Старый знакомый — универ — принарядился к первому дню занятий. Даша цокала каблуками по коридору, с удовольствием оглядываясь. Было еще рано для массового наплыва студентов, и Даша издалека увидела, что навстречу ей идет Стас. Она помахала ему рукой и повернула к стенду с расписаниями. Однако, изучить свое не успела — буквально через минуту Стас оказался рядом и повернул ее к себе.

— Я соскучился! — заявил он (последние три дня Стас, рабочий все-таки человек, провел в командировке). Даша поймала его взгляд — дерзкий, вызывающий, мальчишеский.

— Ты еще не знаешь, как я соскучилась, — подмигнула Даша.

Стас подхватил ее на руки и закружил. Ну, что еще нужно для счастья? Даша смеялась, пока не повернулась в очередной раз лицом к коридору. Там… Там был Олег. Точнее, уже почти не был — он шел мимо какой-то странной прихрамывающей походкой, глядя строго вперед.

— Все, отпускай меня, — шлепнула она Стаса по плечу. Встав на ноги, Даша быстро чмокнула его в щеку. — Ладно, мне пора, до вечера.

Пробормотав все это, Даша почти побежала в маркированную буквой «ж» курилку. Там она трясущими пальцами сломала пару сигарет, кое-как прикурив третью, обнаружила, что горит фильтр, и только с четвертой попытки глубоко затянулась. Выдохнув, она попыталась собрать в кучу мысли, которые бегали в голове испуганными мышами. Почему Олег хромает? Как долго она его не замечала там, в коридоре? Что он видел? Да какая ей разница, что он видел?! Это уже не его дело. Не его!


Олег сидел за столом на кафедре — готовился к рабочему дню. Однако, как ни старался он вникнуть в смысл лежавшего перед ним плана лекций, смысл этот каким-то образом ускользал от его понимания. Возможно, просто потому, что его отвлекала неожиданно возникшая боль в ноге. А может быть потому, что вместо изучаемого документа перед его глазами стояла картина: Дашу кружит на руках какой-то мСлодец. Он с трудом подавил искушение подойти и похлопать парнишку по плечу. Собственно, вопрос о причине разрыва можно было считать снятым с повестки дня. Мы чужие на этом празднике жизни. Эх, малыш, малыш…


Выйдя из курилки, Даша вновь отправилась к расписанию, чтобы ознакомиться-таки с ним. Там ее и встретили Катя с Лерой. Первым же вопросом после приветствий было:

— Что такая? Мельникова видела?

— Угу…

— И что?

— И ничего. Прошел мимо.

— Хреново тебе, девица?

— Хреново тебе, красная? — эти вопросы были у них ритуально-сочувственными.

— Есть маленько, — кивнула Даша. — Прорвемся, — ей до крайности надоело плакаться. — Хватит о грустном, рассказывайте: кого-нибудь из наших видели?

И день стал обычным первым сентября, наполненным радостными визгами, объятиями, очередями вопросов и ответов, хохотом. За всей этой суетой Даша забылась, но вечером снова осталась наедине со своими мыслями.

Соседки еще не вернулись с каникул — у обеих в этом году занятия начинались только через неделю; в трехместке напротив бушевала вечеринка, в соседней двухместке было пусто, идти жаловаться в «семерку» было стыдно. Она надеялась, что пройдет время, и впечатления утратят свою болезненность — так должно быть. Однако, на душе было препогано: обидно, тоскливо и одиноко.


Бывают моменты, когда душа просит водки. Шотландский самогон или мексиканская кактусовая косорыловка бесполезны в качестве сильнодействующего анестетика. Олег взял телефонную трубку, памятуя о том, что принимать лекарство лучше в компании понимающего человека.

— Андрюха, приезжай.

Дружба предполагает возможность общаться почти без слов, понимать друг друга на основе едва уловимых движений и модуляций голоса. Поэтому Андрей не стал задавать вопросов, сказав только: "Через час буду".

Тявкнул дверной звонок — приехал Андрей.

— Что случилось?

— Проходи, устраивайся, — махнул Олег рукой, — сейчас все расскажу.

Женское коварство — тема поистине благодатная для мужского разговора. Через пару часов Олег в который раз спросил Андрея:

— Нет, ты мне скажи, чем этот сопляк лучше? Что она в нем нашла?

— Да кто их разберет! Но ты ж, Олег, ты у нас старый лев… как подойдешь к прайду — вся мелочь разбежится.

— А на хрена мне весь этот прайд? Солить их, что ли?


