– Ну, это я не обещаю. – Таш вспомнила счета, пришедшие на их имя в День святого Валентина. Пенни и Гасу сейчас, скорее всего, не до практикантки. – Извини, – Таш постаралась улыбнуться, – я подумаю, но не буду тебя обнадеживать. Может, лучше попросить Хьюго?

Кофе Генриетта допивала молча. Потом, сославшись на запись к парикмахеру, она быстро ретировалась, бросив на ходу, что они еще увидятся на крестинах Генри. Таш осталась одна – с недоеденным десертом и неоплаченным счетом.

Глава десятая

Проработав до поздней ночи на сыром манеже, Таш упала в постель и заснула, не вспоминая о приближающихся крестинах племянника. А подумать было о чем.

Она не знала еще, что ей надеть, понимая, что София ожидает, что ее наряд будет соответствовать торжественному случаю. Сестра попросила Найла стать крестным Генри, а крестной матерью должна была стать одна из ее подруг-моделей.

Найл, который снова снимался допоздна, согласился прилететь в аэропорт Бирмингема рано утром. Встретиться все были должны в крошечной часовне в деревне Голдхэм.

В часовню Таш опоздала на десять минут.

Сразу стало понятно, что наряд – короткое желтое платье и высокие сапоги из змеиной кожи, которые она второпях купила в первом попавшемся магазине, – Таш выбрала не самый подходящий. Первой, кого она увидела, выйдя из автомобиля, была Салли. Облокотившись на свою «ауди», невестка заливалась смехом.

– Боже, София просто умрет! – Она оглядывала Таш с головы до пят. – Она и без того не в себе. Крестная на месте, а крестного, твоего любимого, между прочим, еще нет. Представляешь? София мечет громы и молнии, бедняжка Бен тщетно пытается ее успокоить, а Генри постоянно срыгивает. Священник предупредил, что в полдень здесь будет свадьба, так что он не может ждать больше двадцати минут.

Розовощекая веселая Салли выглядела великолепно в сиреневой блузе и пестрой шелковой юбке. У нее была новая стрижка лесенкой, а на голове кокетливо сидела шляпка.

– Выглядишь потрясающе, – Таш затаила дыхание.

– Просто знаю хороших парикмахеров, – Салли взяла Таш под руку и повела к церкви. – Я вышла за зубным гелем для Линуса; вообще-то он ему больше не нужен, но разбойник привык к тюбику, к тому же ревет из солидарности с Генри!.. Возможно, это заставит его замолчать.

– Боже мой, я надеюсь, Найл не опоздает! – Таш посмотрела на дорогу, но там не просматривалось ничего утешительного – только припаркованные «мерседесы», «БМВ» и «дискавери». Внезапно она заметила среди них маленький спортивный зеленый автомобиль Хьюго. Непонятно почему, но сердце ее начало стучать быстрее. Скорее всего, дело в воспоминаниях: в ней еще был жив тот восторг, с которым она на огромной скорости неслась в этом автомобиле рядом с Хьюго.

Едва завидев родственников Бена Мередита, Таш поняла, что слиться с толпой ей не удастся. Ее кричащий наряд выпадал из общих бежевого и светло-голубого тонов. Пошатываясь на высоченных каблуках, Таш брела к часовне, чувствуя на себе неодобрительные взгляды и слыша смешки за спиной.

Александра, листающая глянцевый журнал во втором ряду, весело ей помахала. Рядом с матерью, слегка обернувшись, сидел Хьюго. Таш еще раз восхитилась про себя его точеным профилем. Он поднял на нее голубые, как озера, глаза, и Таш увидела в них лед.

– Таш, дорогая, ты прекрасно выглядишь, стала такой стройной! – громко воскликнула Александра. – Рада тебя видеть! Иди сюда, дорогая, садись между мной и Хьюго.

Заметив, как ужаснула Хьюго такая перспектива, Таш хотела отказаться, но остальные гости смотрели на нее слишком хмуро, и она выбрала меньшее из двух зол.

– Где же твой негодник? – Александра встала, чтобы Таш смогла пройти. Стройная и элегантная, как лань, в светло-коричневом платье и изящных туфлях, Александра была воплощением шика. Таш постаралась побыстрее сесть, так как ее чудаковатый вид уже вызвал пересуды на соседних скамьях.

– Ты произвела фурор! – Хьюго издевательски смерил девушку взглядом.

Она постаралась сохранить спокойствие.

– Таш, надень эти сапоги на соревнования, – прошептал он. – Каблуки с блеском заменят шпоры. Один их вид заставит Сноба нестись, как «феррари» на «Формуле-1».

