Элизабет Хойт - Скандальные наслаждения

— Почему, милорд?

— Потому что… — Гриффин наклонился к ней так близко, что от его дыхания задрожал рыжий завиток волос около ее уха, — …я получаю удовольствие от распутства, свободы и возможности развлекаться со столькими дамами, скольких пожелаю. Для меня настоящая любовь была бы полнейшей катастрофой. И даже если в ваших глазах я далек от совершенства, уверяю вас, что моя жизнь такая, какая есть.

Геро смотрела в бесстыжие зеленые глаза Рединга. Он употребил слово «развлекаться» вместо того, грубого, которое произнес тогда в гостиной, но все равно его слова не казались менее отвратительными.

Геро представила множество женщин, распластавшихся на его постели, и его ритмично двигавшейся мускулистый зад. Господи, ей бы следовало возмутиться подобным видением, а она вместо этого всего лишь захотела прижать ладони к горящим щекам. Она увидела, что Рединг открыл рот, чтобы наверняка снова смутить ее еще более ужасными словами.

К счастью, их прервали.

— Могу ли я забрать свою невесту? — произнес Мэндевилл тоном, который едва ли можно было назвать дружеским.

Веселый блеск мгновенно улетучился из глаз Рединга, и мягкость тоже исчезла с его лица. Осталась лишь маска. У него был вид человека, ввязавшегося в почти обреченную на поражение битву.

Геро очнулась и увидела, что Мэндевилл протягивает ей руку.

— Моя дорогая?

Она улыбнулась, присела в реверансе перед Редингом и положила руку на локоть жениха.

— Мои поздравления с помолвкой, Томас. — Рединг отвесил брату подчеркнуто экстравагантный поклон.

— Леди Геро. — Ей он сдержанно кивнул и скрылся в толпе.

Геро выдохнула, даже не заметив, что не дышала несколько секунд.

— Надеюсь, он не слишком вас утомил, — сказал Мэндевилл и повел ее к середине бального зала.

— Совсем не утомил, — ответила Геро, скорее почувствовав, чем увидев, его острый взгляд.

— Некоторые дамы находят его весьма привлекательным. — Это было произнесено ровным тоном, но тем не менее в голосе прозвучало нескрываемое предупреждение.

— Уверена, что так оно и есть, — мягко заметила Геро. — Налет авантюризма и эта плутовская усмешка, несомненно, могут взволновать многих женщин. Но я всегда считала, что мужчина, который сознает свою ответственность и исполняет свой долг, намного привлекательнее того, кто проводит жизнь в забавах.

Рука под ее ладонью слегка расслабилась.

— Благодарю вас, моя дорогая.

— За что?

— За то, что ясно видите то, чего не замечают другие, — сказал он. — А теперь не соизволите ли потанцевать со мной?

Геро улыбнулась ему, с радостью отметив, что глаза Мэндевилла смотрят на нее по-доброму.

— Я сделаю это с большим удовольствием.

Они станцевали менуэт и контрданс, после чего Геро заявила, что хотела бы выпить чего-нибудь прохладительного. Мэндевилл подвел ее к ряду кресел у стены залы, усадил и отправился за пуншем.

Геро не могла не восхититься его широкими плечами и твердой поступью. Он то и дело останавливался. Кто-то поздравлял его с помолвкой, а кто-то просто хотел, чтобы его увидели разговаривающим с маркизом Мэндевиллом. Она удовлетворенно вздохнула. Максимус нашел ей идеального мужа.

— Вот ты где!

Батильда Пиклвуд — или, как ее называли в доме Баттенов, кузина Батильда — с трудом поместила свои объемистые формы в кресло рядом с Геро. Дальняя родственница с материнской стороны, кузина Батильда воспитала Геро и ее младшую сестру Фебу после смерти их родителей. Седые волосы кузины Батильды были завиты в мелкие кудряшки вокруг лба, а сверху красовался треугольный кружевной чепчик. Платье было ее любимого сливового цвета, пышный бюст украшали белые кружева и черные ленточки. Из-под локтя у нее выглядывала маленькая черно-коричнево-белая мордочка. Это Миньон, старая собачка-спаниель, которую кузина Батильда носила с собой повсюду.

— Дорогая, я должна с тобой побеседовать!

Кузина Батильда всегда говорила с пафосом, поэтому Геро не удивилась.

— Да?

