— Ой, — он протер заспанные глаза.

— Кстати, а что насчет рассказать Ломоносовой о поездках?

— Ты что? — слишком бурно среагировал Кир.

— А что? Ты разве не влюблен в нее по уши? Разве честно скрывать от нее такую часть своей жизни?

— Полин… Тут иное. Я ее слишком сильно люблю, — на этом я закатила глаза, — для того, чтоб рисковать ей. Я бы никогда не позволил тебе всунуться во все это, но ты… Ты, несмотря на все мои усилия, все равно вляпалась в это дерьмо, как я считаю… Но я не буду рисковать ей…

— Ух ты? С каких пор она для тебя дороже меня?

— Берг, не говори ерунду! — возмутился он. — Я тебе только что сказал, что никогда бы сам не позволил тебе туда попасть, просто… Ты… Не такая как она. Ты… Ураган, а она маленький безобидный цветочек!

— Что?! — я аж поперхнулась воздухом. — Как-как ты ее назвал? Безобидным цветочком? Брат, иногда мне кажется, что ты живешь в параллельной вселенной и не врубаешься!

— Берг, то, что она отбила у тебя парня, не делает ее плохой.

— Обалдел? — не выдержав, я ударила его по голове. — Ты нормальный? Я твоя сестра! И эта крыса…

— Воздержись!

— Сука, она как последняя шалава…

— Берг!!! Ты сейчас вылетишь из комнаты!

— Да пошел ты!!! Слушай, — усмехнулась я, — раз уж она у тебя такая идеальная, так может она и насчет меня права, может, я и не ночевала у Сашки?

— Не кипятись!

— А что? — меня несло не в ту сторону. — Что ж ты не веришь своей красавице?! Она права!

— Ну… Если это было так, — Кир поднялся с кровати, — встал бы вопрос, а где ты тогда шлялась?

— Я? В ту ночь, когда ты веселился с моей подругой? — заключила я слово «подруга» в кавычки.

— Да! Когда я веселился именно с такой твоей подругой, где была ты и что делала?

— Я… А я веселилась всю ночь с твоим другом! — выделила последнее слово.

— Ха-ха-ха-ха-ха-ха!

— Что ты смеешься? — возмутилась я.

— Ой. Ха-ха-ха, — Кир схватился за живот. — Да… Именно так! Ха-ха-ха.

— Ты обалдел?

— Прости, но представить тебя ночью с Франком… Как же он выжил? Ха-ха-ха.

— Идиот! Как выжила я, надо спросить!!!

— А-а-а… Хватит меня веселить, ладно? Я могу многое предположить, но вас вместе ночующих… Ха-ха-ха. То, что он покатал тебя на своей BMW…

— Он не просто меня покатал! Он меня отвез…

— Так, Полина, хватит выдумывать, мне Дима уже рассказал, что вечером ты уломала его показать машину, что вы прокатились, а потом разошлись!

— Врет! Он тоже врет! И Ломоносова тебе мозги пудрит! Пф. Я смотрю, все вокруг меня нормально устроились! А я как дура!

— Ха-ха-ха.

— Да хватит ржать! Если хочешь, я могу задать тот же вопрос при Франке, посмотрим, как он побледнеет.

— Берг! — внезапно смех Кира оборвался, и он посмотрел на меня своим обычно-серьезным видом. — Хватит нести чушь! Мы, кажется, мы уже как-то говорили с тобой насчет него. Этот человек великолепный друг, но я бы убил его, если бы он хоть пальцем к тебе прикоснулся.

— Вот только, он чего-то все не прикасается, — кажется, мое высказывание прозвучало немного разочарованно.

— Берг, сменим тему, ты говорила об Анджеле. Так вот, Паше своему не смей рассказывать ни о чем!

— Я и не думала!

— Вот и правильно. Потому что мы не знаем… что у вас будет в будущем. Я заметил… Вы стали ругаться.

— Тебе показалось, — поправив волосы, возразила я.

— Да? Ну, может быть, но… Анджела сказала…

— Блин! Кир! Мне плевать, что там думает твоя Ломоносова!

— Без оскорблений!

Рассержено хлопнув его дверью, я потопала на кухню.

— Ты сегодня тренируешься? — поинтересовался он, спустя минут пятнадцать появившись в дверном проеме.

— Не знаю!

Когда речь заходила о тренировках, у меня портилось настроение.

— Кир, — неуверенно произнесла я. — Я никому не говорила, почему боюсь. На самом деле, в прошлой гонке, у меня помутнело в глазах, я как будто бы увидела маму с папой в толпе. В голове сразу же вспыхнуло: «Тормози, ты же собьешь их, они погибнут».

