— Аааа!

Рая упала прямо на пол, отброшенная невольно руками Ярика, правда, рухнув на пуховик, не ударившись, а вот сам Тасманов слетел с кровати, кувыркнувшись вместе с покрывалом, приземлившись жестко на пол с приглушенным ковролином стуком, застонав.

— Гав-гав!

— Поверить не могу, — Рая приподнялась, сдувая прядь, пока Ярик с трудом выпутывался из вороха шелка, едва удержавшись, чтоб не упасть обратно, когда все вокруг поплыло от количества выпитого.

— Я эту собаку на воротник пущу, — процедил сквозь зубы. Обхватывая голову со стоном. Раиса улыбнулась, чувствуя волну дикого сожаления, но протянула руки, позволяя игривому шпицу подбежать к ней, ластясь будто прося прощения.

— А мне она пальцы не облизывает! — возмутился Ярик, когда Рая со смехом взяла на руки собаку, тут принявшуюся вылизывать ее щеки и нос, словно прося прощение за свою шутку, радостно тявкая.

— Пойду ее покормлю, — пробормотала Рая неловко, опуская собаку и хватая свой отброшенный свитер, затем покосилась на позеленевшего парня, вскидывая брови:

— Тебе может, чего поесть приготовить?

Стоило о еде подумать, как Тасманова вынесло из комнаты быстрее ветра прямо в туалет. Пуся торжествующе тявкнула, а Кошкина хмыкнула, вздыхая в очередной раз.

— Ну, хотя бы его стошнило не на меня, — поговорила философски.

— Гав!

Глава 14 — Тяжела женская ноша

Если в свой день рождения не хочешь встречаться с друзьями, есть только один выход. Сделать вид, что ты умер.

Вот и Ярослав Тасманов, лежа на животе поперек кровати, тщательно изображал труп. Пока Пуся отчаянно заливалась лаем где-то в районе кухни, пытался придумать, как выпутаться из щекотливой ситуации. И почему никто не учит мужчин технике объяснения с другом, с которым ты едва не переспал? Вот Ярик бы с удовольствием на такие уроки ходил, в отличие от скучной, по мнению, технологии. Зачем выпиливать ножки от табуреток, если современный мир предлагает тысячи вариантов сидячих мест на любой вкус и цвет.

— Вот жеж жопенька, — потянул, осторожно переворачиваясь. Вместе с ним качнулась спальня, светлый натяжной потолок с софитами весело подпрыгнул, стены странным образом искривились, пол казался невероятно далеким, а мир гадким. Особенно с учетом подступившей тошноты, головной боли и сухости во рту. Провел обеими руками по волосам, ероша светлые пряди, пытаясь придумать, как встать.

— Ты сегодня так и не будешь изображать весь день Спящую красавицу?

Раиса склонилась над ним, будучи одетой на его счастье. Правда сверху почему-то его бело-синяя футболка с эмблемой клуба «Реал Мадрид», которая была перепачкана в муке, отчего парень озадачился.

— Ты что, используешь мою трофейную футболку с автографом Роналду для готовки?! — в голосе проскользнули возмущенные нотки, от которых парень сам поморщился, ибо они отдались обухом в голове. Затаил дыхание, когда девушка, упираясь руками в матрас по обе стороны от его головы, наклонилась так, что кончик ее волос, повязанных в хвост, пощекотал кожу. Синие глаза сузились, а Ярик поддаваясь какому-то внутреннему искушению Дьявола, коснулся мягких прядей, зажимая их между пальцами.

— Роналду переживет, а вот мусор в твоей квартире и отсутствие завтрака после сильного алкогольного опьянения — нет, — строго произнесла. Волосы выскользнули из ослабевших пальцев, стоило ей выпрямиться, хлопнув по плечу. — Поднимайся, у тебя сегодня праздник, а ты в кровати тюленя изображаешь!

— Так я и праздную, — мурлыкнул, опуская ресницы, даже придвинулся на несколько сантиметров к краю кровати, пытаясь словно поймать ускользающую от него девушку, но та попросту прошагала к дверному проему, резко обернувшись.

— Не встанешь через пару минут, приду с кастрюлей холодной воды, — пригрозила пальцем, притворно изображая строгость. Ярик вздохнул, прижимая ладонь куда-то в район аппендикса.

— Ранила в самое сердце. Не знал, что ты такая тиранша! Я, может, умираю.

— Сердце не там, идиот, — иронично вскинула бровь, пока Ярослав судорожно водил рукой по своему телу, одновременно пытаясь понять, цел ли он и почему не чувствует собственного тела. — И все с тобой хорошо, просто у кого-то «перепел».

— Кто так обращается с парнем своей мечты, а?!

