочив в седло, пустил коня галопом, так что Тобиас еле успел открыть ворота.

И зачем ему сохнуть по Эмме Гренвилл? В Хаверли есть две женщины, которые с ног сбились, лишь бы ему угодить. Ему подойдет любая.

Проклятие! Хватит самообольщаться! Угораздило же его встретить женщину, которая нужна ему, как никакая другая. И как раз она не хочет иметь с ним дело.

Но ведь он сам виноват в этом, поскольку с первой же их встречи отнесся к ней враждебно, что, однако, не меняло того факта, что он безумно желал слиться с женщиной, которая его презирает.

— Ваша светлость!

Грей резко натянул поводья, едва избежав столкновения с модно одетым молодым человеком, стоявшим прямо посередине дороги.

— Что, черт возьми, вы здесь делаете?

Фредди Мейберн отошел назад, чтобы избежать копыт Корнуолла.

— Я ждал вас. Ваш друг, тот, что проехал в фаэтоне, сказал мне, что вы тоже скоро…

— И зачем вы меня ждали?

— Вы учитель леди Джейн Уайдон. Я был бы вам крайне благодарен, если бы вы передали ей от меня записку. — Фредди, сунув руку в карман, вынул сложенный вчетверо листок бумаги.

Грей на минуту задумался.

— Я не передаю записок, — сухо сказал он. — Почему вы не можете отдать ей сами?

— Но мужчинам запрещен вход на территорию академии, — ответил Мейберн, схватив Корнуолла под уздцы.

С сегодняшнего дня Грей был не рад считаться, исключением из этого правила.

— Пошлите по почте, — посоветовал он.

— Но, ваша светлость, — легкая улыбка тронула губы Фредди, — тогда все об этом узнают. Вы, конечно же, понимаете, что мой интерес к Джейн — сугубо личное дело.

— Кроме тех случаев, когда вам выгодно публично выразить свое восхищение ею.

— Разумеется.

На мгновение Грею почудилось, что перед ним его двойник, только более молодой.

— Если ваш интерес искренен, почему бы вам не поговорить обо всем с ее отцом?

— Я не собираюсь заручаться одобрением лорда Грив-за. Во всяком случае, сейчас. Сначала я должен убедить Джейн.

— Чтобы получить ее деньги, — цинично улыбнулся Грей.

— Вы меня прекрасно поняли.

Тяжело вздохнув, Грей соскочил на землю. Он был знаком с маркизом Гривзом и был уверен, что тот иначе представлял себе своего будущего зятя.

— Вам известно, что леди Джейн всего семнадцать лет и она пока еще школьница?

— А в следующем году в Лондоне все будут за ней охотиться. Она прелестна, как ангел, и богата, как Крез[11].

Да, жаден до денег, подумал Грей. Слава Богу, ему нужна не Эмма.

— А вы разговаривали с директрисой?

— С железной девой? Она меня даже близко не подпускает к Джейн, а в прошлом месяце прямо на моих глазах сожгла одно из писем. Вот почему я решил обратиться к вам, ваша светлость. В Лондоне все женщины говорили о вас как о человеке, который может дать дельный совет.

Замечательно.

— Да, я часто оказываюсь предметом сплетен. Спустите в обществе штаны, и о вас тоже будут все говорить.

Фредди хихикнул:

— На самом деле все говорили, что были готовы упасть в ваши объятия, как только вы появлялись. И…

— Это обсуждалось в вашем присутствии?

Фредди застенчиво улыбнулся, отчего стал выглядеть еще моложе.

— У меня пять тетушек.

— Ясно.

— Я покорнейше прошу вашего содействия. Помогите мне завоевать сердце леди Джейн Уайдон.

Фредди нисколько не старался скрывать, что его одинаково интересуют и Джейн, и ее — или, вернее, ее отца — кошелек. Это показалось немного чересчур даже Грею, не говоря уже о том, что Эмма будет возмущена до глубины души. С другой стороны, успех Мейберна, несомненно, подорвет авторитет Академии мисс Гренвилл и даст Грею в руки еще один козырь в соперничестве с Эммой.

— Почему бы вам не присоединиться к нам в Хаверли? Сейчас как раз время ленча.

Молодой человек самоуверенно усмехнулся:

— Благодарю вас, Уиклифф. Вы об этом не пожалеете!

Он-то нет, а вот Эмма Гренвилл наверняка пожалеет.


В первый раз за многие годы Эмма опоздала к завтраку, что было недопустимо. Для своих воспитанниц она всегда была образцом вежливости и пунктуальности. Если она станет опаздывать, то и они сочтут возможным не приходить вовремя.

Эмма появилась в столовой как раз в тот момент, когда младшие ученицы уже вставали из-за стола. Изабель Сантер с удивлением посмотрела на нее. Выйдя на середину комнаты, Эмма обратилась ко всем присутствующим:

— Прошу прошения, леди. Как вам известно, в послед ние несколько дней наш учебный план был немного изменен. Могу заверить вас, что такое положение продлится недолго, но конечный результат должен принести академии дополнительные деньги на расширение наших программ.

