– Ты прав, Рейф. Я действительно знаю, что это не так. Но от этого мне еще больнее.

Ну вот… Он снова все испортил. Тяжко вздохнув, он проговорил:

– Пойми, я больше не принадлежу к этому миру. А ты принадлежишь, Клио. Поэтому ты должна отправиться на бал и как следует повеселиться.

– Я буду там окружена слухами и сплетнями. Например: «А вот и наша мисс “Уэйт-мор”! Интересно, сумеет ли она в конце концов отвести его к алтарю? Делаем ставки?»

– Клио, все будет не так!

– Ты прав. Да, все будет не так. Потому что завтра к этому времени я уже не буду помолвлена.

«Проклятье!» – мысленно воскликнул Рейф. А Клио, запечатав конверт кусочком воска, добавила:

– Я не прошу тебя ехать на бал. Но ты должен подписать документы о разрыве помолвки до моего отъезда.

– Неделя еще не закончилась, – заметил он. – Есть еще сегодняшний вечер.

– Не могу представить, что должно произойти сегодня ночью, чтобы я передумала. – Она усмехнулась. – Извини, посыльный ждет.

Она вышла из комнаты с запечатанным конвертом в руке. А Рейф начал думать о «словесных узорах», «приукрашиваниях» и «преувеличениях».


Ужин стал тяжким испытанием, по крайней мере – для половины из присутствовавших за столом.

Клио, пребывая в дурном расположении духа, молчала. Рейф также был в дурном настроении и молчал. И Феба – тоже. Зато Дафна весело болтала о предстоящем бале у Пеннингтонов. «Эсквайр» же заполнял паузы рассказами о своих континентальных эскападах. Когда подали рыбу, Тедди начал длинный рассказ о своей новой паре гессенских сапог, сделанных на заказ. А после ужина все перешли в гостиную.

– Я уже почти закончила работу над меню свадебного завтрака, – сообщила Дафна. – Только не могу решить, сколько нужно соусов.

– Мы можем поговорить о чем-то другом? – срывающимся голосом спросила Клио. – О, пожалуйста!.. Я чувствую себя плохой хозяйкой, которая всю неделю заставляет гостей трудиться. Да и взгляните на Тедди!.. Ему же до смерти наскучили разговоры о меню! Почему бы нам… не поиграть?

– В какую игру?

– Да в любую. – Клио согласилась бы хоть бегать за пьяным поросенком по коридорам замка, если бы это отвлекло гостей от разговоров о свадьбе. – Можно поиграть в карты. Или во что-нибудь еще…

– Только не в карты, – заявила Дафна. – С Фебой нельзя играть в карты. У нее невозможно выиграть.

– Но это вовсе не означает, что с ней вообще нельзя играть, – возразила Клио.

Перевернув страницу книги, которую все это время читала, Феба сообщила:

– Я не хочу играть в карты.

И тут в разговор вмешался мистер Бруизер:

– Если мне будет позволено высказать свое мнение… Быть может, я мог бы предложить леди поиграть в какую-нибудь салонную игру.

– В салонную игру?.. – удивилась Клио. И покосилась на Рейфа, на лице которого застыло стоическое выражение. В данный момент он наверняка предпочел бы проглотить слизня, чем играть в салонные игры. – Что ж, звучит заманчиво…

– О, обожаю салонные игры! – подхватила Дафна. – Они такие безнравственные!.. В них всегда есть поцелуи, или узнавание на ощупь, или сидение на коленях друг у друга…

– Знаете, я подумал об одной игре, – продолжал мистер Монтегю, – о которой узнал на континенте.

– Континентальная салонная игра!.. – обрадовалась Дафна. – Скажите, а в ней нам придется… ощупывать друг друга?

– Нет, леди Камбурн. Но, думаю, она вам все равно понравится. – «Сквайр» улыбнулся. – Мы по очереди будем говорить. Каждый игрок должен сделать три заявления, два правдивых – и одно лживое. А другие должны угадать, которое из трех – ложь.

Дафна быстро приготовила соломинки. Рейф отказался участвовать в жеребьевке, и самая короткая соломинка досталась Клио.

– Это слишком просто, – пожаловалась Дафна. – Мы знаем Клио всю жизнь. И знаем, что у нее нет секретов.

– Ну… не знаю, леди Камбурн. – Монтегю отодвинулся со стулом от стола и закинул ногу на ногу. – Лично мне представляется, что мисс Уитмор – полна тайн…

– Так и есть, – подтвердила Клио.

Рейф бросил на нее предостерегающий взгляд. А у нее гулко забилось сердце. Ох, невозможный человек! Неужели он боялся, что она обнародует свой план о разрыве помолвки или признается в том, что они страстно обнимались? Что ж, пусть думает, что хочет. И поделом ему!

