Лина Мур - Скандальный Альянс

– Реджина, надо сосредоточиться. Попробуем тужиться, да? Ты помнишь. Делаем глубокий вдох на схватке и давим воздух в низ живота. Затем напрягаем его.

Киваю своему врачу. Они уже все готовы. Вокруг меня собрался персонал, педиатр, которого я выбрала для ребёнка. Мы рожаем…

Первая попытка, и Инга орёт за меня. Вторая проходит так же, что ещё больше выводит меня из себя.

– Я её… сейчас… убью… – тяжело выговариваю.

– Мисс…

Неожиданно дверь распахивается, и меня обдаёт прохладой из коридора. Поворачиваю голову и охаю, пропуская схватку.

– Ваше Высочество…

Все в абсолютном шоке от появления в родильной палате Дерика.

– Я здесь. Я успел, – произносит он, хватая мою руку, и улыбается мне.

– Что ты… ты же…

– Всё хорошо. Говорят, ты умница. Мы продолжаем, да? Все вы подписали документы о неразглашении информации, и если с этим ребёнком и этой девушкой что-то случится…

– Он… ничего… вам… не сделает. Он просто… взвинчен, – договариваю за него я.

– Не пугай их, – прошу его, стискивая зубы от схватки. – Я… справлюсь.

– Хорошо. Так. Что мне делать? Я могу что-то сделать сейчас для неё?

– Ваше Высочество, дышите вместе с ней. Полное раскрытие…

Инга снова орёт, как ненормальная.

– Убери её отсюда… убери к чёртовой матери… она меня… бесит, – непроизвольно тужусь.

– Инга, сгинь с моих глаз! Немедленно! Иначе я отправлю тебя обратно в Америку первым же рейсом! – рыкает на неё Дерик.

И как по взмаху волшебной палочки сестра вылетает из палаты.

– Спасибо.

Он улыбается мне. Ему дают прохладную марлю. И он бережно вытирает пот с моего лица.

– Реджина, мы должны родить, помнишь? Схватки уже постоянные, и ты обязана сейчас собраться. Всего чуть-чуть осталось.

С обеих сторон мои ноги хватают и удерживают, немного приподнимая их. Накатывает схватка, и я выдыхаю воздух. Падаю на подушку.

– Ты сможешь. Умница, Джина, – шепчет Дерик, выдёргиваю свою руку из его. Его тёмный взгляд полон удивления.

– Я могу… сделать… тебе… больно… читала…

Снова тужусь. Мне помогают. Дерик дышит вместе со мной, постоянно отвлекаясь на то, что происходит у меня между ног. Вытирает пот, говорит, что я всё смогу. Это же я. Никогда не сдаюсь. Если бы он знал, как это больно.

– Давай-давай, головка, Реджина…

Ещё одна потуга. Сильная. Не навредить ребёнку. Всё моё тело становится одним сгустком боли, но я не разрешаю себе кричать. Я не могу показать свою слабость Дерику. Ужасно то, что он здесь и всё видит. Хватит с него потрясений.

– Ты сможешь, Джина. Ещё один раз. Приложи все силы, американка. Ты же упрямая, – шёпот Дерика наполняет мою голову.

Ловлю его уверенный взгляд и стискиваю до боли зубы.

Перед глазами всё плывёт, появляются чёрные точки, и я делаю последнее усилие.

– Мальчик! Поздравляем, у вас мальчик!

Что-то мокрое и тёплое кладут мне на живот. Поверхностно дыша, опускаю голову и вижу сморщенное лицо малыша.

– Джина, это сын. У нас сын, – Дерик тихо смеётся и целует меня в висок. Ему предлагают разрезать пуповину, а я смотрю на ребёнка. Мой сын. Я родила сына. Боже мой… это мой сын.

Я не понимаю больше, что происходит. Его у меня забирают, и вот тогда я кричу от страха. Я дёргаюсь на кушетке, боясь, что малыша отнимают у меня. Моего сына!

– Тише-тише, Джина. Его должны обмыть и провести анализы. Его вернут. Всё хорошо. Всё хорошо…

Смотрю на Дерика. Он кивает мне, убеждая, что не лжёт.

– Сын, – шепчу я.

– Да, Джина, ты подарила мне сына. Ты подарила мне новую возможность поверить, что я смогу любить. – Он прижимается к моему виску лбом.

Теперь начнётся другая жизнь. Ещё сложнее, чем была прежде. Ещё интереснее, но не сейчас… сейчас мне снова хочется в туалет. И наверное, поесть.

Приоткрываю глаза и устало улыбаюсь сидящему рядом с моей кроватью Дерику. Он отвечает улыбкой, держа меня за руку.

– Ты здесь, – шепчу.

– Конечно, я здесь, Джина. Калеб мне сообщил сразу же. К слову, больше так не делай. Твоё странное поведение даже меня сбивает с толку.

Закатываю глаза и цокаю.

– Сдал, предатель. Я же понимала, что делала. Всего лишь какие-то воды…

– Джина, – Дерик крепче сжимает мою руку и пересаживается на край кровати.

