Рори проводила незнакомку взглядом. Эта женщина обладала удивительно изящной походкой, наверняка привлекавшей многих мужчин. Интересно, она частая гостья в этом доме? А может, шантажистка – это она? Что ж, не исключено…

Когда миссис Эджертон скрылась за дверью, Рори спросила:

– Она, вероятно, твоя близкая подруга? Ну… раз ты принимаешь ее так рано…

– Да, мы обе вдовы и скрашиваем друг другу жизнь. Но давай не будем о ней. – Перегнувшись через стол, Китти прошипела: – Скажи, тебе удалось найти письма? Ты поэтому пришла? О, браво! Отличная работа! Они в твоем ридикюле?

Китти потянулась к сумочке Рори, но та ее остановила.

– Нет-нет. Увы, я должна тебя разочаровать. Я не нашла писем и начинаю думать, что их нет у лорда Дэшелла.

Мачеха нахмурилась и пробурчала:

– Что ты имеешь в виду? Конечно же, они у него. Иначе и быть не может. Они должны быть у него. Ты плохо искала.

– Видишь ли, этой ночью, когда все были на балу, я обшарила весь дом. И писем там не оказалось.

Рори не стала говорить, что лорд Дэшелл застал ее во время поисков и что она открыто обвинила его в воровстве. Она вспомнила проницательный взгляд его серых глаз и неподдельное изумление, отразившееся на его красивом лице. И его удивление было совершенно искренним – никто не в состоянии так притворяться. Нет, он не шантажист.

Они договорились пока ничего не говорить Китти. Учитывая ее безоговорочное доверие к суждениям леди Милфорд, она не захотела бы признать невиновность Дэшелла. Пусть лучше думает, что он шантажист, и не мешает расследованию. Иначе она могла бы насторожить подлинного преступника своими неосторожными высказываниями.

Рори покосилась на открытую дверь гостиной. Ведь если шантажист находится в доме, что было вполне вероятно, то он, возможно, сейчас подслушивает за дверью, желая узнать, не приблизились ли они к установлению его личности.

Рори осторожно встала, держа чашку в руке.

– Мне необходимо кое-что с тобой обсудить, – вполголоса сказала она мачехе. – Но сначала я подолью себе чаю.

Только она направилась не к буфету, а вышла в коридор, где обнаружила дворецкого, явно прислушивавшегося к разговору в гостиной. Увидев Рори, он поджал губы и сделал вид, что поправляет картину на стене.

– Какие в этом доме беззаботные горничные, – проворчал он, густо покраснев. – После того как вытирают пыль, все картины висят криво.

– Тогда, полагаю, им необходимо сделать выговор. Немедленно.

Бормоча что-то себе под нос, дворецкий направился к лестнице. Дождавшись, когда он скроется из виду, Рори вернулась в гостиную, налила себе чай и села.

– Что все это значит? – в недоумении пробормотала Китти.

– В коридоре торчал Гримшоу. Думаю, ты не хочешь, чтобы он подслушал наш разговор?

– Боже мой! Нет, конечно. Хотя я ему полностью доверяю. Он не станет подслушивать специально.

Рори в этом очень сомневалась. Гримшоу всегда подслушивал и подглядывал. На самом деле, именно он… Помотав головой, Рори постаралась изгнать сожаления в самый дальний уголок памяти.

– Итак? – поторопила ее Китти. – Что ты хотела обсудить? Надеюсь, ты пришла не для того, чтобы просить разрешения уйти со своего поста. Только после того, как я получу свои письма!

– Нет, не волнуйся. Я продолжу поиски. – Она договорилась с Дэшеллом, что останется в его доме еще на несколько дней. Так будет легче сравнивать почерки. – Я ускользнула сегодня утром, когда прибыл доктор леди Дэшелл для еженедельного осмотра. Нам необходимо кое-что прояснить.

– Прояснить?.. – удивилась мачеха.

Рори утвердительно кивнула. На рассвете Дэшелл начал расспрашивать ее о связи между Китти и старым маркизом. Но Рори не знала подробностей. И сегодня она приехала, чтобы узнать какие-нибудь детали…

– Видишь ли, поскольку время на исходе – следующая выплата уже в субботу, то следует рассмотреть возможность того, что шантажист – не лорд Дэшелл, – проговорила девушка.

– Это невозможно! – вскинулась Китти. – Если леди Милфорд верит в его вину, значит, так оно и есть!

– И все-таки… Надеюсь, ты снабдишь меня кое-какой дополнительной информацией. Для начала скажи, знал ли кто-то еще о твоей связи с маркизом. Кроме папы, конечно.

Китти возмущенно запыхтела. Ее пухлые щеки порозовели.

– Нет, конечно. Мы были очень осторожны.

