— Ай-ай! — не понимая, что происходит, я начала истошно орать.

Кто-то схватил меня за руки и, втолкнув в коридор, закрыл рукой рот.

— А ну заткнись! — услышала я за своей спиной пашин голос. — Тихо, я сказал!

— М-м… — заскулила я.

— Закрой дверь, чтоб лишнего шума не было, — приказал он кому-то. — Тс! Полина, я сейчас отпущу тебя, ты только веди себя правильно, ладно? Не надо орать, я тебе ничего плохого не сделаю. Даже учитывая тот факт, что в прошлый раз мы не слишком хорошо расстались, дорогая. Окей?

Я кивнула.

— Умница! — подождав еще несколько секунд, он плавно отпустил меня. — Заорешь — я заклею твой рот скотчем!

Нет! На это я была не согласна, поэтому, преодолев свой страх и желание вновь заорать, я захлопнула рот. Обернувшись, я увидела Мятежного в компании еще двух типов, расположившихся за его спиной.

— Что? — от удивления я потеряла дар речи. — Нет! Нет! Это невозможно.

— Ой, кажется, мы сегодня уже встречались! Вот забавное совпадение!

— Глеб? — с ужасом посмотрела я на одного из них.

— Глеб? — повернулся к нему Паша. — Глеб? Ха-ха-ха.

— У меня так соседа зовут, который бесит.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся Паша.

Понемногу отступая назад, я рассматривала ночных гостей.

Паша. Мой Паша. Верней, не мой Паша. И эти двое. Глеб, который почему то не был Глебом. И третий.

— Боже. Нет.

Мою голову начали разрывать воспоминания..

Москва. Тот самый волшебный вечер. Мужской туалет.

«— Да ты че?

— А ты что?

— А че я, я как увидел, что ее сбил, так сразу же прихуел! Со мной этого почти не случалось, парни».

Тогда я удивилась его слову «почти».

— Не-е-ет… Этого не может быть, — охнула я, оседая на пол.

— Ого. Смотри-ка, — ухмыльнулся третий. — До нее начало доходить, что ли?

— Судя по всему. Ха-ха-ха, — усмехнувшись, рядом со мной на корточки присел Мятежный.

Я с ужасом смотрела в его красивые голубые глаза.

— Нет, — замотала я головой. — Это…

Еще одно воспоминание.

«— Да, ты же у нас мастер-фломастер. Что ты сказал?

— Сказал, блять, сука, я не виноват.

— Ха-ха-ха. Ну молодец! Шторм! Ну ты вообще!»

— Шторм, — прошептала я его прозвище.

Паша улыбнулся.

— Из твоих уст звучит как-то особенно.

— Я не верю. Не верю! Ты не можешь быть им!

— Почему же? — поинтересовался Мятежный. — Твои дружки могут быть гонщиками, а я не могу? Ай-ай-ай! Как так?

— Боже мой! — схватилась я руками за волосы.

«— Дим… Кто такой Шторм?

— …Это один из самых известных участников московского клуба. Вспоминая то, что я слышал об этом бешеном, но талантливом игроке, хавающим успокоительное…»

— Те витамины, — посмотрела я ему в глаза.

— Мои любимые витаминки! — улыбнулся Паша.

— Для чего они тебе?

— Это что, важно?

Он потянулся ко мне, схватив за руку.

— Берг, я пытался тебя отгородить от всего этого, но нет, ты умудрилась попасть в гущу событий и теперь мне приходится по-максимуму рисковать, чтоб вытащить тебя из всего.

— О чем ты? — не поняла я.

— О том, что пора кончать с этим дебильным клубом и сваливать из страны. Вот о чем я. Какие тебе координаты передал тот дебил? — поинтересовался Паша у своего приятеля.

— Я уже вбил их в мобильный. Можно ехать, это не так уж и близко, — ответил ему Не-Глеб.

Его два друга. Напарника. Не знаю, кем они ему приходились. Это были те два парня, с которыми я столкнулась в Москве. Вот почему мне показалось лицо того, кто встречался со мной днем, знакомым.

— Как… Почему ты думал, что я тебя не узнаю? — поинтересовалась я.

— Ха-ха-ха. Ну… Я бы тебе ответил, но, боюсь, Паша не оценит мое мнение о твоих умственных способностях, — зло рассмеялся Не-Глеб.

— Заткни рот! — вежливо попросил его Паша. — Иди переоденься, нам пора уезжать, — приказал он мне.

— Я никуда с тобой не поеду! Даже и не думай!

— Полина… Не создавай проблем, — нахмурился Паша.

— Пошел к черту! — заорала я. — А-а-а!!! Спасите!!! Насилуют!

— Сука!!! — он заткнул мой рот своей ладонью. — Ай!

