Лина Мур - Скандальный Альянс

– Дерик! – кричу. Ничего не слышу. Ни звуков машины. Ни голосов людей. Они что, проехали мимо. В дом! Почему не заметили другой автомобиль? Почему…

– Стой, ты на мушке.

Замираю на лестнице, жмурясь от боли внутри. Она за моей спиной с пистолетом в руке. У меня же есть только моё тело. Я не знаю, что она мне вколола. Снотворное или же, действительно, какой-то яд. Не знаю, как это отразится на мне. И я должна выбрать. Одного из нас выбрать!

Решение приходит моментально. До моего слуха доносятся шаги. Крик. Возможно, мой. Я не помню. Я не владею больше своим сознанием.

Слышу щелчок предохранителя. Отскакиваю в сторону и несусь к перилам. Выстрел. Я прыгаю на балки лестницы спиной и лечу вниз.

Ещё один выстрел. Моё тело с грохотом падает на сломанные доски, валяющиеся внизу. В меня попали. Меня ранили. Но уже всё равно. Прижимаю Нандо к груди и выдыхаю от ослепляющей боли в спине, рёбрах, позвоночнике. Голова становится огромной. Глухой удар в ней отдаётся кровью во рту.

Я слышу, как шумит в голове кровь. Я слышу, как скулёж срывается с моих губ.

Спасти одного… только одного. Боль сковывает всё тело. Я пытаюсь перевернуться и закрыть собой сына.

Слёзы сами текут из глаз. Я не могу двинуться. Даже ползти не могу, только сжимать своего сына и жмуриться, молясь, чтобы кто-нибудь успел помочь нам. Больше ничего сделать не в силах…

– Джина! Джина!

Сквозь шум крови в ушах и словно вату, я слышу его голос.

Дерик…

Едва могу приоткрыть глаза, когда касаются моего плеча.

– Сюда немедленно. Носилки сюда…

– Прости… прости меня… – Облизываю солёные, со странным сладковатым привкусом губы. Я вижу только чьи-то очертания в темноте. Чувствую, как пульсирует рана на лопатке. Я умираю… снова. И я уже не надеюсь на спасение, но только бы хватило сил дать ему понять, кто настоящий враг.

Меня лишают тепла Нандо. Я хочу схватить его, но пальцы не двигаются.

– Джина…

Я чувствую ладонь Дерика на своём лице. Ощущаю, как меня трогают чьи-то чужие руки. Нужно найти силы…

– Прости меня… она не стоила… стольких жертв… ты не твой отец… не повторяй его путь… сохрани…

– Не говори ничего. Чёрт, Джина, чёрт.

– Ваше Величество…

Не мешайте… пожалуйста… не мешайте…

– Мне пришлось… выбрать одного… прости меня… – В горле собирается неприятная кислота. Она не даёт дышать… я хватаю ртом воздух…

– Нандо… в нём что-то… яд… в доме лекарство… во мне… яд… ты не делай… не делай этого. Дерик… прости меня… я люб…

Я больше не могу. В одну секунду всё становится таким тёмным. Мрачным. Смертельным.

Прошу тебя, не забывай, что ты другой. Ты мой король. Ты всегда им был, и я всегда тебя любила. Прости меня, что не успела сказать всё. Прости, что не спасла тебя от ночи… я запомнила тебя навсегда…

– Говори или, клянусь, я тебя убью. Что ты, мать твою, натворила? – рычу, прижимая к стене Кристин и удерживая её за горло.

Мне хочется убивать. Жажда крови и мести охватила моё сознание. Жажда вновь схватить оружие. Жажда стрелять по людям. Жажда причинять боль. Жажда отдать ту боль, что внутри меня. Жажда видеть боль. Жажда смерти…

– Я расскажу… пожалуйста… прости… я не хотела, – сестра хрипит, хватаясь за моё запястье.