Но Клио надоело думать только о Рейфе и Пирсе. Впервые ей захотелось поговорить о самой себе.

– Итак… вот мои три заявления. Во-первых, мой любимый цвет – зеленый.

Дафна страдальчески застонала.

– Я же говорила…

– Второе, – продолжала Клио. – Я планирую создать здесь, в Твилл-Касле, пивоварню. И третье: меня ни разу не целовали! – Она скрестила руки на груди и приготовилась слушать догадки и предложения.

Комната же погрузилась в тишину. Дафна, Тедди и даже Феба – все выглядели не просто удивленными, а прямо-таки шокированными. Неужели их так расстроила идея с пивоварней?

Наконец Тедди покачал головой и пробормотал:

– Я не знаю, что и сказать… Извините.

– О, моя дорогая!.. – Дафна села рядом с Клио и положила руку ей на колено. – Неужели он ни разу тебя не поцеловал? Ни разу за все эти годы?!

Клио замерла. Как грустно… Получается, что даже самые близкие ей люди верили, что это правда.

– Ну что ж… Думаю, мы все знали, что этот брак не по любви, – продолжала Дафна. – Но мне казалось, что за все эти годы у вас все же появилась… какая-то привязанность.

– На этот раз маркизу не удастся выкрутиться! – заявил Тедди. Он встал и выпятил грудь. – Мы не позволим ему избавиться от помолвки. После восьми лет ожидания он должен на тебе жениться.

– Минуточку! – воскликнула Клио. – Откуда вы знаете, что именно утверждение о поцелуях лживо?

– Потому что это очевидно, – улыбнулась Дафна. – Всем известно, что твой любимый цвет – зеленый. Значит, это исключаем. Заявление о пивоварне тоже не может быть правдой, потому что это ужасная глупость.

– Почему глупость? Возможности поместья необходимо использовать, иначе пострадает все местное сообщество. Или вы думаете, что я не справлюсь?

– Она сможет, – буркнул Рейф.

Клио взглянула на него с удивлением. А он повторил:

– Она сможет, она справится. И вообще, эти места идеальны для пивоварения. А у мисс Уитмор есть средства, земля, ум… С надлежащей помощью она безусловно справится.

– Возможно, – кивнул Тедди. – Но маркиз не одобрит эту идею. Он не потерпит, чтобы в местных пабах и тавернах подавался эль леди Гранвилл. – Тедди захихикал, сочтя такое предположение удачной шуткой. – Конечно, маркиз не допустит этого!

– Вы правы, – согласилась Клио. – И именно поэтому вы поймете, почему я не собираюсь…

– Ты не откроешь пивоварню! Конечно, нет! Какой абсурд! – Дафна хлопнула в ладоши. – Что ж, с Клио все ясно. Кто следующий?

– Подождите! – вмешался Рейф; его глаза горели. – С Клио еще не все ясно. Вы ошиблись, леди Камбурн.

– С чего вы взяли? – спросила Дафна.

– Мисс Уитмор целовали, – воинственно заявил Рейф. – Я в этом уверен.

– Но откуда вы можете это знать?

У Клио перехватило дыхание. Хотела ли она, чтобы Рейф ответил на этот вопрос честно? Быть может, да. Но, с другой стороны… это было не в ее власти.

– Потому что я там был! – заявил Рейф, резко взмахнув рукой. Проклятье! Он вовсе не собирался это говорить! Слова эти вылетели у него сами по себе, словно запрещенный удар, который он обязан был сдержать.

И все в изумлении уставились на него, в том числе и Клио.

– Лорд Рейф, вы хотите сказать, что видели этот поцелуй собственными глазами? – спросила Дафна, не скрывая скептической усмешки.

– Нет, – честно ответил Рейф. Ведь он же не мог видеть себя со стороны в эти мгновения… Свидетелями поцелуя были его губы.

– Тогда я остаюсь при своем мнении, – заключила Дафна. – Кто следующий?

– Я! – заявил Рейф.

– Ты?.. – удивилась Клио. – Но я думала, ты не играешь…

– Передумал, – буркнул Рейф.

– Боюсь, вам придется подождать следующего раунда, Брандон, – заявил Тедди. – Миледи предложила всем вытащить соломинку. Вы отказались. Значит, вы не можете участвовать в этой игре. У вас нет соломинки.

Рейф устремил на баронета взгляд, имевший силу удара.

– Уверены? – спросил он.

Камбурн ничего не сказал. Все остальные – тоже. Рейф принял всеобщее молчание за согласие и вновь заговорил:

– Итак, первое: в своем первом поединке за звание чемпиона я отправил Голдинга в нокаут сильным ударом в печень в двадцать третьем раунде. Второе: когда я последний раз беседовал с братом, брат сказал, что глубоко сожалеет о своем длительном отсутствии, потому что… – «Просто скажи это, и тебе сразу станет легче». – Потому что он влюблен, – с трудом выговорил он.

