Луиза Аллен - Скандальное сватовство герцога

– Но… – начал мистер Хоскинс.

– Я полностью разделяю ваши чувства, господа. Однако, милорд, ваша дочь невзлюбила меня – причем намного раньше данного происшествия – и считает, что этот союз сделает нас несчастными. Я не могу пойти против своей совести и насильно потащить девушку к алтарю.

– Но другие тоже знают, – снова вмешался Хоскинс, не дожидаясь ответа епископа.

– Нынешний епископ и его клирики, да. Но они вряд ли настроены разрушить репутац…

Дверь распахнулась, и Пиплоу влетел в нее, словно получив хорошего пинка.

– Ваша светлость, я не могу заставлять его милость ждать…

– Ваш дворецкий, кажется, не в состоянии понять природу настоящего кризиса, ваша светлость.

Епископ Олдертон ворвался в кабинет, едва не придавив взволнованного Пиплоу. За ним по пятам следовали три младших служителя.

– У нас с епископом Вингейтом конфиденциальный разговор, – объявил Уилл, скопировав ледяную манеру своего деда. Он не встал и не предложил вошедшим сесть, но им, похоже, не требовалось разрешение.

Епископ улыбнулся грустной и покровительственной улыбкой человека, который знает лучше. Уилл почувствовал, как волосы встают у него дыбом, но совладал с собой. Сейчас не время терять лицо перед этой братией, иначе ему не удастся убедить епископа Вингейта, что он человек разумный и желает его дочери только добра.

– Но вы-то осознаете всю серьезность ситуации, ваша светлость, – продолжал гнуть свою линию епископ Олдертон, невзирая на ледяной прием. – Уладить все тайным образом не удастся, учитывая, какое количество народа знает о том, что вы провели ночь с мисс Вингейт.

– Что еще за люди?

– Ну, нам, само собой разумеется, пришлось расширить поиски с приближением темноты. Ваши слуги не хотели проявлять инициативу, поэтому я лично послал в деревню человека с требованием сорганизовать несколько поисковых отрядов.

– Что вы сделали? – Уилл сам не заметил, как вскочил и стоит, упершись кулаками в стол и уставившись на оскорбленного епископа сверкающими глазами.

– Как вы могли, милорд! – Дверь все еще была распахнута, и теперь на пороге появилась разъяренная Верити, в своем коричневом платье и с туго уложенными вокруг головы косами похожая на взъерошенного воробушка. – Если я была с герцогом, то мне по определению ничего не угрожало, даже если… если мы потерялись на время. – Уилл уже видел, как девушка выходит из себя, но она никогда не теряла самообладания. Даже после того поцелуя у пруда ее голос не дрожал.

– Мисс Вингейт, вы явно не в себе, иначе не стали бы выражаться в подобной манере, – произнес епископ тоном, который приберегал для истеричных дамочек.

Вероятно, он насмотрелся немало припадков, подумал Уилл. Любая разумная женщина, которой покровительствует этот помпезный прелат, рано или поздно не выдержит и взорвется.

– Успокойтесь, юная леди. Вдруг вы были похищены лихими людьми, герцога убили или ранили, а вас увели неизвестно куда. Такое нельзя было скидывать со счетов.

– Вздор! – возразила Верити. – Вы говорите об этом человеке? – Она махнула рукой на Уилла. – Вы реально считаете, что на него могут напасть хулиганы?

Весьма неожиданное заявление, хмыкнул про себя Уилл, успокаиваясь.

– Ни один разбойник не сошел бы с ума настолько, чтобы угрожать герцогу Айлшамскому на его собственной территории, – произнесла Верити на одном дыхании.

Ах, значит, это вовсе не комплимент его силе. По крайней мере, он не ошибся в Верити. У нее действительно вместо языка жало скорпиона. Однако епископ был не способен распознать сарказм, даже если слышал его своими ушами. Он просто скорбно покачал головой. Интересно, какое наказание грозит за оскорбление епископа? Отлучение от церкви? Хотел бы Уилл на это посмотреть.

– Вопрос не в том, стоило ли будоражить округу, дело уже сделано, – начал переводить мистер Хоскинс жесты епископа Вингейта. – Вопрос заключается в том, как возместить причиненный ущерб?

– Браком! Иного способа спасти доброе имя дамы просто не существует, – провозгласил епископ Олдертон.

– Только так, – поддакнули ему прислужники, дружно кивая.

– Я готов обвенчать молодых и, конечно, обеспечу лицензию. Учитывая обстоятельства, архиепископ наверняка согласится выдать особое разрешение. Вы согласны со мной, брат Вингейт? Исчезновение его светлости и мисс Вингейт можно представить как результат небрежно спланированной поездки на лодке прямо перед штормом. Нет нужды упоминать проделку молодых людей, приведшую к этому. – Он сел, очень довольный собой.

