— Клайв, ты сказал, что он твой приятель, но где ты с ним познакомился? — спросила Маша.

— Знаешь, придурков друг к другу притягивает! Богатых чудаков в особенности. Я пересекся с ним впервые в Каннах на кинофестивале в лохматом году, славно пощипав курочек в Мажестик мы заснули в одном номере, в одной кровати, навеки став молочными братьями… Наверное, не надо пояснять, что это означает? — он криво усмехнулся, вскинув по-мефистофельски бровь и искоса посмотрел на недоумевающую Машу. Не дождавшись от нее согласного кивка, Клайв продолжал, как ни в чем не бывало

— Потом наши пути разошлись. Начинающий, безумно талантливый художник был арранжирован под долгосрочный проект и улетел на Голливудские холмы, а я продолжил наслаждаться жизнью, в данное время путешествую по старушке Европе, собирая идеи для будущих романов.

Отрывками доходили до меня сведения, что Джо, создав мир пришельцев, не захотел его покидать, его последующие работы все глубже и глубже погружали подсознание автора во тьму. Его произведения становились все более откровенными, выворачивая наизнанку низменные человеческие потребности в боли, в извращенном сексе под аккомпанемент самого Сатаны. Он стал его апологетом, единственным ныне живущим личным портретистом, которому Темный явился воочию. Так что предвкушаю удовольствие от знакомства с его творениями. А вы?


Маша невольно поежилась. Сидящий на заднем сидении Макс тяжело дышал.

— Почему ты решил, что кукла может быть в его музее? — раздался его тихий голос.

— ДжиЗет всегда тяготел к потустороннему, к тайнам и загадкам, к вещам, сохранившим слепок, отпечаток зла, изделиям, которые создавались умалишенными, самоубийцами, предметами, прошлое которых было связанно с болезнью и проклятиями. Разумеется, что в Дизентис он поехал с определенной целью, но зная железную леди Ульрику, от нее он вряд ли добился продажи музейного экспоната, как например дыба, на которой пытали несчастную Анну, но ему удалось купить не менее интересный предмет, куклу, которой по меньшей мере четыреста лет…

— Клайв, извини, что перебиваю — вмешалась Маша — но ты описал ее внешний вид в романе практически с натуры. Как тебе это удалось?

Англичанин снисходительно улыбнулся.

— Помилуй, Мари! Каждое свое приобретение он выкладывает в галерее на фейсбуке. Мало того историю Анны я вместе с ним собирал по кирпичикам, дополняя художественными флешбеками. Скажи лучше, Мари, понравился тебе мой роман?

Восхищенный взгляд девушки было ему ответом.

— Я прочла пока одну треть, заснув на сцене расставания Кристины с художником. Какую страшную судьбу ты придумал для Птички. Родить ребенка от лучшего друга, а любимого оставить навеки с разбитым сердцем…

Клайв повернулся к ней с улыбкой

— Ты в праве все изменить. Отдайся фантазии, скажи, что случится с ней дальше? Останется она с Михаэлем или вернется к Якову?

Макс, сидящий на заднем сидении недоуменно хмыкнул. Он совершенно не понимал, о чем шла речь.

Маша ненадолго задумалась и вздохнула.

— На мой взгляд, она должна быть с Михаэлем, отцом своего будущего ребенка.

Клайв нахмурился, его губы сжались в тонкую линию

— Допустим так… Но позже, спустя несколько лет, не чувствуя ее любви, Михаэль оставит Кристину с ребенком и подчиняясь требованию общества, найдет себе богатую партию. Наша несчастная героиня, сойдя с ума от горя, озлобится, превратится в мерзкую ведьму, утопив боль в вине. Вспомнив уроки Регины, она попытается приворожить чужого мужа и потерпит фиаско, вымещая злость и неудачи на родной дочери… Реальное развитие сюжета, только где то я уже об этом слышал…

— Я тоже, — мертвым голосом отозвалась Маша. (Вернусь домой — убью Ленку!)

— Но у нашей незадачливой героини всегда остается выбор. И если она его не сделает, то вмешается судьба.

Маша молчала. Ей нечего было добавить. Отклонившись на спинку сидения, отвернувшись к окну, она делала вид, что разглядывает проносившийся за стеклом горный пейзаж. На самом деле она боролась со слезами и злостью на болтливую подругу. Машина Клайва медленно поднималась по серпантину на вершину перевала Фурка.

