Натан с облегчением кивнул:

— Проследи, чтобы всех накормили.

— Я уже отдал распоряжения, милорд, — сказал Бентон, как будто это был самый обычный день, и они стояли в холле, обсуждая будничные дела.

Натан поморгал, потом покачал головой и хлопнул дворецкого по плечу:

— Ты удивительный человек, Бентон. Спасибо.

Он направился в дом, желая как можно скорее переговорить с доктором.

Доктор Белл протянул руку.

— Здравствуйте, милорд, — сказал он с поклоном. — Давненько мы с вами не виделись.

— Так это же хорошо, сэр.

— Позвольте взглянуть? — Доктор кивнул на руку Натана.

Тот посмотрел вниз и только сейчас заметил, что его рубашка порвана, а из руки течет кровь.

— Со мной все в порядке. Скажите, что с мистером Гиббсом?

— Как и следовало ожидать, у него воспалено горло. Я дал ему настойку и велел его жене не закрывать окна всю ночь. Ему нужен свежий воздух, чтобы горло и легкие побыстрее прочистились. Впрочем, я думаю, что уже через несколько дней он окончательно поправится. Ему следует лишь как следует отдохнуть.

Ну, слава Богу!

— А моя жена?

— Ах да. — Доктор улыбнулся. — Я и не знал, что леди Линдсей вернулась в аббатство.

Не знал — как бы не так, черт возьми! Возвращение Эвелин наверняка наделало шума в целом графстве.

— Я уверен, что уже к утру у нее все пройдет, за исключением легкого першения в горле. Она пробыла в дыму не так долго, как бедный мистер Гиббс. Я дал ей лауданум, чтобы она побыстрее заснула. И свежий воздух ей тоже нужен.

Натан прочесал пальцами волосы.

— Спасибо.

— Пожар потушен? — поинтересовался доктор Белл, направляясь к двери. Услышав утвердительный ответ Натана, он вздохнул: — Какая трагедия! Как вы думаете, из-за чего он начался?

— Из-за чьей-то неосторожности. Я вас провожу.

Натан не стал больше ничего говорить, уверенный, что свеча Эвелин каким-то образом соприкоснулась с растворителем.

Проводив доктора Белла, он вернулся в покои жены. Ему не терпелось поскорее ее увидеть, поэтому он не стал дожидаться приглашения, открыл дверь и просунул голову в спальню. Кэтлин хлопотливо собирала одежду и белье, а Эвелин сидела в постели, опираясь на целую дюжину подушек. Ее золотистые волосы, потускневшие от пепла, были рассыпаны по плечам.

— Не помешал? — спросил Натан, входя в комнату.

— Нет, милорд, — отозвалась Кэтлин, подняла с пола ворох одежды и пошла к двери. — Я как раз собиралась уходить. Надо отдать эти грязные вещи Фрэн. Боюсь, на этой неделе ей придется перестирать целые горы белья.

— Пожалуй, — согласился Натан, отступил в сторону и придержал дверь, давая женщине пройти.

Когда она ушла, он тихо притворил дверь и обернулся. Эвелин смотрела на него, обхватив себя руками. Веки ее были припухшими.

— Я нормально себя чувствую, — хрипло проговорила она.

— Я должен в этом убедиться. — Он подошел к кровати. — Пожалуйста, смотри. Что с оранжереей? — спросила она, зевая.

— Сгорела.

Эвелин поморщилась:

— Совсем?

Он печально кивнул.

Она вздохнула и откинула голову на подушки, закрыв глаза.

— Не представляю, как такое могло случиться.

— Возможно, из камина выпал горящий уголек.

— Но камин не топился, — сказала она, открыв глаза и посмотрев на мужа. — Я не видела там даже жаровни.

Он нахмурился и сел на край кровати.

— Тогда, может быть, все дело в свече. Она энергично потрясла головой:

— У меня была только одна свеча. Я… Натан нахмурился еще больше:

— В чем дело, Эви?

— Перед тем как это случилось, я слышала что-то странное. Кто-то закрыл западную дверь. Она была открыта — я точно знаю. Через нее выходил мистер Гиббс. Но вернулся он через восточную дверь и сказал, что думал, будто она заперта, а потом раздался взрыв.

Он недоуменно пожал плечами:

— Дверь могла захлопнуться от ветра. — Эвелин покачала головой. — Послушай, Эви, — терпеливо увещевал Натан, — я думаю, во всем виноват ветер. Это из-за него закрылась дверь, а потом пламя твоей свечи соприкоснулось с растворителем, а ты этого даже не заметила.