По столовой прокатились аплодисменты, но Эмма не знала, относились ли они к ее речи или выражали радость по поводу того, что герцог Уиклифф будет продолжать свои уроки. Но самое неприятное заключалось в том, что и она — черт бы его побрал! — была довольна этим последним обстоятельством.

— Прошу вас приступить к занятиям. Мисс Перчейз, соберите, пожалуйста, учениц моего класса у главного входа.

Изабель перехватила Эмму у дверей столовой.

— Ты намерена все продолжать, даже после вчерашнего?

Эмма, взяв француженку под руку, пошла с ней по коридору.

— Изабель, я почти до утра не могла заснуть, решая эту дилемму. — Вдобавок ко всему она весь вечер думала о благородных, мужественных и сильных герцогах. — Выгоды от пари, если я его выиграю, слишком велики, чтобы ими пренебречь. Так что придется потерпеть.

— Потерпеть? Вы все чуть было не утонули, а потом он напал на тебя в твоей же спальне.

— Тише. Никакого нападения не было.

— А как это, по-твоему, называется?

— Спором. Неприятным, конечно, но вполне безопасным.

На самом деле определение «неприятный» не слишком-то подходит, подумала Эмма. Конечно, Уиклиффу не надо было ничего другого, кроме как удовлетворить свою плоть, но она никогда еще не была объектом подобного внимания со стороны мужчины. Пожалуй, это было даже… лестно — стать желанной для такого великолепного экземпляра, как Уиклифф, несмотря на все его высокомерие и снисходительную манеру общения.

— Я знаю, что ты благоразумна, — сказала Изабель, — но смотри, как бы это пари не вышло тебе боком.

— Не беспокойся, Изабель. Интересы академии и моих воспитанниц будут у меня всегда на первом месте.

Попрощавшись с француженкой, она вышла на лестницу, где ее уже ждали ученицы.

— Мисс Эмма, а Уиклифф не придет? — завязывая под подбородком ленты шляпки, спросила Лиззи.

— Ты имеешь в виду его светлость, — поправила ее Эмма.

— Он позволил называть его Уиклиффом.

Вот как. Когда он предложил ей то же самое, она подумала, что это была особая привилегия, которой пользовались его друзья и женщины, за которыми он ухаживал. Оказывается, ничего подобного.

— Если он дал на это разрешение, — ответила Эмма ровным голосом, — поступайте так, как считаете приличным. Я не знаю, приедет ли он сегодня или нет. Поэтому мы прогуляемся до ближайшего пастбища Хаверли и по дороге проведем урок.

— Опять идти пешком? Черт, — пробормотала Лиззи. Остальные девочки тоже были явно недовольны.

— Да, пешком. У нас сейчас нет повозки, а ваш урок и мои исследования требуют внимательного изучения окружающей природы. Прогулка позволит нам сделать это гораздо лучше, нежели поездка.

Вопреки тому, что Эмма говорила очень убежденно, она толком не представляла, как ей удастся совместить урок по этикету со своими агрономическими исследованиями. Эмма не могла оставить девочек одних, поскольку приглашенный ею учитель не явился. Но и не заниматься своей частью пари она тоже не могла себе позволить, опять-таки ради девочек.

Тобиас открыл перед ними ворота.

— Мы с Уолли Джонсом сегодня вытащим повозку из пруда. Я ее починю — станет как новенькая.

Эмма похлопала Тобиаса по плечу.

— Ну, раз как новенькая — это замечательно! Я буду счастлива, если все четыре колеса окажутся на месте.

Они отошли на приличное расстояние, когда сзади послышался стук колес. Эмма, остановившись, скомандовала:

— Леди, отойдите в сторону. — Она старалась притвориться, будто не догадывается о том, кто едет за ними, но сердце ее вдруг отчаянно забилось.

Из-за поворота появился фаэтон и остановился возле них. Лорд Дэр соскочил с козел и, сняв шляпу, галантно объявил:

— Мисс Эмма, я приехал, чтобы оказать вам помощь.

Эмма улыбнулась, с трудом скрыв свое разочарование. Виконт был так не похож на… Уиклиффа.

— Благодарю вас, лорд Дэр, но, как видите, сегодня у нас пешая прогулка. — Она и мечтать не смела о таком шикарном экипаже для академии.

— Мы все равно в нем не поместимся, — произнесла Элизабет, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Может, вы встретите нас у ближайшего пастбища? — предложила Эмма.

Голубые глаза внимательно оглядели стайку девочек за спиной Эммы.

— Я полагал, что сегодня Уиклифф дает урок вашим ученицам?

Видимо, Дэр и Уиклифф не очень-то дружны. Интересно почему?

— Очевидно, у герцога сегодня утром более важные дела.

Виконт пожал плечами:

— Ну что ж. Он теряет, я нахожу.

Стук копыт несколько приглушил последние слова Дэра. Сердце Эммы снова бешено заколотилось. Из-за поворота появилось сначала элегантное ландо, а за ним — большая черная карета с гербами на дверцах. Герцог Уиклифф сидел в ландо, вытянув и скрестив ноги. Одна рука его лежала на бархатной спинке заднего сиденья, в зубах — под лихим углом — торчала сигара.