Киваю и соскакиваю со стула. Моё сердце всё обследование скакало, как безумное, и даже сложно было взять кровь для анализов. Я дёргалась каждую минуту. Не стоило оставлять Нандо с Мег в машине. Но они на территории госпиталя, ворота закрыты, да и больница для ребёнка… дура я, что послушала подругу.

Выскакиваю на улицу и оглядываюсь. Две машины стояли прямо здесь. Одна с Мег, в другой была охрана. Где они? Чёрт!

Мои руки дрожат, пока я достаю мобильный, на экране которого высвечивается сообщение от подруги, отправленное семнадцать минут назад. Ну почему я выставила тихий режим?

Открываю сообщение, и у меня всё падает внутри.

«Редж, немедленно приезжай в свой дом. Здесь Дерик и Калеб. Нам приказано спрятаться здесь. Пришлось забрать сюда всех, я очень испугалась. Дерик велел, чтобы ты выбросила мобильный, и тебя не смогли отследить по нему. Нандо в порядке. Он спит. Он с нами. Мы тебя ждём! Дерик с Нандо! Только приезжай быстрее».

Срываюсь на бег, забывая обо всём, что сказал мне врач. Покой и никаких нервов. Меня знобит от страха, но я уверена, что Мег просто так не увезла бы Нандо, тем более если с ними Дерик и Калеб. Бросаю телефон в ближайшую урну. Дерик бы просто так не попросил это сделать, значит, они в стране, и он собирается вывезти нас отсюда. Дерик не позволит случиться плохому и плевать, что меня никто не дождался. Мег спасала моего сына, и я ей за это благодарна.

Я бегу и бегу. У меня колет бок. Меня снова тошнит, и слабость сказывается. Ноги гудят, пока я поднимаюсь в гору к дому. Если они забрали всю охрану, то дело очень плохо… снова несусь по сухой земле. Впереди виднеется дом, и я прилагаю массу усилий, чтобы скорее добраться до него.

Ворота открыты. Останавливаюсь и осматриваюсь. Вижу только одну машину. Подхожу к ней, заглядываю внутрь. Никого. Только ключи оставлены в замке зажигания. Что, чёрт возьми, происходит?

Делаю глубокий вдох и направляюсь к дому. Тихо. Свет нигде не горит, но это может быть просто защитой от лишних глаз, не показывать, что внутри есть жизнь. Но меня это сильно пугает.

Открываю дверь и вхожу в тёмный дом.

– Мег? Дерик? – кричу, нащупывая рукой выключатель. Щёлкаю им, и ничего. Свет не загорается. Вообще, электричества, как понимаю, нет.

– Дерик? Калеб? – Меня трясёт от ужаса, пока я поворачиваюсь вокруг своей оси, пытаясь не поддаваться панике. Может быть, они уехали? Оставили мне машину и какую-нибудь записку. Нужно найти записку! Дерик не мог так со мной поступить! Он бы никогда…

Неожиданно сбоку включается свет. Это настольная масляная лампа, которую мы выносили на улицу ночью летом.

– Значит, ты и есть Реджина Хэйл.

Слышу абсолютно незнакомый женский голос. Поворачиваю голову и нахожу взглядом фигуру, сидящую в кресле. Она держит на руках моего сына. И я не знаю, кто эта женщина. На вид ей не больше пятидесяти. Одета она неброско, но в то же время довольно элегантно. Высокая и очень ухоженная. Её глаза полны стального, холодного блеска.

– Отдайте… отдайте мне моего ребёнка, – шепчу, делая шаг вперёд.

Она улыбается мне, но это больше похоже на оскал. И в свете лампы вижу отблеск чего-то тонкого в её руке. Шприц. Это игла.

– Не стоит, Реджина Хэйл. В данный момент он просто спит, а вот это… хм, намного опаснее. Твои глупые друзья уже познакомились с моим изобретением, – она указывает головой вбок.

Охаю от ужаса, видя Мег и Калеба, лежащих на полу. Они оба бледные, словно мёртвые. Чёрт… чёрт…

– Что вы хотите? – спрашивая, сжимаю кулаки и смотрю на неё.

– Очистить кровь, и только. Понимаешь, Реджина Хэйл, ты ничтожество. Ты грязь, которая портит историю этой страны, в принципе, как и эти двое, как и ещё многие. Но ничего, теперь мы всё исправим…

– Что вы хотите от меня? Отдайте мне ребёнка, и я уеду. Обещаю, никому ничего не скажу, только вызову скорую, чтобы им помогли. Они не мертвы, не так ли? – резко перебиваю её. Я должна сохранять спокойствие. Не поддаваться панике, которая обещает вот-вот скрутить меня. Нет! Ради сына! Ради моих друзей! Где Дерик?