— Нет, — упрямо возразила она. — Все случилось именно так, как я тебе рассказала, Натан.

— Я тебе верю, но мне кажется, что ты что-то упустила или не увидела растворителя. Возможно, мистер Гиббс неаккуратно его нес. Это единственное, логичное объяснение.

— Вовсе нет. Ты не думал, что это может быть каким-то образом связано с тобой?

— Со мной?

— Вспомни-ка: всего несколько дней назад на нас напали разбойники, а ведь по этой дороге редко ездят экипажи.

— Не понимаю, какое отношение это имеет к пожару. Эвелин устроилась поудобнее.

— В Англии тебя называют распутник Линдсей. Думаю, заработав такое прозвище, ты нажил себе не одного недоброжелателя.

Он удивленно отпрянул:

— Ты, в самом деле, полагаешь, что, играя в карты и охотясь, можно нажить себе смертельного врага, который теперь пытается спалить мой дом?

Она пожала плечами и повернулась на бок.

— Не знаю, Натан. Я просто советую тебе обдумать такую вероятность, прежде чем обвинять меня или бедного смотрителя. Ты слишком поспешно сделал выводы из этой трагедии.

Когда же, наконец, они перестанут упрекать друг друга?

Эвелин вздохнула и сказала, что хочет отдохнуть. Натан встал, затушил свечу у кровати и двинулся к двери, но тут вспомнил, что сказал доктор Белл: ей нужен свежий воздух. Он развернулся и направился к гардеробной, открыл дверь, потом пересек комнату и распахнул двери в коридор и гостиную. Ну вот, теперь ее спальня будет хорошо проветриваться. Натан еще раз тихо прошелся по покоям жены. Однако, вернувшись в ее спальню и тихо ступая по ковру, он услышал какой-то звук, замер и обернулся к кровати. Звук повторился. На этот раз Натан не сомневался: Эвелин плачет!

Ему, было невыносимо слушать ее рыдания, особенно после того, что она сегодня пережила. В темноте он подошел к кровати и положил руку на ее плечо.

— Уходи, — пробормотала она, — прошу тебя, оставь меня. Пожалуйста.

Натан медленно убрал руку, попятился и молча вышел из спальни.

Вернулся он только через два часа — после того как посетил комнату подвального этажа, где избавился от гнева, досады и страха единственным известным ему способом, потом перекусил и смыл с себя сажу и копоть.

Снова войдя в спальню Эвелин, он осторожно лег на кровать рядом с ней, ласково усмирив ее слабый протест, и обнял жену в твердом намерении всю ночь согревать ее своим телом.

Микстура сделала свое дело — Эвелин опять заснула. Ее дыхание было медленным и глубоким. Натан знал по опыту, что теперь ее не разбудишь даже пушками.

Он закрыл глаза.

Он будет согревать ее. Он будет оберегать ее. А завтра он выяснит, кто пытался причинить ему вред, и собственными руками разорвет мерзавца на куски.

Глава 19

Джек Хейнз был сильно обеспокоен обвинениями в свой адрес, хоть и не признался бы в этом ни одному смертному.

К немалому восторгу его старых друзей, Уилкс объявил им, что Джека подозревают в любовной связи с принцессой Уэльской. По словам того же Уилкса, власти сажают в тюрьму мужчин, которые, по слухам, совершили государственную измену, побывав в постели Каролины. Вчера, увидев карету герцога Кентского, Джек решил, что попался. Когда выяснилось, что приехали к леди Линдсей, он почувствовал лишь временное облегчение — это было похоже на отсрочку смертного приговора.

Именно в тот момент Джек решил вернуться в Шотландию и дождаться окончания спора между принцем и принцессой Уэльскими. Ему не хотелось, чтобы его судили англичане. История показывала, что такие суды плохо заканчивались для шотландцев, и у него не было оснований надеяться на снисхождение.

Он хотел уехать как можно скорее, но, к сожалению, пожар его задержал. После многочасовой борьбы с огнем бок о бок с другими помощниками Джек вернулся к себе и упаковал сумки. На следующее утро, когда он уже собирался послать за лакеем, по счастливой случайности тот появился сам и попросил его зайти в кабинет к графу.

— Хорошо. Я и сам хотел с ним поговорить. Пожалуйста, отнеси вниз сумки. И скажи, чтобы седлали мою лошадь.

Он взял двумя пальцами крону, немного подержал ее и швырнул молодому человеку.

Лакей ловко поймал монету левой рукой.

— Слушаюсь, сэр.

Когда Джек вошел в кабинет, там уже сидел Доннелли. У него был такой вид, как будто он только что встал с постели. Уилкс отсутствовал. Впрочем, он частенько до утра оставался в деревне.