Даша предавалась меланхолии под жалобные «медляки», когда пришел Стас, и с порога бросилась ему на шею. Стас почувствовал, что сегодня девушка прижимается к нему особенно крепко и как-то отчаянно. Когда его руки нырнули под ее маечку, Даша не отстранилась и начала расстегивать на нем рубашку…

Даше положила голову Стасу на плечо. Было так хорошо, что она мурлыкнула:

— Олег, ты волшебник…

По тому, как напрягся Стас, Даша поняла, что ляпнула не то. Стас?.. Ох, ну что за идиотка?! Даша рывком поднялась и села на кровати, спрятав лицо в руках. "Every night in my dreams I see you, I feel you", — заголосила из магнитофона Селин Дион. Опустив руки и не глядя на Стаса, Даша заговорила.

— Ну, вот…Бессмысленно это. И мне так не надо, и тебе не надо — так…

— Посмотри на меня.

Это и было страшнее всего. Однако, лицо Стаса, когда она повернулась к нему, казалось вполне спокойным. Он несколько секунд смотрел на Дашу, потом протянул руку и взъерошил ей волосы.

— Не переживай так. Друзья?

— Друзья, — с облегчением выдохнула Даша.

Новоиспеченный друг почти сразу ушел к себе. Оказавшись в коридоре, он в бессильной ярости саданул по стене кулаком.


Глава 23


Разные доли — формальные признаки такта,

Точные рифмы — формальные признаки боли.

Всё не закончится эта зима в Муми-доле,

Солнышко, спи, надо перетерпеть ее как-то…

О. Хорн


Полученное от родителей денежное довольствие таяло, как ему и полагается, стремительно. За следующим Даша обращаться не хотела. Стипендия вызывала слезы (или смех — у кого как) даже будучи повышенной, «отличничьей», а теперь грозила сократиться на добрую треть. Нужно было искать работу, и побыстрее.

Работа нашлась сама собой. Даше пришлось-таки зайти в факультетскую билиотеку, когда в главном корпусе не оказалось нужных журналов. Пряча глаза от Лилии Дмитриевны, она попросила необходимое и устроилась на задней парте вместо привычной первой. Через несколько минут Лилия Дмитриевна подошла и села рядом.

— Дашенька, детка… — заговорила она тихонько. — Я не знаю, что у вас произошло такое нехорошее с Олегом. Но ты не переживай. Я к тебе отношусь по-прежнему. Не стесняйся.

— Спасибо, Лилия Дмитриевна, — взглянула на нее Даша.

— Детка, а ты сейчас кроме учебы чем занимаешься?

— Ничем, — вздохнула Даша. — Работу ищу.

— А я тоже ищу. Второго библиотекаря ищу. Ты бы не хотела?..

Даша согласилась, не раздумывая.

Дни бежали, как вода. Лекции, семинары, библиотека — канва будней не изменилась, но из нее ушел смысл, пропал драйв. Первое время Даше было неуютно в обществе Стаса. И совесть ее угрызала, и не давали покоя размышления о том, что та оговорка оказалась простым недоразумением. А не будь ее — и слюбилось бы… Внутренний голос ехидствовал: "До следующей оговорки — через неделю или через год", — на что Даша возражала ему: "Или даже никогда". Потом чувство вины рассосалось, а когда Стас начал флиртовать напропалую с Олей-младшей, Даша и вовсе успокоилась. Тему личной жизни она для себя закрыла и нагружалась по самые уши работой.

Отшуршала свое осень.


Олег не ушел с расстройства в монастырь. Время лечит. На смену апатии, беспросветной тоске, ночным мысленным диалогам приходит желание махнуть рукой, да порезче. Так Олег и поступил, а потом в его жизни появилась Надя.

Строго говоря, с Надей — старинной приятельницей Иры — они были знакомы уже давно. Однажды они столкнулись у Иры, Надя попросила ее куда-то подвезти, слово за слово — уболтала сопроводить ее на какую-то выставку, затем — поужинали вместе, еще пару раз поужинали, а потом и позавтракали. Олег ни сном, ни духом не ведал, насколько тщательно спланировала всю операцию Надежда. Хороша собой, остроумна, элегантна, характер нордический — чего еще желать от от подруги?

Даша почти начисто исчезла с его радара. Когда они встретились в библиотеке — поздоровались холодно-вежливо, как малознакомые. Теперь Олег старался заходить туда в первой половине дня, когда пятый курс был на занятиях. Сталкиваясь изредка в университетских коридорах, они старались побыстрее пройти мимо друг друга, отделываясь кивками. И что с того, что после таких встреч он беспощадно гонял студентов на семинарах, раздраженно придираясь к любой неточности? Что с того, что свои выволочки он теперь начинал словами: "Нынешний пятый курс учился, и глаз радовался"?