Руки Макса обняли ее сзади за плечи, словно защищая от грядущих бед. Не понимая, что сейчас твориться на ее душе, он интуитивно почувствовал потребность дорогой ему женщины в тепле. Не поворачиваясь к Клайву Маша украдкой слизнула предательски сползшую по щеке соленую каплю и закрыла глаза.

— А где сейчас господин Зиггер? — раздался с заднего сидения голос Макса. Он постарался вернуть разговор к прежней теме.

Клайв усмехнулся.

— Понятия не имею, куда повела его патологическая страсть. Последнее время он увлекся каталоголизацией пыточных механизмов. Если следовать тексту блоггов, которые он вел, то месяц назад парень путешествовал по бескрайним рисовым полям Лимы. Возможно, в скорости я увижу обновления на его странице.

Несколько минут в машине царило молчание.

Клайв заговорил, резко сменив тему.

— А что касается тебя, Макс? Ты же родом из Баварии. Почти по соседству началась моя история про последнюю ведьму Шварцвальда. Знаешь, то, что мы сейчас все вместе, я нахожу символическим. Я — человек, пишущий историю о ведовских процессах в средневековой Швабии, точнее в городках, притаившихся в Черном Лесу, а это почти рукой подать до твоего родного Мюнхена. Экспрессивная девушка из России, начитавшаяся ссылок в Интернете и пожелавшая продолжить детство. И ты… что может привязать тебя к нашей компании?

Макс задумался.

— Если только тема экскурсии, которую я проводил с большим удовольствием, работая в Мюнхене. По следам Сказок Гауфа и братьев Гримм- так она значилась в рекламном каталоге.

— Неплохо, продолжай! Ты почти в нашей команде!

— Экскурсии имели немалый успех для семейных пар с малыми детьми, среди пенсионеров, вернувшихся в детство, порой для бизнесменов, уставших от железобетонной логики рыночных отношений, желающих отвлечься наивными воспоминаниями о временах, когда весь мир был заключен в стеклянный шар со снежинками… Но еще больший успех, они имели у меня лично… Я каждый раз с трепетом встречался с затаившимся среди корней деревьев, откапывающим клады хитрым Стеклянным Человечком, с коварным Голландцем Михелем, торгующимся за человеческую душу, вел детей по тропинке, усеянной хлебными крошками в поисках пряничного домика Ганса и Гретель, и пытался с ними разглядеть в башне замка несчастную Рапунцель, в надежде распустившую золотые косы…

— Совсем горячо! Ты принят, парень! Добро пожаловать в команду Таинственных человечков.

Нам с тобой по пути. Ты не против, Мари, если мы захватим с собой сказочника?

Маша, так и не включившись в игру, нечаянно покраснела. Клайв от души расхохотался

— Так у вас все отлично, ребята! Кто бы сомневался…


Сьерре или Сидерс, маленький город, имеющий два названия, на французском и немецком, являлся форпостом на границе двуязычного кантона. Замок Мерсье, сказочное пристанище древнего Людоеда показался из-за поворота, вонзив три башни в пасмурное осеннее небо. Накрапывал мелкий дождь, порывы ветра предвещали дальнейшее ухудшение погоды.

Следуя указателям, Клайв вел машину в направлении шато. За деревьями замелькали покатые черепичные крыши домиков как один украшенных навесными шпалерами с цветущей геранью. Красный большой плакат недвусмысленно намекал, что все желающие прогуляться по аутентичной деревне и подняться в замок должны оставить транспортное средство на специально предназначенной стоянке. Припарковавшись в небольшом ангаре, молодые люди не желая осматривать альпийские шале и небольшую сыроварню сразу отправились к зубчатому фуникулеру, поднимающих туристов в замок. Дорога наверх заняла около пятнадцати минут, с одной непродолжительной остановкой среди густого леса. Маша с удивлением отметила несколько пожилых пар, зашедших в вагон фуникулера, одетых по спортивному, держащих в руках фотоаппараты и альпенштоки. Они говорили на немецком и из обрывков разговора девушка поняла, что туристы не могут прийти в себя от восторга от увиденного сказочного водопада, бьющего из стен крепости. Через пять минут поезд остановился на верхнем ярусе, за стеклом вагона проплыла каменная стена замка. Добро пожаловать в Логово!

