— От вас прямо, несет сахарной ватой да ванилью. Еще полчаса, начну тошнить сердечками, — потянул, хихикая, увернувшись от запущенной в него салфетки.

— Но-но, — погрозил пальцем Паша, поглаживая живот Киры, — ты мне тут не порть атмосферу своим занудством, гиена. Подумаешь, в глаз дала девушка, разочек тебе полезно.

— Да она меня с лестницы спустила!

— Надо тебя пинком до клиники отправить, анализы сдавать, — наморщила носик Канарейкина-Леонова, придвигаясь к мужу ближе, хотя казалось, куда уж. На уютном просторном диванчике в новой кухне их большой квартиры места явно хватало не то, что для двоих, уже даже на десятерых. Однако ей хотелось быть ближе к Кенару.

— На что? — округлил глаза Тасманов, озадаченно наклонив голову.

— На сифилис и хламидии, — хором ответили, рассмеявшись над вытянувшимся лицом Ярослава.

— Да ну вас, Канарейкины!

— Канарейкины-Леоновы!

Домой вернулся ближе к обеду. На пороге едва не пропахал паркетный пол носом, наступив на валяющийся мячик, брошенный Пусей прямо у дверей. Выматерился, ища глазами нерадивую собаку, потирая подвернутую ногу. Прыгая на одной конечности, заглянул в гостиную, заметив среди подушек белый комок шерсти, притворяющийся спящим. Всю конспирацию портили чуть приподнятые в любопытстве уши, да приоткрытый глаз, следящий за хозяином.

— Актриса из тебя так себе, — фыркнул ей, отворачиваясь. Стоило выждать немного, резко обернувшись, успел уловить, как Пуся снова улеглась, прикрывая морду лапой. Будто не она пару секунд назад за ним следила.

— И зачем я тебя вообще взял, — буркнул с ленцой, почесывая подбородок, двинувшись на кухню прихрамывая. Из холодильника на стол рядом с разделочной доской легли яблоки, пара апельсинов, масло сливочное и яйца, а из ящиков остальные ингредиенты для яблочного штруделя. Желание готовить появилось внезапно, как будто по мановению палочки. Пока месил тесто, несколько раз отгонял «проснувшегося» шпица от фруктов, которые она так и норовила закатить куда-нибудь под стол, сбросив со стола. Скакал кузнечиком по кухне, забыв про больную ногу в розовом фартуке с надписью «Барби», подаренным Пашей в шутку на восьмое марта пару лет назад. Притопывал ногой в тапочке, наслаждаясь одиночеством, тишиной и покоем. Раскатал тесто, выложив собственную апельсиново-яблочную начинку тонким ровным слоем, завернув несколько рулетов. Открыл раскаленную духовку и чуть не выронил поднос, когда в дверь внезапно позвонили.

— Бля! — метнулся к двери, сунув быстро будущий штрудель запекаться, сорвал фартук, бросил на кухне, захлопнул туда дверь и заодно собаку, пригладил волосы, утер следы муки, затем лучезарно улыбнулся, распахивая двери.

— Аня-а-а, — растягивая буквы, покосился на роскошную блондинку, уставившуюся на него томным взором. Девица поправила песцовый полушубок. Шагнув прямо к нему, потянувшись изящно точно кошка, обхватывая его шею и повисая на нем.

— Ярочка, я соскучилась, — прощебетала красавица. От этого «Ярочка» поморщился, кривясь, но позволил поцеловать себя в щеку, оставив нюдовый след от помады. Опустил глаза, делая вид, что очень рад ее, а сам мечтами был где-то в пироге, который томился сейчас в духовке. Почувствовал, как ее ладонь коснулась синяка, поморщился, чуть убирая лицо. — Кто это тебя так посмел ударить?

— Упал. Я по тебе тоже, — притворно вздохнул, добавляя, — так скучал. Прямо ночь не спал, день не ел.

— Упал? — похлопала ресницами глупо, наклоняя голову. — Куда упал?

— Лицом. Об лестницу, — буркнул, кашлянув. — А ты, какими судьбами? Я тебя не ждал, думал ты в Париже.

— О, я вернулась, вот решила навестить, — кокетливо потерлась об него, страстно окидывая взглядом. — Как насчет, накормить тебя бедного, я подойду в качестве ужина? — отодвинула ворот шубки. С минуту смотрел на пышную грудь красавицы, затем кашлянул в кулак, аккуратно отодвигая недоумённую девицу.

— Ой, Анечка, я б с радостью, — придал голосу сожаления, мысленно мечтая быстрее от нее отделаться. Во-первых, нечего им знать, что он готовить умеет, во-вторых пирог действительно важнее девушек. — Но я тут приболел.

Этого хватило, чтобы блондинка шарахнулась в сторону. Брезгливо морща носик.

