Оливия Дрейк - Скандальный флирт

Леди Милфорд с благодушной улыбкой наблюдала за собеседницей.

– Видите ли, мисс Пэкстон, если разразится скандал, то он, к сожалению, запятнает и вашу сестру. Вы этого хотите? Неужели вы действительно желаете, чтобы ваша сестра оказалась в таком же, как и вы, положении?

При мысли об этом Рори забыла все свои возражения. Ей потребовались годы, чтобы привыкнуть к нынешней жизни, и она не имела права обрекать Селесту на участь старой девы. В своих письмах сестра часто упоминала о желании влюбиться, стать женой и матерью. И Рори не могла уничтожить мечту своей доброй кроткой сестры. Но хотела ли Селеста выйти замуж именно за герцога Уиттингема? Имелся только один способ это выяснить.

– Хорошо, – буркнула Рори. – Я поеду в Лондон и посмотрю, что можно сделать. Но не могу обещать, что стану помогать мачехе.

– Что ж, это справедливо. Пусть миссис Пэкстон сама вас убеждает. – Леди Милфорд потянулась к ридикюлю и развязала шелковые завязки. – Поскольку вас много лет не было в Лондоне… Полагаю, ваш гардероб нуждается в пополнении. Если вы пойдете на бал или вечеринку…

– Я не собираюсь возвращаться в общество. Мачеха этого не допустит.

– Но ваша сестра помолвлена с герцогом. Скорее всего, вам придется сопровождать ее на разные мероприятия. Возможно, это вам поможет.

К немалому удивлению Рори, гостья извлекла из своего бархатного ридикюля пару туфель. Элегантные танцевальные туфельки были сшиты из темно-красного шелка и украшены хрустальными бусинками, разом вспыхнувшими на свету. И Рори тут же почувствовала зависть. Будучи дебютанткой, она никогда не видел ничего столь изысканного – даже в самых лучших лондонских магазинах.

Рори с трудом отвела взгляд от прелестных туфелек и хмуро взглянула на леди Милфорд. С какой стати эта женщина делает ей такие… личные подарки? Они ведь даже не подруги!

– Миледи, я не нуждаюсь в благотворительности.

– О, это вовсе не подарок. Вы получите туфли только на время и вернете мне, когда больше не будете в них нуждаться. – Гостья наклонилась и поставила туфельки на ковер. – Прошу вас, примерьте их.

Рори медлила, не зная, как поступить. Если эти восхитительные туфельки давались ей только на время, то вроде бы глупо было отказываться. Но, с другой стороны…

– Вряд ли они мне подойдут, – сказала девушка. – Я выше вас и наверняка ношу обувь большего размера.

Но уже в следующее мгновение Рори все же сняла свои поношенные туфли и надела обновку. Ей тотчас показалось, что некий мастер-сапожник сшил эту обувь специально для нее. Ощущение было воистину чудесным. Рори встала и, не удержавшись, закружилась по комнате, не сводя глаз с восхитительных туфелек. Пусть это было глупо, но ей вдруг захотелось снова танцевать. Как было бы замечательно кружиться по бальному залу в объятиях красивого джентльмена…

Леди Милфорд посмотрела на нее с загадочной улыбкой.

– Вижу, туфельки вам все же подошли.

– Удивительно, но да! Только я не знаю, где и когда буду их носить.

– Когда захотите, дорогая. Может быть, даже завтра, когда поедете в Лондон.

Рори вошла в холл дома, который раньше считала своим, и тотчас же оказалась во власти самых противоречивых чувств – одновременно и приятных, и горестных. Как хорошо ей были знакомы эти бледно-зеленые стены, черно-белые мраморные полы и лестница с коваными перилами. Холл же был украшен со вкусом – несколько пейзажей на стенах, пара изящных стульев и ваза с белыми розами на каменной подставке. Причем аромат цветов сливался с запахом пчелиного воска. И, конечно же, тут не было того беспорядка, что царил в доме Бернис.

– Вы позволите взять вашу накидку, мисс Пэкстон?

Рори обернулась к одетому в черное дворецкому, взиравшему на нее с явным неодобрением – губы сжаты в ниточку, а брови насуплены. Гримшоу всегда умел сделать так, что даже самый его простой вопрос звучал с неодобрением. Судя по выражению его лица, он считал, что блудная дочь должна входить в дом не через переднюю дверь, а через вход для прислуги и торговцев.

Рори передала ему плащ и шляпку. Будучи дебютанткой, она не выносила его за постоянное вмешательство в ее жизнь, и теперь ей почему-то захотелось найти брешь в его броне.

