– Прис! – одернул он. Та ответила ослепительной улыбкой. – Вперед: нам давно пора ехать.

Кобылка помчалась галопом. Диллон с застывшим от негодования лицом рванулся следом и догнал девушку еще до того, как она свернула с подъездной аллеи на дорогу. Прис смеялась и подгоняла кобылку. Топот копыт по гравию возбуждал обоих. Прис с воплем покрутила над головой хлыстом.

Диллон, сцепив зубы, старался не отстать. Он слишком хорошо понимал безумную страсть, державшую ее цепкой хваткой, и поэтому должен был попытаться удержать ее, хоть немного успокоить.

Но вместо этого он присоединился к бешеной скачке, словно всепоглощающая радость Прис заразила его.

Встреча с братом, сознание того, что тот в безопасности, прорвали накопившиеся эмоции, освободив девушку от постоянного напряжения. И теперь Прис взмывала над землей, беззаботная и беспечная. Ее серебристый смех звенел колокольчиками.

По лугам, через загоны, перелетая над низкими оградами, они разрезали ночь. Всякий, кто мог видеть их, наверняка принял бы за призраков или безумных. Они потеряли всякое ощущение времени.

По крайней мере она: он делал все возможное, чтобы сохранить ясность мысли, не позволить ей заразить его буйной неукротимой страстью. Кроме того, он понимал, что малейшая неосторожность с его стороны – и кобыла сбросит ее.

Но тут перед ними вырос Кэрисбрук-Хаус: черный монолит, выделявшийся на фоне таинственных теней. Он уже хотел свернуть на задний двор, когда Прис бросила ему вызов: выпустив поводья, она схватилась за гриву кобылки, пригнулась к ее шее и уже через минуту оставила Соломона позади на два корпуса, при этом ухитрившись взять не то направление.

Диллон прошипел проклятие, повернул коня и помчался за ней. Они прорвались сквозь кусты, ограждавшие подъездную аллею, в несколько шагов пересекли ее и оказались среди деревьев. Здесь пришлось сбросить скорость. Но тут кобылка оказалась на тропе и снова рванулась вперед. И он понял, куда направляется Прис.

Лошади остановились около летнего домика. Она с заразительным смехом взлетела по ступенькам. Подскочила к центральному столбу, поддерживающему потолок, обхватила его и стала кружиться. Наконец устала, села на пол и одарила его ослепительной улыбкой.

– Мы нашли его! – завопила она и, бросившись к Диллону, сжала ладонями его лицо и поцеловала.

Он обхватил ее, пошатнулся, едва сохранив равновесие, и прижал спиной к столбу.

И стал ласкать.

Они оба утонули в поцелуе, умирая и воскресая, горя и изнемогая от голода.

Ее губы принадлежали ему, его язык – ей, их дыхание смешалось. Огонь пожирал их; желание росло, окатывая жаркими волнами.

Безумие держало в оковах.

Он рывком распахнул рубашку, которую она надела под куртку, нашел завязки нижней сорочки, разорвал их, сжал ее грудь и блаженно охнул. Стал властно мять, пока она, повинуясь снедавшему ее голоду, вытаскивала рубашку из его брюк, пробиралась под нее, жадно распластывая ладони по заросшей темными волосами груди.

Одежда разлетелась в разные стороны.

Когда она сжала истомившуюся плоть, Диллону показалось, что он умирает.

Его ладонь лежала на ее попке. Другая рука играла с ноющей грудью, почти лениво лаская тугой сосок.

Она слегка сжала ладонь и провела ногтями по напряженной плоти.

Он задохнулся. Выпустив ее грудь, он сжал ее бедра и поднял.

Она, удивленно охнув, разжала руку, но, прежде чем он пригвоздил ее к столбу, успела обвить длинными обнаженными ногами его талию. Он вонзился в нее. Глубоко.

Отстранился и снова вошел, на этот раз резче и жестче.

Прис, которой не хватило воздуха, подняла голову и сжала кольцо ног, вынуждая двигаться в настойчивом мерном ритме.

Он схватился за столб над ее головой и врезался еще сильнее, еще глубже…

Она всхлипнула, обхватила его голову, стала целовать.

Минуты шли, а они по-прежнему льнули друг к другу в темноте ночи, в прохладных тенях летнего домика у озера.

Глава 13

– При-ивет! Кто это тут у нас?

Диллон поднял глаза. На пороге стоял Барнаби, не сводивший глаз с Раса, с которым виделся в последний раз лунной ночью у «Жокей-клуба».

Рас тоже узнал Барнаби. Залихватски заломив бровь, он медленно поднялся. Диллон последовал его примеру и жестом пригласил Барнаби войти.