Я укусила его.

— А-а-а! — продолжила орать до того момента, как он, повалив меня на пол, прикрыл мне лицо рукой, спрятанной в рукав толстовки.

— Хватит орать!

Я изо всех сил пыталась выбиться из-под него, но о чем тут было говорить? Паша был очень сильным, мне не удавалось даже на миллиметр сдвинуть его с себя.

— Какая у вас милая любовь, я смотрю! — усмехнулся его друг.

— Пройдись по квартире, поищи ее документы.

— Блять, Шторм, где я их тебе откопаю? — возмутился его напарник.

— Сука, — помотав головой, Паша повернулся ко мне. — Где твой паспорт? Закричишь — мне придется сделать тебе больно! Пожалуйста, будь послушной!

Он медленно сдвинул руку. Я вновь заголосила. Спустя полминуты в дверь позвонили.

— Блять! Они сейчас ментов вызовут! — всполошились пашины друзья.

— Открой одну дверь и спроси, что им надо, а потом скажи, что мы смотрим фильм ужасов, — приказал Паша.

Елозя по полу, я царапала голые руки и ноги об старый корявый паркет.

На глазах выступили слезы.

— Да-да, — ответил Не-Глеб, через дверь.

— Вы что шумите? Кирилл, у вас все хорошо? — это был сосед по лестничной площадке.

— М-м-м! — запричитала я.

— Чи-чи-чи. Тс, — наклонившись, Мятежный смотрел мне прямо в глаза. — Будь умницей, помолчи.

— Простите, я не полностью одет, не открою. У нас все хорошо, ужастик смотрим! Больше не будем шуметь! Извините за беспокойство!

— Хорошо. Не шумите, пожалуйста, людям на работу все-таки.

Кошмар. Это была моя последняя надежда на спасение.

— Ну что ты? Ты что плачешь, малышка?! — увидев мои слезы, Паша поцеловал меня в лоб.

— Ты возишься с ней, а она тебя ебанула по башке.

— Я тебя сейчас вырублю, понял? — обернулся на него Мятежный. — Это не она меня ударила.

— Нашел! — в этот момент в коридоре возник третий ночной гость. — Паспорт ее откапал среди хлама, даже загранку.

— Ты все равно ее не протащишь через подъезд, она такой гам устроит еще и драться начнет, — присел рядом с нами Не-Глеб.

Они вместе с Пашей рассматривали меня.

— Надо ее как-нибудь… Вывести из… Слушай, Шторм. Дай ей свои таблетки, — предложил парень, стоящий позади них.

— Ты охренел? — повернулся к нему Паша. — Они для меня, потому что я болею.

— Ну и? От парочки ей не будет плохо.

— Они ее вырубят? — спросил Не-Глеб.

— Нет, — покачал головой Паша. — Они успокаивают… поддавая тебе кайф в мозг, но не усыпляют, иначе… как бы я под ними катался?

— Ну… И скорми ей их, пускай развяжется, тогда ее легко будет затащить в тачку, она все равно по собственному желанию с тобой никуда не поедет.

Паша перевел на меня взгляд. Я увидела в них… Грусть?

— Не поедешь? — поинтересовался он у меня. — Не поедешь! — сам же ответил на свой вопрос.

Я с ужасом наблюдала за его мучением. Неужели… Неужели он способен на это? Я хотела проснуться. Это был сон. Это был кошмар. Это не могло происходить на самом деле. Нет. Это же Паша. Милый добрый Паша. Заботливый, внимательный. Он сидел на мне и раздумывал, стоит ли накачивать меня таблетками или нет. У меня ужасно болела спина. Саднили руки и ноги. Болели челюсти. Он сильно давил мне на рот. Его рукав пропитался моими слюнями. Это было отвратительно. Это было унизительно. Я не могла ничего с этим сделать.

— А-а-а, — заплакала.

Я плакала, а на меня смотрели трое моих мучителей.

— Чувак, давай реще. Мы задерживаемся. Эта сучка тебя сейчас на эмоции разведет. Пускай хавает таблетки, раз она тебе так нужна и покатили или оставляй ее тут к чертям собачьим.

— С хуя ты ее тут оставишь? Она своим все сразу же расскажет, — среди пашиных друзей возник спор.

— Не буду я ее оставлять.

Достав из кармана куртки свою излюбленную белую баночку, он приоткрыл ее одним пальцем.

— М-м… Одна… Две. Можно ей три дать.

— А не вынесет ее?

— Не знаю. Ну ладно, давай две, — не решился рискнуть Мятежный. — Пойди на кухню, растолки таблетки, иначе она их не проглотит.

— М-м-м… — истерично забилась я из-за нового приступа паники.