– Ты не хотела чего? Не хотела этого дерьма, которое из-за тебя случилось? Или не хотела, чтобы женщину, которую я безумно люблю, упала на чёртову сломанную балку, которая насквозь прошла через её тело? Или ты не хотела, чтобы мой сын был под сильной дозой снотворного? Или ты не хотела, чтобы огромное количество людей, дорогих мне людей, боролись за жизнь из-за, мать его, самодельного яда? Чего ты, сука, не хотела?

В моей крови так много адреналина. Слишком много крови на моих руках даже сейчас. Она везде. Кровь Джины. Снова она на моём лице. Снова она умирала у меня на руках. Снова я могу её потерять… снова, чёрт возьми! Мне больно! Я боюсь! Мне так, мать их, больно!

– Реджина бы… не дала тебе убить меня… у меня есть информация… Дерик, прошу тебя…

С рычанием отпускаю Кристин и дёргаюсь, сжимая кулаки.

– Не смей даже произносить её имя. Ты предала меня! Кто это такая? Что это за тварь? – спрашивая, указываю головой на коридор, за которым в нескольких операционных идёт спасение жизней.

Герман заблокировал своим телом двери. Он потерял сознание. Клаудия под наркотиками. Меган и Калеб в ещё худшем состоянии. Инга с теми же симптомами. Двадцать три человека из охраны валялись на заднем дворе дома. Мой сын с приличной дозой снотворного, вывести которое из такого маленького тела, не затронув работу сердца, практически невозможно. Джина… сильнейшая интоксикация, рваная рана на плече, кровоизлияние, переломы. Моя Джина… моя королева…

Издаю стон и хватаюсь за голову.

Убивать…

Не успел. Потерял так много времени, чтобы найти все машины. Отследить Джину. Срочно заказать скорые. Проверить Калеба. Найти его мобильный. Джина…

– Дерик, я пыталась…

Бросаю на Кристин полный презрения взгляд. Она опускает взгляд в пол, и мне плевать, что она тоже выглядит хреново. Мне плевать, что всё её лицо в синяках. Мне плевать, что она приехала сюда… поздно.

Кристин закатывает рукава свитера и показывает перебинтованные запястья.

– Как только я немного смогла прийти в себя… дойти до ближайшего дома, сразу же поехала сюда. Я сама едва не умерла, она со мной это сделала. Клянусь, Дерик… братик, я пыталась…

Шиплю, слыша это насмешливое «братик».

– Дерик!

Поворачиваюсь к бледному Дину, несущемуся к нам.

– Я только узнал. Я был в клубе, а потом мне позвонили и велели немедленно сюда приехать. Там куча охраны. Инге стало плохо, и я отправил её в больницу. Решил, что она просто перепила вина. И… Дерик, чёрт, почему ты весь в крови? Дерик?! – Дин испуганно смотрит в мои глаза.

– У неё спроси. Я как раз намеревался услышать, что за мразь моя сестра, и кого она рядом с собой пригрела. Джина при смерти. Нандо в критическом состоянии. Меган, Инга, Калеб, Герман – все отравлены. Сабина сказала, что все мои люди ели пироги мадам Горади, как и Герман у меня на глазах. Она едет сюда с остатками выпечки, чтобы проверить их и узнать, что там за яд. Мадам Горади мертва. Отравлена. Сабина нашла её в подсобке кафе.

Он бледнеет и садится на стул.

– Боже мой… мама? Моя мама?

– Под действием сильной дозы наркотиков. Предполагаю, что они были в еде. У неё в ближайшее время будет ломка, но это не причина для смерти. Говори. Я слушаю. Как им помочь? – спрашиваю, поворачивая голову к сестре.

– Этот яд она сама придумала. Там куча всего намешана. Никакого противоядия нет. Это всё ерунда. Я узнала об этом совсем недавно, как раз когда похитили Нандо…

– Кто она? Кто это такая?

– Наша мать, Дерик. Это наша мать. Она жива.