Пройдя через ворота с закрепленным над ним гербом, изображающим летящего золотого грифона на голубом с красным поле, посетители проследовали в небольшой внутренний двор. Справа темнела вывеска "Галерея существ Зиггера", указывающая на небольшую двухэтажную пристройку, ко входу в которую вели несколько крутых ступенек с перилами, выкованных из переплетающихся змей. Маша невольно улыбнулась. Антураж достойный комнат ужаса в Луна — парке. Между пристройкой галереи и входом в замковые помещения был разбит живописный сад. Вычерченные как по линейке дорожки между клумбами с цветущих поздними растениями засыпаны меткой белоснежной галькой. Низкорослые пирамидальные и шаровидные туи, составляли вершины многоугольников, коротко стриженный самшитовый куст соединял их по периметру в замысловатый геометрический узор, состоящий из комбинации перекрещивающихся фигур с центром в виде замысловатой шпалерной композиции, сооруженной из кочанов конусообразной декоративной капусты ярко бордового цвета.

Решив не терять времени и не осматривать основную экспозицию замка, молодые люди повернули вправо и поднялись по змеиным ступенькам к стеклянной двери галереи, которая при помощи фотоэлемента моментально открылась, пропуская их во внутрь. В холле, за стойкой с рекламными флаерами, плакатами, иллюстрированными каталогами и небольшой витриной с сувенирами сидел молодой человек, бритый на лысо, в черной безразмерной футболке с изображением козлиной головы. Продырявленные крупными шайбами уши, губы и нос украшенные пирсингом делали его похожим на первобытного аборигена острова Пасхи. Густо подведенные черными тенями глаза равнодушно взглянули на нас. Взяв с новых посетителей по двенадцать франков, он монотонным уставшим голосом пробубнил, что съемка на видео в галерее строго запрещена, любое появление вспышки фотоаппарата фиксируется камерами наблюдения и выставляется штраф. И снова спрятался за рецепцию, уткнувшись в экран монитора. Кроме них в музее почти никого не было, лишь из дальних залов слышался женский смех. Странно, что могло насмешить незнакомую женщину в столь мрачном месте. Общее освящение в залах отсутствовало, висящие на стенах огромные в пол картины и инсталляции были подсвечены отдельными сфокусированными на них прожекторами. Попав в первый зал галереи, Маша от неожиданности вздрогнула, потому что на входящих, плотоядно раскрыв усеянную острыми клыками пасть гигантского богомола нападал закрепленный под потолком точный прототип голливудского Чужого. Справившись с волнением Маша обошла инсталляцию со всех сторон, разглядывая анатомические подробности существа, выполненные с потрясающей точностью. Картины на стенах демонстрировали эволюцию чудовища от зародыша во чреве до взрослой особи. По середине зала, стоял аллегорический стол, в окружении четырех огромных кресел, ножки стола и спинки кресел представляли собой оголенные позвоночники и распахнувшиеся в приветствии ребра грудных клеток. Маша не верила своим глазам, полагая, что попала в паноптикум ужаса, в кошмарный иллюзион. Клайв, видя ее расширившиеся от страха и удивления глаза, потащил в следующий зал, шепча на ухо

— Вот здесь представлено его творчество уже после нашумевшего фильма.

Приготовившуюся встряхнуться после увиденного девушку ждал еще больший сюрприз. Следующий зал был посвящен исследованию приисподни, изображенные на огромных панно существа могли обитать в бреду больного шизофрении в стадии обострения или в аду, куда он получил бесплатный членский абонемент. Маленькие горбатые уродцы, в фашистских касках и глубоководных очках, сидящие по росту на первом плане картины, рисующий Апокалипсис. Бородавчатые, изъеденные чумными язвами лысые карлики, выворачивающие наружу гниющие внутренности в компании с обнаженными женскими псевдо телами, плавно перетекающими в индустриальный пейзаж. Кроме картин в стеклянных витринах посреди зала, освященные сверху узконаправленным лучом, и казавшиеся от того еще более омерзительными, стояли препарированные тушки изображенных на стенах существ, выполненные из тончайшего металла, переливающиеся мрачным блеском под изменением угла зрения. Катастрофически красиво. Машу затошнило… Стараясь более не разглядывать уродов, она проскользнула в следующий зал и остолбенела. Потому что попала во владения самого Сатаны. Третий зал был огромен, в центре его было пусто, никаких скульптур и инсталляций не наблюдалось. Середина помещения предназначалась для зрителей. Все внимание посетителей должно было быть сфокусировано на трех огромных картинах, занимающих стены. На самом крупном центральном полотне, выполненном в серо зеленных сумрачных тонах изображался сам Темный господин в виде лохматого черного козла с сидящими на его коленях бородавчатыми карликами, держащих свернувшихся восьмерками змей. Огромные угрожающие рога и дьяволица над головой, проткнутая насквозь эрегированным членом, выступающим из его макушки, раскинувшая руки представляли собой стилизованный пентакль.