– Ты сегодня с ним говорила? – Александра не услышала едкого замечания Хьюго.

– С кем? – Таш удивилась, откуда мать знает, что она разговаривает со Снобом, будто он человек.

– С твоим жутко непунктуальным, но удивительно красивым женихом! – Александра поправила черное пальто, лежащее на коленях. – Право, Таш, ты бываешь такой рассеянной!

– Ах, ты о Найле. – Таш смотрела, как Бен о чем-то просит нахмурившегося священника. – Нет, но он прислал вчера факс, где обещал непременно приехать.

– Что у вас за отношения? – фыркнул Хьюго. – Общаетесь посредством бездушной бумаги. Я бы назвал это «факс жизни».

– Я была на работе, когда он звонил, – рявкнула Таш. София была вне себя – священник собирался начать церемонию, а крестного все не было. Подыскав Найлу первую попавшуюся замену из гостей, София отчаянно стиснула готового опять срыгнуть Генри.

– Братья и сестры, – возвестил священник. – Мы собрались сегодня в ознаменование радостного события…

– Бог мой, неужели я успел! – раздался бархатный голос.

Таш просто растаяла от гордости.

В дверном проеме стоял он, высокий и статный, в широком плаще и простых джинсах. Для Таш Найл никогда еще не был таким желанным! И таким бесконечно недосягаемым – как горизонт! Она поднялась ему навстречу.

Хьюго откинулся на скамью и задумчиво потер подбородок.

Голос Найла лился, как бальзам на больную душу.

– Прошу меня извинить, наш рейс отменили, и уже в Лондоне я попал в пробку. Это ужасно! Был момент, когда я решил, что приеду лишь к совершеннолетию крестника. Здравствуй, София, милая, ты выглядишь великолепно!

Найл нарушил церемонию, он был похож на потрепанного черта, но за ангельское обаяние ему прощались все грехи. София покраснела от удовольствия, Бен радушно обнял его, и даже священник оживился при виде такой знаменитости в своем приходе.

Найл оглядел часовню в поисках Таш и почти сразу заметил ее ярко-желтый наряд. Его глаза потеплели, и он послал в ее сторону воздушный поцелуй, приведя тем самым в изумление Мередитов, которые полагали, что любовь такого человека должна быть отдана более достойной особе, чем Таш.

Но кое-что беспокоило девушку гораздо сильнее пренебрежения собравшихся. Она взволнованно смотрела на сияющего Найла.

Хьюго тоже подметил неладное и, наклонившись к Таш, прошептал:

– Твой герой чертовски пьян.

Таш закрыла глаза. Ну почему, почему Найл напился в одиннадцать утра?!

Тем не менее церемония прошла без сучка и задоринки. Из всех присутствующих только Хьюго и Таш заметили странный блеск глубоких темных глаз Найла, некоторую неловкость его движений и легкую хрипотцу в голосе, появляющуюся обычно после пятого бокала виски. Когда наконец все вышли из церкви, Найла обступило плотное кольцо желающих перекинуться с ним парой слов. Прошло немало времени, пока он смог подойти к своей невесте.

– Прости меня, – прошептал он, уткнувшись в ее шею.

– За что? – Девушка вдыхала запах его волос. Они были мягкие, густые и почти доставали ему до плеч. Сердце Таш наполнялось счастьем.

– За все. – Найл отодвинулся от нее. В его глазах читалась вина. – За то, что не приехал на выходные, за то, что мало звонил, за то, что не потребовал от продюсера другого графика работы. За то, что согласился на этот фильм с Лисетт. – Он запнулся. – Знаю, ты так расстроилась из-за этих съемок.

Таш покачала головой.

– Я ей даже благодарна, – улыбнулась она. – Это значит, что ты останешься в Англии и будешь рядом со мной.

– Да, солнышко, это так. – Найл снова крепко обнял ее. – Поехали домой. Не могу здесь больше находиться. Хочу оказаться с тобой в постели.

Но вместо этого им пришлось ехать на прием по случаю крестин. Здесь Таш была вынуждена объяснять обиженной Генриетте и расстроенной Бекки, что лошадь, на которой девочка раньше тренировалась, теперь принадлежит Стефану Джонсону, шведу, который работал у Хьюго.

– Если тебя это хоть немного утешит, – продолжала Таш, – Стефан прекрасный наездник и очень бережно относится к своим лошадям.

– Правда? – Бекки проявила легкий интерес. – Ведь он работает в Маккоумбе, на ферме?

