Ирина Стефанова - Сказка для простушки

Его выражение лица потрясло меня, если честно, когда я ему всё это сказала. Именно поэтому я не договорила и сбежала, потому что понимала, что то отчаяние, написанное на его лице, заставит меня забрать свои слова назад, извиниться и остаться с ним. Я этого не могла сделать. Я этого не хотела. И я этого не сделала.

Дальнейшим моим сборам Андрей не мешал. Он закрылся в гостиной. И когда я зашла туда, предупредив, что уезжаю, он никак не отреагировал, хотя я видела, какой погром он успел устроить. Та статуэтка, которую я чуть не разбила, когда была первый раз здесь, была сломана. Мебель перевёрнута. Даже было разбито окно. Но это уже не должно меня было волновать, вот только волновало.

Сказав «прощай», я закрыла за собой дверь и ушла. Как я тогда думала, что навсегда.

Грустные воспоминания вытеснили мысли о том, что же мне теперь делать. Ну для начала мне необходимо было найти жильё, потому что я не могла пользоваться гостеприимством Игоря вечно. Это было неправильно и по большей части из-за него.

Мой друг был влюблён в меня, но я… я не любила его так, как бы он этого хотел. Он был для меня другом, даже братом, но никак тем мужчиной, с которым я могла бы создать семью, а особенно сейчас. Моя беременность всё меняла. Я больше не была одна, и теперь мне было необходимо думать и о ребёнке. Я должна была обеспечивать своего малыша. И пусть это будет сложно, но я была уверена, что справлюсь.

С этими мыслями, я встретила рассвет и поняла, насколько сильно я устала, поэтому, когда солнышко заглянула в окна квартиры Игоря, я снова уснула.

Проснулась я от того, что кто-то меня теребил за плечо. Приоткрыв один глаз, я решила, что мне это снится, но когда я его прикрыла, поняла, что всё было реально. Открыв глаза, я подскочила на диване и чуть не завизжала, потому что моя мама стояла рядышком. По её выражению лица было сразу понятно, что она всё знает.

— Чёрт, — вырвалось у меня, и я тут же прикрыла рот ладошкой.

— Я жду объяснений, лисичка.

Быстро переведя взгляд на Игоря, я увидела раскаяние в его глазах. Ага, значит, это он сдал меня моей родительнице. Мысленно пообещав себе припомнить ему это потом, я постаралась расслабиться.

— Эм, я пойду… чайник поставлю, — замялся Игоря, видя, что сейчас между дочерью, то есть мной, и матерью, то есть моей мамой, состоится серьёзный разговор.

Когда же он слинял, при этом предусмотрительно закрыв за собой дверь, я сглотнула, потому что мама села на краешек дивана.

— Ну! Я слушаю тебя внимательно.

— Папа знает?

— Да боже тебя упасти, — возвела она глаза к потолку.

— Это хорошо.

— Ну да. Но ты от темы не уходи.

Мы с мамой всегда были подругами, но рассказывать ей о том, что… что я беременна и что Андрей чуть не вынудил сделать меня аборт, было как-то неловко.

— Так что у вас с Дюшей случилось?

Услышав это сокращение его имени, я ухмыльнулась. Эту привычку моя мама переняла у Саши, с которой, похоже, подружилась.

— Ну-у-у… — затянула я, заламывая руки.

— Не тяни кота, сама знаешь за что. Говори чётко и внятно. И только правду.

— Ма, тебе бы в суде работать, — решила я немного пошутить, но мой манёвр не удался. Поэтому тяжело вздохнув, я решилась всё рассказать.

Когда же мой рассказ был закончен, моя мама сидела с отрешённым выражением на лице. Мне даже показалось, что она меня не слышала, но когда она выругалась, я подскочила и поняла, что нет, она всё прекрасно расслышала.

— Вот же маленький гавнюк. Нет, это где видано, чтобы такое любимой девушке предлагали сделать?! — бушевала моя мама. — Это всё наставление его матери, этой Людочки. Я в этом уверена.

— Почему? — изумилась я.

— Потому что Серёжа такого бы сыну не насоветовал. Серёжа всегда был ответственным, ещё со школы. А она… Ты думаешь, что я слепая и не вижу, как она нас встретила? Как она с тобой разговаривала. Я бы ей волосёнки повырывала.

— Мама! — воскликнула я, удивлённая её реакцией.

— А что «мама»?! Я лишь правду сказала. Ну, ничего им это аукнется. А ты не переживай, мы и без них мальчугана воспитаем.

— А…а если девочка?

— Ну или девчушку. Прорвёмся, где наша ни пропадала.

