Тесса Дэр - Скажи маркизу «да»

– Я… не помню, – выдохнул он.

Клио тоже не могла припомнить ничего подобного. Она родилась в любящей семье, но у них дома не любили обниматься. Дафна всегда была холодна – могла лишь легонько приобнять сестру, похлопать по спине, – но не более того. А Феба вообще никогда никого не обнимала и не позволяла обнимать ее, а Клио очень любила крепкие нежные объятия. Хотя ей не часто приходилось их испытывать. И сейчас она поглаживала Рейфа по спине и чувствовала, как он постепенно расслабляется.

– Ты тоже можешь меня обнять, – прошептала она.

И тут он, наконец, сдался и обнял ее за талию. «Ах, как приятно!» – мысленно воскликнула Клио. В эти мгновения ей казалось, что она могла бы провести в объятиях Рейфа всю оставшуюся жизнь.

– Прости меня за все, – прошептала она. – Ты так старался, чтобы привезти из Лондона все эти чудесные вещи, а я все испортила.

– Ничего ты не испортила.

– А потом – волнения из-за собаки. Я знаю, ты ужасно тревожился. И день у тебя был долгий и трудный.

У Рейфа и весь этот год был долгий и трудный. Сначала он лишился отца, а через неделю – чемпионства. Конечно, он делал вид, что не горюет, но она, Клио, все понимала. И она прекрасно помнила, как Рейф выглядел, когда она приехала в дом маркиза Гранвилла вскоре после смерти хозяина. На его лице еще оставались следы жестокого избиения. Да и глаза у него были очень печальные. Жаль, что у нее не хватило храбрости обнять его тогда. Но сегодня она исправит ошибку.

– Почему ты уверен, что не заслуживаешь счастья, Рейф?

Он долго медлил с ответом, потом наконец сказал:

– Не уверен, что ты сможешь понять. У меня плохо получается быть хорошим, зато хорошо получается быть плохим. Ты не знаешь, кто я, собственно, такой и чем долгое время занимался. Ты не знаешь обо мне очень многого.

– Возможно, и не знаю. Но я точно знаю, что ты кое-что заслужил за свои сегодняшние дела. – Клио приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Это – за музыку. А это – за цветы. – Она чмокнула его в подбородок.

– Клио, прекрати!

– И еще – за торты. – Она прижалась губами к его шее и замерла, с жадностью вдыхая мужской запах.

Внезапно из его груди вырвался сдавленный стон, и Клио тотчас же поняла, что стон этот придает ей смелости; ей нравилось чувствовать свою власть над этим мужчиной. Подумать только!.. Рядом с ней – Рейф Брандон, один из самых сильных и опасных мужчин Англии. А она, мисс Клио Уитмор, заставляла его стонать!

Подняв голову, она убедилась, что он пристально смотрит на нее. И его глаза были затуманены желанием.

– Ты должна покинуть эту комнату, – тихо произнес он. – Немедленно.

Но это не входило в планы Клио. Спорить она не стала, однако же и выходить не собиралась. И она понимала, что в душе Рейфа шла борьба: он разрывался между чувством долга и влечением к ней. Да-да, это была настоящая борьба. И она, затаив дыхание, ждала исхода этой борьбы.

И вот, наконец, его руки легли ей на талию, а потом… Потом он вдруг крепко прижал Клио к себе – и при этом ее ноги оторвались от пола. Но она ничего не имела против. Жар его тела, казалось, вливался в нее, пробуждая неведомые доселе ощущения.

Внезапно его губы оказались совсем рядом с ее губами, и теперь его дыхание было шумным и прерывистым.

«Да, господи, да!» – мысленно воскликнула Клио. Вот что значит желать и быть желанной! И теперь, когда она это узнала, – теперь никто не заставит ее довольствоваться малым. Она не хотела «удобного» и приличного во всех отношениях брака. Она хотела… именно этого мужчину. Хотела Рейфа Брандона.

Клио покрепче ухватилась за его рубашку – на всякий случай, чтобы он не вздумал ее отпустить.

– О, Рейф…

Внезапно дверь спальни распахнулась, и тут же послышалось:

– Привет.

Рейф, надо отдать ему должное, еще крепче прижал к себе Клио.

– Кто там? Назовитесь, – проворчал он.

«О боже!» – ужаснулась Клио. Повернув голову, она увидела стоявшего в дверях сэра Тедди Камбурна. И выглядел он… как-то странно.

«Аллилуйя!» Такова была первая инстинктивная реакция Рейфа, когда дверь открылась и на пороге обнаружился сэр Тедди.

«Отлично! Превосходно! Слава богу!»