– Нет, пока ещё нет, но в их крови яд. Он медленно отравляет их кровь. А вот это… – она показывает взглядом на столик, где лежат ещё два шприца с прозрачной жидкостью. – …это средство, которое поможет им быстрее прийти в себя и нейтрализовать мой яд. Я изучала его очень долго, и мне помогала милая девочка Кристин.

Сука! Я так и знала!

– А остальное зависит от тебя. Что я хочу? Не так уж много за три жизни. Поедешь к королю, причинишь ему боль и сообщишь, что не подходишь ему. Так, чтобы он поверил и не пошёл за тобой, совершив очередную ошибку. Приведёшь с собой сюда кого-то, и этот грязный паршивец будет мёртв, как и остальные. Меня они не волнуют, главное, сохранить род в первозданном виде.

– Почему я должна верить тебе? Я даже не знаю, кто ты такая и что на самом деле планируешь. Сюда и так приедут, если мы все не вернёмся в замок. Их всё равно спасут, и Дерик не бросит…

Она шипит, и игла оказывается прямо рядом с ручкой Нандо.

– Нет! Не надо! – выкрикиваю, выставляя руку вперёд.

– Посмотри на них, у меня нет времени, чтобы шутить. Его жизнь мне не нужна, – спокойно произносит она, указывая снова на моих друзей.

– Они подохнут, как предатели, а особенно эта американка. И есть ещё одна. Ей вот-вот тоже станет очень плохо. Твоя сестра. Сейчас она думает, что просто перепила, но скоро… очень скоро, ей уже никто не поможет. Я дам им противоядие, если ты всё сделаешь так, как я хочу. Откажись от короля. Откажись так, чтобы и я поверила тебе. Найди такие аргументы, после которых он тебя не простит. Ты слишком часто раздвигала ноги перед ним. Шлюха, которая снова носит отродье. У тебя не больше двадцати минут. Машина в твоём распоряжении. Двадцать минут, и мы встретимся там, где была война. Там же она и закончится. У тебя двадцать минут. Пошла, иначе они подохнут, как крысы, которых я убивала пачками. Сделаешь так, как я сказала, отдам тебе этого бастарда и вколю им противоядие. Нет, то ничего не буду делать и у тебя на глазах убью твоего сына. Обмануть меня не удастся, Реджина Хэйл. Кристин везде установила жучки, и я знаю все твои тайны и не только твои. Я услышу, если ты решишь обмануть меня. Лучше сразу прощайся со всеми. Тебе понятно?

Судорожно сглатываю и киваю.

– Тогда какого чёрта ты ещё здесь? Я и так потратила на тебя слишком много времени. Пошла отсюда, мразь. Давай…


Боль такая острая и смертельная пронзает что-то внутри. Она словно пульсирует по всему телу, то в голове, то в груди, то в висках, то в руке. Она скручивает лёгкие и не даёт дышать. Она сводит с ума от горечи, что я всё потеряла. Не спасла. Не помогла. Не сказала то, что должна была.


«Я всегда буду помнить тебя…», – эти слова из воспоминаний. Темнота, и в ней Дерик. Я тяну к нему руку, но сразу же опускаю её. Не простит. Не поверит. Уйдёт.


«Джина! Джина!». Я вижу его лицо. Губы не двигаются, но крик… сколько боли.

Дерик. Нандо. Инга. Меган. Калеб. Герман. Так много людей вокруг меня. Они молчат. Они плачут. Они зовут…

– Есть! Мозговая активность повышается!

– Умница… ты умница, Джина. Борись за жизнь… я люблю тебя… борись за себя…


Снова так темно вокруг, и я бегу. Бегу, только бы успеть. Тот же особняк. Тот же страх. Я знаю, что будет дальше. Я должна успеть. Ищу сына. Ищу Дерика. А их нет.


– Я здесь. Я рядом с тобой…

Оборачиваюсь на голос Дерика, но темнота не даёт его увидеть. Я кричу. Снова и снова кричу от страха.

Не отпускай меня. Найди меня… забери меня… Дерик…


– Говорят, что ты слышишь меня. Говорят, что надежда всё равно призрачна. Говорят, что я должен проститься с тобой. Мне многое говорят, а сегодня Рождество. Знаешь, когда ты устроила ужин, и меня никто не пригласил на него. Чёрт, меня это так разозлило. Меня обидело, что ты не хотела видеть меня, но сейчас… ты можешь устраивать миллион ужинов и наказывать меня, я буду стойко ждать твоего приглашения. А в эту минуту… я приглашаю тебя к себе. В эту жизнь. Я здесь. Я всегда буду рядом с тобой, как и обещал. У Нандо режется второй зуб, и с ним всё хорошо. Ты нужна нам, Джина. Мы, мужчины, без тебя не справимся. Нам нужен от тебя подзатыльник. Мне он нужен. Мне нужен твой крик… накричи на меня, обижайся на меня, но я буду держать твою руку и дальше. Я здесь…


Его голос согревает меня. Убаюкивает. Я не знаю, сплю или умерла. Это ад или рай? Какие-то куски воспоминаний. Прошлое. Первая улыбка сына. Первая встреча с Дериком. Первый поцелуй. Первого так много было с ним. Он был первым. Он сделал меня другой. Я не могу отпустить его и сына. Я потеряла их… я не хочу оставлять их одних. Инга… Меган… Герман… я должна знать, что с ними. Скажи мне… пусть это ложь. Скажи мне…


В голове абсолютный туман. Перед глазами всё плывёт и так темно. Я устала от темноты. Неожиданно где-то вспыхивает искра света.

Дерик…

Мои губы не двигаются. Я слышу только гул… он вокруг меня…

– Не торопись, Джина. Дай себе время…

Мне хочется закричать. Двинуться хоть немного. Показать ему, что я слышу его, но только сил не хватает.


Моя жизнь всегда была чётко выстроена. Я знала, во сколько проснусь. Знала, когда приду домой. Знала, что в моём холодильнике ни черта нет. Но у меня никогда не было определённой цели. Я просто плыла по течению и думала, что и так сойдёт. Кому нужна моя жизнь? Никому. Я всего лишь очередной никчёмный человек на этой планете, как и ещё несколько миллиардов таких же. Я не была выдающимся учёным и, в принципе, этот мир мог бы и без меня вполне себе нормально существовать. Да, так было до тех пор, пока я не встретила Дерика и не узнала, сколько же зла можно причинить, убеждая в том, что это хорошо. Я тоже неидеальна, но стремилась к тому, чтобы мои минусы никогда не сыграли против меня. А должна была не бояться говорить, не бояться чувствовать. Просто не бояться жить. Страх парализует. Он овладевает сознанием и причиняет боль. Страхом можно манипулировать. Мой опыт плохой, но в нём есть лучи света. Это те, кого я люблю. Именно так. Я люблю людей, хотя порой они меня раздражают и злят, но всё же люблю их. Кем бы они ни были, но моё сердце теперь открыто для любви. Я не хочу бояться. Не хочу больше совершать ошибок. А они будут. Нельзя себя защитить от них. Это нормально. Только не смерть. Умирать больно и страшно. Да, именно так, зная, кого ты оставляешь в мире живых, больно отпускать их руку. Больно не успеть сказать всего. Больно закрывать глаза. Больно…


Сознание в который раз возвращается ко мне, и я открываю глаза. Дождь стучит по стеклу, мой взгляд, ещё немного расфокусированный, переходит на тёмные, яркие и такие сочные тёмно-карие глаза. Больше не чёрные. Не совсем чёрные. В них есть краски. В них есть жизнь. В них так много всего…

– Дерик…

Он улыбается мне и кивает.

– С возвращением, американка. Признаюсь, ты меня довольно сильно напугала. Давай, всё же немного сбавим обороты, да?

Я не могу улыбнуться. Губы едва двигаются.

– Не чувствую… ног… и…

– Да. У тебя переломы и много повреждений, но это ничего. Ты окрепнешь и встанешь на ноги. Мы будем учиться ходить с тобой снова. Ты и я. Главное, не убегай от меня, иначе я начну седеть намного раньше. Вряд ли ты будешь рада видеть меня таким…

– Прости меня… я… не знала… прослушка там была… я…

– Тише-тише. Не думай об этом, Джина. Всё закончилось. Та дверь закрыта, открывается новая. Нандо в полном порядке. Мы понесли минимальные потери. Скоро ты увидишь всех, но не сейчас. Отдыхай. Тебе нужно набраться сил, потому что я буду с тобой ругаться. Может быть… не сегодня. Но ссориться мы будем, а для этого тебе нужно окрепнуть. Наберись сил и потом покричи на меня. Отдыхай… я буду рядом…


Когда вижу сына с двумя выросшими нижними зубами, то я плачу. Мне сложно дышать. Я не могу двигать ногами и одной стороной тела, вообще. Я снова плачу, дотрагиваясь до его щеки, и сил больше нет. Ладонь падает на постель. Я плачу. Плачу оттого, что беспомощна. Плачу, видя сожаление в глазах Сабины. Плачу, когда Дерик забирает Нандо и держит его на руках. Плачу, когда он подносит его ближе, чтобы я могла его поцеловать. Просто плачу… не так я бы хотела жить.


Дерик подносит ложку с супом к моим губам, а в горле ком. Столько дней прошло, и я до сих пор не могу принять того, что у меня так много повреждений, мадам Горади мертва, мать Дерика скончалась в больнице, Кристин изгнана из страны и осталась одна. Все жалеют меня, а это душит.