– Дело не в этом. Я уверен, что ты бы никогда не навредила ребёнку. Ты могла пострадать сама. Это тоже для меня важно. Я хочу, чтобы вы оба чувствовали себя хорошо.

– Но всё же в порядке…

– Джина, – настойчиво перебивает он.

– Хорошо. Я поняла. Где ребёнок?

– Скоро принесут сюда. Тебе дали возможность немного отдохнуть, – мягко сообщает Дерик.

– Хорошо. А эти истерички ещё здесь? – спрашивая, бросаю взгляд на дверь.

– Увы, да.

– Выгони их. Никого не хочу сегодня видеть. Они шумные и достали меня, пока я была в родильной. У меня от них жутко болит голова, – прошу я.

– С радостью.

Дерик поднимается и выходит из палаты. Откидываюсь на подушки и касаюсь своего, теперь уже не такого большого, живота. Он словно сдулся, и это так непривычно. Меня успокаивало, когда я его гладила, теперь буду гладить кого-то ещё.

Я чувствую себя странно. Спокойно. Даже слишком спокойно. У меня нет страхов, будто я что-то не смогу в этой жизни. Я пережила роды, значит, мне всё по плечу. Надеюсь, судьба не подкинет пару пируэтов и даст мне немного отдохнуть.

Дерик возвращается вместе с педиатром, люлькой и ребёнком. Глаза Дерика светятся теплом, когда он смотрит на малыша. Он не может сдержать улыбку, и это сладкой болью укалывает сердце. Я ещё никогда не видела его таким мягким, как сейчас. Никогда не видела, чтобы он боялся чего-то так, как взять на руки сына. Но он берёт его, спрашивая постоянно, правильно ли держит, почему тот кряхтит, и что с ним происходит. Даже о том, как его кормить и нужно ли, вообще, его кормить, что вызывает у меня тихий смех. В ответ я получаю обиженный взгляд.

– Итак, Реджина, я покажу вам, как прикладывать ребёнка к груди. Сначала будет не так много молока, но в будущем его станет больше. Даже если этого не произойдёт, то сейчас существует множество качественных смесей, и я буду каждый день приезжать к вам, чтобы взвешивать ребёнка и следить за его состоянием.

Киваю и впервые беру ребёнка на руки. Он уже не такой сине-фиолетовый, каким мне казался. Он маленький и розовенький. У него пухлые щёчки и чёрный пушок на голове. Он явно похож на Дерика. Практически его копия. Касаюсь пальцем маленького, вздёрнутого носика, и сын открывает глазки. Они тёмные, странного цвета. То ли синего, то ли мутно-серого.

– Он не такой страшненький, каким я его представлял.

Поворачиваю голову к Дерику, наклонившемуся к нам.

– О-о-о, да, он маленький мужчина, – шепчу. – Он прекрасен, Дерик.

– Твоя копия.

– Да ладно? А цвет волос, овал лица, подбородок, тебе ни о чём не говорят? – усмехаюсь я.

Щёки Дерика вспыхивают. Он смущён. Боже, Дерик смущён. Это надо отметить красной датой в календаре.

– Вернёмся к кормлению?

Киваю на предложение врача.

Пока она объясняет мне теорию, которую я уже сотню раз читала, всё равно слушаю внимательно. Не я одна, к слову.

– Ты же не будешь здесь стоять, пока я буду обнажаться? – спрашиваю, бросая на Дерика взгляд, когда меня просят опустить вырез плеча сорочки.

– Напомню, что когда был зачат этот ребёнок, я видел куда больше. Так что посмотрю.

Издаю тихий стон. Мы переходим границы дружеских отношений, не так ли? Ведь моя грудь и так налилась, как перезрелый арбуз, так ещё её и увидит Дерик. Удивительно, но теперь я тоже смущена, хотя, действительно, когда-то, его язык намного лучше знал мои соски, чем я сама.

Не хочу устраивать разборки прямо перед врачом, поэтому обнажаю грудь, и мне показывают, как ребёнок должен лежать при кормлении. Обучение довольно сложная вещь, потому что ребёнок явно недоволен, что ему суют под нос что-то инородное. Да я бы тоже на его месте не была рада. Но через несколько минут его крика и моих мучений, он всё же обхватывает мой сосок, отчего я вздрагиваю. Чёрт, это странно. А ещё страннее, что все на меня пялятся, как будто я здесь мастер-класс показываю. Нет, это последний раз, когда произойдёт что-то подобное. Достаточно уже наглядных примеров.

Дальше мне показывают, как необходимо мыть ребёнка, протирать его, мазать кремами и рассказывают, чем обрабатывать пупок. Длительное пребывание на ногах в моём состоянии выбивает из колеи. Я, едва передвигая ногами, дохожу до постели, когда Дерик берёт на руки ребёнка, а врач оставляет нас.

– Ты обсуждала с Клаудией наём няни? – тихо спрашивает Дерик.

