Тина Габриэлл - Скандальное предложение

Всего лишь свою репутацию, будущее и свободу, если ей придется отправиться к этому черноволосому дьяволу.

Вдруг ей в голову пришла одна мысль, и Виктория вскочила на ноги.

— Нет, Спенсер. Если кто и будет играть сегодня вечером, так это я. Пришло время нанести визит лорду Равенсперу.

В полдень того же дня Виктория отправилась в особняк Блейка. От Джейн Миддлтон она слышала, что дом находится в самом престижном месте города — на Сент-Джеймс-стрит. Стоял теплый апрельский полдень. Виктория распорядилась, чтобы кучер высадил ее неподалеку, и старалась не обращать внимания на взгляды, которые бросали прохожие на одиноко идущую леди.

Когда она шагнула на крыльцо, вся ее смелость испарилась. Рука, потянувшаяся к дверному молотку, словно налилась свинцом.

Невозмутимый дворецкий с вежливой улыбкой на лице открыл дверь и смерил ее пристальным взглядом. У Виктории загорелось лицо.

— Мисс Виктория Эштон к лорду Равенсперу. Дворецкий кивнул и открыл дверь шире, чтобы впустить ее.

— Я доложу его светлости.

Блейк стоял на верху лестницы, но, когда увидел, кто пришел, бросился вниз, чтобы встретить ее.

— Добро пожаловать в мой дом, Виктория.

Он снял с нее плащ, передал слуге и, взяв ее под руку, повел в зал для официальных приемов.

— Тебе не следовало приезжать ко мне одной, — сказал он, закрывая дверь. — Хотя с моей стороны было бы ложью сказать, что я недоволен.

— Вы беспокоитесь за мою репутацию и при этом вынуждаете меня стать вашей любовницей? — иронически спросила Виктория.

— Так ты согласна? Сегодня я получил записку от твоего отца, он пишет, что мои условия приняты. Я ответил ему, что хочу услышать это от тебя лично.

— Зачем? Чтобы сильнее унизить меня, как и отца?

— У меня никогда не было намерения унижать тебя.

— Тогда отца?

— Да. — У Блейка потемнели глаза. — Я уже говорил тебе, пусть между нами не будет лжи.

— Испортив мою репутацию, вы собираетесь навлечь скандал на моего отца?

— Не стану этого отрицать.

— Неужели у вас нет совести, неужели в вашем сердце нет ни капли жалости?

— Свою совесть я потерял много лет назад. — Блейк ни на мгновение не отрывал от нее глаз. — А что до жалости, так Чарлз Эштон не заслуживает ее. — Его голос звучал совершенно бесстрастно.

— А как же я? Неужели в вас нет сострадания к ребенку, которого вы когда-то знали?

Лицо Блейка заметно смягчилось, и Виктория почувствовала, что она задела его за живое. Может быть, в его сердце остался хотя бы намек на доброту к той девочке, которая когда-то нравилась ему, и которую он часто дразнил.

Решив воспользоваться моментом, Виктория шагнула к нему и тихо сказала:

— У меня есть собственные планы на жизнь, и место любовницы в них не предусмотрено.

— А в эти планы входит брак с Джейкобом Хоббсом?

— Джейкоб? — смущенно переспросила Виктория.

— Ты любишь Джейкоба Хоббса?

— А что, это будет иметь какое-то значение, если люблю?

Лицо Блейка вновь обрело суровость — момент был упущен. Он опять стал нетерпеливым и резким.

— Что бы ты ни думала обо мне, я не стану разбивать любящую пару. — Он пристально смотрел на Викторию. — Так ты любишь его?

Виктория открыла, было, рот, чтобы ответить, но промолчала. Она поняла, что Блейк прочтет правду в ее глазах, и потому не могла заставить себя лгать.

— Я так и думал, — кивнул Блейк. — Судя по тому, что я слышал о мистере Хоббсе, он не сможет сделать тебя счастливой.

— А вы, значит, сможете? — Виктория, сверлила его взглядом.

Блейк подошел к ней ближе и легонько коснулся руки.

— Да. Я же тебе когда-то нравился, помнишь? Ты, бывало, постоянно преследовала меня, наступала мне на пятки, чтобы привлечь мое внимание.

— Тогда я была ребенком, — вспыхнула Виктория.

— И тогда ты была довольно настойчива в своих требованиях. Помнишь конюшни? Ты стояла там и требовала, чтобы мы со Спенсером немедленно вернулись в дом и оставили в покое нашу подружку.

Говоря это, Блейк не сводил с нее глаз.