– Перед тобой чемоданы, Гримшоу. Или моя мачеха выжала из тебя все соки?

Дворецкий сразу ощетинился.

– Нет, я здоров и крепок, мисс. А вы не должны торчать здесь, где вас может увидеть кто угодно. Быстрее следуйте за мной.

Гримшоу пошел по коридору, а Рори – за ним. Когда они проходили мимо лестницы, сверху донеслись чьи-то голоса.

– Постой! – воскликнула Рори. – Я хочу немедленно увидеть свою сестру.

Дворецкий уставился на нее со всем злорадством, на какое был способен.

– Мисс Селеста десять минут назад отбыла на Беркли-сквер – на чай с герцогом Уиттингемом и его матерью.

Рори невольно вздохнула. Значит, сестра вернется не раньше чем через час, а то и полтора. Наверное, они будут обсуждать у герцога свадебные планы. Рори не терпелось узнать, принуждали ли Селесту к замужеству. Но, увы, с этим придется подождать.

Что же касается поездки, то леди Милфорд устроила все как нельзя лучше. Накануне, сообщив Рори шокирующие новости о шантаже и помолвке, вдовствующая графиня отбыла в гости к подруге, жившей в десяти милях от Бернис. А ее кучер и лакей поздно вечером вернулись в домик Бернис, провели ночь на конюшне, а рано утром, погрузив в экипаж скудный багаж Рори, повезли ее в Лондон.

Бернис долго стояла на пороге и махала ей рукой. Рори приглашала ее с собой, но тетушка не могла жить в больших городах. Впрочем, пожилой тетушке, вероятно, лучше было оставаться в Норфолке. И она ничего не знала о шантаже: Рори сказала ей, что неожиданный визит леди Милфорд связан с помолвкой Селесты.

Гримшоу важно шествовал по длинному коридору. Он чеканил шаг, словно солдат на плацу, заглушая негромкий стук каблучков Рори. С тех пор как леди Милфорд передала ей эти замечательные туфельки, Рори постоянно чувствовала какой-то трепет – словно бабочки порхали в животе. И почему-то ей казалось, что вот-вот должно случиться нечто чрезвычайно важное.

– Куда ты меня ведешь? – спросила она у дворецкого.

– Миссис Пэкстон занята с гостями. Она велела, чтобы вы подождали в библиотеке.

Рори не знала, что больше ее возмутило – то, что Китти не сомневалась в возвращении падчерицы, или же то, что ей не позволялось общаться с гостями мачехи. Впрочем, какая разница? Она ведь вернулась только для того, чтобы убедиться, что с сестрой все в порядке.

Тут Гримшоу провел ее в уютную комнату, которую отец раньше использовал как кабинет.

– Я сообщу миссис Пэкстон о вашем приезде, – проговорил он и, кивнув, удалился.

Рори огляделась, и на нее тотчас нахлынули воспоминания. Окна, выходившие в маленький сад, были завешены все теми же бутылочно-зелеными шторами. Стены же от пола до потолка занимали книжные полки. Книги, коих здесь было великое множество, наполняли комнату запахом кожаных переплетов. И именно здесь, лежа со Стефано на диванчике у камина, она совершила самую большую ошибку в своей жизни…

Ох, от этого воспоминания ей уже давно следовало бы избавиться.

Помотав головой, Рори подошла к массивному столу, стоявшему в углу комнаты, и представила сидящего за ним отца – очки съехали на кончик носа, а волосы слегка взъерошены. И он быстро что-то писал.

Но теперь кожаное кресло пустовало. Папа умер через год после ее изгнания, и она даже не смогла с ним попрощаться.

К глазам Рори подступили слезы. Вспомнилось, как еще маленькой девочкой она часто приходила сюда к отцу по вечерам, и эти вечерние часы принадлежали только им двоим. Отец сразу откладывал свои дела и все свое внимание уделял ей. Они играли в карты или же читали. Иногда отец даже пил чай с ней и ее любимыми куклами. Так было, пока он не женился во второй раз.

Рори не помнила своей родной матери. Та умерла вскоре после рождения дочери. Именно папа укладывал ее по вечерам спать, и папа водил ее гулять в парк. Ей было почти восемь, когда в их жизнь вошла Китти. Вскоре после этого родилась Селеста – и все изменилось.

Рори обошла стол и села в отцовское кресло. Ей показалось, что в воздухе до сих пор витал слабый аромат сандалового дерева – любимого одеколона отца. Все его бумаги и бухгалтерские книги были давно убраны. Осталась только пустая превосходно отполированная столешница. Неужели Китти выбросила из этой комнаты все, что напоминало о нем?