— Ты не должна никогда больше танцевать с лордом Гриффином Редингом! — Кузина Батильда произнесла это таким тоном, словно сообщала государственную тайну. Миньон гавкнула, как бы подчеркивая значимость слов хозяйки.

— Почему?

— Потому что он и лорд Мэндевилл ненавидят друг друга.

— Мм. — Геро рассеянно почесывала шелковое ухо Миньон. — Я заметила некоторую натянутость между ними, но я не стала бы заходить так далеко, чтобы назвать это ненавистью. Может, обычная антипатия.

— Хуже, намного хуже, чем антипатия, моя дорогая! Как ты не понимаешь… — Кузина Батильда понизила голос до шепота: — Лорд Гриффин соблазнил первую жену Мэндевилла!

Позже вечером Геро с кузиной Батильдой возвращалась домой в карете. Она никак не могла отделаться от досадной мысли, что быть незамужней дамой порой бывает крайне неудобно.

— Почему никто не удосужился рассказать мне о скандале с первой женой Мэндевилла? — потребовала она объяснения от кузины.

— Это неподходящая тема для разговора с незамужней девушкой. — Кузина Батильда махнула рукой, чуть не стукнув по носу Миньон, которая лежала у хозяйки на коленях. — Любовная связь, обольщение и все такое. Да и разве я могла представить, что ты станешь танцевать с этим мужчиной, едва встретив его?

— Он пригласил меня в присутствии Максимуса, — повторила Геро в третий или четвертый раз. — И с согласия Мэндевилла!

— А как он мог поступить иначе? — ответила кузина Батильда со свойственной только ей логикой, часто вызывавшей у Геро раздражение. — Но что сделано, то сделано. Просто в будущем тебе следует быть более осторожной.

— Но почему? — взбунтовалась Геро. — Неужели вы серьезно полагаете, будто я допущу, чтобы меня соблазнил какой-то распутник?

— Конечно, нет! — Кузина Батильда возмутилась от одной лишь подобной мысли. — Но все будут пристально за тобой наблюдать, когда этот человек приблизится к тебе.

— Это несправедливо, лично я не сделала ничего предосудительного. — Геро скрестила руки на груди. — Откуда вы знаете, что лорд Гриффин соблазнил первую жену Мэндевилла? Возможно, это просто гнусные сплетни.

— Если и так, то Мэндевилл в них верит, — заявила кузина Батильда. — Ты помнишь первую леди Мэндевилл?

— Смутно. Она ведь умерла четыре года назад?

— Немногим больше трех лет. Ты не могла с ней общаться. Она была слишком фривольна для молодой замужней леди, но она ведь из семьи Трентлок, — мрачно сообщила кузина Батильда. — Слишком легкомысленны эти Трентлоки, хотя и хороши собой. Вот Мэндевилл и потерял голову. Энн Трентлок была красавицей, семья ее с родословной, да и не бедна. Когда объявили о помолвке, то все решили, что брак получится удачным.

Геро вздрогнула. То же самое думают про ее брак.

— Так что случилось?

— Лорд Гриффин Рединг — вот что случилось. — Кузина Батильда покачала головой. — Это человек безнравственный и распущенный, и был таким с тех пор, как умер его отец. Старый маркиз умер, когда младший сын учился в Кембридже. Рединг тут же оставил ученье и повел жизнь молодого лондонского повесы. Он общался с самыми худшими представителями из низов, совращал замужних дам и был замешан в двух дуэлях. И несмотря на эти скандалы, Мэндевилл не желал слышать ничего плохого о брате, даже когда Редингу начали отказывать в визитах.

— И что потом?

— Потом Мэндевилл женился на Энн Трентлок. Эта свадьба стала сенсацией светского сезона и, естественно, привлекла Рединга. — Кузина Батильда вздохнула. — Это произошло за год до твоего выхода в свет, дорогая, но я там была. Энн не отводила глаз от брата мужа — все это заметили. Ходили слухи о том, будто она хотела заполучить Рединга, но у Мэндевилла был титул.

Геро нахмурилась:

— И что сделал Рединг?

— Он вел себя, как обычно, но, конечно, не мог не заметить страсти Энн.

— А Мэндевилл?

— Что Мэндевилл? — Кузина Батильда пожала плечами. — Полагаю, что попытался сделать так, чтобы они не встречались, но ведь Рединг его брат. И произошло неизбежное — Рединг в результате нашел возможность соблазнить жену брата.

