Рексанна Бекнел - Скандальные свадьбы

Аннабел встретилась взглядом с Пирсом. Неужели им так везет? Он махнул рукой, и они бегом миновали вестибюль, поднялись вверх по лестнице и остановились лишь у номера Пирса.

На часах было три часа пятьдесят пять минут. Весело ухмыляясь, Пирс взял бутылку шампанского. Когда пробка подскочила к потолку, он сказал:

— Как мне помнится, ты очень любишь шампанское, Аннабел.

Удалось! Им это удалось! Они обокрали графиню, и никто не застиг их на месте преступления. Все прошло гладко.

— Да, очень, — счастливо улыбаясь, подтвердила Аннабел.

Он обнял ее за талию и тихо произнес:

— Даже если оно теплое?

— Даже если теплое. — Она перестала улыбаться.

Пирс наклонился и поцеловал Аннабел так крепко, что все мысли тут же улетучились у нее из головы.

— Эй, погодите! — Луи недовольно нахмурился. — Вам не кажется, что ей надо кое‑что объяснить?

Пирс выпрямился, а Аннабел, все еще не опомнившаяся от поцелуя и от того, что они сделали, никак не могла понять, о чем говорит Луи. Ей сейчас хотелось только одного — снова прыгнуть в кровать и позволить этому человеку делать с ней все, что он захочет.

Пирс протянул ей бутылку шампанского.

— Сначала дама.

Аннабел взяла бутылку и сделала большой глоток прямо из горлышка. Шампанское показалось ей восхитительным. Она вспомнила, что они сделали, какова была ее роль, и не удержалась от улыбки. Определенно, риск в ее характере.

— Ты, кажется, очень довольна, Аннабел?

— Очень. — Она восторженно взглянула в его синие глаза.

— А вот у меня из‑за нее голова трещит, — пожаловался Луи, по‑прежнему хмуро глядя на Аннабел.

— Дама не хотела причинять тебе вред, я уверен. — Пирс передал Луи бутылку.

— Простите меня, — искренне покаялась Аннабел, — но мне было так страшно за вас двоих, что я захотела помочь.

Внезапно ее восторг пропал. Они сделали это, провели дело с успехом, легко, даже слишком легко. И что дальше? Ее сердце болезненно сжалось. Она обернулась к Пирсу и увидела, что он смотрит на нее внимательно, без тени улыбки на лице, как будто читая ее мысли.

— Что теперь? — растерянно спросила она.

— Мы съедем через день или два. Когда пропажа рубина обнаружится, сюда явится полиция и всех допросит, но не найдет ни ожерелья, ни вора.

— Неужели ты задержишься здесь? — недоверчиво спросила Аннабел.

— Да. Если я удеру сейчас, среди ночи, то сразу стану главным подозреваемым. Пока же ты единственная, кто меня здесь знает.

Аннабел стало так плохо, что она почти минуту не могла выговорить ни слова и без сил опустилась на кровать — ту самую, на которой они совсем недавно лежали, обнявшись. Смятые простыни были немыми свидетелями их страсти.

— В чем дело? — Тон Пирса изменился.

— Я должна была сказать тебе об этом раньше. Адам и Лиззи тоже знают, кто ты. Адам вспомнил тебя, когда встретил на дороге к пляжу, и рассказал об этом моей сестре. Лиззи обещала никому ничего не рассказывать, но она вряд ли сможет сохранить тайну, когда кража будет обнаружена. — Аннабел в растерянности потерла виски. — Думаю, что и Адам не станет молчать.

Пирс негромко выругался.

Аннабел еще ни разу не слышала, чтобы он ругался, ему это как‑то не шло.

— Мы пропали, придется уезжать немедленно.

Она вздрогнула.

— А как мы это сделаем, босс? — Луи почесал затылок. — Прислуга встанет через пару часов, к тому времени мы даже из города не успеем выбраться.

Пирс посмотрел на Аннабел так, словно в этом была ее вина.

— Ты знал, чем рискуешь, — решив защищаться, заявила она.

— Да, знал.

— У меня не было времени рассказать тебе обо всем, думаю, не надо объяснять почему.

— Теперь нас поймают. — Луи принялся ходить взад‑вперед по комнате. — Даже если мы успеем на поезд, они остановят его и арестуют нас.

— С этим нельзя не согласиться.

Ситуация с каждой минутой становилась все хуже.

— Я попрошу их не выдавать вас, — запричитала Аннабел.

