Клаудия делает паузу, а я от ужаса прикрываю рот рукой.

– Потерять двоих детей – это безумно больно. Я растила Дерика, как своего сына. Давала ему всё наравне с Фердинандом, но он всегда был своевольный. И тогда тоже уговорил Фердинанда сбежать, чтобы поесть мороженого. Не было никаких зацепок. Все описывали произошедшее так, словно они были пьяны и ушли сами. На самом деле это практически так и было. В мороженом был наркотик. Их забрали уже на улице. Тогда никаких требований не было. Просто мы получили послание «Альора должна узнать правду». Ферсандр сразу понял, что это сторонники его брата, безумцы, которые узнали в Дерике Фредерика. Хотя никто его не видел, и всем было сказано, что ребёнок и его мать не выжили, но похитители, вероятно, обо всём догадались. Мы не видели наших детей больше месяца, но всё время приходили записки. Просто фразы о том, что Ферсандр предатель, лжец и вор. Они грозились убить Фердинанда, если король не сознается во всех грехах перед народом. И муж был готов к этому. Он собирался рассказать правду, пока как-то ночью в замке не появился Дерик. Он тащил на себе Фердинанда. Он спас его. Обманул похитителей и убил их. В восемь лет. Он не помнит этого, но я помню. Мы никогда не позволяли себе вспоминать этот случай. Не говорили о нём, опасаясь того, что Дерик может навредить самому себе. Мы откладывали разговор с ним, пока Ферсандр не прекратил эти мучения.

– То есть уже тогда кто-то знал правду и требовал чистоты крови? – шепчу я.

– Да. Хотя мой муж кровный брат бывшего короля, но традиции у блюстителей не меняются. Сын должен наследовать престол отца и никак иначе. Если его нет, то народ выбирает короля вооружённым путём. Этого Ферсандр пытался избежать и сам себя короновал, заручившись поддержкой церкви и тех, кому помог в то время. В период между всеми этими событиями тоже были попытки покушений. Ведь мы открыли границы, и проникнуть в страну мог любой. Тем более Ферсандр только начинал знакомить с нашей страной всех, и уследить за происходящим не всегда удавалось. Было много проблем и сложностей. В первую очередь помочь народу Альоры и восстановить стабильность, улучшив жизнь людей и многое другое. Но мы всегда знали, что сторонники прежнего короля терпеливо наблюдают. Они никогда не оставляли нас в покое. Дерик сам вызвался защищать страну и Фердинанда. Все покушения, которые предотвратил Дерик, были направлены не просто так на жизнь моего сына. Против нас продолжалась война с требованием – сказать правду о Дерике.

– Но ведь именно Дерик был ранен, – непонимающе произношу я.

– Да, поэтому покушения становились всё безобиднее и безобиднее, особенно после серьёзного ранения Дерика. Они боялись, что заденут его, но при этом хотели убрать Фердинанда и напугать нас. Ферсандр давно это подозревал и опасался, что заговорщики подошлют кого-то очень умного. Хотя сам Дерик и отрицал желание признаться в своём прошлом и стать кандидатом на трон, мой муж всегда считал его будущим королём. Мы готовили его, а оберегали Фердинанда. И когда появилась ты…

– Вы решили, что меня, действительно, подослали к вам, – заканчиваю за Клаудию. Она кивает мне.

– Американка, от которой без ума двое мужчин, но больше волновал только один. Мой сын систематически влюблялся в каждую милую мордашку, так что меня это не сильно тревожило. Но симпатию Дерика мы увидели и разгадали сразу. Нас тревожила именно она, Реджина, а не твои попытки завладеть сердцем Фердинанда. Я знала, что это ерунда, хотя мой сын неразборчив, но ты охотилась не за ним.

– Я, вообще, не охотилась, – обиженно вставляю. – Тем более Дерик меня откровенно ненавидел и игнорировал.

– Ох, милая, ты ещё так юна, чтобы замечать то, что замечают другие. С твоим появлением он начал меняться. До этого его никто не интересовал. Пусть он перед тобой и изображал ненависть и безразличие, но перед нами всегда был на твоей стороне. Это нас и пугало. С первого дня твоего пребывания в замке, Дерик никому не позволял тебя беспокоить. Он предложил сам доказать, что никакая ты не шпионка, а просто девчонка, которая оказалась не в то время и не в том месте. И всё было иначе. То место. То время. Именно тот самый переломный период. Хотя и раньше подсылали женщин, но они не были тобой. По крайней мере, Дерик их не воспринимал так, как тебя.

Нандо хнычет, и я качаю его в руках, желая до конца дослушать рассказ Клаудии.

