Оливия Дрейк - Скандальный флирт

– А оно… она… крыса ушла?

– Да. По крайней мере, я больше ничего не вижу. И я уверен, что этот маленький зверек испугался вас куда сильнее, чем вы его.

– А вы точно знаете, что он не побежал ко мне… и не забрался ко мне под юбку?

– Абсолютно точно. Но если бы это произошло, то можете не сомневаться: я бы убил его тотчас же, голыми руками.

Рори снова задрожала, но на сей раз – скорее от прикосновения сильных мужских рук.

– Не дразните меня, Дэшелл, – сказала она. – Я не выношу крыс. Они грязные и… отвратительные.

– Знаете, Рори, я даже рад, что обнаружил нечто такое, что может вас испугать. Кстати, Рори, ведь вы недавно объявили, что не нуждаетесь в мужской защите и вполне способны позаботиться о себе самостоятельно.

Рори мысленно улыбнулась. Ах, как восхитительно звучало ее имя в его устах! Но вскоре чары рассеялись, и она подумала: «Да как он смеет насмехаться надо мной?!»

Вскинув подбородок, Рори уже собралась дать достойный ответ, но слова возмущения замерли у нее на губах, и она застыла, не в силах отвести глаз от этого мужчины. Улыбка смягчила его черты, в серых глазах зажглись смешинки, а уголки губ чуть приподнялись – маркиз сейчас был необыкновенно красив.

– Вы улыбаетесь… – пробормотала она, очарованная этим зрелищем.

– Да, со мной иногда такое случается.

– Но я такого никогда раньше не видела.

Улыбка превратила маркиза из холодной гранитной статуи в человека из плоти и крови. И было ясно: если он так взглянет на мисс Элис Киплинг, то она влюбится в него раз и навсегда. Хотя… Какое ей, Рори Пэкстон, до этого дело?

Рори высвободилась из объятий маркиза и пробурчала:

– Вам надо чаще улыбаться, Дэшелл. Тогда вы становитесь похожим на человека.

Улыбка его чуть померкла, и он тихо сказал:

– Рори, называй меня Лукасом. Глупо соблюдать формальности, когда мы делаем одно дело.

– Лукас… – медленно проговорила девушка, словно пробуя это слово на вкус.

Выражение лица ее спутника тотчас же изменилось, став добродушным и вроде бы немного озорным. Его взгляд опустился к ее губам, и Рори поняла, что он хочет ее поцеловать. Да поможет ей Бог… но ей тоже этого ужасно хотелось. Так хотелось, что даже стало трудно дышать.

Тут Дэшелл медленно поднял руку и коснулся тонкой кружевной косынки, которой Рори прикрывала шею и декольте. Она не смогла сдержать дрожь, когда его пальцы проникли под косынку и стали ласкать шею. И он наверняка почувствовал, как гулко забилось ее сердце.

– Этот кусочек кружев пришит к твоему платью, да?

– Нет, я только заправила его под… Ох!

В следующее мгновение он ловко сдернул косынку с ее шеи и положил во внутренний карман сюртука. Рори, изумившись, прижала ладонь к груди. Розовое шелковое платье, которое сейчас было на ней, сохранилось у нее еще со дней ее дебюта. И на нем был очень низкий вырез…

– Что ты делаешь? – в растерянности пробормотала девушка.

– Сейчас увидишь.

В этот момент послышались чьи-то торопливые шаги, и из задней комнаты появился весьма упитанный мужчина. На нем был потертый красно-коричневый сюртук, а вместо галстука – шейный платок. Его темные волосы были тщательно напомажены и блестели даже при скудном освещении.

Мужчина заулыбался и проговорил:

– Добрый день, милорд, миледи… Чем могу вам помочь?

Лорд Дэшелл обнял спутницу за талию и повел вперед, всем своим видом желая показать, что они любовники.

– В этой милашке нет ничего похожего на леди, – заявил он, – чему я несказанно рад.

Рори мысленно поморщилась. Значит, такова его игра? Она – его любовница? Тут маркиз в очередной раз улыбнулся ей, но его улыбка не произвела на нее никакого впечатления. Ведь с его стороны это был холодный расчет, не так ли?

Поднявшись на цыпочки, она чмокнула «любовника» в гладко выбритую щеку.

– Ты тоже совсем не джентльмен, дорогой. По крайней мере – в спальне.

Лукас чуть приподнял бровь – словно призывал ее хранить молчание. О, деспот! Нет, если уж она должна играть роль блудницы, то не будет молчать!

Хозяин магазина поклонился.

– Нед Скалли, к вашим услугам. А вы, сэр…

– Лорд Дэшелл. А это – топаз. – Он взглянул на свою спутницу.