— Заболел? — опасливо оглянулась, потянувшись к сумочке за влажными салфетками. — А чем? Надеюсь не заразно?

— Заразно, — кивнул, чувствуя первые ароматы. — Очень заразно. Уже уходишь? — беспечно спросил, заметив, как пятится Аня в сторону лестницы. Мысленно выдал себе Оскар, радуясь возможности хоть один день провести спокойно. От всех.

— Это… потом, зайду, — пробормотала. — Вспомнила, мне же снова надо срочно в Париж!

— А, ну, езжай, — помахал рукой, захлопывая дверь. Потянулся, сплел пальцы, вытянулся, бодро двинувшись на кухню. Пнул подальше фартук, подхватил собаку, усаживая прямо на подоконник наблюдать за птичками. Только втянул аромат выпечки, доставая пачку сигарет — снова звонок.

— Да епть! — выругался, едва не проглотив сигарету. Развернулся, не потрудившись вытащить вредную привычку изо рта, распахнул двери, как прямо по ту сторону порога заорали громко:

— Доставка цвето-о-о-ов для моей зайки! Вы же Тасманов Ярослав Марсельевич, квартира 567, ул. Лермонтова 24?

— Какой еще зайки… и Господи! Это что цветок?!

Огромная зеленая конструкция, увенчанная раскидистыми листьями, на толстом стебле которого во главе располагался не-то соцветие, не то кувшин с ядом, украшенный парочкой усиков, вонял, будто в нем что-то умерло и изрядно полежало. Зажав нос, Ярик не пропустив работника цветочного магазина, рявкнув:

— Заберите — пихал в доставщика странным букетом, но тот не сдавался. Упрямо втюхивая вонючее растение, среди зарослей которого прятались еще и лилии, выдохнул:

— Нет-нет! Это Вам! От Валентины Олеговны за прекрасный вечер!

— Оставьте себе! Я никому не скажу, что отказался!

— О нет! Спасибо! Но прошу Вас, заберите!

— Я ненавижу лилии! И вообще цветы!

— Меня от них вообще тошнит!

— Ваш странный цветок воняет!

— Он не мой! И да таки он специфичный!

— Вот и забирайте! Подарите своей жене, девушке, сестре! Не знаю, насколько там у вас в жизни всё печально! — вытолкнув парня в желтой куртке с эмблемой орхидеи на спине, закрыв дверь. Пощупав себя, почувствовал вонь от рук прямо там, где касался растения, с отвращением дернув плечом. Какой-то странный ботанический гибрид вздумала подарить одна из пожилых дам с прошлого благотворительного бала. Удивительно, но с этой женщиной он не спал, а просто помог в выборе произведения искусства. И чем он ей так не угодил, что она ему такую гадость подсунула?

— Эксцентричная бабка, — проворчал, вспоминая веселую старушку, назвавшая его тогда самым красивым цветком на этом празднике безобразия. Стало немного легче, да и запах выветрился, но руки мыть пришлось. Запах штрудела заполонил квартиру, время подходило к полной готовности, он уже предвкушал приятный вечер, как в дверь опять позвонили.

— Да бл*! — выругался, едва не уронив лакомство на пол прямо в противне. Шипя от жжения в руках, быстро поставил на стол, погрозив Пусе.

— Смотри мне, — сам двинулся к двери, засучив рукава толстовки. Если опять цветы, забудет о своей вежливости в отношении Валентины Олеговны. Прямо с порога ей позвонит и все выскажет. Да. Он же кремень, мужик.

Распахнул дверь, открывая уже рот, но наткнулся на настороженный взор синих глаз, да так и замер.

— Почему у вас на лестничной площадке мертвячиной воняет? — наклонила голову Рая, сходу начав разговор с того, что первое пришло на ум. Знал бы, сколько она репетировала речь, посмеялся бы с нее. В руке сжимала смартфон, найденный ею уже после ухода Ярика. Светлая бровь поползла вврх, затем взгляд лазурных глаз потемнел, а сам Тасманов покосился на чертово растение, оставленное у соседской двери.

— Да вот, — буркнул, заводя ее в квартиру подальше от экзотики, отделяя их от мерзкой вони. — Одна знакомая пошутить решила.

Скрыла поднявшуюся в душе волну ревности, молча протягивая телефон, а сама тщательно лицо осмотрела, закусив губу. С минуту Ярик непонимающе косился на него, потом провел рукой по волосам, охнув:

— Черт, а я и забыл! Рысенок, ты просто чудо, — мурлыкнул, выхватывая свой смартфон, точно рассеянный ребенок нашедший игрушку. Это было так мило да прекрасно, что Рая на мгновение вообще забыла, что собиралась гордо покинуть его квартиру. Она, в общем-то, почти собралась, уже открыв рот, дабы попрощаться, как почувствовала запах. Замерла, прищурилась, принюхалась снова и посмотрела на довольного Ярослава.

