Тесса Дэр - Скажи маркизу «да»

– Ну?.. – спросила Дафна. – Что вы об этом думаете?

Что он думает? Странный вопрос. Да ничего он не думает. Просто восхищается. А слова… Конечно, он должен был что-то сказать, но у него не было слов. Ему даже дышать было трудно.

– Изысканно, весьма изысканно… – послышалось со стороны двери.

Рейф не видел того, кто произнес эти слова, но тотчас же узнал голос. И теперь, когда старого маркиза не стало, этот голос мог принадлежать только одному человеку.

– О боже, Пирс! – воскликнула Клио.

Да, это был Пирс. Причем, всякий раз, как Рейф его видел, Пирс все больше становился похож на отца. Высокий, сильный, но худощавый. В темных волосах уже появились серебряные нити. Аристократическое лицо – и ледяные голубые глаза, которые видели все и во всем отмечали недостатки.

– Не могу поверить, что ты здесь, – пробормотала Клио.

– Да, это я. Теперь я вернулся в Англию навсегда. Должен сказать, что нет ничего лучше такого возвращения. – Пирс перевел взгляд на Рейфа. – Как приятно, что меня здесь встречают два самых дорогих для меня человека. – Он сделал несколько шагов – даже походка у него была как у истинного Гранвилла! – и подошел к брату. – Да, Рейф, относительно отца… – Пирс обнял его и прижал к груди. – Мне очень жаль, что тебе одному пришлось его хоронить. Проклятье, я должен был находиться рядом.

«О господи!» – мысленно воскликнул Рейф. Все объяснения и извинения, заготовленные им, вылетели у него из головы.

– Как все волшебно получилось! – обрадовался Бруизер. – Даже я не смог бы придумать лучше.

Но Рейф не желал ничего слышать о Бруизере и о волшебстве. Он сейчас пребывал в таком смятении, что всерьез боялся лишиться чувств.

А Пирс подошел к Клио и, положив руки ей на плечи, с улыбкой проговорил:

– Вы только посмотрите на нее… Такая изысканная… Само совершенство.

А потом Пирс… Господи, помилуй, он поцеловал ее! Да, Пирс поцеловал свою невесту на глазах у всех, и он, Рейф, ничего не мог поделать – мог только стоять, смотреть… и мысленно проклинать судьбу.

– Мне следовало сделать это уже давно, – сказал Пирс, отстранившись. – Очень хотелось.

– Тебе… хотелось? – пролепетала Клио.

– Да, конечно.

– Тогда какого черта ты восемь лет ждал? – спросил Рейф, не сдержавшись.

– Ради вашей безопасности. – Пирс тяжело вздохнул. – Я виноват перед вами и должен принести тысячу извинений. Долгие годы я вам лгал.

– Лгал? О чем?

– О своей работе.

– Так ты не дипломат? – спросила Клио.

– Я действительно работал на Министерство иностранных дел, и дипломатия являлась существенной частью моей работы. Но у меня были и другие обязанности, о которых я не имел права говорить.

Рейф мысленно выругался.

– Ты же не хочешь сказать, что был шпионом?

– Нет. Мы не употребляем это слово. – Пирс снова повернулся к Клио. – Мне казалось неправильным жениться на тебе раньше, чем я выполню порученную мне работу. Но эти проклятые войны тянулись так долго… Хм… что это? – Пирс уставился на ее руку. – Ты не носишь кольцо?

– Ах, это… – поспешил вмешаться Бруизер. – Его надо было почистить, милорд.

Маркиз смерил «эсквайра» холодным взглядом.

– А вы кто такой?

Бруизер приосанился и спросил:

– А вы как думаете?

– Надутый осел… – пробурчал Пирс.

– А теперь? – Бруизер вставил в глаз монокль.

– Надутый осел с моноклем, – ответствовал маркиз.

Возможно, эта сцена сотворила чудо. Рейф всегда знал, что многое в Пирсе достойно восхищения, и теперь он искренне восхищался братом.

– О, лорд Гранвилл, не обращайте на него внимания, – вмешалась Дафна. – Это мистер Монтегю. Мы с ним всю неделю занимались подготовкой вашей свадьбы. И теперь все готово. Даже Клио полностью одета. Так что вы можете обвенчаться уже сегодня.

– Помолчи, Дафна, – прошипела «счастливая невеста».

Но сестра не унималась.

– Не спорь со мной, Клио. Думаю, это самый лучший выход после вчерашней ночи.

– Что случилось вчерашней ночью? – полюбопытствовал Пирс.

– Ах, произошла ужасная сцена на балу, но Клио ни в чем не виновата. Это все лорд Рейф…

– Ужасные сцены – всегда вина Рейфа. – Пирс улыбнулся.

А Рейф почувствовал, что грядет еще одна ужасная сцена.

