— Мне следовало, — но она чувствовала, как он привлек ее ближе, как будто никогда больше не отпустит. Сейчас она хотела верить в то, что они могли быть вместе.

— Не надо. Пожалуйста, подари мне этот момент, — он поднял руку к лицу, лаская ее щеку. Этот жест говорил о привязанности гораздо больше, чем секс, и был таким щемяще нежным. Если бы он потащил ее к столу и начал срывать с нее одежду, она была бы в состоянии противостоять ему. Может быть. Но сладость его прикосновений совершенно обезоружила ее. Необходимость защитить себя рассыпалась под ее потребностью утешить его.

— Все в порядке, Габриэль.

— Это не так. Я не знаю, будет ли еще что-нибудь когда-нибудь в порядке. Я только знаю, что, несмотря на все его недостатки, я скучаю по Мэду. Я также знаю, что хочу тебя. Ты думаешь, что мы можем вернуться к профессиональным отношениям, но я не могу. Потому что я не могу перестать думать о тебе. С момента нашей встречи не проходит и пяти минут без мыслей о тебе.

Как и у нее. Казалось, каждая секунда ее жизни занята мыслями о Габриэле.

— Я тоже о тебе думаю.

Он отстранился ровно настолько, чтобы посмотреть на нее сверху-вниз.

— Мы оба в это ввязались, ты же знаешь. Я чувствовал себя виноватым за то, что втянул тебя в этот хаос, даже несмотря на то, что в итоге всплыли слухи о твоих отношениях с Мэдом. Но я рад, что ты здесь. Я не уверен, что ты смогла бы самостоятельно справиться с прессой.

Это было правдой. Она могла со многим справиться сама. Она была очень самостоятельна. Ее отец научил ее самозащите и тому, как пользоваться оружием. Она с легкостью принимала решения о том, когда бежать, а когда бороться. Но она не имела ни малейшего представления о том, как обращаться с толпой настойчивых журналистов. Если бы она была предоставлена сама себе, то отправилась бы домой, не понимая, какие ее ждали проблемы, пока бы не стало слишком поздно.

— Это твой мир. Я действительно его не понимаю.

Его глаза стали серьезными.

— Я позабочусь о тебе, Эверли. Я буду держать прессу подальше от тебя. Надеюсь, однажды мы выясним, что произошло с Мэдом, и они перестанут писать о тебе и перейдут к следующей сочной истории. После этого ты сможешь вернуться к своей жизни. Ты мне доверишься? — он обхватил ее лицо. Его большой палец погладил ее нижнюю губу. — Ты присоединишься ко мне и попытаешься решить эту сумасшедшую головоломку?

Сможет ли она остаться с ним в течение нескольких дней и при этом по-прежнему держаться от него подальше? Эверли представить себе не могла, как это сделать. Даже сейчас она стояла в его объятиях, едва ли через два часа после того, как поклялась сохранять профессиональные отношения. Она бы солгала самой себе, если бы отрицала тот факт, что чувствовала с ним связь. Тем не менее, она должна была попытаться удержаться от соблазна. Иначе ее не ждало ничего, кроме секса и разбитого сердца. Но она была большой девочкой. Она сможет справиться с этим.

— Если ты будешь честен со мной, то да. — Эверли отстранилась от него, покинув комфорт его рук.

Ее грызло чувство вины. Она просила честности, но еще не была готова рассказать ему о сообщениях и фото. Ей нужно было время, чтобы удостовериться, что они имели значение. Теперь, когда она была в деле, активировались все ее инстинкты сыщика. У нее была партия в этой пьесе, и у нее создалось ощущение, что, если Габриэль действительно понял, то встанет у нее на пути. Она не была уверена, сделает ли он это, чтобы скрыть что-то или защитить «маленькую женщину», но знала, что он попытается.

Он вздохнул. У нее было такое чувство, что на данный момент он дает ей немного пространства и будет более настойчивым позже.

— Отлично. Я рассказал тебе свои секреты. Ты знаешь достаточно, чтобы пойти прямо в полицию и дать им повод арестовать меня.

Она не собиралась этого делать. Может быть, она была идиоткой, и ее гормоны влияли на ее решения, но она не думала, что он пошел в аэропорт в тот день с плохим намерением.

— Почему они не увидели тебя на камерах видеонаблюдения? Наверняка, у них есть камеры в аэропорту.