Алмаз?.. Рори очень хотелось рассмеяться, но это желание пропало, лишь только она поняла, что продавец бесстыдно рассматривал ее обнаженные плечи и полуобнаженную грудь. И она сразу прониклась неприязнью к мистеру Скалли. Впрочем, дело было вовсе не в его манерах – нет-нет. Но его черные глазки-бусинки, узкое лицо и длинный нос делали его похожим на крысу. А тонкие усики лишь усиливали сходство.

– Говорят, у тебя здесь много всяких драгоценностей, – сказал Лукас. – А моя любимая милашка требует за свои услуги только дорогие побрякушки.

– Я хочу не простую побрякушку, дорогой. Мне подойдет только бриллиантовое ожерелье. Ни на что другое я не согласна. – С этими словами Рори прижалась к маркизу, провела пальчиками по отворотам его сюртука, галстуку и в конце концов добралась до губ. Губы Дэшелла казались удивительно чувственными, и Рори испытала огромное удовлетворение, заметив, что в его глазах вспыхнул огонь желания. Тогда она покосилась на продавца и молвила:

– Лорд Дэшелл весьма прижимист, когда дело доходит до подарков. Он даже не захотел отвести меня в приличный ювелирный магазин.

– И правильно сделал. – Теперь Скалли весь лучился желанием угодить. – У меня здесь имеются вещички самого лучшего качества. И стоят совсем недорого. Не то что в шикарных магазинах.

«Неудивительно, – подумала Рори. – Ведь здесь все краденое…»

– Покажи, что у тебя есть, – с высокомерным видом приказал маркиз. – И имей в виду, меня интересует только самое лучшее.

– Сию минуту, милорд.

Скалли метнулся в заднюю комнату. Рори могла поклясться, что под его сюртуком промелькнул длинный крысиный хвост. Едва лишь он скрылся, она повернулась к Лукасу. Помня, что их могут подслушать, девушка прошептала:

– Мог бы предупредить меня о своих намерениях.

– А ты что-то имеешь против роли моей любовницы? – Маркиз тоже говорил тихо. – Скажи я тебе об этом заранее, ты бы немедленно прочла мне лекцию об эксплуатации женщин, взаимоотношении полов… и о прочей чепухе.

– Какой вздор! Ты ведь знаешь, я сделаю все возможное, чтобы найти ожерелье и узнать, кто выманил его у Китти.

– Вот и хорошо. Только не переигрывай. И кстати, не думай, что я не заметил, как он поедает тебя глазами.

Его взгляд опустился на ее грудь, и мысль о том, что Лукас, возможно, ревновал, доставила Рори ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Тогда не надо было срывать мою косынку, – пробурчала она. – И сам не смотри на меня таким голодным взглядом.

Лукас с трудом отвел глаза от груди своей спутницы и заглянул ей в лицо. Даже при скудном освещении она заметила, что его шея и лицо приобрели красноватый оттенок. Он молчал, но в этом не было ничего нового. Более того, ей даже нравилось сознавать, что ему не хватало слов.

– Между прочим, ты зря велел Скалли принести все самое лучшее. Ожерелье Китти подарил мой папа, а он не был набобом.

– Тогда надо было описать его заранее… Топаз.

На губах Лукаса снова появилась озорная улыбка. У Рори же вдруг перехватило дыхание, и она с трудом пробормотала:

– Откуда ты взял такое… нелепое имя?

– Почему же нелепое? Твои глаза напоминают два роскошных золотисто-коричневых топаза, – ответил Лукас, низко склонившись к девушке. Рори в изумлении раскрыла рот. Неужели он пытался ухаживать за ней? А хотела ли она этого? Но тут Дэшелл выпрямился и сухо проговорил: – Как ты считаешь, сработает ли такой прием с мисс Киплинг? Хотя у нее голубые глаза, а значит, придется заменить к этом комплименте топазы на сапфиры.

Рори невольно вздрогнула. О, лучше бы он вылил ей на голову ведро холодной воды! Она с досадой поняла, что маркиз легко мог обмануть ее, а за его непроницаемой маской скрывался острый ум. А ведь все его считали сухарем, напрочь лишенным чувства юмора и всех прочих человеческих чувств… Пожалуй, люди ошибались, потому что… Но додумать эту мысль Рори не успела – в следующую секунду послышались шаги возвращавшегося продавца.

Нед Скалли вернулся в магазин в сопровождении плечистого мужчины с уродливым шрамом на щеке. Грозный страж занял место рядом с хозяином. Ирония судьбы – скупщик краденого боялся воров.