— А что делать с папой? — спросила я, воодушевлённая её речью.

— А вот здесь будут проблемы. Ты же его знаешь. Захочет твоему Дюше мозги поправить, чтобы он ими думал, а не… В общем, скажем ему пока, что вы расстались. Он, конечно, обрадуется. А вот про беременность, пока молчать будем.

— Но вечно же не получится молчать.

— Нет, не получится. Но, — мама подняла вверх указательный палец, — он ничего не сделает, когда у тебя уже приличный срок будет.

— Почему?

— Потому что не захочет тебя волновать. Это уже проверенно.

Я раскрыла рот. Я, конечно, знала, что моя мама авантюристка, но я не догадывалась, что она и с папой эти финты проделывала. Я даже боялась спросить, из-за чего папа не хотел волновать маму, когда она была мной беременна.

Мы ещё немного посидели с мамой. Она давала мне указания, а я лишь кивала головой, как болванчик. Когда же дошло того, где мне жить, моя мама скептическим взглядом осмотрела комнату и с неохотой дала добро, но лишь на время. Она понимала, что если я вернусь к ним, папа всё заметит раньше и тогда не сносить Андрею Сергеевичу головы, а моя мама не готова была носить передачки своему любимому мужу в тюрьму.

Когда же она ушла, расцеловав меня напоследок, в комнату заглянул Игорь. Я видела, что ему было любопытно узнать, о чём мы тут говорили, хотя я сомневаюсь, что нас не было слышно. Но когда он сказал, что всё это время просидел в наушниках, слушая на оглушительной громкости рок, я его пожалела и кое-что рассказала.

— Это хорошо, что ты останешься.

— Но лишь на первое время.

— Оставайся со всем, — смутился мой друг и начал собирать своё самодельное ложе.

— Я не могу…

— Всё ты можешь, Леся. А ещё было бы просто замечательно, если бы ты согласилась стать моей женой. Я обещаю, что буду заботиться о тебе и ребёнке. Мне всё равно, что его отец не я. Я буду его любить. Я буду ему отцом, и возможно ты полюбишь меня как мужчину.

Его слова резали меня без ножа. Я понимала, что этого никогда не будет. А причиной тому был один мужчина, который на всю мою жизнь останется в моё сердце. Андрей обосновался там основательно, и позиции сдавать не собирался.

Вздохнув, я не весело улыбнулась Игорю и похлопала по дивану, призывая его сесть рядом со мной. Когда же он это сделал, я взяла его большую руку в свои.

— Игорёша, — начала я, — прости, но я не могу так поступить с тобой.

— Но…

— Не перебивай меня, пожалуйста.

Он кивнул.

— Так вот, я не могу поступить так с тобой, потому что ты очень важный и очень дорогой человек в моей жизни. Если я так поступлю, то я буду чувствовать, что использую тебя, а я этого не хочу.

— Но я хочу. Используй меня.

— Нет. Этого никогда не случится. Ты слишком дорог мне, как друг.

— Как друг… — понурив голову, повторил он.

— Да. Но знай, я верю, что ты ещё встретишь ту единственную, с которой будешь счастлив. Просто она не я.

Ему снилась тьма и страх. А когда из этой тьмы выскочили псы и начали рвать его плоть, Андрей с диким воплем проснулся в своей постели. Мокрый от пота, с бешено колотящимся сердце, он как наяву видел этих псов, и чувствовал их острые зубы на своём теле. Дрожащей рукой вытерев пот со лба, он заметил какое-то движение слева и вздрогнул. Медленно повернув в то направление голову, он, закрыв глаза, застонал. Рядом мирно спала блондинка, а за ней ещё одна. Вот только он не помнил, чтобы возвращался с ними домой из бара.

Господи, сколько он вчера выпил, что просто не помнит, как уложил в постель двух барышень? И вообще, зачем он это сделал?

Откинув одеяло, он вздохнул от облегчения, потому что был одет, ну, по крайней мере, снизу. Джинсы всё ещё были на нём, также как и ботинки. Покачав головой из-за того, что залез в постель в обуви, он спустил ноги на пол и начал вставать, вот только это была плохая идея. Всё закружилось, и он рухнул обратно на кровать.

— Эй, полегче, мы всё-таки спим, — послышалось сзади и Андрей обернулся.

Увидев вторую блондинку, он раз и навсегда зарёкся больше никогда не пить. Зажмурившись и отвернувшись, он всё-таки поднялся на ноги и отошёл к окну.

— Надеюсь, ничего не было, — прохрипел он, не обращаясь ни к кому конкретно.