Его брат по-хозяйски обнял Клио. Как будто имел такое право. И этого оказалось достаточно, чтобы Рейф почувствовал запах крови.

«Отойди от нее, – мысленно приказал он. – Она не твоя». А Клио, словно прочитав его мысли, тихо сказала:

– Пирс, нам надо поговорить.

– Да, думаю, что надо. Знаешь, мне почему-то кажется, что я так и не покинул континент и все происходящее – какая-то невероятная галлюцинация. – Маркиз кашлянул, и его лицо тотчас изменилось – выражение стало властным и надменным. – Может, кто-нибудь объяснит мне – желательно кратко и просто, – что здесь происходит?

– Я это сделаю. – В комнату вошла Феба. – Клио не собирается выходить за вас замуж. Она будет жить в замке и откроет пивоварню.

– Спасибо за разъяснения, мисс. – Маркиз поклонился молоденькой девушке. – Теперь я точно знаю, что сошел с ума.

– Клио не твоя, Пирс, – буркнул Рейф.

– Извини… Что ты сказал?

Рейф знал, что рано или поздно об этом говорить придется. Так почему бы не сейчас?

– Ты слышал, что я сказал, – ответил он. – Клио больше не твоя.

Брат взглянул на него прищурившись.

– Рейф, что ты натворил?

– Я сделал только то, что она просила.

– Ублюдок, ты посмел к ней прикоснуться?

– Я…

– Рейф, не надо, – вмешалась Клио. – Рейф, прошу тебя…

Ее слова были ударом прямо в сердце. Только эту рану он нанес себе сам. Всю неделю он убеждал ее в том, что она должна выйти замуж за Пирса. И повторил эту же глупость несколько часов назад. А теперь Пирс вернулся, причем – в мантии героя. И с поцелуями. Так с какой же стати Клио должна выбрать его, Рейфа? Да он и сам на ее месте выбрал бы маркиза Гранвилла.

– Пирс, ты должен кое-что понять, – продолжала Клио. – Поверь, твой брат всегда был тебе предан. Когда у меня появились сомнения относительно… целесообразности замужества, Рейф делал все возможное, чтобы меня переубедить. Он старался изо всех сил и говорил мне комплименты от твоего имени. Кроме того, он управлял семейным поместьем в твое отсутствие и всячески заботился о твоей… – Клио умолкла и оглядела комнату. Потом заглянула под стол и под стулья. – Кто-нибудь видел собаку?! – в панике воскликнула она.

– Эллингворт, дорогой, где ты?!

Клио металась по дорожкам сада, заглядывая под каждый куст и под каждую скамейку, и останавливалась только для того, чтобы смахнуть с лица дождевые капли. Весь замок уже обыскали самым тщательным образом. Следовательно, собака была где-то снаружи.

Из-за многочисленных луж ее туфельки насквозь промокли, к тому же к ним то и дело прилипала грязь. В конце концов она сбросила туфли – чулки и так уже были мокрые, так что хуже не будет.

Сжимая в одной руке туфли, а другой приподнимая юбки, Клио быстро шла вдоль аккуратно подстриженных живых изгородей, и на душе у нее становилось все тревожнее. Конечно, она знала, что собаки не так уж чувствительны к холоду и дождю, – но ведь эта собака была очень старая…

Бедный Эллингворт! Бедный Рейф! Он ужасно огорчится, если с собакой что-то случится. Он много лет заботился о ней, кормил ее, тщательно соблюдая диету, регулярно приглашал ветеринаров…

И было очевидно, что Рейф искренне любил старого уродца – в этом Клио не сомневалась, потому что знала и любила Рейфа.

Она пошла еще быстрее. Перчатка зацепилась за колючий куст, и Клио, сделав резкое движение, порвала перчатку, но даже не заметила этого.

– Эллингворт, где ты?! – снова закричала девушка.

Споткнувшись о камень, она подвернула ногу и, едва не рухнув лицом в грязь, приземлилась на четвереньки.

– Проклятье!.. – Клио встала, вытерла руки о погибший, конечно же, шелк платья и пошла дальше.

«Сосредоточься, Клио, – говорила она себе. – Паника сейчас не поможет». Но какие же приказы следовало отдать после того, как они обнаружат Эллингворта? Наверное, первым делом надо будет послать кого-то за ветеринаром. А потом сказать экономке, чтобы приготовила горячую воду и теплые полотенца. И пусть кухарка смешает для бульдожки мясной фарш с сырым яйцом. Интересно, собаки едят мясной бульон? Людям, подвергшимся переохлаждению, он точно помогает.

Только надо найти собачку. Они обязательно должны ее найти.