Борьба окончена. Теперь всем все ясно. Его застали на месте преступления. Он, Рейф, – негодяй и за это поплатится. Зато теперь можно будет отказаться от всех свадебных планов. Он позволит сэру Тедди Камбурну пустить ему на рассвете пулю в лоб. Если тот, разумеется, попадет ему в лоб. Но в любом случае – даже если он не будет убит, – он скроется, исчезнет. Чтобы никогда больше не видеть Клио с Пирсом и их семейного счастья навсегда. Что ж, вот и хорошо.

Но Камбурн, судя по всему, даже не догадывался о его, Рейфа, планах. Баронет не шумел, не кричал, не называл его подлецом и мерзавцем и не требовал, чтобы он немедленно отпустил его родственницу и назвал имя своего секунданта. Стоя на пороге в одной только ночной рубашке, с ничего не выражавшим лицом, он держал в руке пару черных сапог. И вдруг, переступив порог и протянув их Рейфу, проговорил:

– Вот, возьмите…

Весьма озадаченный происходившим, Рейф молча взирал на баронета. «Может, в дуэльном кодексе появились новые правила, которые мне неизвестны?» – спрашивал он себя. Он всегда считал, что самый обычный способ вызвать человека на дуэль – бросить ему перчатку. Неужели теперь возникла новая мода – давать ему сапоги?

И тут откуда-то издалека послышался голос Дафны:

– Тедди, куда ты подевался?!

Баронет никак не отреагировал на голос жены. Снова протянув Рейфу сапоги, он сообщил:

– Их надо почистить к завтрашнему утру. Мама поведет меня в зверинец.

– Возьми же их, – прошептала Клио. – Он иногда ходит во сне.

Рейф взял сапоги, а Клио тут же обняла сэра Тедди за плечи и повернула лицом к двери.

– Все хорошо, – сказала она. – Ты все сделал правильно, а теперь можешь вернуться в постель.

– Надеюсь, там будут тигры, – сказал Тедди. – Мама сказала, что там должны быть тигры.

– Конечно, ты обязательно увидишь тигров, – заверила баронета Клио.

– Тигры – они полосатые. И они говорят… р-р-р.

Рейф тихо хохотнул. И в тот же миг снова раздался голос Дафны – теперь уже он звучал громче, и в нем появились панические нотки.

– Тедди! Тедди! Где ты?!

– Он здесь! – ответила Клио. – С ним все в порядке! – А Рейфу она шепнула: – Не рассказывай моей сестре о зверинце. Она и так будет смущена.

Они встретили Дафну в коридоре.

– О, слава богу! – Она обняла мужа и поцеловала его в щеку, но тот даже не заметил жену.

Из своей комнаты Феба вышла, застегивая халат. В руке она держала книгу.

– Ничего удивительного, – сказала девушка. – Этого следовало ожидать. Ведь он на новом месте…

Клио кивнула.

– Да-да, конечно. Но мы должны найти способ удерживать его ночью в комнате. Замок очень большой и бродить по нему в темноте опасно.

– Я закрыла спальню на ключ, – пробормотала Дафна, – но оставила его в двери. Теперь буду прятать ключ под подушку или вешать на шнурке на шею.

Рейф мысленно похвалил себя за выдержку. Ведь он все-таки сдержался и не посоветовал заковать добрейшего сэра Тедди в цепи, им же самим найденные.

– Я на всякий случай поставлю в коридоре слугу, – пообещала Клио.

– Спасибо. – Дафна повернулась к Рейфу. – Мне очень жаль… С ним ничего подобного не случалось уже очень давно.

– Не стоит извиняться, – вежливо ответствовал Рейф. Как раз наоборот – это он должен был благодарить сэра Тедди. Баронет – вместе с полосатыми тиграми – не позволил ему обесчестить невесту старшего брата.

Рейф мысленно вздохнул и взъерошил свои и без того растрепанные волосы. Господи, что с ним происходило? Ведь причин, по которым он должен был держаться от Клио как можно дальше, – этих причин столько, что сосчитать их сумеет только Феба. И тем не менее он не мог не прикасаться к ней.

– Вам помочь? – поинтересовался Рейф.

– Нет, спасибо. Теперь все будет в порядке. – Дафна повела супруга обратно в спальню. – Пойдем, дорогой, пойдем…

Феба зевнула и тоже ушла. А Рейф, пожав плечами, пробормотал:

– Что я должен с этим делать? – Он кивнул на сапоги, которые все еще держал в руках.

– Я позабочусь, чтобы их передали его слуге, – сказала Клио, взяв у него злополучную обувь. – И не беспокойся из-за того, что он нас видел. Он никогда ничего не помнит о своих ночных похождениях.

– А что говорят доктора?