– Но вы были категорично настроены именно против моих отношений с Дином. Вы же помните…

– Конечно, помню, Реджина. Только так я могла проверить тебя, встретившись с тобой и разгадав твои истинные мотивы. Мне пришлось настаивать именно на этом варианте причин моего негодования. Признаюсь честно, мы пытались уберечь Дерика от тебя. Любым способом. Мы с мужем видели, как он на тебя смотрит, как заступается за тебя, как спасает. Отрицать его чувства к тебе было бесполезно, и у нас не оставалось выбора, Реджина. Я не доверяла тебе, боялась, что ты причинишь ему боль. Появилась Кристин, ситуация ухудшалась, и Ферсандр сам уже настаивал на обнародовании правды о Дерике, но тот был неумолим. И тогда муж просто сказал мне: «Наблюдай». Это было сложно, пустить всё на самотёк и позволить вам самим разобраться во всём. Да, я волновалась и до последнего не могла полностью верить тебе. Так продолжалось до того момента, пока ты не бросилась на Фердинанда, чтобы спасти Дерика. Больше сомнений в тебе у нас не было. Ты изменила историю, Реджина, и она изменила тебя, как и Дерика. – Клаудия протягивает руки к Нандо, и я передаю его ей. Малыш замолкает и снова принимается играть с её бусами.

– Сейчас ситуация повторяется, Реджина. Наши враги вернулись и снова выступают против смешения крови, против тебя и этого замечательного ребёнка, потому что знают, что теперь у них есть власть над Дериком. Они знают о том, что вы для него важны больше, чем кто-то другой в этом мире. И он пойдёт на любые условия, только бы вы были в безопасности. Мой муж прошёл тот же путь, но Дерик помог ему не совершить ошибку. А Дерику помочь некому. Я знаю, как это больно, Реджина, слышать о том, что от тебя отказываются. Знаю, дорогая, но это вовсе не значит, что он отказывается от вас навсегда. Он будет бороться, искать возможности, чтобы вы могли вернуться, тогда и я вернусь вместе с вами. Я не позволю, чтобы ты здесь находилась одна, да и моя помощь может понадобиться. Ты упрямая, но порой нужно дать возможность другим помочь тебе, Реджина. В моё время мне никто не хотел помогать, я была, как и ты, для них чужая, хотя и альорка. Я прекрасно понимаю твои чувства. Ты идёшь по моему пути, а я хочу помочь тебе его изменить. Я пыталась поговорить с Дериком и убедить его не поступать так, не показывать им свою слабость, потому что они за неё зацепятся, и ты всё равно пострадаешь, как и Нандо. Они поймут, где именно нужно надавить, чтобы Дерик сделал то, что они хотят. Он может отдать им власть, а смотреть с безразличием на это я не могу. Не в силах. Ведь он мой сын. Наблюдать за тем, как он совершает свою главную в жизни ошибку, страшно и больно, да и тебе я буду здесь нужнее, чем ему там. Поэтому надеюсь, ты не будешь против, если я останусь с тобой. – Клаудия напряжённо смотрит на меня.

Ну как я могу сказать нет? Она доверилась мне, призналась в своих тайнах и открылась мне. Мы с ней довольно много времени провели вместе, чтобы я её полюбила.

– Нет, конечно, нет, – тяжело вздыхая, корю себя за сентиментальность. Мне придётся убедить её, чтобы она улетела в Альору. Любым способом. Никто пока не должен знать о моём положении. Никто. Меня пугает сам факт, что война ещё не закончилась. Она длится и будет продолжаться, но я не отдам им ни Нандо, ни ещё нерождённого ребёнка. Я буду бороться за них здесь, а Дерик – там, и когда-нибудь… мы сможем встретиться, чтобы разрешить все разногласия и построить, пусть и не будучи вместе, но хорошее и достойное будущее для наших детей.

Правильно говорят: «Чужая семья – потёмки». Я никогда бы не подумала, что Клаудия и Ферсандр защищали от меня Дерика, а не Дина. Ведь мне всё представлялось иначе. А они боялись именно за него, поэтому, наверное, Клаудия довольно легко для матери-наседки, какой я её видела, отдала своего родного сына в руки Инги. За закрытыми дверьми спальни происходит много интересного. Даже если вспомнить, что было у нас с Дериком, и никто об этом не знал, то точно не стоит делать выводы сразу же. Нужно всем дать время. Именно время покажет, какой это человек, и чего он стоит.

