— Платежками? Как Мэддокс вообще мог знать мою мать?

Коннор пролистал файлы, спасенные Габриэлем.

— А он и не знал. Знал его отец. Эти выплаты были произведены около двадцати с лишним лет назад. Есть ли шанс, что мы сможем поднять архивы отдела кадров «Кроуфорд Индастриз»? У меня есть догадка. Я очень хорошо помню Бенедикта Кроуфорда, поскольку провел кучу праздников с Мэдом и старым ублюдком.

Прежде чем она смогла опомниться от шока и вызваться помочь, Габриэль схватил ноутбук Коннора и начал печатать с помрачневшим лицом.

— Я тоже его помню. Ты думаешь…

— Именно. — Коннор нахмурился, обдумывая это. — Эти выплаты составили более двухсот тысяч в течение шести лет. Что еще это может быть?

— Как по мне, так похоже на взятку, — припечатал Дэкс.

Все четверо мужчин изучали друг друга, как будто в поисках консенсуса. Они вели разговор через поднятые брови, мимику и обрывки фраз. Чувствуя себя абсолютно «не в теме», Эверли опять ощутила головокружение.

Взятка? Зачем кому-то нужно подкупать ее мать? Она могла легко представить, как эта женщина берет деньги. Это было то, чего она всегда хотела. Ее мать недолго была рядом, но Эверли могла вспомнить, как та говорила о времени, когда ее жизнь была лучше, и это всегда касалось денег и социального положения. Эверли не могла не взглянуть на Габриэля. У него было и то, и другое. Ей не мешало бы помнить об этом. Люди, живущие в этом мире — или пострадавшие от него, как ее мать, — сделают что угодно, чтобы остаться в нем или вернуться в него.

Ни одна из этих болезненных мыслей не ответили ей на вопрос, почему такой властный человек, как отец Мэддокса, дал ее матери так много денег.

— Я не понимаю, — наконец, потребовала она. Это был их мир. Конечно, они все понимали. — Объясните мне кто-нибудь.

— Как только Гейб найдет то, что мы ищем, — пообещал Коннор.

— Вот. Да, двадцать восемь лет назад она недолгое время работала в «Кроуфорд». Уволившись, она вышла замуж за отца Эверли и через несколько месяцев родила. Бенедикт Кроуфорд продолжил платежи, пока Эверли не исполнилось шесть лет.

Сделать выводы было легко, и они ошеломляли. Если бы она не сидела, Эверли бы упала.

— У обоих моих родителей голубые глаза. Я-я никогда не понимала, от кого у меня орехово-зеленый цвет. — Ответ пришел сам собой, и она пробормотала этот факт, ни к кому в частности не обращаясь.

— У Мэддокса были зеленые глаза, — мягко сказал Габриэль. — Как и у его отца.

Эверли зажмурилась. О, Боже. Она из рода Кроуфордов. Эта мысль заставила ее откинуться на спинку стула, ее дыхание сбилось.

Гейб повернулся к ней, в его голубых глазах светилась забота.

— Эверли?

Она кивнула.

— У Бенедикта Кроуфорда могла быть только одна причина, чтобы покупать молчание моей матери. Дебора Эллиот не похожа на доносчицу, но она определенно похожа на женщину, которая стала бы спать со своим боссом и использовать своего незаконнорожденного ребенка ради денег.

— Черт… — пробормотал Дэкс. — Ты сестра Мэддокса?

Это откровение давало ответы на некоторые вопросы, но и вызывало другие. Почему ее мать не потрудилась упомянуть, что ее папа не был ей биологическим отцом? А что если он даже знал? Почему никто не сказал ей, что у нее был родной брат, особенно сам Мэддокс? Очевидно, он знал. Он нанял и обучал ее, предложил свою дружбу и заставлял ее смеяться. Он просто никогда не говорил ей правду.

— Теперь, когда я думаю об этом, детка, то понимаю, что на самом деле ты немного похожа на Кроуфордов. Кроме глаз, у тебя их подбородок. Радуйся, что тебе не достался нос старика. — Габриэль улыбался, глядя на нее. — Ну вот, теперь мы знаем, почему Мэддокс к тебе не прикасался.

Так много лет. Так много лжи. Так много вопросов. Эверли знала, что зацикливание на этой раскрытой тайне не поможет неотложным делам. Тем не менее, правда ошеломила ее. Шокировала. Что ей следовало чувствовать? Несомненно, скоро нахлынут ощущение предательства и гнева, но сейчас… это просто шок. Разумом она понимала, что не изменилась из-за того, что оказалась внебрачным ребенком Кроуфорда, но как это могло изменить восприятие ее прошлого… и будущего?

