Прис рассмеялась и принялась очаровывать супругов Монтегю.

Генерал прибыл еще вчера. Она была тронута, когда он провел с ней почти весь день, успокаивая и отвлекая рассказами о Хиллгейт-Энд, матери Диллона, о том, какое счастье сознавать, что скоро она станет его невесткой. Тихая семейная жизнь, которую он рисовал, привлекала и завораживала Прис, его слова наполняли ее нетерпеливым ожиданием, возбуждая ее обычное стремление воспользоваться моментом и действовать.

Она хотела быть там, в Хиллгейт-Энд! Хотела стать его хозяйкой. Всегда быть с Диллоном. Жить с ним одной жизнью. И это нетерпение росло; она пыталась удержать его, читая себе наставления, твердя, что и этот бал, и все остальные приготовления через несколько недель закончатся их свадьбой и тогда она получит все, что пожелает ее сердце.

Весело болтая, отвечая на поздравления, она мысленно перебирала предстоящие дела.

Одна мелочь не давала ей покоя. Барнаби вернулся в Лондон, очевидно, не привезя новостей о мистере Икс. В постоянной суете она так и не нашла времени услышать всю историю и знала только конец. Они зашли в тупик, пытаясь разгадать имя злодея.

Мужчины пожимали плечами и соглашались, что достаточным наказанием для мистера Икс будут те финансовые потери, которые он понес на скачках. Но убедить в этом Прис было невозможно. Это казалось ей неоправданно печальным финалом их приключения. Она мысленно напомнила себе потанцевать с Барнаби и заставить его рассказать обо всех перипетиях поиска.

– Леди Кэдоган! – Прис улыбнулась. – Как чудесно вновь увидеть вас!

Диллон улыбнулся и склонился над рукой ее светлости. Леди Кэдоган с улыбкой похлопала его по руке веером и посоветовала получше следить за невестой. Диллон заверил ее, что так и сделает, и с усмешкой наблюдал, как ее светлость спасает своего мужа из паутины чар Прис и уводит его прочь.

К облегчению Диллона, поток гостей явно иссякал, и музыканты заиграли короткую прелюдию.

Он повернулся к Прис, взял ее руку, поклонился и пойел в центр зала. При этом он не ощущал ни малейшей нервозности или колебания. Им завладели чувство собственника и настоятельная потребность покончить с требуемыми этикетом формальностями, жениться и отвезти ее в свой дом.

Гости расступались, давая дорогу обрученным.

Она ступила в круг его объятий, легкая, как воздух, дарованная ему судьбой, ирландская волшебница. Он притянул ее к себе, и окружающий мир мгновенно растворился.

– Знаешь, что ты заворожила меня? – пробормотал он. – Мои сердце и душа твои навсегда.

Сверкающие изумрудные глаза улыбнулись ему.

– Ты единственный мужчина, которого я вижу. Которого вообще способна увидеть. Не знаю почему, но это именно так.

Больше они не разговаривали: в этом не было необходимости. Только кружились по залу, и казалось, что вокруг никого нет. Другие пары присоединились к ним, смеясь и болтая.

Когда музыка закончилась, они не сразу осознали, что их волшебный мир исчез. И они подчинились общепринятым правилам. Но одного взгляда, легкого прикосновения было достаточно, чтобы подчеркнуть, как они едины. Как одинаковы в своих чувствах.

«Скоро», – твердили их глаза. Обещание, которое они поклялись сдержать.

Они покорно присоединились к толпе и вскоре были вынуждены разъединиться.

Диллон смирился с необходимостью, но, прежде чем оставить Прис, он огляделся и увидел, как ее отец ждет поблизости, чтобы не оставлять дочь одну.

Диллон кивнул, передал графу невидимые бразды правления и позволил толпе разделить его и Прис. Граф, генерал и Рас, все были на страже, намереваясь предотвратить то неприятное, что вполне могло произойти. Прис оставалась в безопасности, и, несмотря на любую угрозу, которая вполне могла материализоваться, она не станет мишенью негодяя. Не сможет совершить что-либо неосмотрительное.

Что же до него… оглядевшись, он направился к тому месту, где стоял Барнаби.

– Никогда еще не было так трудно оставаться незаметным, – проворчал Диллон, присоединяясь к другу и оглядывая море гостей. – Твои действия?

– Никаких намеков на присутствие злодея, – кисло усмехнулся Барнаби. – Я заметил соглядатаев у дома. Если мистер Икс вздумает сделать ход, его ждет сюрприз.

– Остается надеяться, что ход он сделает.

