Александра Риплей - Скарлетт

— Я знаю, что у тебя есть деньги, Скарлетт. Дядюшка Генри проговорился об этом. Я понимаю, что ты должна чувствовать. Но нет никакой необходимости. Он никогда не был достоин тебя, ты избавилась от него, неважно как. Ты можешь забыть обо всем этом, как будто ничего и не было. Ты свободна от Ретта. Скажи, что выйдешь за меня замуж, Скарлетт, и я клянусь своей жизнью, что дам тебе столько счастья, сколько ты заслуживаешь.

«Было время, когда я была готова продать свою душу ради этих слов, — подумала Скарлетт. — Как же это несправедливо, сейчас я их слышу и ничего не чувствую. Где же ты был раньше, Эшли?» Прежде чем вопрос успел зародиться у нее в голове, она уже знала ответ. Все из-за старых сплетен, кажется, то было так давно. Эшли был полон решимости вернуть ей доброе имя в глазах общества Атланты. Как это на него похоже. Такая уж у него натура

— поступать благородно, даже если это могло разрушить всю его жизнь и ее, впрочем, тоже. Он даже не подумал об этом. Скарлетт прикусила язык, чтобы сдержать свою злость. Бедный Эшли, не его вина в том, что он был не тем, кем был.

Как-то Ретт сказал: «Эшли принадлежит к довоенной эпохе. Сегодня в этом мире для него места нет. Я не могу быть нечестным и злым по отношению к нему. Я не хочу терять никого, кто связан с теми славными днями. Все, что у нас осталось от той эпохи, — воспоминания и люди».

— Дорогой Эшли, — сказала Скарлетт, — я не хочу за тебя замуж. Давай это оставим. Я не собираюсь лгать. Я слишком стара, и ты мне слишком не безразличен. Ты так долго был частью моей жизни и всегда будешь. Скажи, что позволишь мне это сохранить.

— Конечно, дорогая, мне приятно услышать, что ты так обо мне думаешь. Я не буду утомлять тебя просьбой выйти за меня замуж.

Он улыбнулся, теперь он выглядел таким молодым, совсем как тот Эшли из Двенадцати Дубов. В сердце Скарлетт что-то кольнуло. Драгоценный Эшли. Он, по-видимому, не догадывался, что в его голосе Скарлетт ясно слышала облегчение. Все было хорошо. Нет, лучше, чем хорошо. Теперь они действительно могут стать друзьями. С прошлым аккуратно покончено.

— Что ты собираешься делать, Скарлетт? Ты вернулась насовсем? Она была готова услышать этот вопрос еще до того, как покинула Голвей. Она должна убедиться, что никто в Атланте не мог узнать, как ее найти. Это было чревато тем, что Ретт заберет у нее Кэт.

— Сейчас, Эшли, я продаю свою собственность. Я не хочу ограничивать свою свободу. После того как я побывала в Саванне, я навестила в Ирландии родственников моего отца, затем уехала путешествовать.

Рассказывая, ей надо было быть осторожной. Эшли бывал за границей и может уличить ее, если она упомянет места, в которых не была.

— Так сложилось, что я не увидела Лондон, а думаю, что могла бы там пожить немного. Как ты думаешь, Эшли, Лондон — это хорошая мысль? — Скарлетт знала о Лондоне по рассказам Мелани, которая считала его самым лучшим из всех городов. — Я так довольна нашей встречей, Эшли. Ты придешь снова, да? Я еще буду здесь, надо кое-что уладить.

— Как только смогу. К сожалению, такие радости бывают редко.

Служанка подала Эшли перчатки и шляпу.

— До свидания, Скарлетт.

— До свидания. Да, Эшли. Ты выполнишь мою просьбу, правда? Я так расстроюсь, если ты этого не сделаешь… Я умоляю, Эшли Уилкс. Если ты не позволишь мне сделать для Бо то, что я прощу, я заплачу. Ты ведь знаешь, джентльмены никогда умышленно не заставляют даму плакать.

Эшли поклонился:

— Я все думал о том, как ты изменилась, Скарлетт. Но я ошибся. Ты попрежнему можешь подчинять своей воле мужчин. Я был бы плохим отцом, если бы отказался принять от тебя подарок для Бо.

— О, Эшли! Я люблю тебя и всегда буду любить. Спасибо!

«А теперь иди на кухню и разболтай об этом, — думала Скарлетт о служанке, закрывшей за Эшли дверь. — Неплохая пища для сплетен. Я люблю Эшли и буду его любить. Но им никогда не понять».

Чтобы управиться с делами в Атланте, Скарлетт потребовалось гораздо больше времени, чем она ожидала. Она не смогла уехать в Тару до десятого июня.

