Фиона Уокер - Скажи «да»

– Мама думает, что Найл собирается покончить с собой? – Таш потеряла дар речи.

– И я, если честно, был бы только рад, – прорычал Хьюго. – Это он заварил всю кашу. Не могу понять, зачем было устраивать такой спектакль! Все, что ему было нужно, это несколько упаковок алкозельтцера и хороший юрист. Но он предпочел тянуть до последнего и сам усложнил все до невозможности. Если бы не Зои, Лисетт могла бы сделать еще двенадцать фильмов из вашего фиаско.

– Так ты знал? Знал, что Лисетт подаст на Найла в суд, если он не женится на мне? И о том, что за спектакль Найл планирует на субботу?

– Теперь знаю, хотя чуть не пропустил свой заезд, пока пытался это выяснить. Скажи, ради бога, почему ты ничего не объяснила мне, Таш? Я бы мог помочь.

– Я не была уверена, что ты захочешь. Ты затыкал мне рот каждый раз, когда я заговаривала о любви.

– Неправда!

– Ну вот, опять, – вздохнула она. – Я сгорала от любви к тебе, а ты обращался со мной просто ужасно.

Хьюго посмотрел на нее и опустил глаза:

– Я хотел наказать тебя за то, что ты заставила меня так мучиться. За то, что не любила меня так сильно, как тебя любил я.

– Значит, ты меня любишь? – выдохнула Таш с облегчением.

– Разве непонятно? – пробормотал Хьюго.

– Но ты никогда не говорил этого.

– Не был уверен, что ты захочешь слушать.

– Как ты смеешь это говорить? – всхлипнула Таш. – Я влюбилась в тебя с первого взгляда, на вечеринке в честь помолвки Софии и Бена. Ты тогда подавал бокал Беатрис Мередит и был похож на Гамлета.

Хьюго сделал еще одну затяжку и выкинул окурок в окно, его глаза оттаяли ото льда.

– Я любил тебя всем сердцем, – ответил он. – Боже, Таш, ты не представляешь, каких трудов мне стоило держать себя в руках! Я был уверен, что ты хочешь выйти за Найла замуж. Все только и говорили, что об этой чертовой свадьбе, и я сгорал от ревности и ярости. Я даже убедил себя, что ты используешь меня, чтобы разозлить его. И ты знала, что я чувствую к тебе!

Таш улыбнулась, глядя в его красивое честное лицо:

– Ты и правда думал, что я знаю о твоих чувствах?

– Конечно! Это же очевидно. – Хьюго полез в пачку за новой сигаретой. Потом обратил к ней широко распахнутые голубые глаза и пробормотал: – А что, нет?

– О, Хьюго, я так тебя люблю! – Таш рассмеялась, вынула из его губ еще не зажженную сигарету и выкинула.

Их поцелуй показался ей прыжком с тарзанки. У нее кружилась голова от щекочущего душу восторга. Этот прыжок в любовь был самым завораживающим в ее жизни.

Поцелуй становился все более страстным и пылким, Хьюго откинул ее на сиденье, и они засмеялись, когда одежда стала цепляться за рычаг коробки передач. Они целовались и целовались, включая и выключая магнитолу, откинув люк и открыв окна и бардачок. Даже когда сиденье поднялось на несколько сантиметров, оба продолжали смеяться и осыпать друг друга поцелуями.

Они вели себя как подростки. В салоне автомобиля было тесно, и они крушили все вокруг. Мимо пронесся еще один вагончик, Таш и Хьюго не обратили на него никакого внимания. Впрочем, никакого внимания они не обратили и на то, что их собственный автомобиль пришел в движение. Две воздушные подушки вылетели в тот момент, когда Хьюго запустил руку Таш под кофточку. Одна подушка угодила ему в колено, вторая ей в лицо.

«Мицубиси» налетел на дорожный знак. Машина оказалась крепкой, и столкновение не оставило на ней ни одной вмятины.

– Что случилось? – Хьюго посмотрел на Таш.

– Или земля ушла из-под ног, или машина тронулась с места. – Таш подняла голову и посмотрела в боковое стекло. Пейзаж за окном изменился. – Да, это машина тронулась.

Весело смеясь, Хьюго стал рыться в карманах сброшенного плаща. Вывалив на сиденье мобильник, бумажник и кредитки, он наконец смог достать нож.

– Может, не надо? Где-то должна быть инструкция, в которой сказано, как засунуть их обратно.

– Где-то наверняка есть, – улыбнулся Хьюго. – Но мне не хочется отпускать тебя ни на минуту. – Не задумываясь, он проткнул обе подушки и снова поцеловал ее. Поцелуй был таким долгим, что Таш пожалела, что они не оставили хоть одну подушку как источник кислорода.