— Это небольшой, довольно элитный аэропорт. А также очень приватный. Это одна из причин, по которой мы летаем такими аэропортами. Камеры есть, но охрана не такая назойливая, как в общественном. Может быть, ни одна из камер не засекла меня. Я не знаю. Конечно, это было последнее, о чем я думал в тот день. Но, в конце концов, полиция просмотрит платежи за парковку и выяснит, куда я поехал. Конечно, логично, что, если бы я планировал убить моего друга, то парковался бы внимательнее, чтобы оставаться незамеченным.

Скорее всего.

— Тогда будет нелегко объяснить, почему ты солгал во время допроса.

— Но, если бы я все рассказал детективу, он бы тут же меня арестовал. Я должен был выиграть время, чтобы увидеть, что смогу выяснить. Я знаю, что Дэкс или Коннор могли бы сделать то же самое, но они не знали Мэда так же хорошо, как я. Если это было преднамеренное убийство, то был мотив, и мне нужно его найти. Это также должен был быть кто-то со средствами, кто знал о бомбах и знал, что в ту ночь Мэд намеревался лететь в Вашингтон, — он подошел обратно к столу. — Я думал, что найду здесь что-нибудь. Его стол в беспорядке. Мэд никогда не был организованным. Большая часть ночи уйдет на то, чтобы прошерстить остальную часть этого материала. Я даже не знаю, что ищу. Хотел бы я, чтобы он вел чертов дневник.

— Он же не девочка-подросток, — ответила она. — Думаю, мы должны выяснить, почему Мэддокс хотел встретиться с президентом. Я сомневаюсь, что он собирался поболтать за пивом. О ком он спрашивал тебя в том видео? Он упомянул имя.

— Сергей. Это русский. Он не упомянул фамилию. Это было бы полезно. Я не знаю Сергея. Никогда не встречал ни одного. И только потому, что имя — русское, не означает, что человек, который использует его, на самом деле из России. Он мог быть таким же американским, как яблочный пирог.

— Если Мэддокс собирался к президенту, может быть, Сергей был кем-то, кого президент знал.

— Возможно. Поскольку отец Зака много лет был послом в России, он провел там много времени, — размышлял Габриэль. — Родители отправили его обратно сюда для посещения школы-интерната. Он поступил в Крейтон в седьмом классе. Я знаю, что, когда он поехал навестить своего отца в Москве, его очень ограждали от внешнего мира, но стоит попробовать. Завтра я поговорю с Романом, и мы посмотрим, сможем ли организовать визит. До тех пор я продолжу просматривать бумаги.

Он снова сел за стол, его плечи опустились, когда он посмотрел на гору документов.

Она не могла не наблюдать за ним.

— Знаешь, я думаю, что Мэддокс подозревал, что с ним что-то случится. В последние несколько недель он не просто грустил, он тревожился. Может быть, поэтому он расстался с твоей сестрой.

Гейб смотрел вниз, пожав плечами.

— Если он был обеспокоен, то должен был прийти ко мне. Он должен был сделать что-нибудь, а не разбивать ей сердце и унижать. Мэд и я прошли через многое вместе. Черт, мы вшестером давали клятвы. Я знаю, что они были сделаны, когда мы были детьми, но мы оставались верными им в течение многих десятилетий. Так что не пытайся оправдать все, что он сделал Саре.

Казалось, между ними пробежал холодок, и Эверли поняла, что сейчас не подходящее время, чтобы достучаться до него. Несмотря на их близость несколько минут назад, он снова смотрел на нее так, как в офисе. Она должна была помнить, что его недовольство от их отношений с Мэдом никуда не денется и продолжит кипеть от подозрений под этой прекрасной маской.

— Пойду посмотрю, смогу ли я приготовить что-нибудь на ужин.

— Буду признателен.

Она посмотрела на Габриэля мгновение, но все его внимание было сосредоточенно на беспорядочных листках бумаги, заваливших массивный мужской стол перед ним. Он закрылся от нее, и, вероятно, это было к лучшему. Чем больше расстояние, которое они поддерживают между ними, тем больше они могли сосредоточиться на том, что было очень важным. Она повернулась и вышла, оставив его наедине со своими мыслями.

Когда она вышла, запиликал мобильный, сообщая о новом смс. Она вытащила его из кармана и посмотрела вниз.

Не попадись в сети Бонда. Встретимся завтра. В 15.00. Гараж. Я отвечу на твои вопросы.

Эверли уставилась на экран, ее сердце бешено колотилось. Он перенес дату их встречи. Несомненно, встречаться с этим человеком одной в гараже было опасно. Но что, если он что-то знал об убийстве Мэддокса, что могло бы разрешить эту тайну и реабилитировать Габриэля? Что-то, что могло бы помочь ей получить свою жизнь обратно?