– Говорят, что ничего нельзя сделать. Разве что каждый вечер давать ему опиаты. Но в этом случае лечение принесет больше вреда, чем пользы. Кстати, сейчас ему намного лучше, чем в то время, когда они только поженились.

– Твоей сестре, должно быть, тяжело с ним.

– Да. – Клио отвела глаза. – Хотя… Возможно, это может показаться странным, но я даже немного завидую ей из-за того, что она вынуждена заботится о своем муже.

– Почему? – Рейф с удивлением взглянул на Клио.

– Потому что это доказывает: у них – настоящий брак. Ты не желаешь понимать, Рейф, что брак – это нечто большее, чем грандиозное празднество и обеспечение «всего самого лучшего». Супруги – это два человека, которые остаются вместе и в радости, и в горе, а брак – это компромисс и любовь безо всяких условий.

– На Мейфэре[5] брак понимают совсем не так. Думаю, Пирс тоже не ожидает ничего подобного. Мы все знаем, что в высшем обществе любовь – роскошь, брак – это контракт. И ты согласилась на выполнение своей части контракта.

– Но это несправедливо, – заявила Клио.

Рейф промолчал. Он прекрасно знал, что это было несправедливо. Клио была слишком юной, когда речь зашла о браке. К тому же ей с детства внушали, что выбора у нее нет. А потом Пирс бросил ее на произвол судьбы на много лет. Впрочем, не ему, Рейфу, говорить о высшем обществе и светской жизни. Он-то сам уже давно отказался и от одного и от другого.

– Что касается контракта… Мы ведь с тобой заключили сделку, – проговорила Клио. – И ее срок истекает через два дня. Ты дал мне слово, и я надеюсь, что ты сдержишь его. – Сказав это, она отвернулась и зашагала по коридору. Рейф молча провожал ее глазами.

Соседняя дверь внезапно скрипнула и приоткрылась. А в следующую секунду в щель просунулась голова Бруизера с неизменным моноклем в глазу.

– Что здесь происходит? – спросил он.

– Ты все пропустил, уважаемый Монтегю. Камбурн ходил во сне. Но теперь все закончилось.

Бруизер щелкнул пальцами.

– Ох, как жаль. А я надеялся показаться вот в этом… – Он ухмыльнулся и выступил в коридор, облаченный в широкую ночную рубашку из узорчатого шелка. На голове же у него красовался остроконечный ночной колпак, кончик которого, увенчанный золотистой кисточкой, опускался до коленей.

– Добыл все это там же, где и монокль, – сообщил Бруизер, затягивая на рубахе широкий пояс. – Я очень надеялся, что как-нибудь ночью случится нечто неординарное. Тогда я смог бы выйти в этом – и выглядел бы представителем высшего класса.

– Почему же не вышел?

– Потратил слишком много времени на то, чтобы нарядиться во все это. Я ведь могу спать только голый как новорожденный младенец.

Рейф вздохнул и пробормотал:

– Зачем ты мне все это рассказываешь? Мне совершенно не интересно.

– Злишься, да? Что ж, прекрасно. И дальше оставайся злым. – Бруизер хлопнул приятеля по плечу. – Именно злость поможет тебе снова стать чемпионом. Только сохрани ее до ринга.

– Я мог бы полностью сосредоточиться на тренировках, если бы ты лучше выполнял свою работу. – Рейф двумя пальцами подхватил нелепую кисточку на ночном колпаке приятеля и помахал ею. – Ну, что же ты намерен предпринять?

– Ах, ты об этом… Не беспокойся, завтра мы ее непременно победим.

– Сомневаюсь… – Рейф со вздохом покачал головой.

И действительно, если уж его сегодняшние усилия не дали никакого результата…

Больше идей у него не было. Клио желала компромисса и любви. И хотела такого мужа, который постоянно находился бы рядом с ней. Рейф знал, что она заслуживала всего этого – и даже большего. Сжимая ее в объятиях, он был готов обещать ей все на свете, – но не мог подписать бумаги о расторжении помолвки. Не мог – и все тут.

– Два слова, Рейф. Итальянский шелк… Бельгийские кружева… Французские модистки… Жемчуга, бриллианты…

– Я не математик, но, по-моему, слов было намного больше, чем два, – проворчал Рейф.

– И свадебные платья. – Бруизер ущипнул приятеля за руку. – Они сегодня прибыли, и они великолепны.

– Не думаю, что роскошных платьев будет достаточно. Мисс Уитмор – дама со средствами. У нее вполне достаточно красивых платьев.

– Только не таких. Увидишь, она не сможет устоять. Знаешь, я сам готов их надеть.

Открыв дверь в свою комнату, Рейф пристально взглянул на приятеля и с угрозой в голосе проговорил: