– Ты готова выполнять все мои прихоти, американка? – прищуривается Дерик, качнув бёдрами.

– А ты готов дать мне то, в чём отказывал все чёртовы девять месяцев моей беременности, волкодав? – Приподнимаю бёдра и касаюсь ими его члена.

– Обещаю, в следующий раз я буду гораздо умнее и отброшу всё стеснение.

Смеюсь от его обещания, наслаждаясь его поцелуями в шею.

– Никогда бы не подумала, что ты стеснителен… – Голос превращается в долгий стон, когда Дерик касается губами моей груди.

– Ты готова, Джина. – Он всасывает мою грудь. Откидываю голову и полностью отдаюсь ощущениям. Дерик умело посасывает мои соски. Один, затем второй. Сжимает и так чувствительную грудь, сводя меня с ума. Я возбуждаюсь моментально. Мне достаточно всего лишь одного поцелуя Дерика, чтобы захотеть намного большего.

Мы целуемся. Наши обнажённые тела сплетаются. Его руки ласкают моё тело. Ладонь Дерика проходит по моему животу и опускается ниже. Он вставляет в меня палец, вырывая голодный рык из груди.

– М-м-м, ты всегда такая сочная, Джина, – шепчет он, обхватывая меня за талию, и немного приподнимает, продолжая медленно входить в меня. К первому пальцу присоединяется второй. Моя рука находит его член, и я массирую его, наслаждаясь тяжестью и его прерывистым дыханием в мои губы.

Дерик немного отодвигается и перекидывает мою ногу. В одну секунду он ставит меня на колени и смачно ударяет по ягодице. Вою, уткнувшись лбом в матрас, стискивая пальцами простыни. Всё моё тело поддаётся зову возбуждения, а когда его член входит в меня, то не могу сдержать стона. Дерик крепко хватается за мои ягодицы, не позволяя даже вздохнуть. Словно он хочет всё сделать прямо сейчас и быстро. И я готова к такому темпу. Руки то скользят по моей талии, то обхватывают мою грудь, сжимая соски, и тогда по его пальцам течёт молоко. Кажется, что это возбуждает нас обоих ещё сильнее.

Я больше не могу сдерживать той сильнейшей пульсации, которая изводит моё жаждущее тело. Дерик непрерывно входит в меня, его движения становятся резче и мощнее. Я сама двигаюсь ему навстречу, чтобы ещё глубже принять в себя, ощутить каждую вену его члена, поглотить его, испить так же, как он выпивает то, что я могу ему дать. Мой крик вырывается неожиданно даже для меня. Я вся сжимаюсь и продолжаю двигаться, когда Дерик замирает. Его стоны, шипение, укус в шею. А я не останавливаюсь. Чувствую, как он кончает одновременно со мной. Благодаря мне. И это в очередной раз приводит меня в бешеный восторг.

Падаю на кровать, рядом со мной ложится Дерик. Тяжело дыша, поворачиваюсь к нему, и он притягивает меня к себе.

– Вот теперь я… немного устал, – задыхаясь, говорит он.

– Стареешь, волкодав, стареешь, – тихо смеюсь.

Дерик улыбается и практически до боли стискивает меня в своих руках. Мы так и лежим. Слышим сопение Нандо в радионяне, наслаждаемся близостью, и вот он момент, чтобы сказать, как я его люблю. Но меня пугает, что Дерик может плохо отреагировать на моё признание. Всему своё время. А пока я возьму то, что Дерик готов мне дать.

– Надеюсь, что в это Рождество мой подарок будет уместен.

Приоткрываю глаза и ожидаю продолжения.

– Наша пещера, Джина. Ты и я. В прошлый раз я упустил шанс трахнуть тебя там. Теперь у нас много времени.

– Боже, Дерик, – смеюсь и шлёпаю его по плечу.

– Даже королю нужны плотские радости. И только посмей на это Рождество меня не пригласить.

Моё настроение немного угасает.

– Джина?

– Вряд ли я, вообще, буду устраивать ужин в этот раз. Ситуация странная. Ты знаешь. Я пока не понимаю… как вести себя с ними. Я сказала плохие слова, – шепчу, ложась ему на плечо.

– Я тоже говорил тебе плохие слова. Да, это не делает меня самым понимающим мужчиной, но позволяет увидеть, что именно я хочу от жизни. Страна отошла на второй план, Джина. Я понял то, о чём мне твердил Ферсандр. Пока у меня не будет покоя в семье, его не будет и в стране. Всё зависит от нас. И прошу тебя, не думай о них. Думай обо мне.

Улыбаюсь от его слов.

– Надо же, ты начал разговаривать, а когда-то не любил это.

– Я учусь, Джина. Каждый день учусь, и раньше мне было стыдно, что я многого не знаю и не умею. Но я же не один такой непутёвый. Есть ещё и ты, – он щипает меня за сосок, и я вздрагиваю.