Лучше бы в меня стреляли. Лучше бы меня изуродовали. Лучше бы убили…

– Что за чушь? Она мертва. Она умерла при родах…

«…она не стоила… стольких жертв», – в голове всплывают едва различимые слова Джины. Это правда. Джина знала.

– Нет! Нет… нет. Это ложь. Она сбежала, у неё были любовники. Много любовников. Ван Досс один из них, но он отказался от неё. Я дам тебе все имена, которые слышала от неё. Они помогли ей сбежать и инсценировать смерть, придумав легенду. В больнице якобы произошёл пожар, и её тело сгорело. Некого было хоронить, только пепел остался. Но на самом деле её вывезли за границы Альоры, а тебя… бросили. Они ей помогали до тех пор… пока не поняли, что творят. Они оставили её, и Антуанетта решила действовать сама. Она ненавидела Реджину и считала её недопустимой партией для своего сына, скандальной особой. А ещё и ребёнок. Я предупреждала тебя и её, но вы не послушали меня…

Понимание случившегося становится таким никчёмным. Только ярость и злость от предательства. Обида. Боль. Так много всего.

Замахиваюсь и изо всех сил ударяю по щеке Кристин. Она падает на пол и скулит.

– Ты, сука, ей помогала. Ты знала, в какой опасности находился мой сын. Знала, что она планировала сделать с Джиной! Ты знала! Мне не стыдно за это. Ты заслужила. Ты забрала у меня то, что люблю. То, за что я боролся! Блять! Кристин! Я тебя убью… я тебя убью…

– Дерик, стой. Пусть Кристин всё расскажет. Стой остынь. Нужно узнать, как вытащить их, и что за препараты она использовала. Стой. Ради Реджи и Нандо. Стой, – Дин хватает мою руку и надавливает её, опуская пистолет ниже.

– Мне тоже страшно, Дерик. Я боюсь потерять их всех, но у Кристин есть информация. Нужно послушать, а потом я сам помогу тебе её прикончить. Сволочь ты, Кристин. Последняя сволочь, – выплёвывает Дин.

«Ты не твой отец… не повторяй его путь…», – она знала. Джина всё знала. Она меня узнала досконально. Понимала то, что причинит мне боль, и то, что потушит её. Она всегда знала, как меня остановить. Моя королева…

– У тебя не больше двух минут, а потом ты будешь мучиться. Ты почувствуешь то же, что и я сейчас. Будешь ощущать, как смерть подбирается к тебе всё ближе и ближе. И мне насрать, что ты хотела сделать. Ты ни хрена не сделала…

– Я пыталась её переубедить. Сначала она была не против Реджины. Она, наоборот, послала меня сюда, чтобы я дала ей все козыри, и ты занял своё место на троне. Ты стал королём, а потом… она, как будто с ума сошла. Постоянно закрывалась в подвале. Орала на всех. Отсюда я узнала имена тех, кто ей обо всём докладывал. Она пользовалась одним из моих телефонных номеров…

Его и обнаружили в Альоре. Она уже давно была здесь и выжидала момент, когда я упущу из виду Джину.

– Я переубеждала её. Говорила ей, что Реджина тебя любит, и ты её тоже. Она умная, сообразительная и идеально тебе подходит. Она единственная нашла путь к твоему сердцу. Только она… я правду говорю. Я постоянно твердила об этом ей, но потом ты позвонил и сказал, что Нандо пропал. Я сразу поняла, кто за этим стоит, но наша мать исчезла. Я была в панике, не знала, что мне делать. Хотела обо всём рассказать… но испугалась, что будет только хуже, и ты откажешься от меня, когда узнаешь правду. Она пряталась у меня. Она… нашла меня, когда мне было пять, рассказала, в каких жутких условиях держал её отец, и сказала, что у меня есть брат. Не было у меня никакой няни. Это была она. Для всех она представлялась моей няней, но потом, когда мне исполнилось одиннадцать, выложила всю правду. Она во всём помогла мне и вытащила из дерьма, заботилась и растила меня, но тебя она не могла забрать… не могла, потому что ты будущее Альоры. Она хотела для тебя лучшей жизни. Но я… не знала, что за всеми покушениями стояли она и её любовники…

– Ты пыталась. Ты не знала. Ты старалась. Хрень это всё, – цежу я. – Ты только хотела что-то сделать, когда Джина это действительно делала. Она не пыталась и не старалась. Она, чёрт возьми, брала и делала. И сейчас она умирает на операционном столе…

– Подождите. То есть все эти покушения на меня были спланированы этой женщиной? – шепчет шокированный Дин. Тяжело вздыхаю и киваю.