«Почти месяц я не видела Кэт! Я этого не перенесу. За это время у нее, наверное, прорезался зубик, а может быть, и два. Может, она мучается, и никто не догадается дать ей поплескаться в воде? Ужасно жарко. Маленький ирландский ребенок не знает ничего о жаре».

Последняя неделя в Атланте потребовала от Скарлетт так много нервов, что она плохо спала. Почему не идет дождь? Красная пыль покрывала буквально все уже через полчаса после того, как водяные потоки успевали ее смыть.

Но в поезде до Джонсборо она могла расслабиться, несмотря на то, что в Атланте ей пришлось задержаться. Скарлетт удалось сделать то, что она запланировала, гораздо лучше, чем предполагали дядюшка Генри и ее новый адвокат.

Проще всего было с баром. Во времена кризиса именно такие дешевые заведения становятся популярными. Что касается магазина, то у нее из-за него было не очень веселое настроение. Магазин был гораздо более ценен из-за земли, на которой он стоял, и новые хозяева собирались снести его и построить на том месте восьмиэтажный дом. Ей подсказали купить еще пятьдесят акров для строительства на них ста домов на окраине города. Это поможет Эшли процветать года два. Подрядчик подсказал ей, что у них начала покупать лес, потому что были уверены, что здесь им не подсунут плохую древесину. Похоже, что несмотря на его человеческую натуру, дела у него пойдут. Ей тоже повезет. Генри Гамильтон в этом был прав. Ее маленькие домики шли очень хорошо. Они приносили доход. Большой доход. Она была сильно удивлена, когда узнала, сколько денег скопилось на ее счету. Этих денег будет достаточно, чтобы покрыть расходы, связанные с поездкой в Баллихару. Теперь Скарлетт могла быть спокойна. Урожай обещал принести хорошие деньги, оставались семена для следующего посева. Гора долларов от сдачи в аренду недвижимости, похоже, тоже будет расти.

Она бы все сделала, даже если бы не заработала столько денег. Теперь же это было проще. Она сказала подрядчику, чтобы тот отсылал весь будущий доход в Саванну Стефану О'Хара. Он получит деньги, необходимые для дела Колума.

«Как смешно вышло с продажей дома на Пилтри-стрит. Я ожидала, что мне с ним будет очень тяжело расстаться. Все же это был дом, где я жила с Реттом, где Бонни родилась и провела свою маленькую жизнь. Но единственное, что я ощутила, было чувство облегчения. Когда я получила предложение от женской школы, то готова была расцеловать старуху-управляющую. Я чувствовала, будто с меня сняли цепи. Ничто теперь не задерживает меня в Атланте».

Скарлетт улыбалась. Она чувствовала себя так, когда Колум и Кэтлин освободили ее от корсета. После этого она его больше не носила. И хотя сейчас талия была на несколько дюймов шире, все равно Скарлетт была стройнее, чем многие дамы, перетянутые так, что еле могли дышать. Ей было легко, насколько это возможно при такой жаре. Она могла одеваться без помощи прислуги, что же касалось пышного шиньона, то и с ним она могла справиться сама. Как хорошо ни от кого не зависеть. Прекрасно не обращать внимания на то, что делают или не делают другие, что они одобряют, а что нет.

Скоро она увидит свою драгоценную Кэт. Скоро она опять вернется в милую, свежую от дождей Ирландию. Руки Скарлетт погладили мягкий кожаный мешочек, лежавший у нее на коленях. Первый делом она принесет на могилу отца землю, привезенную из Баллихары.

«Ты видишь оттуда, где ты сейчас, папа? Ты бы гордился своей КэтиСкарлетт. Я — О'Хара».

Уилл Бентин ждал ее у вокзала Джонсборо. Взглянув на его обветренное лицо и обманчиво выглядевшую недостаточно развитой фигуру, она заулыбалась. Должно быть, Уилл был единственным божьим творением, который ходил так, как будто у него вместо ноги была деревяшка. Она крепко обняла его.

— Боже мой, Скарлетт, ты прямо меня задушила. Я рад тебя видеть.

— Я тебя тоже. Я думаю, что все это время я хотела увидеть тебя, как никого другого.

И это было правдой. Уилл был ей дороже, чем даже О'Хара из Саванны. Может быть, потому, что они вместе пережили тяжелые времена, а может быть, потому, что он так же сильно, как и она, любил Тару. А может быть, лишь потому, что он был хорошим и честным человеком.

— А где твоя служанка, Скарлетт?

— Я больше не нуждаюсь в служанках, как не нуждаюсь и во многом другом.

Уилл взял в рот соломинку.

— Я это заметил, — сказал он лаконично.

Скарлетт засмеялась. Ей никогда не приходила раньше в голову мысль, что чувствует мужчина, обнимающий девушку, которая не носит корсет. «Больше меня в клетку не посадить. Ни в какую».