Завтра. А пока она попытается найти все, что можно о смерти Мэддокса и решит, что ей делать дальше.


*


Через два часа, Гейб все так же сидел и задавался вопросом, почему он настолько завелся. Где-то между едой, которую Эверли положила ему на тарелку и половиной бутылки дорогущего Пино Нуар, принадлежащего Мэду, он не хотел вспоминать, почему мир был дерьмовым местом. Их еда — курица, картофель и замороженный горошек, который она каким-то образом сделала изумительным, — была простой, вкусной и стала только лучше от того, что Эверли приготовила ее своими собственными руками.

После того, как они съели еду и выпили напитки, вечернее молчание превратилось в тихую ночь. Темнота заполнила комнату, и светильник на столе Мэда мало помогал в том, чтобы осветить пространство между ними. Воздух тихо гудел от напряжения. Она выглядела так мило, так близко. Гейб не хотел возвращаться к столу Мэда и пытаться разгадать убийство. Он хотел забыть все это и провести вечер внутри нее.

— Я должна прибраться, — она начала собирать посуду.

— Останься.

Если она вернется на первый этаж, то он, скорее всего, не увидит ее до следующего утра. Может быть, это было бы к лучшему, пока он завален грудой проблем и до сих пор не уверен, какую роль она играла в жизни Мэда. Вероятно, сейчас это не имело значения, но Гейб не мог перестать задаваться вопросом, почему Мэд выбрал ее на должность главы кибербезопасности Кроуфорд. Или почему его старый друг уделял ей свое время и внимание, если не спал с ней. Эверли могла лгать об этом, но Гейб не был уверен, что сейчас это имело значение. Он слишком сильно хотел ее, чтобы его это волновало.

Главным вопросом было, как заставить ее доверять ему достаточно, чтобы снова лечь с ним в постель? Большинству женщин достаточно было шепнуть несколько слов и предложить какие-нибудь безделушки. Или же он мог просто объяснить, что никто не поверит, что они не спали вместе, так что разницы не было. Он был абсолютно уверен, что ни одна из этих тактик не сработает с Эверли.

Поэтому ему нужно найти другую причину, чтобы она осталась с ним.

— Почему бы тебе не помочь мне просмотреть некоторые из записок Мэда?

— Я подумала… что, если он оставил что-то важное в своем кабинете в здании Кроуфорд?

Габриэль покачал головой.

— После того, как около десяти лет назад имел место случай корпоративного шпионажа, Мэд перестал хранить там что-то важное, за исключением коробок с презервативами и лубрикантом.

Теперь, когда он думал об этом, он действительно хотел, чтобы его приятель использовал эти долбанные презервативы несколько месяцев назад.

Нет, он не мог думать о ребенке Сары, как об ошибке. Ребенок был благословением, — кровью и плотью от Мэда.

— Я не помню, чтобы он много работал дома.

— Скорее всего, нет, но держу пари, он хранил свои секреты здесь. Мэд полагал, что информация — это власть. Таким образом он знал своих врагов.

— Врагов?

— В нашем мире они накапливаются. У нас были враги в школе, в колледже и, безусловно, в корпоративном мире. Так что я уверен, что он держал что-то на всех, кого считал потенциальными врагами. Я бы даже не удивился, найдя файлы на себя и остальных парней.

— Может, нам не следует просматривать бумаги? Большинство из тех, на кого он собирал информацию, могли быть потенциальными подозреваемыми. Вы уже осмотрели этот стол, и ты ничего не нашел. Так что, где бы он оставил такую конфиденциальную информацию?

— Понятия не имею. Я только знаю, что он бы стал держать ее где-нибудь в безопасности.

— У него есть сейф?

Гейб кивнул.

— В его спальне. Я нашел комбинацию, приклеенную в ящичке стола. Я уже проверил внутри, но не нашел ничего, кроме наличных и пистолета, и я буду шокирован, если он на самом деле знал, как его использовать.

Оружие напугало Мэда. Однажды Гейб и кое-кто из парней говорили об охоте, и выяснилось, что Мэд не хотел иметь ничего общего с ней. На самом деле, он пытался отговорить Дэкса от вступления в военно-морской флот, потому что был уверен, что Дэкса подстрелят. Но что-то достаточно напугало Мэда, чтобы заставить его отложить в сторону свои сомнения и купить огнестрельное оружие.