– Возможно, Гримшоу видел вас вместе. Или твоя горничная. – Рори вспомнила неприметную женщину с плоским невыразительным лицом, которую видела лишь мельком. В ее внешности и манерах ничто не указывало на преступные наклонности, но внешность бывает обманчива.

– Фостер? Нет, она ничего не знала. Да и с какой стати я стала бы делиться такой информацией со служанкой?

– Она давно у тебя?

– Пять лет. И если ты имеешь в виду, что Фостер могла стащить письма, – то это чепуха. Она мне абсолютно предана. К тому же она слишком глупа и нерешительна, чтобы устроить такое…

Рори и в этом не была уверена, но решила пока не возражать.

– Когда именно имела место ваша связь?

Китти нахмурилась и опустила глаза на поднос с печеньем. Взяв яблочную тарталетку, она отправила ее в рот и пробурчала:

– А какое это имеет значение? Ведь все это в прошлом, и я хочу обо всем забыть.

– Это имеет значение. Чем больше у меня будет информации, тем лучше. – Не удержавшись, Рори добавила: – И если бы ты действительно хотела забыть обо всем, то сожгла бы письма, как я сожгла письма Стефано.

– Что?! – вскипела мачеха. – Похоже, ты сравниваешь свой грех и мой?! Возможно, ты даже думаешь, что это делает нас равными. Так вот, ты очень ошибаешься. Мне-то, по крайней мере, хватило здравого смысла… Впрочем, не важно.

– Тебе хватило здравого смысла – для чего?

Китти насупилась и наколола на вилку новую тарталетку.

– Аврора, хватит с меня твоих возмутительных вопросов. Совершенно очевидно, что лорд Дэшелл виновен. Этот человек холоден и черств. И он ни перед чем не остановится, пока не сделает меня нищей.

Но Лукас Вейл не всегда был холодным и черствым – теперь Рори это точно знала. Он мог становиться воистину неотразимым. Вспомнив, что она чувствовала в его объятиях, Рори отвела глаза.

– Я всего лишь хочу знать…

Ее прервал стук в дверь. В гостиную вступил Гримшоу. Он выглядел испуганным.

– К вам посетительница, мадам. Миссис Кулпеппер.

Он еще не успел договорить, как в комнату ворвалась высокая и довольно крепкая женщина с седеющими волосами. На ней была простенькая коричневая накидка, видавшая лучшие дни, и скучное серое платье, в котором она выглядела служанкой, а вовсе не леди, каковой, в общем-то, и являлась.

Совершенно забыв о разговоре, Рори вскочила на ноги.

– Тетя Бернис?!

Она побежала навстречу тетушке и бросилась в ее объятия. Та крепко обняла племянницу и проговорила:

– Моя дорогая, как же я рада тебя видеть. Поездка была хуже, чем любое морское путешествие. Дороги у нас все же в ужасном состоянии… А хуже всего, что наша коляска сломалась возле Сент-Джонс-вуд.

Рори недоверчиво хохотнула.

– Ты проехала весь путь из Норфолка в той маленькой двухколесной коляске?..

– Ну да… И не могу сказать, что мне понравилось путешествие. Тем более что из-за поломки нам пришлось потратиться на гостиницу.

– Вам?

В этот момент в гостиную ввалился Мердок – с огромными саквояжами в обеих руках. Его черный костюм был еще более измят, чем обычно.

– Я сам починил ось, – с гордостью сообщил он. – Не хотелось учить кузнеца.

Гримшоу, дрожа от негодования, указал рукой на дверь.

– Эй… ты! Немедленно убирайся из этой комнаты. И воспользуйся лестницей для слуг, как я тебе велел!

Мердок устремил свои красные слезившиеся глаза на кипевшего возмущением дворецкого. Окинув его взглядом с ног до головы, он изрек:

– Мне не могут приказывать всякие там… Я подчиняюсь только супруге капитана.

Слуги молча сверлили друг друга взглядами, и казалось, дело шло к потасовке. Обстановку разрядила Бернис, сказавшая:

– Иди, Мердок. Уверена, там, внизу, тебе кто-нибудь скажет, куда отнести мой багаж.

– И мне необходимо раздобыть себе капельку рома. Человек же должен подкрепить свои силы после такой поездки.

Мердок вышел, а Рори с улыбкой взглянула на тетю.

– Но, тетушка, зачем ты приехала в Лондон? Я думала, ты не любишь этот город.

Бернис сняла чепец и швырнула его Гримшоу, который поймал его двумя пальцами и, по-прежнему кипя от возмущения, вышел из комнаты.

– Ах, Рори, как только твой экипаж отъехал, я поняла, что в нашем доме слишком тихо и скучно. Вот я и решила, что настало время нанести визит моей дорогой невестке.