К ним со всех концов зала пробивались отпрыски рода Кинстеров. Через несколько минут рядом оказались Деймон, Вейн, Габриэль и Девил.

– Насколько я понял, встреча с Трантером и компанией была плодотворной? – осведомился Девил. – Полагаю, это его люди маячат на улице?

– Его, – кивнул Барнаби, – или кого-то другого! Имя мистера Икс – легион, и они так же рьяно, как и мы, пытаются сорвать с него маску. Я и не знал, как они оскорблены его стараниями всячески их избегать. Он должен представителям преступного мира целое состояние, его анонимность они считают личным оскорблением, пощечиной, а разоблачение – делом чести.

– Совершенно верно, – цинично ухмыльнулся Девил. – Влиятельные люди не любят признаваться в собственной беспомощности. Ваш мистер Икс здесь просчитался.

– Хм…

Деймон оглядел их кружок.

– Если он попытается выступить против Диллона и они прищучат его, что делать нам? Освободить его или оставить в их немилостивых руках?

Мужчины замолчали, глядя на Деймона. Но сам он вопросительно взирал на Диллона.

– Тебя это касается больше всех. Что ты скажешь? Диллон призадумался, стараясь определить, что почувствует, если…

– Это зависит от его действий. Если он нанесет удар, но чисто символический, прежде чем кануть во мрак ночи, мы вытащим его на свет и передадим Стоуксу. Конечно, Трантеру и его команде это не понравится, но передача его властям была частью нашего соглашения. Им придется смириться.

– Преступники от этого только выгадают, – заметил Барнаби. – Они хотят открыть его настоящее имя, чтобы проверить состояние финансов и постараться присвоить себе все, что удастся спасти. Кроме того, они понимают, что приобретут некоторую благодарность властей за помощь в его поимке. Так что я согласен, им придется смириться.

– Но что, – спросил Габриэль, – если месть окажется вовсе не символической?

Диллон спокойно встретил его взгляд.

– Тогда мы предоставим мистера Икс его судьбе. Если он рвется отомстить, передача его властям только создаст ненужные трудности.

– Ты прав, – хмуро усмехнулся Девил. – Именно так мы и поступим.

– Кстати, у тебя есть какие-то сведения о том, что он готовит атаку? – спросил Диллона Вейн.

Тот покачал головой:

– Все это только наши предположения. У нас вообще нет доказательств, что он задумал недоброе.

– Если это не так, я готов съесть свою шляпу, – фыркнул Барнаби. – Тот факт, что он скрылся и не думает высовываться, только подтверждает, что он хладнокровный и умный интриган.

– Самый опасный тип, – заметил Девил. – Будь осторожен.

Диллон молча кивнул.

Компания разошлась. Мужчины поспешно нацепили учтиво-приветливые маски. Но предупреждение Девила не выходило из головы Диллона.

До того как Прис вошла в его жизнь и стала неотъемлемой ее частью, он отнесся бы к возможной угрозе куда спокойнее. Но теперь он не находил себе места. Оглядел зал и нашел глазами Прис: единственную, о которой обязан позаботиться, на что и намекал Девил. Она стояла посреди толпы гостей. Рас находился рядом. Ее отец оставался неподалеку, нежно глядя на дочь.

Сжимавшие сердце тиски мгновенно разжались, как зверь, задремавший на время. Диллон улыбнулся леди Фолуэлл и стал усердно развлекать ее беседой.

Прис в безопасности, ночь скоро закончится, и до свадьбы останется на один день меньше. Несмотря на стремление поскорее побудить мистера Икс к действиям, разоблачить и привести к суду, ему также не терпелось распрощаться со столицей и вернуться домой с Прис. Если мистер Икс не объявится в ближайшее время, он посчитает, что афера на скачках и ее вдохновитель остались в прошлом, и обо всем забудет. У них с Прис слишком много дел, чтобы тратить время на разорившегося злодея.

На балу присутствовал весь высший свет. Горация и Флик сияли. Диллон танцевал с обеими, благодарный и одновременно настороженный. Флик сообщила, что Прис намерена просить Пруденс наряду со своими сестрами нести цветы за невестой. Он спросил, не опасно ли вбивать в голову племяннице мысли о свадьбах, чем вызвал смех кузины. А вот Деймон наверняка даже не усмехнулся бы.

Кружась в вальсе, Прис увидела Флик, с восторженной улыбкой плывущую в объятиях Диллона, и улыбнулась.

– Мистер Кэкстон поистине счастливчик.