– Да. Мне она не нужна. Немного отдохну, и всё будет в порядке. За ним не так и сложно ухаживать, – фыркаю я. Никакой няни. Я сама.

– Джина, тебе будет сложно одной…

– Не начинай, я справлюсь. Я же его родила, так почему, думаешь, не найду силы на него?

Дерик поджимает губы и тяжело вздыхает.

– Нужно дать ему имя. Нельзя его всегда называть только ребёнком. Имя. Какое-то имя, – шепчет он.

– Фернандо, – говорю я.

Дерик поднимает на меня взгляд.

– Фернандо?

– Да, я выбрала его. Оно соответствует королевской традиции Альоры. И сокращённо я буду звать его Нандо, – поясняю, пожимая плечами.

– И ты выбрала его без обсуждения со мной?

– Прости, не хотела тебя отвлекать тебя от дел. Ты поругаться хочешь из-за имени? – спрашивая, зло прищуриваюсь.

– Нет. Я удивлён, что ты вспомнила о традиции и приняла её. Ты говорила, что не хочешь, чтобы он шёл по моим стопам, и я думал, выберешь что-то американское, отличное от наших.

– Ты всегда думаешь обо мне так плохо?

– Джина…

– Дерик, я не забыла. Это твой сын. Я, как и говорила, сделаю всё, чтобы вы были ближе друг к другу. А также не могу отрицать того факта, что он может выбрать Альору и твою жизнь. Но решит он это, когда достигнет совершеннолетия. Лишать его этой возможности я не хочу и не буду. Он часть тебя, поэтому его будут звать Фернандо, – решительно произношу.

– Хорошо. Фернандо Альорский. Будущий кронпринц Альоры, в данный момент он просто принц, – произносит Дерик и улыбается мне. Ладно, с этим разобрались. Уже продвинулись на километр. Меня радует, что Дерик не возмущался по поводу моего выбора, а принял его. Большего дать я им не могу. Также прослежу, чтобы никто не смел давить на моего сына в выборе будущего. Он будет свободен от трона, если захочет.

Подавляю зевок.

– Ты была очень храброй, Джина.

Смотрю на Дерика, сидящего с сыном на руках в кресле.

– Это всего лишь роды.

– Нет, я читал, что женщины в этот период орут, как сумасшедшие. Я тоже слышал крик, но это была Инга, а не ты. Ты же сохраняла спокойствие и даже не пикнула.

– Я тоже о таком читала, поэтому старалась не растрачивать энергию по пустякам. Мне нужно было родить Нандо, – устало улыбаюсь я.

– Ты проделала отличную работу. Как мне сказали – ты рождена, чтобы дарить этому миру маленьких парней.

– Даже не думай. Никогда больше. Одного раза мне вполне хватило.

Дерик смеётся и возвращает своё внимание сыну.

– Кто знает, правда, Фернандо? Чем чёрт не шутит?

– Дерик, – возмущённо шепчу я.

Он бросает на меня весёлый взгляд и смеётся.

– Спасибо, Джина, за этот подарок. Я ни о чём не жалею и обещаю, что вы будете защищены здесь. Никто вас не тронет.

– Я знаю. Я тебе верю. А сейчас… ты побудешь с ним? Я немного посплю?

– Конечно. Я задержусь до утра. Отдохни.

Закрываю глаза и последнее, что вижу – двух самых важных мужчин в своей жизни, находящихся сейчас рядом со мной. Наверное, я тоже ни о чём не жалею.

Дерик, как и сказал, пробыл с нами до раннего утра. В три ночи Нандо был уже голоден, и я выдержала очередной пристальный взгляд на моей груди и сосках. Во второй раз, пробудившись от крика Нандо, я уже не увидела Дерика, а только ювелирную коробку приличного размера с запиской.

«Это фамильное ожерелье. Оно принадлежало моей матери. Теперь оно твоё. Ты мать моего сына, наследника Альоры».

Качнув головой на такие сухие и официальные слова, доставшиеся мне, я даже не стала открывать подарок. Как, в принципе, и тот, что Дерик привёз на четырнадцатое февраля. Мне никогда не будут важны эти бездушные камни настолько же, насколько близость Дерика. Только вот их мне постоянно суют, словно они заменят пустоту в сердце.

Нас с Нандо выписали домой, где нас ждал сюрприз. Так как я попросила никого не приходить, а дать мне время, чтобы привыкнуть к сыну и к своему новому состоянию, то все пришли посмотреть на ребёнка именно в день выписки, когда я уже была не выспавшейся, уставшей и с огромной грудью полной молока. Мне пришлось выдержать всё это, потому что приехал даже Ферсандр и преподнёс мне и Нандо очередные фамильные украшения. Помимо этого, подарками, цветами и едой был заставлен весь дом. Клаудия не выпускала из рук Нандо. А также мне нужно было подписать документы о совместной опеке над ним, которые оставил Дерик перед отъездом. Помимо этого, пришёл священник, чтобы лично при мне внести в церковную книгу дату появления наследника, как и имена его родителей. И на этом бумажная работа не закончилась.