— Лучше бы я влюбилась в слесаря-сантехника. Сейчас бы заботилась о том, как собрать детей в школу, а не нянчила тебя, — фыркнула шутливо, хотя что-то в ее словах прозвучало вполне серьезно. Он это знал, чувствовал. Но предпочел проигнорировать, делая вид, что они по-прежнему лишь забавляются. Не надо напрягать память в попытке вспомнить свои похождения, прекрасно мог воскресить в памяти до мельчайших подробностей. Разговор с матерью — нет, а вот жаркие минуты наедине с Кошкиной — да.

— Считай, что я твоя маленькая деточка!

— Имей в виду, кастрюлю я набрала, — вместо ответа снова добавила угроз, выходя из спальни. С минуту лежал, прикидывая, как лучше подняться: перекатами или попытаться встать в кровати. Однако стоило сесть, как перед глазами поехало все вокруг. Даже дизайнерская ваза на тумбочке с каким-то сухостоем. Хорошо еще не дал оформить квартиру так, как того желала Нона, предпочтя ярким краскам и алым насыщенным оттенкам красного минимализм. Спокойная темно-синяя гамма в сочетании с черным и белым. Везде, всюду, ничего, что раздражало бы чувствительный после попоек взгляд.

Наконец, собрав себя буквально по частям, сполз вместе со смятым покрывалом, которое вчера видимо Раиса заботливо подняла с пола, укрыв им Ярика. Пошатываясь, добрался до ванной комнаты и еще минут двадцать просто стоял, прикрыв глаза, наслаждаясь теплыми бьющими струями воды, омывающими каждый мускул, снимающие напряжение и разгоняющие кровь. Ничто не работает лучше воды в случае похмелья. Выбрался, заканчивая водные процедуры, замотавшись в светлое махровое полотенце. Даже с первого раза взял бритвенный станок, убирая пробившуюся за ночь щетину. Лишь закончив, оперся на раковину, разглядывая свое отражение.

Практически никаких следов от попойки, не считая покрасневшей сеточки сосудов на белках глаз да немного бледной кожи.

— Быть красивым тяжкий труд, — цыкнул, проведя ладонью по конденсату на зеркале, усмехаясь. А после вышел, пряча кривую усмешку за ослепительной улыбкой.

— Итак…

Раиса уставилась на него, стоило Ярославу войти на кухню, уже, будучи в синих джинсах и мягком джемпере. Приятный аромат омлета витал в воздухе, нагоняя аппетит на изрядно потратившийся энергией вчера организм. Покосился на нее, заметив свой многострадальный смартфон на столе, с удивлением воззрившись на Раису.

— Нашла вчера, когда с Пусей гуляла, — пожала плечами, отводя взор. — Не представляю, как он еще жив.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Суровые испытания для китайца, — хохотнул, взяв в руки агрегат, попытавшись его включить. Экран приветливо мигнул, показывая лейбл Хуавея, а после почти сразу потух, напоминая хозяину красной лампочкой о том, что села батарея.

— Бедолага, — рассеяно произнес, шагнув вперед, дабы выйти с кухни и найти зарядку, но в этот момент Раиса как раз отошла от плиты. Столкнулись прямо на середине кухни. Неловко отступив, девушка запнулась на ровном месте, пытаясь одновременно удержать тарелку с завтраком и не рухнуть самой. Среагировал Ярослав моментально, ловя уже заваливающуюся назад девушку, не позволил ей рухнуть на пол, разворачиваясь уже в воздухе. Омлет вместе с бутербродом подлетели в воздухе, а после рухнули прямо на Ярика, упавшего на жесткий паркет.

— Ох… — выдохнула Кошкина, приподнимаясь с его груди, глядя на парня, невольно захихикав. — А такой романтичный момент был.

— С днем рождения меня, — потянул скептически, убирая остатки яиц с лица.

— Гав! — радостно оповестила о своем приходе Пуся, бросаясь к Ярику, принявшись слизывать с него еду.

— Тьфу, прекрати!

— Ахаха, Пуся, — взвизгнула Рая, отодвигаясь от радостно тявкающей собачки, лезущей со своими слюнявыми поцелуями. Так усиленно ерзала, что, в конце концов, Тасманов застонал, стоило ее коленке неудачно приземлиться в районе паха парня.

— Прости!

— Двадцать восемь лет, — пропыхтел, скуля от боли. — Я не доживу до тридцатки.

— Глупости говоришь.

— Рысенок, убери ногу!