– Достопочтенный Барнаби Адэр, позвольте представить Рассела Даллинга. Да-да, именно, – добавил он, заметив, как сверкнули глаза друга. – Он и мисс Даллинг – близнецы.

Рас порывисто протянул руку.

– Прошу извинить за предыдущую встречу. Я понятия не имел, кто вы, а выяснять времени не было.

Барнаби, мельком взглянув на Диллона, пожал ладонь Раса.

– Насколько я понимаю, вы решили вручить судьбу в наши руки и встать на сторону ангелов.

Белоснежные зубы Раса блеснули в усмешке.

– Я всегда был на этой стороне. Просто не знал, на кого могу положиться.

Барнаби красноречиво потер челюсть. За эти дни синяк уже успел побледнеть.

– Кстати, о доверии: вы можете его заработать, показав мне несколько приемов, которыми воспользовались тогда. Мне случалось драться, но это было нечто новое и весьма действенное.

Рас улыбнулся Диллону и снова обернулся к Барнаби:

– Он утверждал, что вы так и скажете.

– Да, верно, натура я вполне предсказуемая, – кивнул Барнаби. – Диллон, значит, ты убедил мисс Даллинг все рассказать.

– Не без значительных усилий. Но в конце концов она поняла, что иного выхода нет, и поведала мне о Расе и его бедах. Сразу стало ясно, что Рас пытается распутать ту же самую аферу, что и мы.

– Только вы начали с другого конца, – вставил Рас.

– Превосходно… – начал было Барнаби, но осекся и встревоженно уставился на собеседников.

– Да в чем дело? – не выдержал Диллон. Барнаби кивнул на Раса:

– Вижу, вы привели себя в порядок и скрываетесь?

– Да, – нахмурился Диллон, – но ты еще не знаешь почему.

– Да это ясно с первого взгляда! – отпарировал Барнаби. – Только взгляни на нас. Стоит здешним мамашам увидеть нашу троицу, и новости распространятся быстрее лесного пожара. Можно подумать, ты не знаешь, каково приходится нам двоим. Добавь сюда Раса, и, гарантирую, новости достигнут Лондона в течение нескольких часов.

Диллон был вынужден признать правоту Барнаби.

– Ты прав, нужно помнить это!

– Неужели все так плохо? – ухмыльнулся Рас.

– Хуже, чем вы думаете, – заверил Барнаби. – Сколько времени вы провели в лондонском обществе?

– Я вообще не бывал в Лондоне, – удивился Рас.

– Еще успеете. Взять хотя бы нас: мы прожженные волки, да и то опасность подстерегает на каждом шагу! Но ничего, вы молоды и еще многому научитесь.

– Чему именно?

Мужчины оглянулись. В дверях возникла Прис. Взглянув на Барнаби, она приветственно склонила голову, посмотрела на брата, на Диллона. Чуть помедлила и ступила в комнату.

– Вот видите! – торжествующе объявил Барнаби. – Даже мисс Даллинг засмотрелась.

– О чем это вы? – удивилась Прис.

– Пытаюсь предупредить вашего брата об опасности, к которой он, по моему мнению, относится чересчур легкомысленно.

Диллон показал Прис на кресло, Рас тоже сел. Барнаби последовал его примеру.

– Итак, прошу меня просветить. Начните сначала, – потребовал Барнаби.

Диллон передал ему рассказ Прис, описал, как они нашли Раса, и позволил последнему изложить все, что он обнаружил до того, как они объединили силы.

Пока Рас говорил, Диллон исподтишка изучал Прис.

Вчера она, Юджиния, Аделаида и Патрик приехали с утра. Генерал успел к тому времени познакомиться с Расом и с радостью приветствовал гостей. Пока он болтал с Юджинией и Аделаидой, Диллон, Рас и Патрик удалились, чтобы обсудить, каким образом выследить, где Харкнесс прячет лошадей-двойников.

Если бы все трое могли настоять на своем, Прис осталась бы в гостиной, но они решили держать девушку подальше от всех опасных предприятий. Им это не удалось. Женская воля сломила сопротивление троицы. Рас пытался было спорить, это напоминало поединок фехтовальщиков: на окружающих обрушился каскад жаляще-язвительных реплик. Слушая перепалку, Диллон все больше убеждался, что Рас – старший из этой пары. Он был более рассудителен и волновался за безопасность Прис, разделяя ее буйные устремления, но это только обостряло тревогу Диллона.

Никто не смог переубедить ее, теперь Прис знала: по ночам Кром уводит коней на север, а потом – на восток, подальше от фермы Ригби, Ньюмаркета и Пустоши. Патрику поручили следить за фермой Ригби, пока он не узнает правды. Прошлой ночью ничего не произошло.