— Не было, не было, так что успокойся, лапусик. Ты лишь нам предоставил крышу над головой и постель. Да и ты был не в том состоянии, чтобы хоть что-то смочь.

Он снова обернулся и прикрыл рот ладонью. Что ни говори, а два абсолютно голых трансвестита в его постели это нонсенс.

Один или одна, Андрей точно не знал, к какому полу этих товарищей отнести, что был или была подальше от него, проснулся или проснулась (тьфу!), и сейчас смотрел на него сочувственным взглядом.

— Не терзай себя, лапусик. Если бы что-то между нами и было бы, ты бы запомнил. Так что ты чист перед своей зазнобой.

— Зазнобой? — переспросил он, а вернее, прохрипел.

— Ну да, лапусик, перед Лисичкой, так ты её вчера называл.

У Андрея задёргался глаз. И как много он разболтал этим двоим? И вообще, с чего вдруг он… И тут на него нахлынули воспоминания вчерашнего вечера и этой ночи. Пусть воспоминания и были обрывочные, но их было достаточно, чтобы сложить всё в одну картинку.

— Соня, верно? — спросил он, надеясь, что ничего не перепутал.

— Для тебя, лапусик, можно просто кисуля, — ответила Соня, послав ему при этом воздушный поцелуй.

— Пожалуй, уж лучше Соня, — откашлялся Андрей, пытаясь сообразить, куда подевался Богдан прошлым вечером, потому что в бар они приехали вместе. Вернее, Богдан, как лучший друг и практически брат, привёз убитого горем друга в бар, чтобы тот добрал (в плане горячительного) то, что не успел дома, так как к нему заявилась Кристина с «искренними» соболезнования по поводу его расставания с Лесей.

Что он сделал, чтобы выпроводить бывшую пассию? Да он просто послал её. Да, это не по-джентельменски, но разве он когда-нибудь претендовал на это звание? Нет. Он распутник, бабник, кутила, а ещё как выяснилось полный идиот, и это мягко сказано.

Андрей слишком поздно заметил перед собой Соню и не успел увернуться от крепких далеко неженских объятий. Сам Максимов мог похвастаться высоким ростом, но по сравнению с Соней, он был так хоббит. Чёрт, и как он этого мужика принял за женщину? Это же реально сколько нужно было в себя влить алкоголя, чтобы перестать отличать мужчину от женщины?

— Э-э, ты бы меня отпустил…ла, Соня, — начал он вырываться, чем только усилил головную боль.

— Ну-ну, лапусик, не брыкайся. Тебе же нужно утешение, и я его тебе с удовольствием дам, — протянула Соня своим далеко не тоненьким голоском и погладила парня по спине.

У Андрея же создалось впечатление, что его отходили дубиной по этой самой спине, а не погладили рукой. Вот чёрт, и надо же ему было вляпаться во всё это!

— Слушай, это…

— Да-да, знаю, что ты не в нашей «команде», но это лишь обычное сочувствие. Каждый из нас, лапусик, бывал в подобной ситуации. Ниночка вон, вообще в разводе со своей крашеной мымрой, и они до сих пор не могут поделить детей, хотя уже почти шесть лет прошло.

Андрей нахмурился, когда Соня заговорила про детей. А ведь у него тоже будет ребёнок. Леськин ребёнок. Но подпустит ли она его к малышу после всего, что он натворил? Андрей сомневался.

Когда же Соня его отпустила, Андрей схватился за голову, проклиная зелёного змея и друга своего Богдана. Это всё он виноват. Вот зачем он притащил его в тот бар и бросил? Поди увязался за какой-нибудь красоткой и позабыл о друге. Да, с Богдана станется.

Заворочалась Ниночка, а потом издала протяжный стон и потянулась.

— О, с добрым утречком, мои сладкие, — промурлыкала эта самая Ниночка и почесала подбородок, на котором красовалась отросшая за ночь щетина.

Андрей было уже поперхнулся, как Соня одной рукой обхватила его за плечи и прижала к себе. Не понимая, что ему делать и как быть, Максимов просто стоял и тихонько охр***вал.

— Сделай моську попроще, сладенький, — сев в постели, посоветовала Ниночка, — и лучше скажи, в этом доме есть еда? Или может с уходом Лисички здесь и съестные запасы перевелись?

Андрей прикрыл глаза. Слышать о ней и понимать, что ты сам во всём виноват было не выносимо, но такова была горькая правда. Высвободившись из объятий Сони, Андрей не твёрдой походкой, поковылял к двери и обернулся уже у самого выхода. Ох, вот зачем он это сделал? Ниночка поднялась с постели и продемонстрировала всем своё немаленькое хозяйство, которое жаждало ласки и внимание.