В комнате снова воцарилась тишина, которую через несколько секунд нарушила Дафна.

– В Клио? – спросила она.

– Да, в Клио.

Рейф встал и принялся вышагивать вдоль ковра. Он был настолько взбешен, что боялся открыть рот. Ведь если откроет – бешенство могло вырваться наружу. А они должны были ему поверить, не так ли?.. Да, его брат – человек сдержанный, может быть, даже излишне. Но ведь все они любили Клио… Она невероятно привлекательна. Даже слишком…

– Так вот, когда мы с ним последний раз разговаривали, – вдохновенно лгал он, – Пирс неожиданно стал вспоминать первый бал Клио. Она была в бледно-голубом шелковом платье, отделанном кружевами. А в волосах сверкали крупные жемчужины. Он говорил, что Клио была обворожительна, хотя и сильно нервничала. Он обратил внимание на то, с какой теплотой и искренностью она приветствовала всех знакомых. И он признался, что именно в тот момент понял: с ней никто не может сравниться. Зная, что она обещана ему, он почувствовал себя счастливейшим из смертных. – Рейф обвел взглядом присутствующих. – Он любил ее тогда. Любит и сейчас.

Все молчали. Рейф же вернулся на свое место.

– Что ж, неплохо, – пробормотал Бруизер.

Камбурн шлепнул себя по бедру затянутой в перчатку ладонью.

– Очень приятно слышать, – изрек он. – Правда, Пышечка?

– Вы предполагаете, что это правда, – ровным голосом проговорила Клио. – Но мы слышали только два заявления от лорда Рейфа. А я все еще жду третьего.

– Третье? Ладно, хорошо. – Рейф откашлялся. – Так вот, я сплю в лавандовой ночной рубашке. Вышитой.

Бруизер сделал глоток бренди и тихо пробормотал:

– Ты меня понял слишком уж буквально…

Дафна рассмеялась и воскликнула:

– Нет, так ничего не получается! Никто из нас не понимает, как правильно играть в эту игру. Ваша лавандовая ночная рубашка такая же нелепость, как пивоварня Клио. Давайте лучше поиграем в карты.

«Так, начало положено», – сказал себе Рейф. Похоже, ему удалось убедить ее семью. Правда, сам он не понял, что испытывал в связи с этим. Облегчение? Торжество? Презрение к себе?.. Пожалуй, его эмоции характеризовались причудливым смешением всего перечисленного. Но его чувства особого значения не имели. Главное – ее чувства. И если ему не удастся переубедить ее сегодня, тогда надежды не останется.

Глава 16

Клио ждала до полуночи. Потом – еще час. Услышав шаги слуги, совершавшего последний вечерний обход замка, она села в постели. Пора!

Она надела халат поверх ночной рубашки и крепко затянула пояс. Потом взяла с туалетного столика связку ключей и вышла в коридор. Шла очень медленно и осторожно: боялась разбудить кого-нибудь звуком своих шагов или звяканьем ключей. И она даже свечу с собой не взяла.

В конце холла Клио повернула и пошла вдоль правой стороны коридора, считая двери. Добравшись до четвертой, ощупью нашла замочную скважину, вставила ключ и, затаив дыхание, повернула его.

Щелк!

Дверь бесшумно распахнулась. Клио помедлила на пороге, дожидаясь, когда глаза привыкнут к темноте. В камине горел огонь, немного разгонявший мрак.

Переступив порог, Клио взяла с каминной полки свечу и зажгла ее. Света стало намного больше. И теперь она, наконец, увидела его. О господи! Ну разве он не великолепен?!

Кровать в его комнате была огромной. Но когда в ней раскинулся такой большой мужчина, – она казалась детской колыбелькой! Все покрывала были отброшены, подушки – тоже. За исключением одной. Рейф спал на спине, укрывшись одной лишь простыней, под которой его тело вырисовывалось чередой хребтов и тенистых равнин. И с каждым вздохом его грудь мерно поднималась и опускалась.

Завороженная этим зрелищем, Клио несколько секунд наблюдала за ним, пока вдруг не заметила, что дышит с ним в унисон. Тогда она поставила свечу на каминную полку и подкралась к кровати. Опустившись на край матраса, вытянула ноги – и улеглась рядом, опираясь на локоть. Свободной рукой она взялась за край простыни и, выждав несколько секунд, начала медленно тянуть ее вниз. Она действовала медленно и осторожно, зная, что ответ, который ей требовался, находится под этой простыней.