– Поехали к тебе. – Его пальцы снова скользнули под кофточку.

– Нельзя. Там меня ждет Найл.

Хьюго отдернул руку.

– Зачем?

– Он хочет поговорить об этом отвратительном свадебном представлении. – Жесткая реальность проникла в новый светлый мир, обретенный в «мицубиси».

– И что же в нем такого отвратительного? Мне кажется, что это прекрасное решение, учитывая, что Найл непростительно запустил проблему. Лисетт не могла бы засудить его, если бы вы расторгли помолвку хотя бы две недели назад.

– Я тебя не понимаю. – Таш была в ужасе, что Хьюго так спокойно воспринимает идею свадебной мистификации.

– Лисетт не смогла бы выиграть против него дело в суде, – рассмеялся Хьюго. – Только подумай, Найл отдает ей половину своего дохода, несмотря на то что она сама неплохо зарабатывает. Ни один суд в стране не позволил бы ей обвинить бывшего мужа в том, что он разорвал свою помолвку.

Это была здравая мысль. Таш удивилась, как убедителен был в своем заблуждении Найл. Его бурное воображение нарисовало целую трагедию.

– Тогда мы можем официально разорвать помолвку, – догадалась она. – Зачем же весь этот цирк?

– Потому что от этого зависит успех фильма, к тому же нельзя отказаться от подобного развлечения.

– Развлечения? – Таш проглотила комок.

– Прости, дорогая. Я не подумал, тебе, наверное, нелегко обманывать свою семью?

Таш не могла вымолвить ни слова от изумления: человек, который ее любит и которого она любила всю сознательную жизнь, предлагает ей выйти за Найла ради «развлечения»?

– Вся проблема в Лисетт, – Хьюго не замечал ее смятения. – Она стала догадываться, что между тобой и Найлом возник разлад, и запаниковала. Смешно, но она была очень рада вашей свадьбе, потому что это могло принести фильму небывалую прибыль.

– Продолжай.

– Она пыталась повлиять на тебя, предложив подарить вам на свадьбу свою половину на Сноба.

Таш закрыла глаза.

– Не волнуйся, с этим я разберусь, – спокойно сказал Хьюго. – Но вот на что я не в силах повлиять, так это на ее решение заменить одну сенсацию другой. Она уверена, что Найл объявит о вашем разрыве на вечеринке. Поэтому сегодня в «Оливковой ветви» соберутся журналисты чуть ли не из всех бульварных газет. Однако она не обмолвилась никому о том, что свадьбы не будет. Должен сказать, ты самозабвенная лгунья, Таш, даже Лисетт ни в чем не уверена.

– Спасибо, – вяло ответила Таш.

– И она, – продолжал Хьюго, ласково поглаживая ее по бедру, – даже состряпала для журналистов сплетню, которую в случае расторжения помолвки напечатает одна желтая газетенка. Там подробно описано пристрастие Найла к спиртному и его роман с Зои Голдсмит. Это может разрушить карьеру твоего несостоявшегося мужа. Как только Найл объявит о вашем разрыве, она даст ход этой статье. В воскресенье ее подхватят все лондонские бульварные газеты. По сравнению с этим розыгрыш «Ура!» – детская забава.

– Боже! – Таш отшатнулась. – Как ты узнал?

– Ты, наверное, обратила внимание на мои длительные отлучки? Так вот, все это время я не выпускал из рук мобильный телефон.

– Но зачем тебе все это было нужно? Лисетт и о тебе собиралась написать?

– Я поставил цель все разузнать. – Хьюго широко улыбнулся. – Я уже два года слежу, чтобы с тобой не произошло ничего дурного, Таш. И должен сказать, ты доставляла мне немало хлопот.

Таш прикусила губу. Было еще кое-что, что Хьюго собирался сделать для нее. Еще недавно она посмела в этом сомневаться и теперь сгорала от стыда.

– Ты хотел выкупить Сноба у Лисетт? Хьюго выглядел смущенным.

– Здесь, боюсь, возникнут трудности. Видишь ли, я не смог соблюсти условия сделки. Просто не сдержался, когда ты заявила, что свадьба состоится.

– И каковы были условия? – спросила Таш. Он притянул ее к себе и поцеловал:

– Мне не разрешалось делать вот это. – Он умоляюще заглянул ей в глаза. – Неужели тебе так надо увидеться с Найлом? Я не хочу с тобой расставаться. Можно я отвезу тебя в Маккоумб?

– Я должна, пойми, я обещала Найлу. – Таш с трудом поборола желание упасть в его объятья и забыть о Найле и всей этой свадьбе.

Возвращение домой затянулось еще на несколько часов, влюбленные то и дело съезжали с шоссе и целовались, позабыв обо всем.

– У меня есть одна мечта, которую ты бы мог осуществить, – восторженно выпалила Таш после последнего поцелуя. – Я только что вспомнила: нужно было предложить тебе это раньше…

– Я заинтригован. – Хьюго склонился над ней.

До них уже долетали звуки музыки из «Оливковой ветви». Какое-то мгновение Таш вслушивалась в них, а потом, набравшись смелости, снова заговорила:

– Это, конечно, бредовая фантазия. И, пожалуйста, откажись, если сочтешь это чепухой. Но не мог бы ты в следующую субботу, во время церемонии, встать и на вопрос, знает ли кто причину, по которой брак не может быть заключен, заявить: «Я знаю!»

– Но с какой стати я должен это сказать? – Хьюго растерянно посмотрел на Таш.

– Ну, я думала, если ты меня любишь, то захочешь остановить свадьбу. Раз уж мы зашли так далеко, то не мешает придать спектаклю хоть какую-то подлинность.

Внезапно Хьюго начал хохотать:

– О, Таш, ты так до сих пор ничего не знаешь о сути свадебного розыгрыша? Теперь я понимаю, почему ты так напугана. Послушай, прежде чем мы с тобой пойдем к Найлу, я должен все тебе объяснить…

Вечеринка Лисетт шла полным ходом.

Салли в своих прекрасных атласных брюках помогала Лисетт руководить приемом. Вернее, полагала, что будет помогать, а фактически ей пришлось стоять у дверей, встречать гостей и проверять у них приглашения.

– Таш и Найл еще не дали о себе знать? – Лисетт подошла к дверям. Ее волосы были собраны в пучок, как у балерины, и это подчеркивало выразительные черты лица.

– Нет. – Салли поморщилась. – Таш, вполне возможно, еще не вернулась с Бадминтона, а Найл должен быть где-то неподалеку. Он собирался только ненадолго заскочить в отель.

– Надеюсь, они не задержатся. У меня для них сюрприз.

– Какой? – поинтересовалась Салли, но Лисетт уже удалилась.

Салли, вздохнув, повернулась к вновь прибывшим. Это были Пенни и Гас, оба еще не переоделись после соревнований.

– Где Таш? – накинулась на них Салли.

– Наверное, повезла домой свой приз, – усмехнулась Пенни, подмигивая Гасу.

– Приз? А я думала, Хьюго победил, – Салли выглядела озадаченной. – Мы смотрели трансляцию. Найл забегал в гостиную во время всех перерывов, а Лисетт в конце даже аплодировала.

– Хьюго и победил, – Пенни развеселилась не на шутку. – И очень гордится этой победой! Да и Бадминтон выиграть – тоже неплохо!

Салли растерянно глядела на них.

– Гас занял третье место, – с гордостью заявила Пенни, обняв мужа. – Найл и Зои уже здесь?

Салли не заметила, как естественно Пенни связала эти два имени.

– Еще нет. – Она пробежала глазами свой список: против большинства фамилий уже стояли галочки. – Разве Зои не на ферме?

– Нет, там только Руфус с бандой друзей и пустыми банками из-под пива, – рявкнул Гас. – Кстати, ему сегодня сюда вход запрещен, несмотря на то что парень обещал все убрать. Дай мне знать, если он попробует незаконно проникнуть в ресторан.

– Все-таки, мне кажется, многовато здесь репортеров! – Пенни почесала затылок.

– Интересно, что это значит? – Гас протянул жене еще один бокал. – Неужели Лисетт в курсе того, что произойдет в следующую субботу? Я думал, это секрет. – Он даже вскрикнул, так стремительно просигналила Пенни «стоп», толкнув его локтем в бок.

– Вы о чем? – удивилась Салли.

– Смотри-ка, Готфрид Пелгам здесь! Мы должны рассказать ему про соревнования! – И Пенни потащила мужа к Готфриду, мило беседующему в углу с каким-то молодым человеком.

В этот момент в дверях появились новые гости, и Салли пришлось выкинуть из головы возникшие сомнения.

Лисетт собрала на вечеринке весь бомонд журналистики. Фотограф из «Ура!» хищно рыскал среди гостей, снимая их для своего журнала, заставляя еще раз переговаривать сказанное прежде.

Тем не менее на часах было уже полдесятого, а два самых главных гостя еще не прибыли. Хозяйка сбилась с ног, разыскивая их.

– Где этот ирландский негодяй? – приблизившись сзади, Дэвид хлопнул Лисетт по попке. – Мне казалось, ты хочешь сделать ему и невесте какой-то подарок!

Она убрала его руку на случай, если кто-то из журналистов с фотоаппаратом окажется поблизости.

– Если они не придут, их ждет совершенно другой сюрприз, – кисло произнесла она. – Где же его носит?