В поисках Блейка Виктория обошла тогда весь дом, и конюшни оставались последним местом поисков. Толкнув дверь конюшни, она обнаружила Блейка и Спенсера на сене с дочкой фермера. Пораженная этим зрелищем, она застыла на месте. Но когда она заметила, что Блейк, ее Блейк, прикасается к белокурой девушке, Виктория вышла из себя. Она в ярости топала своей маленькой ножкой до тех пор, пока девушка не сбежала от страха.

Да, ребенком она была импульсивной, как огненный шар, и при воспоминании об этом Виктория не могла скрыть своего смущения.

— Я буду ужасной любовницей, — сказала Виктория, возвращаясь к настоящему.

— Правда? — Блейк сложил руки на груди.

— Да. У меня мало опыта… в том, как доставлять удовольствие мужчинам. Мне кажется, я фригидна.

— Фригидна, говоришь? — удивленно поднял брови Блейк. — Откуда ты можешь это знать, если у тебя нет опыта?

— Мне не нравится целоваться:

— Правда? Мне трудно поверить, что женщине с твоим характером не хватает страсти.

— Это правда, — настаивала Виктория. — Поэтому ваше решение не принесет вам удовлетворения, и вам придется искать кого-то более… подходящего на это… место.

— Давай поспорим, моя дорогая. Я тебя поцелую, и мы узнаем, правду ли ты говоришь. Если ты не ответишь на мой поцелуй, я не стану принуждать тебя становиться моей любовницей.

У Виктории замерло сердце. Как-то это все подозрительно. Его предложение казалось слишком простым.

— Только один поцелуй?

Блейк взял ее за подбородок и повернул к себе.

— Только один, — ответил он, слегка наклонив голову. Виктория кивнула, соглашаясь, а потом с нарастающей тревогой увидела, как приближается его рот. Губы, сначала мягкие и нежные, стали более настойчивыми, когда он прижал ее к себе. Покоренная его мужской силой, Виктория припала к крепкой груди. Тепло его тела, сливаясь с ее собственным теплом, разливалось по всему телу. Его губы не были требовательными, они были обольстительными, терпеливо ждущими ответа.

Виктория закрыла глаза, губы ее раскрылись. Она схватила его за плечи, но удержалась от желания обнять за шею. И остановилась как раз вовремя. Потому что это не был поцелуй влюбленного, это была игра, которую вел Блейк.

Если она так быстро потеряет контроль над собой, он поглотит ее целиком.

Виктория уперлась в грудь Блейка, сделала шаг назад и дрожащими пальцами коснулась губ.

— Все так, как я и думал, — вздохнул Блейк. — Ни о какой фригидности и речи быть не может.

— Вы ошибаетесь, я ничего не почувствовала.

— Вряд ли, — рассмеялся Блейк. — Если бы поцелуй продолжился, нас охватило бы пламя страсти. И даже если бы ты не ответила на этот поцелуй, я бы тебя не отпустил.

— В таком случае ваше слово джентльмена ничего не стоит.

— А я никогда и не называл себя джентльменом. Твой отец убедился в этом несколько лет назад.

Виктория не знала, что ему ответить; и поэтому промолчала.

— Я обещаю, Виктория, что не стану прикасаться к тебе, пока ты сама не попросишь меня об этом.

— Я не понимаю… Это ловушка?

— Уверяю тебя, я говорю вполне серьезно. Моя месть направлена на твоего отца, а не на тебя. Только если ты меня попросишь, я к тебе прикоснусь. Выбор да тобой.

— Вы заставили меня прийти сюда, я проделала такой долгий путь, а теперь вы заявляете, что не ждете от меня близости? — недоверчиво спросила Виктория.

— То, что ты здесь со мной, уже достаточное наказание для Чарлза Эштона. Я никогда не затаскивал женщин в свою постель силой. Я только прошу, чтобы ты пожила здесь. Ты согласна?

Виктория силилась понять удивительное предложение Блейка. Ее мозг лихорадочно соображал, что за этим кроется. Получалось, что ей не надо жертвовать мечтами о финансовой независимости и о браке по любви. Если она станет любовницей Блейка, в конце концов, она ему наскучит и вскоре будет свободна. Такое предложение сулит большую независимость, чем брак с Джейкобом Хоббсом.

Брак — это навсегда. Развод получить чрезвычайно сложно. А статус любовницы обеспечивает большую свободу. И если Блейк никогда не окажется в ее постели, то ей нечего бояться.