Скалли водрузил на прилавок кожаный чемоданчик и открыл его. Расстелив на прилавке синюю бархатную салфетку, он достал из чемоданчика ожерелье и, положив его на салфетку, сказал:

– Вот, взгляните на это. Прекрасная вещь.

Рори на мгновение замерла, не в силах оторвать глаз от великолепной вещицы. Такое ожерелье могла бы надеть королева. Крупные бриллианты и жемчужины, казалось, подмигивали ей с синего бархата. В центре же украшения красовалась подвесная жемчужина в форме капли. Но, к сожалению, это чудесное ожерелье ничем не напоминало намного более скромное ожерелье Китти.

Лукас впился в девушку взглядом.

– Ну… что ты об этом думаешь, дорогая?

Сделав над собой усилие, Рори поморщилась.

– Жемчуг? Он приносит беду. Унесите это скорее.

– Но вы только взгляните… – заговорил Скалли, – ведь это…

– Она сказала «нет», – перебил Лукас. – Покажите что-нибудь другое.

– Да, милорд. Не сомневайтесь, у меня много всего.

Продавец вернул ожерелье обратно в чемоданчик и достал другое. Это было выполнено в виде усыпанного бриллиантами банта, свисавшего с массивной золотой цепи.

– Какая безвкусица! – воскликнула Рори. – Уберите это!

Она находила недостатки во всех ожерельях, которые ей демонстрировал продавец. Камни были слишком аляповатыми или слишком простыми, слишком вычурными или совсем незаметными, претенциозными или просто-напросто никудышными. Бедный Скалли весь взмок и то и дело вздыхал. Лукас же в какой-то момент нахмурился и проворчал:

– И это все, что у вас есть?

– Если говорить о бриллиантах, то да, милорд. Но у меня есть чудесные сапфиры, потрясающие изумруды – и другие камни тоже. Мисс Топаз, вы только представьте, как восхитительно будут выглядеть на вашей коже рубины…

– Не расстраивайся, дорогая, – сказал Лукас и, больше не обращая внимания на продавца, повел Рори к выходу. – Мы поедем в другой магазин, – бросил он через плечо.

– У меня есть бриллиантовые броши! – неслось им вслед. – А также серьги, браслеты и диадемы!

Звякнул колокольчик над дверью, и Лукас вывел девушку на улицу. Пока они находились в магазине, небо затянулось темными облаками. И заметно похолодало. К счастью, мужчины с крысами разошлись.

– Все эти побрякушки даже отдаленно не похожи на ожерелье Китти. – Рори вздохнула. Только теперь она поняла, как надеялась на победный исход расследования. Но, увы, приходилось смириться с тем, что они ни на шаг не придвинулись к обнаружению шантажиста. – Что теперь?

– Поедем в следующий ломбард из моего списка. – Лукас с насмешливой улыбкой заглянул ей в лицо. – И прошу тебя, Топаз, улыбнись. А то люди станут говорить, что Дэшелл не может порадовать свою любовницу.

Уже темнело, когда брогам остановился напротив дома Лукаса. Маркиз весь день провел вместе с Рори, а теперь, ни секунды не задумываясь, повел девушку вверх по ступенькам к парадной двери, предусмотрительно распахнутой лакеем. И лишь в тот момент, когда они вошли в вестибюль и Рори передала шляпку Джервису, маркиз осознал свою ошибку. А Рори засмеялась и воскликнула:

– О, простите, милорд! Я совсем забыла! Мне ведь следовало отправиться на конюшню вместе с кучером или войти в дом через заднюю дверь.

– Ничего страшного, мисс Пэкстон, – буркнул Лукас, снова переходя на формальное общение. – Так удобнее. Пойдемте, я хочу переговорить с вами и моей матерью до ужина.

Они пошли вверх по парадной лестнице, и Лукас предусмотрительно сохранял дистанцию. Ох, а ведь он едва не совершил ошибку и поначалу держался с Рори как с респектабельной леди, а не как со своей временной работницей. Хорошо хоть, что не назвал ее по имени в присутствии дворецкого и лакея.

Но могло случиться и худшее. Он же мог назвать ее Алмаз… то есть Топаз.

Вспомнив ее негодование из-за столь непристойного прозвища, Лукас подавил смешок. Увы, пора было заканчивать их игры и возвращаться в реальный мир с его нормами и правилами. А жаль… Лукас чувствовал себя удивительно комфортно в компании Рори. Жаль, что им вскоре придется расстаться…

Всего они посетили шесть заведений, где скупали краденые драгоценности. И все зря. Они видели несколько десятков бриллиантовых ожерелий, но так и не нашли того, что принадлежало Китти Пэкстон. Тем не менее Лукас не мог припомнить другого дня, когда он получил такое же удовольствие.