Таш кивнула. Она видела Стефана всего два раза, когда он, поднимая столб пыли, останавливал свой автомобиль у дома Монкрифов. Ему еще не было двадцати, и он только второй год участвовал в соревнованиях, но уже стал популярен. Светловолосый и большеглазый, он напоминал персонажа из мультика, поэтому многие поначалу считали его слабым спортсменом, но вскоре парень доказал всем, что ловок, как цыган. Стефан тренировался вместе с Хьюго, самым смелым и дисциплинированным наездником, и в этом году от шведа можно было ожидать высоких результатов, если, конечно, до соревнований он не умрет от алкогольного отравления.

– Мама сказала, что попросит Хьюго взять меня в ученики. – Бекки заметно повеселела.

Генриетта, которая восхищалась Хьюго, но боялась его, как черта, нервно закашлялась.

– Значит, мы с тобой будем жить поблизости? – Бекки уже совсем простила Таш.

– В семи—восьми километрах друг от друга. А вокруг будет множество других конных ферм.

– А правда, что Гас и Пенни скоро обанкротятся? – наивно спросила Бекки.

Таш уставилась на нее:

– Кто тебе такое сказал?

Генриетта снова закашлялась. Бекки мгновенно сменила тему:

– Значит, и твоих лошадей тоже продавали?

– Боже, десятки раз, – вздохнула Таш. – Это так больно! Но ты должна понять, что спорт – это тоже бизнес. И часто, чтобы заработать, ферме приходится продавать лучших жеребцов.

Бекки кивнула, ее глаза были устремлены на Хьюго, который стоял в нескольких метрах от них и вел неторопливую беседу с кем-то из гостей. Собеседник забрасывал его вопросами о лошадях. Бекки подумала, что больше ни у кого нет такого красивого профиля. Она старалась слушать, о чем говорит собеседница, но это у нее не совсем получалось.

– Теперь я, – продолжала Таш, – обращаю внимание на упрямых жеребцов, у которых на самом деле большой потенциал, хотя они его сначала не выказывают. Например, сейчас у меня есть один такой. Думаю, в будущем он станет чемпионом.

– Он похож на Сноба? – Бекки была без ума от огромного, строптивого коня Таш не меньше, чем от Джонни Деппа или Найла и, что являлось ее самой большой тайной, от Хьюго Бошомпа. Краем глаза девушка заметила, что ее, как всегда, надменный предмет обожания подошел еще ближе.

– Микки? – Таш задумалась. – Думаю, он такой же упрямый и легко теряет интерес к тренировкам. Но он не такой неуправляемый, как Сноб. Микки хочет мне угодить, но не знает как, правда, он быстро учится. Он настоящий черт, и боюсь, что Гас это скоро заметит.

– Почему? – Бекки заметила, что Хьюго так часто бросает взгляды на Таш, как будто у него это вошло в привычку. Это показалось девочке странным: она сама так поглядывает во время вечеринок на свою лучшую подругу, чтобы проверить, все ли у той в порядке.

– Потому что, – объясняла Таш, немного удивляясь, что Бекки смотрит в сторону, – что чем лучше лошадь, тем больше шансов, что ее продадут. Представь, как обидно: ты работаешь на износ, чтобы сделать из нее чемпиона, а как только она показывает, на что способна, ты сразу ее теряешь.

– Боже! – Эмили зевнула. – Как женщины могут всерьез интересоваться клячами! – Она посмотрела на Хьюго, который направлялся к столу, чтобы взять новый бокал вина. – Хотя, если этим интересуются такие мужчины…

Бекки проследила за взглядом сестры, покраснела и прошептала Генриетте:

– Это твой шанс, мама!

Хьюго как раз остановился напротив Таш и нагло разглядывал грудь подруги Софии, одной из приглашенных моделей.

Таш чертыхнулась про себя и вспомнила, что обещала Индии напоминать Хьюго каждый раз, когда его увидит, как прекрасна Зои и как было бы здорово, если бы он почаще заезжал к ним на ферму. Индия также советовала намекнуть Хьюго, что Кристи для него плохая пара, но Таш живо представила, как он выльет ей на голову сок за такие слова.

Девушка удивилась, что Хьюго не отмахнулся от Генриетты, как от назойливой мухи, а вежливо объяснил ситуацию: в этом году он не сможет взять к себе Бекки, но у него есть несколько друзей, которые могли бы устроить девочку на практику во время школьных каникул. Он вынул блокнот и написал их фамилии.

– Скажите, что я порекомендовал. – Хьюго улыбнулся Генриетте и Бекки, вырвал из блокнота листок с фамилиями и протянул им. – Я видел твое выступление в прошлом году. Ты тогда выступала на теперешней лошади Стефана, так ведь?

Бекки кивнула и покраснела.