— Полинка…

— Постой, я спокойна! Я не психую, просто странно. Я понимаю, что мой мозг расшалился, что родителей нет, что их не вернуть, но… С этого момента я мучаюсь. Я не могу отвязать от себя мысли… Как бы они отнеслись к тому, чем мы занимаемся? Это никак не похоже на то, чего они хотели бы от нас в жизни.

— Полин, и мама, и папа гордятся нами. Мы живем, мы выживаем, стремимся, добиваемся своего. У нас все хорошо, — он поставил полупустую чашку на стол. — Я тоже думал об этом. Я иногда не мог заснуть, думая о маме, которая узнала бы, что я рискую собой, что могу оступиться, могу оставить тебя совсем одну… Это сводило с ума.

— Я боюсь.

— Берг, не позволяй мрачным мыслям подавлять себя. Ты должна чувствовать удовольствие от поездок, а не боль.

— Я знаю. А вдруг я не смогу проехать с третьего раза?

— Проедешь! Я в этом уверен.

— Франк был уверен во мне и в тот раз…

— Полина! Его уверенность полностью оправдана — ты шикарно гоняешь, я тебе это говорю без всяких сомнений! А то что… ты боишься… мы с этим справимся, поверь!

— Хорошо… просто… Мне страшно. Чувствую себя одинокой. Несмотря на всех окружающих меня людей… Чувствую себя одновременно со всеми и ни с кем, одной, одной среди океана.

— Ты не одна… Я с тобой! Я! Всегда! — он допил чай. — И Дима! Уж он-то не отстанет от тебя, пока ты не доберешься до совершенства.

— Да… Это точно.

Я отвернулась к окну и печально вздохнула.

Я на самом деле чувствовала себя одиноко. Я не понимала, куда опять пропал Паша, я не могла полностью доверять брату, не могла рассказать обо всем Сашке.

— Ох, — махнула я рукой. — Надо позвонить подруге!

=== Девяносто третья ===

На улице вновь стояла великолепная погода. Мы с Сашкой ходили по парку, обсуждая последние сплетни.

— Я даже не заметила, что рассталась со своим хомяком, — вздохнула подруга. — Нет никаких эмоций!

Мы присели на землю поверх своих курток и подставили свои лица радостным лучикам.

— Просто он никакой, а ты классная!

Сашка, довольно заулюлюкав, потянулась к мобильному.

Наслаждаясь солнечными ваннами, я не обращала на нее внимание.

Который день моя голова мучилась предположениями, что может отвлекать Пашу, что может держать его в Питере? Куда он опять пропал? Он обещал, что скоро многое поменяется, но я уже не верила его словам. Непроизвольно я ловила себя на том, что с каждым днем он теряет свою важность в моей жизни.

Это было обидно, это было горько.

Я устала стучаться в его дверь и не получать ответа.

Я не понимала, верю ли ему или нет.

Я хотела уверенности в нем, той, что была в самом начале. Хотела верить, что он в скором времени развеет мои сомнения, и я вновь буду чувствовать себя с ним комфортно.

— Берг, ты меня слушаешь?

— Что?

— Видимо ты в своих думах.

— Да нет, Сашка, — я поправила волосы и печально вздохнула. — Просто, я многое не понимаю…

— Если ты переживаешь о Паше, не беспокойся, он же сказал, что в ближайшее время разберется со всем и объяснит свое поведение.

— Ну да… Ты права.

Пришло сообщение от брата, в котором он осведомил меня о том, что застрял с Жекой в гараже и не имеет понятия, когда вернется.

— Аверина, может, ко мне пойдем? Назагорались уже.

— Берг, я чую запах алкоголя в твоем голосе. Ха-ха-ха.

— Ты понимаешь меня с полуслова.

Я очень сильно любила район, в котором жила. Зная малейшие закоулки каждого двора, я испытывала дичайший восторг, вышагивая по парковой зоне, в которой расположился наш квартал.

Дома утопали в зелени: деревья и кустарники были повсюду. Их даже временами подстригали, сажали новые.

Недалеко от моего дома начиналась система прудов, вода которых сейчас радостно переливалась в лучах.

Зима прошла. Санки были убраны.

Мимо нас с Сашкой с радостными воплями проносились стайки маленьких ребятишек. Кто-то тащил палку, кто-то недовольно кричал, кто-то катил самокат, а кто-то и вовсе рассекал на велосипеде.

Влюбленные парочки занимали уютные местечки по всему парку.

Количество молодых мам и пап с колясками, вывезших своих чад на прогулку, росло с каждым часом.

Владельцы животных тоже не отставали, выгуливая своих любимцев.