— Ой…


Если бы была возможность, Ярослав всю жизнь просидел бы в фотолаборатории. Никто не докапывается, посторонних нет. Сиди себе, занимайся распечаткой фотографий. Промывай каждую отдельно, любуясь своим шедевром, а остальной мир подождет. Если бы Ярослав в свое время не бросил живопись и портреты ради фотографий, сейчас может, сидел бы за холстом, уходя от всего мира в себя. Стойкий запах химикатов давно перестал беспокоить, а сам двадцатиминутный процесс увлекал настолько, что Ярик не слышал даже собственный телефон, оставленный за дверью фотолаборатории.

— Вот так, — выдохнул, осторожно укладывая на выступающую часть полотна АПСО слоем вниз фотографии, наблюдая, как осторожно прибор передвигает их на поверхность барабана с электронагревателем, с вождением дожидаясь положенных десяти минут, потирая в возбуждении руки. Одна, другая, следом третья. За временем почти не следил, очнувшись лишь тогда, когда за дверью кто-то раздраженно рявкнул:

— Тасманов! А ну вылезай из своей норы!

Вздрогнул, чуть не разворошив все вокруг с перепугу. Выдохнул, успокаивая нервы, недовольно сопя, аккуратно прибираясь и выходя на свет. Едва привык к нормальному свету из огромных французских окон в пол, через которые пробивались лучи полуденного солнца, тут же заворчал:

— И чего ты орешь? Кто тебя вообще сюда пустил? — выражая недовольство, принялся раскладывать все по столу студии, косясь в сторону сияющего точно начищенный золотой грош Павла. Прямо как-то неуютно стало. Заподозрил неладное и отодвинулся.

— Гиена, — раскинул от щедрости души руки Канарейкин, чуть не прослезившись, — мой большой мальчик. Ты сегодня на 365 дней стал старше! Разве мог я пропустить такое событие? И кстати, ты сам сказал охране когда-то, чтобы меня запомнили. Вот Сергея не пустили, — хмыкнул, будучи довольным собой, надвигаясь на Тасманова. Зеленые глаза сузились, стоило Ярику шустро перебежать за стол, хватая с него оставленную папку с макетами для будущей фотосессии.

— Не вздумай!

— Иди сюда, буду тебе уши драть, — понизив интонацию, замер Кенар, будто приготовившийся к прыжку хищник. А затем в один момент двумя скачками нагнал попытавшегося сбежать Тасманова, перехватывая его поперек шеи, крепко удерживая в захвате.

— Паша, блин!

— Не-е-е-е-т, иди сюда, малыш, — расхохотался зловещей, цепляя свободной рукой левое ухо Ярослава, с силой потянув вверх под его истошный вопль. — Оди-и-ин, два-а-а-а, три-и-и…


Ничто не занимает столько времени, как выбор подарка для того, у которого, кажется, все есть. Особенно, если это творческая личность, которая отчего-то забросила свои увлечения. Так стоя в магазине для профессиональных фотографов, Раиса Кошкина с отчаянием разглядывал все «приблуды» для тех, кто профессионально занимался фотографией. Буквально час назад с таким же несчастным видом стояла в магазине с атрибутикой для профессиональных художников, ничего в этом не понимая. Быть далекой от мира искусства, где вращается любовь всей твоей жизни, та еще морока.

— Знаешь, котеночек, теперь я понимаю, почему фотографы дерут такие деньги за съемки на свадьбах, — возмущалась рядом мать девушки, сжимая объёмную сумку, разглядывая цены на штативы, чехлы, внешние накамерные вспышки и объективы. Раиса только вздохнула. Если бы дело было только в деньгах — все стало бы проще. Однако после заявления Киры, что сертификат на курсы именитого фотографа из Парижа, Этьена Жулена они дарят уже с Пашей, лекция которого стоит как половина зарплаты самой Раисы, стало не по себе. Сергей и Кристина раскошелились на фототур по историческим местам города. Алла готовила дизайнерский торт, Лана приобрела билеты на выставку какого-то именитого современного художника из Европы, урвав последние два. Несмотря на уверения, что Тасманов сам будет выбирать с кем пойти, Раиса не особо верила. Что в тайне подруга Киры не питает надежду стать парой на этот вечер.

Дотянула до последнего дня, теперь мучается.

— Мам, — вздохнула тяжело, откидывая прядь волос за спину, беспомощно ища взором консультанта. — Ты не помогаешь.

— А ты так и не сказала, что за парень, на которого ты хочешь так щедро потратиться, — с нажимом потянула Лариса Кошкина, взглядывая в такие же синие глаза дочери, которые та в очередной раз отвела, отчаянно краснея от дикого смущения. Вот что значит, застали врасплох. А ведь хотела как можно дольше скрывать от родителей свою влюбленность, но, похоже, не в их семье хранить секреты. Почувствовала материнскую руку на своей ладони, опуская взгляд на светлую напольную плитку пола магазина.