Ночь, проведённая на полу, и беспокойный сон Нандо выбивают меня из нормального состояния. Теперь причина тошноты мне понятна, и я уже не боюсь её. Я просто позволяю своему организму адаптироваться к новому состоянию и тихо спускаюсь с сыном вниз, пока все спят. Сажаю его на стульчик и достаю баночку пюре, чтобы он немного поел. Он стал очень плохо есть. Зубы мучают не только его, но и меня. Я переживаю, да ещё и второй ребёнок тоже даёт о себе знать тошнотой и неприятной желчью в горле.

Выбираю по интернету клинику, где собираюсь купить страховку, записываюсь на консультацию, когда в кухне появляется сонная Сабина. Она падает на стул и устало смотрит на меня.

– Инга с Дином зажигали всю ночь. Тебе повезло, что твоя спальня в самом конце. Это ад, – недовольно бубнит она.

– Мег постоянно пыталась закинуть на меня свои ноги и остальные конечности. Причмокивала во сне. Давай, поменяемся соседями, а? – жалобно добавляет она.

– Клаудия храпит, Нандо орёт, и у него снова диарея, а меня тошнит. Точно хочешь поменяться? – усмехаюсь я.

– Чёрт, вот мы попали. А что делать с Клаудией? Она что, серьёзно решила остаться здесь? – шепчет Сабина.

– Увы, да, но я постараюсь убедить её в том, что она нужна Альоре. Клаудия знает, как управлять людьми и другую чушь. Если она узнает, то не позволит Дерику отказаться от Нандо. Клаудия явно настроена на то, чтобы сохранить отношения отца и сына, и рассказала очень волнующие меня вещи. Оказывается, подобные прецеденты уже были, и не впервые зачинщики смуты настаивают на чистоте крови. Против Ферсандра тоже был заговор. Они изначально хотели, чтобы правил Дерик. Им было именно это важно, понимаешь? – едва слышно быстро произношу я.

Сабина хмурится и потирает лоб, обдумывая мои слова.

– То есть Ферсандра тоже шантажировали из-за правды о Дерике?

– Да. Это оставшаяся кучка маразматиков, живших в Альоре ещё до войны. И они снова хотят, чтобы Дерик продолжал их традиции. Если Дерик не откажется от нас, то они могут сделать всё что угодно, даже убить. Я этого боюсь, Сабина. Дерик принял верное решение, и думаю, что лучше до конца хранить всё втайне, иначе пострадают дети. Эти люди ни перед чем не остановятся. Они фанатики и такой же является Кристин. Как бы меня ни убеждали в том, что она непричастна ко всему произошедшему, я не верю в это. У неё была идея фикс увидеть Дерика на троне. И она же приезжала ко мне, чтобы предупредить, а остальные её поступки лишь видимость, чтобы никто её не подозревал. Но она знает, что Нандо сын Дерика. И хочет получить официальный отказ от самого Дерика, чтобы он остался один или же выбрал в дальнейшем кого-то из своих. Думаю, в этом заключается план. Не дать такой, как мне, иметь право в будущем потребовать свою долю, хотя я никогда об этом и не помышляла. Опасность осталась, Сабина, и очень серьёзная. Нам придётся спрятаться. И нужно это сделать в самые кратчайшие сроки. Никто не должен знать, где я живу. Поэтому не говори ничего другим, хорошо?

– Ты уверена в том, что сможешь так с ними поступить?

Бросаю взгляд на Нандо и шумно вздыхаю.

– У меня нет выбора, Сабина. Я должна защитить сына своими силами. Я справлюсь, смогу. Я не потеряю снова смысл своей жизни, – уверенно киваю.

– Что ж, ладно. Ты поедешь одна?

– Да. Любой человек, который будет рядом со мной, уже может попасть под подозрение. Тем более они не знают о втором ребёнке. Они если и будут искать, то одинокую женщину с сыном. Это заставит их помучиться, потому что нас скоро будет трое.

– Ты уже всё распланировала, да? – грустно улыбается Сабина.

– На самом деле озарение пришло только сейчас. Для начала нужно всех отправить обратно и самой сходить на обследование, а потом начать действовать. Найду такое место, где меня сложно будет найти. Это Америка, здесь всегда есть шанс затеряться.

– Чем я могу помочь?

– Только словами и заверениями остальных, что они обязаны поддержать Дерика и не бросать то, что любят. Это всё, с остальным я справлюсь, как только тошнить перестанет, – кривлюсь от очередного приступа.

– Думаю, сложности у тебя возникают пока только с последним, – смеётся Сабина.

– Немного. В первый раз так не тошнило, – кривлюсь я.

– Значит, не стоит тебе предлагать кофе?

– Фу-у-у, от одного слова мутит. Растолкай Мег, я пока покормлю Нандо и поеду в клинику, чтобы узнать, какие витамины мне нужны, – прошу Сабину.

– С радостью. Отомщу ей за эту ночь.