Оглядев эту картину, пришлось с грустью вздохнуть.

— Мда… У всех все замечательно. Кто-то еще в детстве — нет никаких проблем, в отличие от нас. Кто-то влюблен — у нас же не пойми что. У кого-то дети — я не представляю, какой сумасшедший захочет от меня потомство. У многих хотя бы собаки есть! У меня даже мохнатого любимца нет!

— Полинка, это повод! Однозначно!

Прищурившись от яркого солнца, я проскрипела:

— И где твоя лирика? Я тебе о моральных проблемах — ты мне о спиртном! Хороша подруга!

— Берг, ты что, детей захотела?

— Ха-ха-ха. Сашка, на этот момент я хочу сдать экзамены, распрощаться со школой, поступить хоть куда-нибудь.

— Куда кстати? Я думала куда пойти, хочу на Исторический.

— Только не туда! В смысле, я туда не пойду! Ты, конечно — да! А я хочу что-нибудь связанное с инженерией.

— Ну, поступишь, а дальше?

— А дальше… Не знаю. Буду учиться и строить карьеру! Пойду работать!

— К Франку? Ха-ха-ха.

— Пошла ты! По-твоему, я могу только полы мыть?

— Судя по всему, даже это у тебя не слишком хорошо выходит, он же не зовет тебя обратно! Ха-ха-ха.

— Ты что-то рано шутить начала, мы еще не пили даже!

Засмеявшись, я открыла дверь парадной и пригласила Сашку войти.

Откопав в холодильнике наполовину пустую бутылку Мартини, мы состряпали с Сашкой себе по коктейлю.

— Отличненько!

— Вкусно! Это чья бутылка-то?

— Наверное, осталось от Кира с его шмарой. Короче, выпьем все, пофигу!

— Главное, чтоб он не разозлился на нас потом!

Закусывая оливками, мы вновь погрязли в печальных мыслях.

— Мы в таком возрасте, нам бы веселиться, гулять, любить, радоваться, учиться, а у нас… Не жизнь, а говно какое-то!

— Так, а я тебе о чем говорю?

— И все-таки, Берг, что ты собралась делать с Пашкой? Вы отдалились друг от друга.

— Саш, я не отдалялась, он сам заявил, что ему нужно время для решения проблем. Я устала лезть к нему и пытаться хоть что-нибудь понять…

— Ты же любишь его, я уверена!

— Мда.

Мы приканчивали по третьему бокалу, когда отворилась входная дверь, и раздался противный голос:

— Дорогой, ты тут?

— Что она тут забыла? — прошипела Сашка.

— Она сюда уже как к себе домой ходит, — печально пожала я плечами.

— Девчонки, а Кира нет? У вас праздник какой-то?

— Да! Отмечаем факт того, что он тебя бросил, даже не поставив в известность о своем решении! — заулыбавшись, подняла я бокал.

На секунду Ломоносова смутилась, но, быстро придя в себя, стянула шарфик и присела на табуретку.

— Берг, у меня иммунитет к твоим плоским шуточкам! И хватит вливать в себя наше Мартини.

— Ваше? У вас уже все общее? Отдельное от меня? Я вроде как тут хозяйка. Я! Так что иди в задницу, что хочу, то и делаю у себя на кухне! Тут мой холодильник. Имею право пользоваться всем его содержимым.

— Ну и пускай, что нам, новое не купить? — поднявшись, она пошла в коридор. — А когда брат вернется, не знаешь?

— Поздно. У него по плану посещение борделя. К тебе подобным поедет.

— Ха-ха-ха, — оценила мою шутку подруга.

Анджела, не среагировав на мою колкость, ушла в комнату брата.

— Бля, как меня тошнит от нее! — пробормотала я. — А не выгнать! Кир убьет! Он говорит, что готов ради нее на многое. Будет орать, если я обижу это чудо.

— Тебе надо к Паше в Москву переезжать! — нашла выход из ситуации опьяневшая подруга.

— А-а… Сашка, точно! Надо-надо! Только предупрежу Пашу, а то опять впросак попаду!

Я начала разливать остатки.

— Черт, кончилось! — с сожалением я выкинула бутылку в ведро.

— Можно открыть новую, — в дверном проеме появилась переодевшаяся Ломоносова с запечатанной бутылкой.

— Ого, у вас там бесконечные запасы?

— Нет, не бесконечные, — усмехнулась она. — Если вы будете порядочно себя вести, я подарю вам эту бутылку.

— Подаришь? И удалишься? — с надеждой спросила Аверина.

— Фиг тебе! Мне тоже наливайте! У меня, между прочим, тоже не все гладко!