Реплика заставила ее вспомнить о партнере, мистере Аберкромби-Уоллесе. Прис наклонила голову и еще раз оглянулась на Диллона, но мистер Аберкромби-Уоллес увлек ее в коней комнаты.

Прис вспомнила слова брата о том, что она не видит никаких мужчин, кроме Диллона. Аберкромби-Уоллес был типичным лондонским джентльменом, чуть постарше Диллона: темноволосый, не столь высокий, несколько более грузный… Но тут ее описание застопорилось. Лицо… вполне обычное, довольно славное, с чертами, унаследованными от аристократических предков. Насколько Прис поняла, он имел связи, происходил из старинного рода. Качество его одежды, бриллиант в галстуке говорили о богатстве и влиятельности.

Его манеры были безупречны. Характер на ее вкус несколько мягок. Он казался не столько застенчивым, сколько сдержанным.

Впрочем…

Она мысленно пожала плечами: что удивительного в том, что она к нему равнодушна?

– Мистер Аберкромби-Уоллес, что привело вас в столицу? Дела или жажда развлечений?

Она часто замечала его на балах и поэтому была уверена, что он приехал развлекаться.

Она могла быть к нему безразлична, но он, похоже, был сражен ее красотой. Светло-карие глаза смотрели на нее в упор. После нескольких минут неловкого молчания он спокойно ответил:

– Так уж случилось, что и то и другое.

Она не поняла, почему в голосе прозвучали напряженные нотки; до этой минуты он говорил вкрадчиво и гладко.

– Неужели? – с деланной наивностью ахнула она.

Она споткнулась и едва не упала. Аберкромби-Уоллес подхватил ее и принялся пространно извиняться за неловкость: это он наступил ей на юбку. Прис взглянула на обрывок кружева, волочившийся по полу, и поспешно проглотила проклятие. Придется подколоть оборванный волан!

– Простите меня, дорогая леди, – побледнел Уоллес. – Смею ли я предложить… если у вас есть булавки, можно все исправить в маленькой гостиной. Это вниз по коридору. Как раз через эту дверь. – Он кивнул на дверь в ближайшей панели. – И вам не придется пробираться через весь бальный зал.

Они были на дальнем конце зала. Прис взглянула на дверь, смерила глазами толпу и вздохнула:

– Пожалуй, так будет лучше всего.

Аберкромби-Уоллес открыл дверь, и они оказались в тускло освещенном коридоре.

– Сюда.

Он показал на вторую дверь, чуть дальше по коридору.

Придерживая подол вместе с порванной нижней юбкой, Прис устремилась в указанном направлении. Уоллес услужливо распахнул дверь.

Прис переступила порог и с первого взгляда убедилась, что в маленькой комнате, выходящей на боковой сад, никого нет. Оторвавшийся волан зацепился за носок туфли. Она посмотрела вниз, распутала кружево, отпустила подол и повернулась, чтобы поблагодарить Уоллеса и закрыть за ним дверь.

Но он оказался совсем рядом: почти лицом к лицу. Дверь уже была закрыта.

Прис хотела несколькими уничтожающими словами отослать его прочь, но язык отказался повиноваться, особенно когда он что-то вытащил из кармана и встряхнул. С пальцев свисал длинный черный шарф.

Вытянув перед собой руки, она перевела дух и попыталась закричать. Но он оказался проворнее. Черная материя обвила ее голову, заглушая крик, лишая способности дышать. Она судорожно пыталась втянуть воздух в легкие.

– Советую не сопротивляться.

Голос, стальной и очень отчетливый, раздался за спиной, и она похолодела от ужаса.

– Если у вас осталось хотя бы немного здравого смысла, приберегите силы, чтобы не задохнуться.

Что? Кто?

Слепая, немая и почти оглохшая, Прис так и не смогла ничего спросить. Но, похоже, уже знала ответы.

Он поймал ее руки, висевшие бесполезными плетями, связал за спиной и подтолкнул Прис вперед. Дверь открылась Ослабевшая, спотыкающаяся девушка тупо повиновалась его указаниям. Она сделала еще шаг и ощутила холодный камень под подошвами бальных туфелек.

Вальс закончился. Проводив Флик к креслу, где сидели Горация и Юджиния, Диллон несколько минут шутливо пикировался с ними, после чего отошел и инстинктивно оглядел зал.

И не увидел Прис.

Он остановился, снова обвел взглядом зал, на этот раз более тщательно, твердя себе, что неожиданно завопившие инстинкты лгут… но тут его сердце замерло.

Рас. Как и он, оглядывающий гостей, в отличие от него нескрываемо встревоженный.