Китти взирала на происходящее разинув рот. Потом наконец встала, с фальшивой улыбкой подошла к сестре своего покойного мужа и обняла ее.

– Дорогая Бернис! Какой сюрприз! Мы так давно не виделись!..

– Восемь лет, если быть точной. Хотя могло бы быть и семь, если бы ты потрудилась сообщить мне о смерти брата. Тогда бы мы с Рори могли приехать, чтобы попрощаться с ним.

Китти отпрянула словно от удара.

– Мне очень жаль, но Роджер заболел… Все случилось так быстро, а я… О, я была в ужасном состоянии. – Она достала платочек, всхлипнула и утерла сухие глаза.

Возможно, кто-то мог бы поверить горю Китти, – но только не Рори. Китти не любила папу, иначе не связалась бы с мерзким распутником. И если бы речь шла не о счастье Селесты и приличном денежном вознаграждении, то она, Рори, ни за что бы не стала ей помогать.

Но Бернис, ничего не знавшая о безнравственном поведении невестки, похлопала ее по плечу.

– Ах, ладно, давай оставим прошлое в прошлом. Теперь налей мне чашечку чаю и расскажи о семейных новостях. А мои старые кости пока отдохнут.

Рори налила тетушке чаю и добавила капельку сливок – как та любила. Женщины тотчас же принялись обсуждать предстоящую свадьбу Селесты. Но в какой-то момент Рори, не удержавшись, сообщила тетушке, что стала компаньонкой маркизы Дэшелл.

Китти при этом гневно взглянула на нее, но Рори с невозмутимым видом сказала:

– Что ж, мне пора. Меня ждут у Дэшеллов. Я не могу задерживаться. Маркиза и без того крайне придирчива.

– Неужели ты только по этой причине уехала в Лондон, дорогая? – удивилась Бернис. – Решила найти себе новый дом? Но почему? Мне казалось, нам хорошо вдвоем.

– Это лишь на время, тетя. Я вернусь в Норфолк через несколько недель, обещаю. Я только подумала… В общем, пока я все равно здесь, то смогу помочь Селесте подготовиться к свадьбе, а также, может быть, заработаю немного денег.

Бернис с громким стуком поставила чашку на блюдце и повернулась к Китти. Ее лицо покраснело от гнева.

– Значит, вот как ты относишься к своей падчерице?! Заставляешь ее работать ради куска хлеба, в то время как сама живешь в роскоши? Постыдись! Все эти годы ты не давала ей ничего! Но даже такая жестокая и бездушная женщина, как ты, должна понимать, что девушке следовало бы выделить содержание.

Китти раскрыла рот, но не издала ни звука. Ее физиономия побледнела, а глаза метались из стороны в сторону. Казалось, ей вот-вот понадобится нюхательная соль.

Рори испытала некоторое удовлетворение, взглянув на мачеху, лишившуюся дара речи. Все сказанное тетушкой Бернис было чистейшей правдой. Эта эгоистичная толстуха заслужила упреки. Но все же Рори не хотела лгать тетушке, которую искренне любила. Бернис не должна была думать, что племянница отправилась на поиски лучшей доли. Лучшее решение – сказать ей правду. Китти, конечно, будет возражать, но другого выхода не было.

Обратившись к мачехе, девушка проговорила:

– Тетя Бернис имеет все основания сердиться. Полагаю, тебе придется сказать ей правду.

* * *

Дворецкий с выправкой бывшего солдата объявил о его приходе, и Лукас вошел в гостиную, оформленную в розовых и желтых тонах. У окна сидела пожилая леди, читавшая книгу. Солнечный свет придавал сияние ее черным, как вороново крыло, волосам. Она была очень красива, хотя далеко не молода. По возрасту она, наверное, годилась ему в матери.

Увидев гостя, дама отложила книгу и встала.

– Дэшелл? Какая приятная неожиданность. Как ваши дела? Прекрасно выглядите.

Лукас поклонился.

– Мое почтение, леди Милфорд. Но я пришел не со светским визитом, о чем вы, безусловно, догадываетесь.

– О, звучит интригующе… Хотите чего-нибудь выпить? Может, бренди?

– Нет-нет. – В груди Лукаса клокотал гнев, и ему пришлось напомнить себе о необходимости быть вежливым. – Нет, миледи, спасибо.

Графиня опустилась на диванчик у камина и, расправив юбки, с улыбкой сказала:

– Милорд, садитесь, прошу вас.

Лукас проигнорировал приглашение и оперся локтем о каминную полку. Он никогда не умел обмениваться бессмысленными любезностями и перешел прямо к делу.

– Я узнал о вашей последней интриге и хочу знать: это вы украли письма миссис Пэкстон?