— Ты выглядишь довольно свежим, Ламборн, — заметил Линдсей, задумчиво оглядывая Джека.

Линдсей же, напротив, отнюдь не производил впечатление выспавшегося человека.

— Все благодаря шотландскому виски, — сказал Джек, подмигнув Доннелли, с которым постоянно спорил, отстаивая преимущества шотландского виски перед ирландским. — После того как мы затушили этот проклятый пожар, я пропустил пару стаканчиков.

— Кстати, о пожаре… Я вам бесконечно благодарен за вчерашнюю помощь, — сказал Линдсей и запустил в волосы пятерню. — Не будь у нас столько людей или поднимись ветер раньше, последствия могли быть катастрофическими.

— К счастью, сгорела только одна оранжерея, — заметил Джек.

— Да, огонь удалось усмирить, — кивнул Линдсей и, слегка сдвинув брови, посмотрел на свои руки. Джек увидел на них царапины и синяки. Натан изучал их так, как будто не знал, что с ними делать. — Скажите мне вот что: почему кто-то пытался мне навредить?

— Навредить? — удивленно переспросил Доннелли. — Это был несчастный случай, Натан, а вовсе не поджог.

Линдсей пожал плечами, не отрывая глаз от своих пальцев. Неожиданно он опустил руки и, невесело улыбнувшись, взглянул на друзей:

— Как вы думаете, почему Уилкса так долго нет? Что он делает, черт его побери?

— Я здесь! — крикнул Уилкс из коридора и в следующую секунду вошел в кабинет.

Линдсей сцепил руки за спиной и оглядел трех своих гостей. Джек знал его очень давно и, несмотря на все перипетии жизни Натана, еще никогда не видел друга таким смущенным, как сейчас.

— Мне очень жаль, но я… я вынужден попросить вас всех… уехать, — сказал он.

— Что? — со смехом спросил Доннелли.

— Я понимаю, что подобную просьбу нельзя произнести вежливо, — продолжил Линдсей. — Вы все мои давние друзья, я знаю вас с незапамятных времен. Но я должен попросить вас на время уехать из Истчерча. Эвелин и я… мы… — Можешь не продолжать, — оборвал его Джек. Ему было невыносимо слышать, как его друг пытается говорить о мучительных для себя вещах. — Мы и так уже загостились в твоем доме, пора и честь знать. — Он хлопнул Доннелли по плечу. — Я еду в Шотландию, джентльмены. Если люди короля будут меня искать, вы же не скажете им, где я?

— А мне надо в Лондон, — заявил Уилкс, вставая и потягиваясь. — Хочу повидаться там с одной крошкой, — добавил он, подмигнув. — К вечеру я уеду.

— Спасибо, — сказал Натан.

— Ты что, настаиваешь, чтобы мы уехали прямо сегодня? — поинтересовался Доннелли.

— Доннелли опять влюбился, — сочувственно заметил Уилкс, — и ему не хочется покидать свою избранницу.

Тот засмеялся и поднялся с кресла.

— Я бы не стал называть это любовью. — Он подмигнул. — Однако она симпатичная крошка, как сказал бы Ламборн.

— Поехали в Лондон вместе, — предложил Уилкс. — Там столько милашек, что мне одному со всеми не совладать.

— Хорошо. Вдвоем все-таки веселее, — согласился Доннелли. — Ну что, идем собирать вещи?

— Мы еще увидимся до вашего отъезда, — пообещал Линдсей с благодарной улыбкой.

Когда Уилкс и Доннелли ушли, хозяин дома вдруг с усмешкой взглянул на Джека:

— Значит, бежишь в Шотландию? Смотри, поосторожнее там с любовницами, приятель! Я слышал, шотландцы довольно жестоки по отношению к тем, кто спит с их женами.

Джек расхохотался.

— Я знаю об этом лучше, чем кто-либо другой, милорд, — ответил он.

* * *

День был холодным, сырым и пасмурным, но работа по очистке территории после пожара продолжалась. Поскольку все слуги были заняты, горячую воду для ванны принесли в покои Эвелин только в середине дня. Вчера вечером она тщательно вымылась над раковиной, но ничто так не успокаивает, как горячая ванна.

В ванной комнате, согретой двумя пылающими жаровнями, Эвелин положила голову на край ванны, закрыла глаза и вспомнила Робби.

Он ковылял впереди, таща за собой палку, которая была длиннее его самого. Стоял необычно теплый мартовский день, и шарф, которым она обычно заматывала его горло, лежал у нее в корзинке…