— Неизбежное только в том случае, если человек подлец, — пробормотала Геро. Эта история повергла ее в подавленное состояние. Она сознавала, что Рединг — распутник, но совершить такое по отношению к собственному брату… Это ужасно.

— Да, но ведь все знали, что он собой представляет. — Тут заскулила Миньон и стала скрести лапкой. Кузина Батильда рассеянно почесала ее за ухом. — Когда Энн умерла при родах, братья даже перестали разговаривать друг с другом. И пошли слухи о младенце. Господь сжалился над ним, и он тоже не выжил.

— Какие кошмарные вещи вы говорите, — прошептала Геро.

— Возможно, и так. Твое сострадание делает тебе честь. — Кузина Батильда поджала губы. — Но следует быть практичными… Если бы ребенок выжил, то кто считался бы его отцом? Никакой уверенности не было. Каким бы тяжким бременем это стало для Мэндевилла и для самого ребенка?

— Наверное, вы правы, — тихо сказала Геро и нахмурилась. Ей была не по душе такого рода практичность, когда смерть невинного младенца считается благом.

Кузина Батильда наклонилась вперед и похлопала Геро по коленке.

— Все это в прошлом. Просто помни, что надо держаться подальше от Рединга.

Геро кивнула. Она раздвинула занавески на окне кареты, но ночь была темной, и она увидела лишь собственное отражение в стекле. Умереть при родах — это страшно, но насколько страшнее умереть, предав мужа? Она задернула занавески. Такой судьбы она себе не желала.

Поездка домой заняла минут двадцать. Кузина Батильда дремала, а Миньон похрапывала у нее на руках.

— Господи! — Кузина Батильда зевнула, когда они выходили из кареты. — Чудесный бал, но я уже немолода, чтобы оставаться на ногах столько времени. Я, пожалуй, отправлюсь спать.

Они поднялись по белым мраморным ступеням городского дома, который Максимус купил три года назад для Геро, ее младшей сестры Фебы и кузины Батильды. До этого они жили все вместе в Уэйкфилд-Хаусе на одной из самых богатых площадей Лондона, однако потом Максимус заявил, что никуда не годится трем дамам пребывать в доме холостяка. Геро догадывалась, что Максимус таким образом обеспечивает себе покой и личную жизнь, поэтому не возражала. Конечно, их нынешний дом не выглядел таким помпезным, как Уэйкфилд-Хаус, но был достаточно удобным и даже изысканным.

Пандерс, дворецкий, открыл парадную дверь и поклонился, хотя ему мешал круглый живот.

— Добрый вечер, миледи, мадам.

— Скорее доброе утро, Пандерс, — заметила кузина Батильда, отдавая ему накидку и перчатки. — Пусть кто-нибудь из лакеев погуляет с Миньон перед сном, а потом принесет ее ко мне в спальню.

— Слушаюсь, мадам. — Пандерс взял на руки спаниельку и стоически выдержал, когда Миньон облизала ему подбородок.

Геро улыбнулась дворецкому, сняла накидку и последовала за кузиной наверх.

— Я очень горжусь тобой, тем, что ты заключаешь этот брак, — призналась кузина Батильда, стоя у дверей своей комнаты. Она снова зевнула, деликатно прикрыв рот рукой. — Ох, дорогая, я падаю с ног. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответила Геро и пошла по коридору в свою спальню. Было уже за полночь, но, как ни странно, спать ей не хотелось.

Она открыла дверь и не слишком удивилась, когда голова Фебы в ночном чепчике высунулась из-под одеяла на ее кровати.

— Геро!

Феба была самой младшей из детей Баттенов и совсем не походила ни на Геро, ни на Максимуса. Оба, и Геро, и Максимус, были высокими и стройными, Феба — маленькой и пухлой, к великому огорчению кузины Батильды. Пышные, вьющиеся светло-каштановые волосы выбивались из заплетенных на ночь косичек, карие глаза за круглыми стеклами очков смотрели с любопытством. В ночной батистовой рубашке она выглядела на двенадцать лет, хотя ей уже полгода, как исполнилось семнадцать.

— Почему ты до сих пор не спишь? — Геро закрыла за собой дверь и скинула туфли. Комнату освещали четыре канделябра, так что было светло и тепло. — А где Уэсли?