Когда их «роман» закончится, у Виктории не будет обузы в виде нежеланного мужа, и она по-прежнему сможет добиваться своих целей. Конечно, с такой репутацией ее перспективы будут несколько ограниченны. Но Виктория знала мужчин из высшего света — они ее не интересовали. Нет, она станет путешествовать в поисках подходящей пары. Возможно, даже отправится в Америку, где титулы не столь важны. Там важнее характер человека. Она, несомненно, найдет мужчину, которого полюбит и который не обратит внимания на этот скандал.

Поразмыслив, Виктория пришла к выводу, что предложение Блейка не такое уж плохое. Оно избавит ее от тирании отца и требований общества.

— Я принимаю ваше предложение, только не думайте, что я когда-нибудь приду в вашу постель.

— Посмотрим, — с озорной улыбкой ответил Блейк.

У Спенсера Эштона взволнованно зачастил пульс, когда он вошел в игровой зал, известный под названием «Петух и бык». Плотные клубы дыма плавали в воздухе и исчезали под пропитанным дымом потолком. Повсюду сновали упитанные девицы, разносящие клиентам тяжелые кружки с дешевым элем. Сегодня все столы были заняты, вонь от немытых, потных тел была такой же сильной, как от кучи конского навоза в жаркий летний день.

Спенсер смотрел на игровой стол в конце зала со смешанным чувством волнения и опасения. Знакомая дрожь от предвкушения игры пробежала по телу, подгоняя его вперед.

Но сегодня все было по-другому. Сегодня он играл не за себя. Он играл за Вики, за ее честь.

При мысли о сестре внутри все сжалось. Она была права насчет Блейка Мэллори. Тот просто дурачил Спенсера. В этом мире Вики была единственным человеком, на которого он всегда мог рассчитывать. Она понимала его, принимала его, его недостатки и все остальное.

А недостатки у Спенсера были. Он слишком много пил; он увлекался азартными играми; в глазах отца он был неудачником. Хуже всего, он бессовестно и неоднократно эксплуатировал сестру. Тайный талант Вики вкладывать деньги не раз спасал его от петли, которую накидывали ему на шею алчные ростовщики.

Именно поэтому он и пришел сегодня сюда: выиграть свободу для Вики от Блейка Мэллори. Сегодня удача будет на его стороне. Он чувствовал это, и его пальцы зудели от нетерпения взять поскорее карты.

Но ему требовались деньги, чтобы включиться в игру с высокими ставками. И поскольку Виктория не пожелала отдать ему свои сбережения, у Спенсера оставался только один выбор.

Спенсер вздохнул и направился к дальнему столу, где сидел самый бесчестный в городе ростовщик. Слаер.

Громоздкий, весом более двадцати стоунов,[5] с черными глазами-бусинками на мясистом лице и с отвисшим подбородком. Толпа мужчин окружала Слаера, и Спенсеру он напоминал зловещего диктатора в окружении свиты.

Когда Слаер поднял на него свой холодный взгляд, Спенсеру показалось, что ему сжали горло. На долю секунды его охватило сомнение, но внутренний голос подтолкнул его вперед.

«Удача сегодня на моей стороне, — подумал Спенсер. — Я соберу нужную сумму и в этот же вечер рассчитаюсь со Слаером».

В конце концов, что в этом особенного?

Виктория вернулась из особняка Блейка и обнаружила, что ее ожидает Джейкоб.

Он бросился ей навстречу и стянул с нее плащ, едва не оторвав рукава. Бросив одежду подошедшему слуге, Джейкоб потащил ее через холл в библиотеку.

— Где ты была? — потребовал он ответа. — Я приехал несколько часов назад, чтобы везти тебя на прогулку в парк и от твоего отца узнал о возмутительном предложении лорда Равенспера.

Джейкоб смотрел на нее сердитым взглядом. После встречи с Блейком Мэллори она чувствовала себя усталой и опустошенной. И ей меньше всего хотелось спорить с Джейкобом.

— Мне необходимо было побыть одной, поэтому я пошла прогуляться.

— Одна?

— Да. — Виктория прошмыгнула мимо него и села на кушетку.

— Я полагаю, — фыркнул Джейкоб, — с этого момента о своей репутации ты уже не думаешь.

— Как вы смеете! — Виктория вскочила с кушетки. — Вы полагаете, я сама напросилась в любовницы Равенспера?

Джейкоб Хоббс с искаженным от раздражения лицом приблизился к Виктории.

— Должно быть, каким-то своим действием ты дала ему повод. Человек, вернувшийся практически с того света, вряд ли станет искать девочку, которую он едва знал десять лет назад, чтобы сделать ее своей любовницей.