– Не делай так. Они слишком чувствительны к любым прикосновениям. К тому же это довольно больно.

– Раз так, то я снова проголодался. Джина, тебя ждут бессонные ночи и теперь уже не из-за Нандо. Я отработаю каждый день из тех, что мы упустили. Нагоню то время, и ты поймёшь, как нужна мне не только в постели, но и в моей жизни. Вы с Нандо моя семья. Другой я не хочу.

– Дерик, я должна тебе кое-что сказать. Это важно…

Он прикладывает палец к моим губам и качает головой.

– Нет, разговорам не место в нашей спальне, Джина. Здесь место твоим крикам удовольствия…

Дерик умело уносит меня в мир похоти, блаженства и наслаждения. Губами. Руками. Пальцами. Языком. Он доводит до изнеможения и в то же время дарит невероятную энергию.

Моя жизнь словно снова разделилась на два периода. Было и стало. И так каждый раз, когда на пути встаёт Дерик. Я позволяю ему вести себя туда, где он хочет быть, потому что не место важно, а человек и любовь к нему. Я поняла, что могу приспособиться к любым условиям, но только рядом с ним. Может быть, я, правда, нашла своё место? Кто знает, но я точно использую такую возможность, чтобы проверить всё опытным, научным путём.

Глава 35

За всё время с того момента, когда я держала в руках небольшую, подарочную коробочку прошло много месяцев. Я просто бросила её в тумбочку из-за злости и обиды на Дерика. И вот, прибираясь в спальне, я нашла его подарки. Для меня и Нандо. Ни один не был открыт. Не знаю, что там внутри. Но у Нандо подарок больше, его и собираюсь открыть. Наверное, я боюсь разочароваться в том, что предпочёл купить Дерик, или же просто не хочу выглядеть безумно влюблённой в отца своего сына.

С той ночи, когда мы вроде бы определились в том, что между нами происходит, прошло уже больше недели, и я стала чаще видеть Дерика, даже невзирая на напряжённый график его работы. Каким-то непостижимым образом мы оба находим друг для друга время, как и для нашего сына. Не понимаю, как так получается, но всё как-то само по себе, постепенно встаёт на свои места. Я просто отбросила все сомнения, забыла про ссоры и отодвинула довольно далеко от себя людей, которым на меня плевать, и полноценно впустила в свою жизнь Дерика. И да, секса стало очень много, а с ним появились и новые надежды, что когда-нибудь всё изменится в лучшую сторону.

– Боже мой, Дерик, – шепчу, доставая из коробочки белую шапочку с вышитой буквой Ф. Это та шапочка, которую он носил, находясь в возрасте Нандо, и она прекрасно сохранилась. Такая же белоснежная, какая и была раньше. Какой дурой надо быть, чтобы такую прекрасную вещь утаить от сына. Наверное, Дерик решил, что мне она не понравилась, и даже словом не обмолвился о подарке, что делает его намного лучше, чем я. Он вложил всю душу в подарок для сына, а я… признаю, полная дура.

Подходит очередь другого подарка, и я открываю его. Это простая монетка. На одной стороне профиль Дерика, а на другой мой. Ладно, мне теперь безумно стыдно, что я так поступила с ним. Он старался. Этот кулон символизирует нашу связь. Странную и скандальную, но нашу. Близкую. Родную. Любимую.

Надеваю украшение на шею и прячу под футболку. Надеюсь, что ещё не поздно вызвать улыбку на лице Дерика.

– Мисс Хэйл, я бы хотела взять выходной во второй половине дня, если вы не против. Сделала заказ ко дню рождения мамы, хочу забрать.

Поворачиваюсь к Марине, выскочившей из детской Нандо.

– Да, конечно. Я сегодня дома, так что ты можешь ехать прямо сейчас. Тем более я проведу остаток дня в замке, – отвечая, расплываюсь в улыбке.

– Благодарю вас.

Марина прекрасная няня и помощница по дому. Раньше я испытывала угрызения совести из-за того, что наняла её. Сейчас же именно благодаря ей я могу дарить своё внимание Дерику и не злиться на всех вокруг из-за усталости.

Собрав Нандо, направляюсь в сторону замка. Каждый день сына привозят к отцу, и вечером они вместе возвращаются в дом. Даже часть вещей Дерика уже перекочевала в наш дом, потому что он здесь спит, ест и в выходные дни полностью проводит с нами. Хотя пока так было лишь раз, но я не теряю надежды.

– Леди Реджина.

Сухо кивнув Калебу, прохожу мимо него.

Я до сих пор испытываю неприятное чувство из-за обмана подруги и друга, потому что считала Калеба другом, соратником и просто человеком, который меня понимает лучше всех. Я ошиблась, и да, может быть, у меня очень гадкий характер, но не приняла тот факт, что они без предупреждения вычеркнули меня из списка важных людей в их жизнях. Вероятно, это просто обида.