«Да он просто в восторге от перспективы сочетать браком самого герцога», – понял вдруг Уилл.

– И создать впечатление, будто между мною и мисс Вингейт давно возникло взаимопонимание? И наш брак не имеет никакого отношения к данной ситуации? То бишь солгать? – К своему удивлению, Уилл обнаружил, что его голос звучит уверенно и спокойно, хотя в душе у него бушевала настоящая буря.

Верити посмотрела на него, и морщинка меж ее бровей разгладилась.

«Она верит, что я вытащу нас из всего этого».

– Естественно, явная неправда не обсуждается, но при таком подходе мисс Вингейт окажется в менее щекотливом положении.

– Мисс Вингейт окажется в гораздо более щекотливом положении, если ее вынудят силой пойти под венец с человеком, который ей безразличен, – возразил Уилл. – Никакой предварительной договоренности между нами и близко не было. Напротив, мы сошлись на том, что категорически не подходим друг другу. Действия моих родственников и так привели к нашему исчезновению, тревогам мисс Вингейт по поводу здоровья отца и дискомфортной ночевке в примитивном коттедже в грозу. Не понимаю, почему она должна страдать и дальше. Мои слуги будут хранить молчание. Селяне уже достаточно знакомы с моими братьями и сестрами и тоже поверят в их безответственное поведение.

– Вы отказываетесь жениться на мисс Вингейт, ваша светлость? – взвился епископ Олдертон. – Я поражен!

– Я отказываюсь принуждать леди к браку. Я в полной власти мисс Вингейт.

Как странно было делать то, что буквально все собравшиеся в этой комнате считали неправильным. Он и сам двадцать четыре часа назад помыслить о таком не мог. Какой ужас! Отлично!

– ПапаK, пожалуйста! – Верити опустилась на колени перед отцом, и они трое, включая мистера Хоскинса, сжались в тесный кружок.

Затем Верити встала, поцеловала отца в щеку, и мистер Хоскинс провозгласил:

– Милорд уверен, что репутация мисс Вингейт не пострадала, и обсуждать этот вопрос далее нет никакой необходимости.

– Отлично, – сказал Уилл. – В таком случае я больше не задерживаю вас, епископ, джентльмены. Я высоко ценю ваше желание помочь и сожалею о том, что ваши вчерашние планы были нарушены. Однако больше вас тут ничто не держит. – Он, конечно же, должен был пригласить их на обед, но будь он проклят, если сделает это! – Надеюсь, я могу полностью положиться на ваше благоразумие, господа.

В этот самый момент в кабинет вошел Пиплоу с объявлением:

– Ваша светлость, леди Бромхилл!

– Уильям, мой милый мальчик! – протянула к нему руки мачеха. – Вы оба спасены, слава богу! Значит, можно отозвать поисковые отряды. Как только Алтея рассказала мне о проделке Бэзила и острове, я тут же обратилась к мистеру Блессингтону и членам яхт-клуба, они спустили все свои лодки на воду и вот уже час бороздят озеро.

– К мистеру Блессингтону? – переспросил капеллан. – Мужу миссис Блессингтон, самой большой сплетницы нашей округи?

– Ну, она, конечно, болтушка, но у нее прекрасное воображение. Ей следовало бы писать статьи в газеты…

– Это точно, – мрачно согласился с ней мистер Хоскинс.

Уилл рухнул в кресло. Если бы он остался стоять, то точно утратил бы контроль над собой и порадовал присутствующих незабываемым представлением. Но герцоги не выходят из себя. Они сохраняют спокойствие и не говорят своим мачехам, что те лезут не в свое дело. Герцоги решают проблемы. И решение тут только одно: брак с женщиной, которая и раньше его недолюбливала, а теперь точно возненавидит.

– Нет!

Никто не услышал ее. Верити выскользнула за дверь, пока в комнате стоял отчаянный гул голосов.

Девушка нашла каменную лавку в беседке рядом с террасой и уселась на нее.

«Я не пойду под венец с этим человеком. Я не стану жить с ними и делить с ним постель. Я не сделала ничего плохого, и все же они хотят наказать меня, и за что? За то, что я просто захотела покататься на лодке!»

Надо мыслить позитивно, паника тут не поможет. Она достала платок и весьма неэлегантно высморкалась в него.

– Вы плачете, мисс Вингейт?

Поверх платка она увидела ряд голов. Непослушные детишки выстроились перед ней по росту, видимо желая произвести наиболее благоприятное впечатление.