— Тасманов, — потянула с подозрением. — Почему у тебя яблочными пирогами пахнет?

Ей показалось, что она поймала вора на месте преступления. Глаза стали больше, веко задергалось, ручки затряслись, едва телефон не выронил. Нервно пригладил волосы, обтер мгновенно ставшие влажными ладони о красную толстовку, выдохнув:

— Неа, не я. Ты что? — нервно хихикнул, — я готовить не умею, ты ж знаешь.

Прищурилась, ни капли не веря. Она знала, что он умел варить простые блюда. Однажды Паша проговорился, что если бы не Ярослав, умерли бы они от язвы желудка сидя на дошираках, живя под одной крышей вынужденно целую неделю. Сделала шаг в сторону кухни, а он за ней. Еще один, он уперся спиной в закрытую дверь, побелев.

— Тасманов, — губы дернулись в улыбке, попыталась придать себе строгое выражения лица. Глядя на него сейчас, все ему простила. Разве можно было обижаться на такое чудо, когда оно вот перед тобой стоит, головой мотая. — Ты что, печешь?

— Не-не, — снова мотнул головой, точно болванчик. — Это не я. Это… — опустил глаза ниже, из приоткрытой двери показалась Пуся, радостно поприветствовавшая Раю. — Вот, она! — ткнул пальцем в удивленного шпица, кивая уверенно. — Точно говорю. Она. И пусть не врет, что лапы у нее.

— Ярик, — уже не выдерживая, хрюкнула от смеха, давясь словами. — Прав Пашка, иногда ты такой идиот.

И увидев, как скис, вовсе расхохоталась, добавляя:

— С этого дня все свои косяки будешь пирогами отрабатывать!

Глава 9 — Ядовитый и прекрасный

В противогазе было жарко, а жуткое вонючее растение в пакете тяжелым. Аронник обыкновенный — цветок, с ярким темно-красным соцветием, каким-то неведомым чудом был усажен с парочкой белых лилий в большом горшке. Пока Ярик запаковывал его в строительный мешок, для чего пришлось бежать в ближайший магазин, едва не задохнулся от вони экскрементов да падали. Натянул чудом найденный противогаз, выданный еще техникой безопасности в редакции журнала, и вышел рано утром на улицу, таща свою ношу на вытянутых руках.

— Мне кажется, он воняет даже через пакет, — дыша ртом, с трудом проговорил через марлевую маску Паша, скривившись от запаха, когда растение расположили на заднем сидении его автомобиля. Черт его дернул помочь Ярику увезти этого жуткого представителя флоры в ботанический сад.

— Меня сейчас стошнит, — просипел Сергей, открывая окно, наплевав на зимний морозный воздух, жадно глотая кислород. — Яра, ты не мог его выкинуть?!

Два стеклянных отверстия уставились на него, хоботок дёрнулся, а шумно вздыхая через противогаз, Ярик наклонил голову.

— Ты сдурел? Это же драконовая лилия, — невозмутимо ответил, блеснув знаниями Гугла. Вчера полвечера шерстил название, пока цветок томился на балконе. Там все равно было тепло, пусть не тропики. Впрочем, растение успешно пережило зимнюю ночь, вольготно устроившись среди своей зелени, продолжая вонять. Казалось, даже сильнее, чем прежде. На вопрос Валентине Олеговне, почему он еще жив, та невозмутимо ответила:

«Это прелестный гибрид, выведенный в моем ботаническом саду. Он устойчивый»

— К чему? — не понял Ярослав, слыша на том конце шум автомобилей, скривившись при взгляде на балконную дверь. Ей было хорошо, сама Штольц Валентина рассекала сейчас на красном кабриолете по дорогам Кубе, будучи в полугодичном свадебном путешествии со своим 12-м мужем. Потому она и рассмеялась громко в трубку на вопрос.

«Ко всему, Ярослав. К морозам, к жаре, к солнцу, к сухости. Удивительный гибрид, очень красивый, но ядовитый. Убивает мелких глупых мушек да прочих насекомых, что летят к нему, привлеченные запахом. Не понимаешь аналогии?»

- Как классно вы меня с мерзким растением-то сравнили!

«Дурачок. Я к тому, что однажды какая-нибудь глупая бабочка не смотря ни на что, полетит к такому цветку, поддавшись его красоте, и будет уничтожена. И ты, кстати, тоже устойчивый ко всякой гадости, что удивительно при твоем стиле жизни!»

По итогу цветок даже выкидывать стало жалко. Хотя куда, существовал ведь риск вызвать экологическую катастрофу в городе, если отнести его на помойку. Решил отвезти обратно в ботанический сад госпожи Штольц, она его там вырастила, пусть обратно забирает да нянчит. Удумала: Ярик красивый, но мерзко пахнущий ядовитый цветок. Как вспомнил, так плечами передернул, покосившись на растение, аккуратно запакованное.