— Нет, из этого ничего не выйдет. Адам Тэррингтон слишком прямой и честный человек, он укажет на меня пальцем в тот самый момент, как Джулия Россини завопит: «Кража!»

Увы, Аннабел была об Адаме того же мнения.

— И что же нам делать?

— Бежать немедленно, что же еще! Если повезет, нам с Луи удастся скрыться до того, как поднимется паника.

— А как же я? — Аннабел с трудом сдерживала слезы.

— История повторяется, не так ли?

И все же она не проронит ни слезинки, пусть не надеются.

— Я ваша сообщница.

Сент‑Клер как‑то странно посмотрел на нее, а Луи насмешливо фыркнул.

Он даже не предлагает ей бежать вместе с ними. Она его любит, Бог свидетель, что любит, но он не отвечает ей взаимностью, во всяком случае, не в той степени, как ей хотелось бы. Сейчас он снова бросит ее, разбив ей сердце во второй раз.

— Аннабел!

Она подняла на него глаза.

— У нас все равно ничего не получится.

— Почему?

— Слишком велик риск, что нас поймают. Я не могу позволить тебе рисковать.

— Но сам ты рискуешь.

— Я — другое дело. Твое место здесь, в этом кругу, с этими людьми, со своей семьей.

Аннабел на мгновение задумалась. Что такое этот ее круг? Скука и предсказуемость брака да светские развлечения. Здесь больше всего на свете обожают сплетничать, судить и осуждать. Бедная, несчастная Аннабел Бут! Неужели он не видит, что ее круг совсем другой?

— Аннабел, придет день, и ты влюбишься в блестящего молодого человека, выйдешь за него замуж. — Сент‑Клер встал перед ней на колени. — Сейчас ты этого не понимаешь. Но ты молода и когда‑нибудь скажешь мне спасибо за то, что я тебя уберег от опрометчивого поступка.

Аннабел невесело рассмеялась. «Я уже влюбилась», — хотелось ей сказать, но она промолчала.

— Поторопитесь, милорд, — подал голос Луи, — иначе у нас не останется шансов.

— Я никогда тебя не забуду. — Пирс взял обе ее руки в свои и крепко сжал.

Они долго смотрели друг на друга, потом он молча вышел из комнаты вместе с Луи, оставив ее почти в таком же состоянии, как и два года назад. Но теперь уже Аннабел никогда не простит его, потому что… никогда больше его не увидит.

Аннабел плакала до тех пор, пока ее не сморил сон.

Проснулась она из‑за того, что кто‑то изо всех сил барабанил в дверь.

— Немедленно открой! — Лиззи не переставала стучать.

Аннабел медленно села в постели, и ее снова захлестнуло чувство безысходности. За окном вовсю светило яркое утреннее солнце, а из ее глаз безудержно лились слезы. Она упала на спину, потом перевернулась на живот и зарылась лицом в подушку.

— Аннабел! Аннабел! Ты там? Да отзовись же!

Внезапно рассердившись, Аннабел отбросила в сторолу подушку, встала и, подойдя к двери, распахнула ее настежь.

— Я сплю, — крикнула она. — Уходи!

— Ты плачешь! — ужаснулась Лиззи. — Что он тебе сделал на этот раз?

Сочувствие сестры было таким искренним, что Аннабел не выдержала и с громкими рыданиями бросилась ей на шею.

Когда она немного успокоилась, они вошли в комнату, и Аннабел устало опустилась на кровать. Лиззи закрыла дверь на ключ и села рядом с ней.

— Графиню ограбили, — сказала она. — Вчера поздно вечером из сейфа, который находится в кабинете управляющего, похитили какой‑то особо ценный рубин, который стоит огромных денег.

Упоминание о краже вызвало у Аннабел новый приступ рыданий. Еще никогда в жизни ей не случалось столько плакать, никогда у нее не было так тяжело на душе. Она чувствовала себя полностью опустошенной.

— Это ведь Брэкстон, не так ли? Он уже сбежал? — осведомилась Лиззи.

Аннабел вытерла слезы.

— Да, его уже здесь нет. Если быть точным, кража со взломом была совершена сегодня в три тридцать утра, а не вчера вечером.

— Откуда тебе это известно? — в недоумении спросила Лиззи. — И почему на тебе форма горничной?

— Ты правда хочешь знать?

Лиззи стала медленно подниматься, лицо ее побледнело.

— О Боже! Пожалуйста, Аннабел, скажи, что ты не связалась с ним… что ты… Мне даже страшно подумать об этом.

Аннабел ничего не ответила, она чувствовала себя слишком подавленной. Рыдания душили ее.