Эверли глубоко вздохнула. Позже. Она обдумает это, когда у нее будет время, когда сможет остаться одна. Она ни в коем случае не хотела показывать Габриэлю еще одну свою слабую сторону.

Девушка заставила себя сосредоточиться и перевела взгляд на Коннора.

— Это все очень увлекательно, но как это может быть связано с убийством Мэддокса? У нас есть идеи, кто такая Наталья? Вы уже направили кого-то по ее следу?

Габриэль опустился на одно колено рядом с ней.

— Погоди. Ты понимаешь, что это все меняет? Я прямо сейчас могу сказать Саре правду. Ты понимаешь, насколько ей станет лучше при мысли, что Мэддокс не спал с тобой? Что он просто проводил время, стараясь узнать свою сестру? — Гейб улыбнулся.

— Она будет так счастлива, что у ее ребенка есть тетя.

Эверли уставилась на него. Неужели он действительно думал, что раскрытие этой тайны улучшит их отношение друг к другу? Возможно, ему так и казалось. Но Сара будет относиться к ней не лучше, чем, когда думала, что она любовница Мэддокса. Сара, вероятно, будет считать Дебору Эллиот шлюхой, Эверли — незаконнорожденной, которая недалеко ушла от своей матери.

— Это не имеет значения.

— Конечно, имеет. — Габриэль взял ее за руку. — Это все меняет.

Она отодвинулась.

— Это лишь означает, что, поскольку у тебя есть доказательства, что Мэддокс не осквернил мою честь, ты, наконец, готов поверить в мою честность. Так что теперь ты готов к отношениям. Уже слишком поздно, Габриэль. Я закончила их двадцать минут назад, когда ты доказал, что я не могу тебе доверять. Мы попытаемся выяснить, кто убил Мэддокса, а также, кто такая Наталья и какое отношение она имеет к моей матери. Тогда мы закончим. — Она, не моргнув глазом, повернулась к Коннору. — Частный детектив нашел телефон моей матери? В последние годы я с ней не разговаривала. И сейчас бы не хотела. Может быть, один из вас ей позвонит? Уверена, если вы предложите ей деньги, она ответит на все ваши вопросы.

Она не могла свыкнуться с мыслью, что ей придется говорить с матерью, особенно после новости, потрясшей ее сегодня утром. Если она услышит по телефону Дебору Эллиот, то, вероятно, будет только кричать. Эгоистичная сука заработала на своей дочери деньги, оставив ту на воспитание в бедности рядом с человеком, с которым у Эверли не было ни капли общей крови. Несмотря на все это, Джордж Паркер вырастил ее как свою собственную дочь. Он был для нее отцом — гораздо больше, чем донор спермы, который был ее биологическим родителем.

Папа никогда не говорил ей, что она не была его родной дочерью, но, возможно, он и не знал. А если и знал, то она любила его еще больше за то, что он был самым лучшим родителем, какого только может желать девочка. Он дал ей все, что мог, особенно свои любовь и поддержку, в отличие от других мужчин в ее жизни. Бенедикт Кроуфорд заплатил ее матери, чтобы избавиться от ответственности. Мэддокс скрывал правду и манипулировал ею. Он мог сказать ей, что они были братом и сестрой в любое время, но молчал. А Габриэль… она даже не хотела думать о Габриэле.

— Эверли? — Габриэль всматривался в ее лицо. — Детка, это не так. Все не должно быть так.

Она встала, потому что ей было нечего ему сказать. Эверли хотела подальше скрыться с его глаз, но она не знала, куда пойти. Она повернулась к Коннору, Роману и Дэксу, которые спокойно наблюдали за ней. Она уже была готова уйти, когда зацепилась взглядом за какие-то фотографии. На трех из лежащих на столе были знакомые лица.

— Откуда вы это взяли?

— Они были в ящике, — ответил Роман. — Мы никак не можем понять, почему Мэддокс прятал эти фото. Если кто-нибудь узнает, что он хранил фотографии молодых девушек, особенно женщина, которая работает в «Скандалах Капитолия», они используют это против него.

Покачав головой, Эверли с шумом выдохнула.

— Здесь нет сексуального подтекста. Мэддокс мог быть плейбоем и извращенцем, но он был не из тех, кто охотится на детей.

— Согласен, — присоединился Коннор.

Эверли взяла фотографии, чтобы снова взглянуть. По крайней мере, здесь она могла что-то прояснить и, возможно, остановить эти порочные слухи. Она указала на фото сверху.