Переступив через низкое ограждение, Клио остановилась, заметив что-то белое. В дальнем углу сада, под кустом с розами, что-то лежало. Неужели это…

Выпустив из рук мокрые юбки и туфли – все это сразу же погрузилось в грязь, – она отбросила с лица мокрые волосы и присмотрелась, тщетно стараясь успокоиться.

– О нет… – прошептала Клио.

Под кустом действительно был Эллингворт. Песик лежал на боку… и не двигался. «Господи, не дай ему умереть!» – мысленно воскликнула Клио. Охваченная ужасом, она бросилась к собаке. Эллингворт находился на противоположной стороне розовых кустов, и ей пришлось пробежать вдоль всей тропинки, чтобы свернуть на соседнюю.

– Эллингворт, дорогой, я иду! – прокричала она.

И внезапно остановилась. Перед ней стоял Рейф. Его темно-зеленый сюртук сливался с кустами, поэтому Клио не заметила его раньше. В следующее мгновение он присел на корточки и склонился над неподвижным бульдогом. Его большие сильные руки нежно поглаживали мокрую шерстку.

Судорожно сглотнув, Клио пробормотала:

– Неужели он… – Она не смогла договорить, но Рейф ее понял и отрицательно покачал головой.

Значит, бульдожка жив! Радостно улыбнувшись, Клио подошла поближе и сразу же заметила, что собачка дышит. Слава богу!

Рейф почему-то молчал, и она проговорила:

– Лучше не оставлять его здесь. Ведь он такой старый, а земля мокрая и холодная. Давай занесем его в дом. Не волнуйся, мы поможем ему. Пошлем за ветеринаром в деревню. Или в Лондон. Я знаю, что кухарка принесла с рынка отличный кусок вырезки. Она собиралась приготовить его нам на ужин. Но оставим вырезку для Эллингворта. Приготовим фарш и…

– Бесполезно, Клио. – Рейф со вздохом покачал головой.

– Но как же так? – прошептала она.

– Он еще жив, но уже уходит от нас.

Как только Рейф произнес эти слова, бульдожка с присвистом вздохнул.

– Нет! – воскликнула Клио. – Нет-нет, он не умирает!

– Осталось недолго. Собаки всегда так себя ведут перед смертью. – Рейф говорил тихо и ровно, без всякого выражения. И при этом не переставал поглаживать собачку. – Такова их природа. Они знают, когда приходит их время, поэтому уходят, чтобы найти тихое уединенное место и… – Его голос сорвался, и он умолк, снова вздохнув.

Клио же зажала рот ладонью, удерживаясь от горестного крика. Присев рядом с Рейфом, она погладила лапку Эллингворта и тихо проговорила:

– Мы здесь, дорогой, и будем с тобой, пока мы тебе нужны.

– Ты должна вернуться в дом, – сказал Рейф. – А я останусь с ним.

– Я вас здесь не оставлю, – заявила Клио. И снова погладила лапку Эллингворта.

– Ты хороший мальчик, и ты сделал всех нас лучше, – прошептала она.

Тут Рейф выпрямился и снял сюртук. Он хотел накинуть сюртук на плечи Клио, но она жестом его остановила и закутала в сюртук бульдожку.

– Ему это нужнее, чем мне.

Через некоторое время на садовой дорожке появились другие обитатели замка.

– Ой! – воскликнула Дафна. – Он уже…

– Скоро, – сообщила Клио.

– Господь Вседержитель! – воскликнул Бруизер. «Эсквайр» даже забыл о том, что надо скрывать свое обычное произношение, выдававшее в нем простолюдина. – Ох, только не это! Только не сейчас! Как он мог так поступить с нами? Наверняка что-то можно сделать…

Тут к ним подошла Феба.

– Ему четырнадцать лет, – сказала девушка, присев на корточки рядом с Рейфом. – А средняя продолжительность жизни бульдога – двенадцать лет. И если сравнить с человеческой жизнью… Ему сейчас уже лет сто. Так что нечему удивляться, и нет повода горевать. Он прожил очень долгую жизнь.

Рейф кивнул.

– Да, все верно.

– Но все-таки… – Феба помедлила и неловко обняла огромного мужчину. – Мне очень жаль собачку.

Взглянув на сестру, Клио поняла, что та сейчас расплачется.

– Он умирает?! – воскликнула Дафна. Отвернувшись, она уткнулась лицом в грудь супруга. – Ах, я не могу на это смотреть.

– Мы рядом, дорогой, не беспокойся… – Клио погладила морщинистую морду бульдожки. А в следующее мгновение собака перестала дышать.

Воцарилось молчание; никто не произносил ни слова.

– А… вот вы где… – Пирс явился последним. – Это Эллингворт под кустом?

Никто не знал, что сказать. Тут Клио взяла Рейфа за руку, и тот, откашлявшись, проговорил:

– Я старался… Я делал все, что мог, однако же…