– Не тебя они хотели убрать. Хотя… уже не понимаю. Все покушения были направлены на иное. Так мама намекала Ферсандру и Клаудии, чтобы они сказали правду народу о том, кто на самом деле принц. Но Дерик постоянно закрывал тебя собой и чуть не умер. Она успокоилась, терпеливо ждала, когда ты сам, Дерик, поймёшь, что страна нуждается в тебе. Я говорила с ней, убеждала, что помогу тебе дойти до этого. А потом появилась Реджина. Она… ты… это было сразу видно. Ваши чувства. Ваша связь. И мама разрешила мне использовать её, чтобы добиться результата…

– И поэтому ты посоветовала мне показать, на что я способен. Именно ты сказала, что, если я не хочу потерять свою власть и роскошь, то должен чем-то жертвовать. Человеческие жертвы, по твоему мнению, были самым лучшим, что я мог сделать. Ты упоминала о яде, и о том, как он может напугать. Ты навела меня на эти мысли, и ты же превращала каждый раз меня в больного и сумасшедшего. Натравливала меня на Дерика постоянно, напоминая, какое я ничтожество. Ты это делала специально, чтобы я ненавидел его, чтобы желал ему смерти, чтобы решился на убийство. Чёрт, какой же я был мудак. – Дин кусает кулак, горько бросая на меня взгляд.

Кристин поднимается на ноги и кивает ему.

– Я… я… да, я это сделала. Но я не думала, что ты решишься на убийство моего брата. Нужно было просто напугать его и продолжать совершать глупые ошибки, чтобы Дерик увидел, что ты не король, и вмешался. Это не я придумала… клянусь, может быть, и я. Но… когда я узнала про Нандо, то словно очнулась. Я поняла, насколько ужасно поступала со всеми, чётко следуя словам матери. Я ругалась с ней из-за этой чистоты крови, и она… она решила, что я вышла из-под её контроля. Она незаметно подсыпала мне тоже то снотворное, то какие-то препараты, чтобы я плохо соображала. Но я всё поняла… мне стало плохо, и потом… она заперла меня, морила голодом, когда я нашла Марину. Это я нашла её, подслушав телефонный разговор матери о том, что она сама собиралась уезжать в Альору, чтобы в нужный момент перехватить кого-то… я не знаю кого. И тогда я, уже чувствуя себя плохо, нашла номер Марины, на который мать должна была дать следующие инструкции. Я позвонила ей… но мама узнала. Марина успела сообщить вам о Нандо, а затем её убили. Это не было самоубийством, её, действительно, убили, а Нандо оставили, потому что вы были уже на подходе. Когда она вернулась, то я даже дралась с ней. Пыталась её остановить, причинить боль… а получила её сама. Не я отвечала тебе на сообщения, Дерик. Это она была. Она поехала в Альору, а меня бросила умирать в безлюдной местности. Затем, когда любовники матери поняли, что ты убьёшь их за Нандо и Реджину, то отказались от неё. И дальше она распланировала всё сама. Она долго к этому готовилась. Она… прости меня. Мне пришлось незаконно пересекать границы, без документов и денег. Я боялась потратить время и обнаружить себя. Боялась, что не успею… прости… мне так жаль… Марину вывез Ван Досс, но он вышел из игры практически сразу же. Я дам все имена, о которых знаю или слышала. Клаудия… она знала, что наша мать жива.