Надеясь обнаружить хоть что-нибудь, Рори выдвинула верхний ящик, и ее губы тронула грустная улыбка. Его любимые гусиные перья все еще были здесь – также и серебряная чернильница. И еще – стопка почтовой бумаги с его инициалами. Она взяла маленькое блюдечко с песком и тронула крупинки, вспоминая, как папа иногда разрешал ей рассыпать их по письму, чтобы промокнуть свежие чернила.

Что бы подумал папа о ее попытках заняться эпистолярным творчеством? Стал бы он гордиться дочкой, узнав, что ее заметки публикует «Уикли Вердикт» под псевдонимом «мисс Селлани»? Ей очень хотелось верить, что отец поддержал бы ее.

– Аврора, почему ты шаришь по ящикам?

Вздрогнув от неожиданности, Рори рассыпала песок по девственно-чистой столешнице. Подняв глаза, она посмотрела на Китти Пэкстон. Мачеха за эти годы почти не изменилась, разве что в уголках глаз появились морщинки. Да и в волосах стала пробиваться седина. Правда, изящнее она не стала, и полосатое желтое платье, украшенное веселенькими оборками, обтягивало ее по-прежнему плотную фигуру.

Рори смахнула песок обратно в блюдце и холодно проговорила:

– Я всего лишь хотела посмотреть, что стало с вещами папы. – Она встала из-за стола. – Прости мое любопытство. На какое-то мгновение я забыла, что это уже не мой дом.

Китти поджала губы, но тут же расплылась в слащавой улыбке. Закрыв дверь, она повернулась к Рори.

– Это ты прости меня, моя дорогая девочка, что я не смогла встретить тебя после столь долгого отсутствия.

Рори почувствовала, как ее окутывает удушливо сладкий аромат роз – она очутилась в крепких объятиях мачехи. Ей, разумеется, хотелось верить в ее искренность, но она прекрасно понимала, что Китти всего лишь требовалась помощь.

Отстранившись, Рори перешла прямо к делу:

– Я приехала, как только услышала о помолвке Селесты. Ты же не хочешь сказать, что намерена выдать ее замуж за герцога Уиттингема?!

Китти в растерянности заморгала.

– Конечно же, намерена! Почему я должна возражать против такой великолепной партии?

– Хотя бы потому, что он ей в отцы годится.

– Ну и что? Его зрелость говорит лишь о том, что он уже нагулялся и теперь готов осесть дома, чтобы сделать счастливой свою молодую жену. – Лицо Китти расплылось в блаженной улыбке, и она скрестила пухлые руки на своей объемистой груди. – Уиттингем безумно влюблен в Селесту. Видела бы ты, как он осыпает ее подарками – браслетами, шалями, букетами… И еще он ей подарил кольцо с бриллиантом, равного которому, должно быть, нет и у королевы.

– Меня интересуют не его чувства, а ее. Ты принуждаешь Селесту к этому браку?

– Нет, конечно. Девочка с радостью приняла его предложение. Да и какая девушка отказалась бы от счастья стать герцогиней? Только подумай, какое высокое положение в обществе она займет!

И Китти, разумеется, тоже. Стать матерью высокопоставленной особы – предел ее мечтаний. Мачеха дала это понять еще во время ее, Рори, дебюта, но она ни за что не признается, что всеми силами подталкивала дочь к этому браку. Осознав бесполезность дальнейших дискуссий, Рори решила прекратить этот разговор. Только от самой сестры она сможет узнать правду.

Меняя тему, девушка проговорила:

– Насколько я поняла, свадьба может и не состояться. Возникла угроза скандала?

В глазах Китти промелькнула тень. Мелодраматическим жестом театральной актрисы она приложила ко лбу дрожащую руку.

– Да, это так. Ты даже не представляешь, как я расстроена. – Китти покосилась на падчерицу. – Что тебе рассказала леди Милфорд?

– Она сказала, что тебя шантажируют украденными письмами, а все остальное мне объяснишь ты.

– О, все это так ужасно, что я не могу говорить… Последнюю неделю я не сомкнула глаз. – Китти театрально покачнулась и со вздохом добавила: – Стоит подумать о том, что может случиться, и мне кажется, что я вот-вот упаду в обморок.

– Ну так присядь. – Рори пожала плечами.

Хорошо зная, какие представления способна устраивать ее мачеха, Рори на всякий случай проводила ее к диванчику у камина. Китти с удобствами расположилась на подушках, достала из рукава платочек и принялась энергично им обмахиваться. Впрочем, ее физиономия оставалась вполне нормального цвета. Рори же подошла к столику с напитками и налила мачехе солидную порцию хереса.