– Реджина, милая моя, рада тебя видеть. Составьте вместе с моим милым внуком мне компанию за чаем. – В коридоре меня перехватывает Клаудия. Бросаю печальный взгляд на закрытые двери кабинета Дерика и вынужденно соглашаюсь.

Клаудия продолжает занимать королевские покои, как и раньше. Здесь уже всё готово, словно она ждала меня, но если я ощущаю подставу, значит, это она и есть. Клаудия не просто так меня утащила подальше от кабинета Дерика.

– Дай мне моего любимого карапуза.

Передаю Нандо ей и сажусь в кресло. Она располагается на кровати, куда и кладёт ребёнка.

– Боже мой, я помню эту шапочку, – шепчет она.

– Правда?

– Да-да, конечно. Дерик был сильно болен и слаб, когда закончился тот ужас. У него практически не было одежды, и это первое, что я на него одела, когда малыш оказался у меня на руках. Худой, с синевой под носом… я не верила, что он выживет. Его врачи забрали. Ферсандр пригласил их к нам, чтобы они помогли Дерику. Затем его отправили во Францию, в клинику, и я не видела его практически два месяца. Фердинанд был мал, а у меня были проблемы с кормлением, да ещё и ситуация в стране складывалась непростая. Но когда его вернули нам, здоровым и подросшим, на нём была эта самая шапочка, но я думала, что потеряла её. – Клаудия проводит пальцами по вышивке.

Улыбаюсь её воспоминаниям, разливая чай.

– И вот она снова ко мне вернулась. Дерик её сохранил, – добавляет она, бросая на меня странный взгляд.

– Да. Видимо, да. Он подарил её Нандо на Рождество, – киваю я.

– Не буду спрашивать, почему я вижу её только сейчас, но у меня есть предположения. На самом деле я ожидала тебя, Реджина. Хотела поговорить с тобой.

Вот, о чём я и думала. Клаудия редко делает что-то просто так.

– Конечно. О чём?

– На днях состоится день рождения Фердинанда, и я собираюсь устроить ужин перед тем, как все вы отправитесь в клуб к… хм, твоей сестре.

Терпеливо ожидаю. Сказать или нет, что моя «хм, сестра» трахает её сына? Это будет жестоко?

– С ужином какие-то проблемы?

– Нет-нет, Дерик дал мне своё разрешение и даже предложил пригласить ещё гостей, которых я сочту нужным принять в замке. Но мне достаточно трат прошлого года, поэтому будут только самые близкие. Вот здесь и проблема. Для меня семья – это мои сыновья, внук и ты, но Фердинанд настаивает на присутствии твоей… хм, сестры, что приводит меня к неприятным догадкам.

– Почему? Может быть, он просто хочет проявить вежливость…

– Реджина, ты же знаешь, как я ненавижу, когда мне лгут, – резко перебивает меня Клаудия.

– Хорошо, что вы хотите знать?

– Мой сын связался с твоей сестрой, Реджина?

– Да. У них интимная связь, и я не знаю, насколько глубоко это зашло. Я узнала недавно, – тяжело вздыхая, произношу.

Клаудия умеет прекрасно скрывать свои эмоции. И хотя по её лицу многим не понять, что она чувствует на самом деле, но я вижу глубоко скрытые гнев, разочарование и боль в глазах.

– Клаудия…

– И я должна принять его выбор? Но как я могу? Прости меня, Реджина, но твоя сестра – это тихий ужас. Она вульгарна, не умеет себя вести… вот если бы это была ты, – горестно причитает Клаудия. – Знаю, не говори мне, что не могу решать за Фердинанда, ведь я сделала столько ошибок. Но теперь у тебя тоже есть сын, Реджина. Ты представь рядом с ним женщину, похожую на Ингу…

О-о-о, нет, такого «добра» своему Нандо я не желаю. И хоть я расстроена ложью, но она моя сестра. Какой бы она ни была для меня, никто не должен знать об этом, даже Клаудия. Во мне борются противоречивые мысли. С одной стороны, я против отношений Дина и Инги, потому что, чёрт его знает, как они смогут перевернуть Альору вместе, и я готова поддержать Клаудию, а с другой, совесть не позволяет мне говорить плохо об Инге.

– Я понимаю, как вам сложно принять это, но позвольте Дину самому разобраться в том, что происходит. Если честно, то я не говорила ни с ней, ни с ним на эту тему, и никто из нас не вправе лезть в их жизнь. К тому же наше понимание «благих намерений» может отрицательно сказаться на Дине. Вспомните, как Эни пыталась свести меня с Дериком, и чем всё это закончилось. Злостью. Обидой. Яростью. Скандалом. Страхом. Неужели, вы хотите подобного для своего сына? – Сажусь на корточки рядом с Клаудией и беру её руку в свою.