Отвыла свое зима.


Несмотря на внешнее благолепие и упорядоченность бытия, Олега все чаще беспокоила мысль, что Надя — не его человек. Всё мешало, тёрло, мозолило… Возможно, проблема была и не в Наде, как таковой. Просто, тридцатилетняя — это не совсем то, что двадцатилетняя. Точнее, совсем не то, даже если не касаться вопроса упругости округлостей.

Мужчины не очень-то жалуют дам, вечно беспокоящихся за то, как они выглядят в глазах окружающих. Зато женщин, умеющих жить искренне и спонтанно, раскованных, способных поступать и мыслить нестандартно, они обожают. Нормы нужны, чтобы ладить в коллективе, выживать в стае и зарабатывать деньги. Когда дело доходит до отношений двоих, не вредно и отступить от правил. А в каком возрасте умение подстраиваться под социальные нормы становится рефлексом?

Юные хищницы, которые охотятся за пухлыми кошельками и прочими мерседесами? Бывает. Но они еще не умеют виртуозно врать — у них все впереди. Их эмоции пока отражаются на лицах — смотрите, если очень хочется. Так что, козырь молодых — естественность, когда они дают ей волю.

Кроме того, молоденькая девушка готова принять правила игры, устанавливаемые мужчиной. Она принимает, как должное, всякие бытовые мелочи: курение в постели, привычки в еде — да уйму всяких мелочей. А у взрослой женщины свои представления об обстановке квартиры, способах проводить свободное время, правилах поведения в постели. Мало того — взрослая женщина на всем этом настаивает. И хорошо, если она делает это исподволь, тактично. Иная же рьяно воспитывает мужчину. Вот и "бес в ребро" — когда уже поумнел и знаешь, что именно нужно в этой короткой жизни.


Отзвенела большая часть весны, заканчивался май. Прошлогоднее несчастье благотворно повлияло на успеваемость Оли-старшей. Даша сочиняла доклад к диплому, Оля-младшая вздыхала над многомерными методами, а Оля-старшая шепотом зубрила маркетинг. Оля-младшая вздыхала все громче, пока очередной вздох не перешел в стон:

— Не могу я больше эту муть учить!

На что Оля-старшая, не поднимая головы, ответствовала:

— Учи, дура, а то пойдешь к завкафедрой, как я.

— Мельников не завкафедрой, — возразила Даша.

— А Мельников тут и ни при чем, его тогда не было, у нас Иващенко экзамен принимал.

— Как Иващенко? — обалдела Даша. — Ты не путаешь? Невысокий дядька с пузиком или высокий и фигуристый?

— Невысокий пузатый Иващенко. А какая тебе сейчас разница?

— Да так, — пробормотала Даша.

Сначала ее от макушки до пяток затопило ликование. Значит, это все-таки неправда! Неправда! Олег с ней не спал! И тут щелкнуло: Олег-то не спал, а вот она… Идиотка! Идиотка в квадрате! Даша резко наклонилась и стукнулась лбом по столу.

— Дашка, с тобой что? — озадаченно спросила Оля-старшая.

— Да в голову ничего не входит и не выходит, вот я ее и встряхиваю.

— Может, мне тоже так попробовать? — оживилась Оля-младшая.

— Сиди уж, учи как привыкла. А я, наверное, пройдусь, — натягивая джинсы, ответила Даша.

Когда она выскочила из комнаты, Оля-старшая покрутила головой.

— Вот так номер…

— Ты о чем? — удивилась младшая.

— Ни о чем, зубри давай, вечером Дашка проверять будет. Если придет…

Сбегая по лестнице, Даша подумала, что жаловаться друзьям на горькую судьбину не пойдет. Сначала надо самой осмыслить потрясающие новости. Даша направилась в парк, где устроилась на скамейке под березкой.

Оказывается, она стукнула кувалдой по горшку, в котором росло драгоценное и хрупкое деревце бонсай. И сама, сама угробила лучшие в ее жизни отношения. С лучшим человеком из всех, кого знала…

Очень удобно, когда кто-то другой злодей, подлец и скотина. Приятно чувствовать себя обманутой, обиженной судьбой. А каково осознать, что это ты, оказывается — дура и сволочь. И убийца — если по гамбургскому счету. Сколько месяцев было бы сейчас тому малышу?