Прис наблюдала, как переговариваются Рас и Барнаби.

Сегодня она была одета в элегантное платье из темно-зеленого твила.

Диллон не знал, какое из ее воплощений влекло его сильнее: экстравагантная особа в мужских бриджах или утонченная надменная леди. Первое напоминало о жаркой интерлюдии в летнем домике всего два вечера назад, второе – пробуждало воспоминание о вчерашней бурной ночи.

Он не находил себе места и ближе к полуночи, оседлав Соломона, поехал в Кэрисбрук-Хаус.

В летний домик.

Он не ожидал встретить ее там, в голове билась одна мысль: быть как можно ближе к ней. Представив, как сидит на диване и смотрит на озеро, он немного успокоился.

И действительно сидел на диване, глядя на неподвижную воду, когда заметил призрак, плывущий среди деревьев. Прис в светлом платье с накинутой на плечи шалью.

Они недоговаривались о свидании, не назначали время. И все же она без колебаний вошла в домик и ничуть не удивилась, найдя его там. Просто подошла, остановилась перед ним и повела плечами, позволив шали соскользнуть на пол.

Следующие несколько часов она провела в его объятиях, и такого блаженства до этой ночи никто из них не испытывал. Она повиновалась каждому его жесту, каждому слову, требуя в ответ того же.

Гораздо позже, ощущая невероятный душевный покой, он проводил ее домой, дождался, пока она проскользнет в дверь, и вернулся к себе.

Но ощущение покоя до сих пор грело душу.

При взгляде на нее он искренне не понимал, как мог когда-то жаждать прикосновений другой женщины. И отчетливо сознавал, как жизненно необходимо ему ее прикосновение.

– Ну, что нашли твои клерки? – осведомился Барнаби. Диллон усилием воли вернулся к действительности.

– Кое-что нашли, но мы пока не знаем, что все это значит. Две лошади, которых Рас узнал как двойников Смерча и Фурии, принадлежат мистеру Абердину. Зажиточный джентльмен, владелец довольно большой конюшни, имеет собственного тренера и все же отдал взаймы Кромарти двух лошадей.

– Интересно, – протянул Барнаби. – Он не из здешних жителей?

– Нет. Живет неподалеку от Шеффилда. Обычно выставляет лошадей на скачки в Донкастере или Челтнеме. Мои клерки пытаются определить клички лошадей, которые были у Кромарти в Ирландии. Кром отвез их куда-то после высадки в Ливерпуле. Если и те лошади принадлежат Абердину или, наоборот, Кромарти, но являются двойниками лошадей Абердина, значит, подмены происходят также в Донкастере и Челтнеме.

– Широкий размах, ничего не скажешь, – покачал головой Барнаби.

– Верно, – согласился Диллон. Барнаби оглядел присутствующих.

– Может, нам лучше собраться в доме Деймона? Его мнение очень важно.

– Хорошая мысль, – кивнул Диллон. – Вчера его не было дома. Объезжал загоны. Я еще не познакомил его с близнецами и не рассказал о последних событиях. Флик и Деймон должны вернуться сегодня утром.

– Деймон? – переспросил Рас, поднимаясь. – Деймон Кинстер?

Судя по благоговейному взгляду, он успел наслушаться легенд о Кинстерах.

– Поверьте, на свете есть только один Деймон, – ухмыльнулся Диллон. – Он мой кузен по жене, но я считаю его родным братом. Я вырос вместе с Флик, его женой. Конеферма Деймона – в соседнем поместье.

– Знаю. Пока я скрывался в лесу, любовался его лошадьми. В жизни не видел столько первоклассных животных.

– Для Деймона разведение лошадей не просто хобби. Это его страсть, – пояснил Диллон и, поймав взгляд Прис, ухмыльнулся: – И эта страсть стоит на втором месте после Флик.

Он не слышал, как она фыркнула, но мог поклясться, что так оно и было.

Они прошли пешком несколько сотен ярдов до Дома Кинстера, обсуждая различные детали и подробности, которые удалось свести воедино. Но сколько бы они ни допытывались, Барнаби отказался раскрыть рот, пока не увидит Деймона.

Оказалось, что хозяева уже дома и сгорают от нетерпения услышать новости, особенно когда узнали, кто такой Рас.

Прис старалась сохранять невозмутимый вид, хотя на деле жаждала строить планы и действовать. Она предполагала, что, найдя Раса, обретет покой, и все же, хотя была вне себя от радости, увидев брата живым и невредимым, существование постоянной угрозы его жизни терзало ее день и ночь.