— Чи-чи-чи, — покачал указательным пальцем Мятежный. — Не дергайся.

Через минуту его друг принес в коридор блюдце.

Это было блюдце из набора. Подарок папы маме на восьмое марта.

— Пр-р-рш! — прошипела я.

На этом блюдце была маленькая горка белого порошка.

— Давай сюда.

— Р-р-рп! — своими нелепыми рывками я мешала Паше.

— Слушай, придержи ее, пока я засыплю его в нее, — попросил он помощи у стоящего возле нас друга.

— Пиздец, Шторм. Шикарно время проводим.

— Ха-ха-ха, — неожиданно рассмеялся Паша. — Это тебе не Москва. Ха-ха-ха. Это Питер. Тут все вечно через жопу!

— Ха-ха-ха. Точняк! Даже девушки без наркоты с тобой не катаются. Ха-ха-ха.

— Ха-ха-ха. Ой, блин, не мешай.

Паша убрал руку. Я почувствовала, что в меня вцепились сильные мужские пальцы. Сопротивляясь, я захлопнула рот и начала мотать головой. Боже! Почему! Почему в школе меня учили много чему бесполезному, но не научили выживать?

Почему у нас не было урока под названием: «Что делать, если вы лежите на полу, возле вас трое мужчин, которые пытаются накачать вас наркотиками».?

«Е-мае! Ребята!» — хотелось выкрикнуть мне. — «Жизнь меня к такому не готовила!»

Поймав мое лицо, Паша прижал мою голову к полу. Добравшись пальцами до рта, слегка надавил на челюсти.

— М-м, — угрожающе сверкая глазами, я еще плотней сжала их.

— Полин, давай по-нормальному, я не хочу делать тебе больно.

— Муэ-муэ, — возразила я, не переставая сопротивляться.

— Берг, — он сдавил мои челюсти.

Больно! Очень больно! Эта боль была похожа на причиненную мне Франком. Нет! Я не могла сдаться. Еле-еле сдерживаясь, я все еще боролась. Паша продолжал давить. Поняв, что ничего не добьется, он еще сильнее сжал пальцы.

— Ай! — приоткрыла я рот, почувствовав вкус крови.

Он не отпускал. Продолжал давить. Давил, а я ревела и хотела провалиться сквозь землю. Все это напоминало плохо срежесированный фильм ужасов. Как герои серии фильмов «Пила» умудрялись резать себя? Возникла у меня в голове неподходящая, совершенно нелепая мысль. Я не могла терпеть боль.

— Умница.

Я почувствовала, как мне в рот сыпется порошок. Всыпав мне в рот свои таблетки, Паша, как мог, сразу же зажал мне челюсти. От того, что он стал давить немного в иных местах, я испытала странные ощущения. Вроде боль наконец-таки отошла, но возникла новая. Мятежный сидел на мне и наблюдал за всеми моим движениями. Я пыталась выплюнуть порошок из своего рта, но ничего не получалось. Я не собиралась его глотать, копила слюну, хотела все выплюнуть, когда он наконец-таки отстанет от меня.

— Ты можешь и не глотать их. Они растворяются в слюне, но однозначно, все равно попадут тебе в кровь через сосуды под языком, — «успокоил» меня Паша. — Полина, расслабься. Послушай меня.

Боже… Какой заботливый голос…

— Сейчас таблетки начнут действовать, они очень сильные и быстродействующие. Малыш, ты почувствуешь что расслабляешься, тебе будет пофигу на все. Не волнуйся, спать не будешь. Если честно, я не слишком хорошо осведомлен, как этот препарат действует на здоровых людей. Скорее всего, ты почувствуешь некоторое торможение в движениях, возможно, будет сложней думать. Будешь говорить то, что думаешь, станет сложней увиливать и врать, но, в целом, ты будешь в сознании. Не волнуйся, они не действуют долго. Я их принимаю в конкретный момент, дабы привести себя в порядок, но мне хватает и получаса, чтоб восстановиться. Возможно, тебя снесет на немного большее время, не переживай.

Подождав еще пару минут, Паша улыбнулся и убрал руку с моего лица.

— И че? Все? — поинтересовался его друг.

— Да. Сейчас ее начнет глючить немного.

— О-охо-о, — я протерла глаза ладонями. — Слезь с меня! Мне больно! У меня в руке много заноз! И я чувствую себя морально униженной! — я не собиралась говорить это вслух, само собой вышло.

Я была зла, но не могла понять на кого. Я ненавидела людей в своей квартире, но не… не могла сконцентрировать и понять за что.

— О боже. Я что-то… какая-то, — еле-еле поднявшись, пробормотала я.

Оттолкнула пашину руку.

— Нет! Я не…