Ей так хотелось рассказать ему о том, как счастлива она была, рассказать о Кэт, о Баллихаре. Если бы Уилл был один, она бы поделилась всем этим. Скарлетт доверяла ему, но Уилл был мужем Сьюлин, и Скарлетт не доверилась бы своей сестре. Слишком много плохого было между ними. А Уилл может почувствовать себя обязанным рассказать жене обо всем. Поэтому Скарлетт придется прикусить язычок. Скарлетт села в повозку. Она не помнила, чтобы Уилл пользовался их кабриолетом. Вероятно, он совместил ее встречу с поездкой по магазинам Джонсборо. Повозка была нагружена всякими коробками и мешками.

— Что нового, Уилл? — спросила Скарлетт по дороге. — Я так долго была от всего оторвана.

— Да, я думаю, что прежде всего ты хочешь узнать о детях. Эллу и нашу Сюзи теперь водой не разольешь. Сюзи, хотя и младше, зачастую помогает Элле. Ты не узнаешь Уэйда, когда увидишь. Он занялся охотой, как только ему исполнилось в январе четырнадцать. И похоже, у него даже в мыслях нет бросить это занятие. Хотя он худощав, но силен, как бык. И работает так же. Если бы не он, мы бы не убрали в этом году еще двадцать акров.

Скарлетт заулыбалась. Как нужен он будет в Баллихаре! Прирожденный фермер. Должно быть, пойдет по стопам деда.

— Нашей Марте сейчас уже семь, а крошке Джейн в сентябре исполнилось два. В прошлом году Сьюлин потеряла ребенка, тоже девочку.

— Как это ужасно, Уилл.

— Мы решили на этом остановиться, — сказал Уилл, — доктор предостерег Сьюлин. У нас растут три здоровые девочки, а это больше, чем нужно для счастья. Конечно, я бы хотел иметь сына, как любой другой мужчина, но я не жалуюсь, кроме того, Уэйд мне как сын. Любой бы об этом только и мечтал. Он славный парень. Скарлетт.

Скарлетт была счастлива услышать это. Но она была также удивлена.

Уилл прав, она не узнает Уэйда.

Она помнила трусоватого, испуганного, бледного мальчика.

— Я так доволен Уэйдом, что согласился поговорить о нем с тобой. Вообще-то я не сую свой нос в чужие дела. Ты ведь знаешь, Скарлетт, он всегда чуть-чуть побаивался тебя. По крайней мере, он хочет, чтобы я сказал тебе, что он не желает больше учиться. Он закончил в этом году школу и по закону может на этом остановиться.

Скарлетт покачала головой:

— Нет, Уилл, ты скажешь ему, или я это сделаю сама. Его отец учился в университете, и он тоже будет. Не обижайся, но без образования мужчина вряд ли далеко пойдет.

— Никто ни на кого не обижается, а все же я думаю, что ты не права.

Уэйд умеет и читать и писать, а считает он гораздо лучше, чем это нужно фермеру. Быть фермером — вот что он хочет. Принести пользу Таре. Он говорит, что его дедушка построил Тару, проучившись в школе столько же сколько и он. Уэйд не понимает, чем он хуже. Мальчик не такой, как я. Я с ТРУДОМ могу написать свое имя. Он проучился четыре года в престижной школе в Атланте и три здесь, рядом с землей. Он знает все, что нужно знать сельскому парню. Он — сельский парень, Скарлетт, и доволен этим. Я бы очень не хотел, чтобы ты все испортила.

Скарлетт не на шутку рассердилась. За кого ее принимает Уилл Бентин?

Она мать Уэйда и лучше знает, что ему нужно.

— Пока ты не успела рассердиться, я закончу то, что хотел бы тебе сказать, — продолжал Уилл, растягивая слова. Он смотрел вперед на пыльную дорогу. — Мне показали бумаги из местного суда, касающиеся Тары. Похоже, ты приобретаешь делю Кэррин. Я не знаю, что у тебя на уме, и не спрашиваю об этом, но я хочу тебе сказать. Если хоть кто-то придет ко мне, размахивая бумагами о том, что Тару забирают, то он встретит меня с пистолетом в руке.

— Уилл, я могу поклясться на Библии, что ничего не собираюсь делать с Тарой.

Мягкий, гнусавый и протяжный голос Уилла мог испугать гораздо больше, чем самый громкий крик.

— Мне приятно это услышать. Я думаю. Тара должна перейти Уэйду. Он единственный внук твоего отца, и земля должна принадлежать семье. Я надеюсь, что ты его не заберешь, Скарлетт, и он будет моей правой рукой, будет мне сыном, как и сейчас. Ты делаешь, что захочешь, ты всегда так поступала. Уэйд заставил меня пообещать, что я поговорю с тобой. Я выполнил его просьбу. Больше я не буду об этом говорить, если ты не возражаешь. Я сказал все, что хотел.