— Эта девушка пропала. Была похищена из родной деревни около месяца назад. На самом деле, все они пропали без вести. Они были девочками, посещающими школы, финансируемые Фондом. Должно быть, Мэддокс прикладывал все усилия, чтобы найти их. Я поверю в это гораздо больше, нежели в его больное влечение. Кроме того, эти дети были с разных континентов. Как он мог иметь с ними неподобающие отношения, находясь на расстоянии тысяч миль?

— Я рад, что у нас есть еще одна зацепка. — Коннор прищурился. — Расскажи мне об этом фонде.

— Фактически фонд был основан почти пятьдесят лет назад. Теперь это любимый проект Тавии, но все в «Кроуфорд» приложили к нему руку.

— Тавия слишком молода, чтобы управлять фондом в течение десятков лет, — заметил Дэкс.

— Программу запустила ее бабушка. После того, как она ушла с поста, бразды правления взяла мать Тавии. — Эверли вернулась к изучению фотографии. — После того, как они обе отошли от дел, Тавия сама стала лидером. Она стремилась к этому с того момента, как примерно шесть лет назад ее взяли в «Кроуфорд» на должность младшего руководителя. Я слышала, что когда-то ее семья была богата, но они инвестировали значительные средства в интернет-стартапы, которые рухнули вскоре после терактов одиннадцатого сентября. Так что, когда она взяла все под свой контроль, то стала искать корпоративных спонсоров, чтобы удержать фонд на плаву. Учитывая репутацию Мэддокса с женщинами, фонд купил хорошую рекламу, так необходимую ему и компании. Это своего рода противопоставляется гадким слухам о мужчинах семьи Кроуфорд и делает Мэддокса больше похожим на привлекательного негодяя, чем на ублюдка.

— «Кроуфорд» выделяет на это дело уйму денег. Я тоже принимал участие. Подозреваю, Тавия извлекла из этого выгоду, — размышлял Габриэль.

— Конечно. Фонд помог ей быстро подняться по карьерной лестнице. Совсем недавно она потянула за собой свою подружку, Валери. Может быть, поэтому Мэддокс не уволил ее с работы. Потому что у него не было никаких проблем с тем, чтобы уволить женщину, с которой он спал в прошлом, будь на то повод.

— Мы никогда не узнаем наверняка. — Похоже, Роману это не особо нравилось.

— В отличие от Тавии, Вэл бы никогда не рискнула поломать ноготь, возясь с реальными детьми. Но Мэддокс действительно верил, что фонд оказывает помощь. Так что, может быть, он не уволил ее, потому что она помогает организовать ежегодный концерт. — Эверли нахмурилась. — Но ведь на самом деле мы все принимаем участие. Мой друг Скотт, с которым ты, вероятно, был ужасно груб по телефону, проводит много свободного времени, занимаясь маркетингом и развитием фонда. Я участвовала в нескольких мероприятиях по организации питания в школах. Это весело и заставляет чувствовать, что мы делаем что-то хорошее.

— Знаете, может оказаться, что мы ходим по кругу, — размышлял Дэкс. — Эти фотографии могут быть совершенно не связаны с женщинами, найти которых Мэд просил частного детектива. И все это может не иметь ничего общего с его убийством.

— Но у нас нет никаких других зацепок, — заметил Коннор.

— Да. — Голос Габриэля звучал низко, как будто вероятность, что они никогда не раскроют убийство друга, тяготило его не только из-за угрозы потенциального тюремного заключения.

Эверли старалась не думать о неприятностях, грозящих Габриэлю.

— Совершенно очевидно, что Мэд нашел чеки Деборы Эллиот, что побудило его найти Эверли, — развивал тему Дэкс. — Мы можем предположить, что у него есть фотографии этих девушек, потому что они пропали без вести, а кто-то, вероятно, попросил его помочь найти их. Может быть, у Ферлинга были контакты за границей? Может быть, эта Наталья — еще одна пропавшая девочка.

Эверли пожала плечами.

— Я знаю, что зарубежные отделения «Кроуфорд» работают медленно. Уверена, Тавия заставляет их горы свернуть, чтобы найти тех девушек. Они ей как семья. Но ничего про пропавшую Наталью я не слышала.

— Мэддокс хранил всю эту информацию в сейфе. Я думаю, что каждый ее кусочек каким-то образом связан с остальными. Мы просто не видим как, — предположил Коннор. — Я поспрашиваю о Наталье Куликовой у знакомых.

— Он говорит о шпионах, — прошептал ей на ухо Габриэль, пододвинув свое кресло ближе к Эверли. — Хотя уверен, он бы назвал их своими коллегами-аналитиками или как-нибудь еще.

Эверли заставила себя сдержаться и не растаять от его внимания, пока Гейб вторгался в ее личное пространство.