«Им только собаки не хватает для пущего эффекта. Минус очко Бэзилу», – цинично подумала Верити.

– Я не плачу, я злюсь.

– На нас?

– Конечно, на вас. О чем вы только думали?

– Мы думали, что вы с Уиллом поженитесь.

– А если мы не хотим?

– Но почему? Все хотят выйти за герцога, – сказала Алтея.

– Не все. Я не хочу. Я хочу сама выбрать себе мужа.

Дети хором вздохнули.

– Вы нам очень нравитесь, – признался Бэзил. – А Уилл хороший, все его любят, у него титул, и он богатый. Так вы выйдете за него, мисс Вингейт?

– Это не ваше дело, – раздался голос Уилла, но Верити даже не повернулась к нему. – И уйдите с глаз моих долой. Я еще не решил, каким будет ваше наказание.

Детей как ветром сдуло. Уилл прошел по террасе и присел на балюстраду рядом с беседкой.

– Вы избавились от гостей? – устало поинтересовалась Верити, не в силах заставить себя выбирать слова. Нос ее покраснел, глаза, скорее всего, тоже. Она никогда не умела плакать красиво.

– Слава богу, все разъехались. Ваш отец отправился к себе отдохнуть. Я хотел вызвать врача, но мистер Хоскинс заверил меня, что все в порядке, пульс нормальный.

«Как при таких обстоятельствах обязан поступить идеальный герцог? Встать на одно колено? Объявить, что мы должны вступить в брак? Спросить, чего хочу я? Ну это вряд ли – теперь, когда миссис Блессингтон в курсе, об этом приключении узнает даже самая распоследняя корова».

– У меня есть общая лицензия, – сообщил Уилл. – Похоже, епископ путешествует во всеоружии, и они с кюре, у которого вместо лица черносливина, – Карн, вроде бы? – подписали ее перед отъездом и поставили печать. Мы можем хоть завтра идти в церковь.

– Понятно. Значит, вы все-таки не можете взмахнуть герцогской волшебной палочкой, ну или скипетром, и все уладить?

Конечно нет, она знала это еще до того, как Уилл покачал головой. Что ж, придется привыкать к этой мысли и стать-таки герцогиней. Интересно, она единственная женщина во всем королевстве, которая считает это приговором?

– Решить наш вопрос согласно вашему желанию, Верити? Боюсь, что нет. Теперь уже шила в мешке не утаишь. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Как я и говорил в самом начале, у вас нет выбора. Мы должны пожениться.

– Нет. – У Верити внутри все сжалось, но она сумела выдавить из себя это слово. – Я имею право сказать «нет». Вы можете отдать приказ и начать внушать мне, что разумно и чего требует общественное мнение. Вы даже можете сказать «я же вам говорил», когда они начнут шептаться у меня за спиной или бросать обвинения в лицо. Но я категорически не гожусь вам в супруги, а вы – на роль моего мужа.

– Вы пожалеете об этом, – отрешенно произнес Уилл.

Нет, герцог – мрачный и холодный. И это была не угроза, а простая констатация факта.

– Я жалею, что вообще встретила вас, – возразила Верити. – Жалею, что села с вами в лодку. Однако не стоит и дальше множить ошибочные поступки, этим делу не поможешь.

– Вы злитесь на меня. – Продолжая с раздражающим терпением гнуть свою линию, Уилл подошел к ней и взял ее за руку. И она отчего-то позволила ему сделать это. Верити с удивлением смотрела на их сплетенные пальцы, не понимая, почему не пытается высвободиться. – Это понятно. Но вы не должны позволить обстоятельствам разрушить всю вашу жизнь.

– Да, я злюсь, – призналась Верити. – Злюсь на детей, которые совершенно не умеют себя вести, но виной всему их воспитание. Малышей просто не научили думать о других, а не только потакать своим желаниям. Злюсь на вашу мачеху – она тоже ни на секунду не задумалась над тем, что молва навредит нам. Злюсь на епископа за его снисходительное отношение и нежелательное вмешательство.

Уилл все еще держал ее за руку, и ее потрясло то, как запросто она принимает это прикосновение. Она выдернула руку из его сильных пальцев и отошла от него на несколько шагов.

«Ты не можешь взять и убежать, это ничего не решит».

Она остановилась и оперлась руками о балюстраду, ощутив под ладонями покрытый лишайником грубый камень. Окрестные сады готовились предстать перед посетителями во всей своей красе, воздух был свеж, на ветках проклевывались зеленые листочки, деревья стояли в цвету, каждое растение выстрелило бутончиками.