— Ах, дорогая, он ужасный человек! Не надо из‑за него так терзаться. — Лиззи крепко обняла сестру.

Аннабел молчала. Ей все еще хотелось защищать Пирса, но она ни за что этого не сделает, будь он проклят!

— Скажи, Адам собирается сообщить о нем властям?

— Нет, это невозможно. Что стало бы с тобой, сделай мы подобное заявление? Все приняли бы тебя за его сообщницу!

— А я и есть сообщница, — невесело рассмеялась Аннабел.

— Не говори больше ни слова, — простонала Лиззи. — Я ничего не хочу слышать. Пожалуйста!

Аннабел посмотрела на вконец расстроенную сестру и, бросившись на кровать, накрыла голову подушкой. У нее даже не осталось сил ненавидеть Пирса. Все, на что она была способна, так это только горевать. Она любила его и потеряла во второй раз.

— Аннабел. — Тон Лиззи изменился. — Адам уже позвонил папе. Думаю, он завтра будет здесь.

— И ты ему все расскажешь? Неужели ты на это способна?

— Да. Для твоего же блага.

Джордж Бут действительно прибыл на следующий день, вскоре после того как от горничной Аннабел узнала, что местная полиция прочесывает весь район, пытаясь напасть на след вора. Разумеется, подозрение пало на Уэйнскота ввиду его внезапного отъезда посреди ночи.

Едва поселившись в своем номере, мистер Бут послал лакея за дочерью. Прежде чем выйти из комнаты, Аннабел глянула на себя в зеркало и вздрогнула. Вид у нее был просто ужасный: глаза и нос красные и опухшие от слез, лицо мертвенно‑бледное, волосы безжизненно повисли. И все же, собрав все свое мужество, она поднялась на пятый этаж.

Ей было трудно себе представить, что с ней сейчас сделает отец. Лишение наследства, отлучение от семьи — это самое малое, чего она ожидала. Но куда страшнее бьшо испытать на себе его гнев.

С тяжелым предчувствием она постучала в дверь.

— Войдите, — отрывисто донеслось из комнаты.

По голосу отца Аннабел сразу поняла, что он уже потерял всякое терпение и ее будущее более чем ужасно.

Как только она вошла в обшитую деревянными панелями и красиво обставленную гостиную, составлявшую часть роскошных апартаментов, Джордж Бут сразу повернулся к ней.

— Ну, что ты можешь сказать мне в свое оправдание? — мрачно спросил он.

Отец выглядел очень усталым… и очень сердитым.

— Как ты, папа? — только и осмелилась спросить Аннабел.

— Черт возьми, у меня нет настроения для пустых разговоров! Он был здесь, и ты здесь! Просто не верится! У вас что, любовная связь?

Глаза Аннабел заблестели от слез, но они не имели никакого отношения к словам отца.

— Да, — прошептала она. — Он был здесь, и мы провели вместе ночь.

Мистер Бут смотрел на нее с нескрываемым удивлением. К нему даже не сразу вернулся дар речи.

— Как ты могла? — Он недовольно пожевал губами. — Этот тип похитил тебя, а ты его простила? Ты, умная и сильная женщина, позволила ему соблазнить себя?

— Да, — уныло призналась Аннабел.

Бут смотрел на нее и, казалось, не верил своим ушам.

— Когда этого типа поймают, мне придется задушить его собственными руками!

— Нет! Я люблю его! — крикнула она.

— О Боже!

Аннабел бросилась на оттоманку и разрыдалась.

— Но это невозможно. Ты не можешь любить такого человека! Он не только совершенно безнравственный тип, он вор и нарушает закон, черт побери! Разве я не воспитывал тебя так, чтобы ты понимала разницу между добром и злом? Как ты позволила ему ограбить графиню, почему не сдала его полиции?

— Даже сейчас, хотя мне очень больно, я молю Бога, чтобы полиция его не поймала, — прошептала Аннабел. Она не смела поднять глаза на отца. Неужели Лиззи действительно рассказала ему все, и он знает, что она участвовала в ограблении?

— Если бы ты была ребенком, я положил бы тебя поперек колена и как следует выпорол, хотя… Возможно, я сам во всем виноват. — Джордж воздел руки к потолку. — Я всегда прощал тебе все твои дикие выходки и ни разу пальцем не тронул.

— Успокойся, папа, ты тут совершенно ни при чем, — охрипшим от волнения голосом ответила Аннабел. — Все дело во мне. Для всех я какая‑то не такая, а вот с Пирсом мы похожи характерами.