— Спокойно! Не нервничай!

Голова немного кружилась. Я не могла до конца сконцентрировать взгляд.

— Блять, ей крышу снесло? — посмеялся не Глеб. — Шторм, ни хуя себе ты наркоту глотаешь! Она готова. Можно ехать!

— Да. Ты короче езжай в гараж, как договаривались, — кивнул Паша их другу. — А ты спускайся вниз. Жди меня. Я сейчас ее переодену, и мы спустимся. Документы ее не забудь.

Его парни вышли на лестничную площадку и скрылись с моих глаз.

— Я тебя ненавижу! — единственное, что я смогла выдавить из себя.

— Меня?

— Эй! Не трогай! — спустя короткую борьбу раскисла я в его руках. — У меня голова странная, — простонала я. — Ты что мне дал?

— Пойдем, — не слушая мои причитания, он потащил меня в комнату.

Я пыталась отпираться. Не пыталась. Пыталась. Это все было очень плохо. Я не контролировала свою голову.

— Нет-нет-нет! — запричитала я, ощутив его руки на своем теле. — Нет! Ты…

— Берг, — он поднял мое лицо и посмотрел в мои рассеянные глаза, — я же сказал, что не отпущу тебя. Никогда. Никому не отдам.

— Чертов романтик! Плевала я на тебя!

Ой! Я на самом деле плюнула в него.

Проведя рукой по лицу, он прищурился:

— Погоди, скоро станешь более адекватной.

Паша провел пальцем по моим губам.

— Ай! Ты что кусаешься?

— Нехрен говно мне в рот засовывать! — огрызнулась я.

— Ха-ха-ха. Полина, ты необыкновенная! Если бы у меня было бы чуть больше времени… Я бы не устоял.

Паша поцеловал меня в шею.

— Ты довольно-таки неплохо целуешься, но я знаю человека, который целуется круче! — заметила я.

— Берг, не надо меня обижать, — Паша поцеловал меня в щеку.

Стащил с меня верх пижамы. Прижав к себе, полуобнаженную, он прикоснулся губами к моей коже. Добрался до губ. Почувствовав, что я сопротивляюсь, он отстранился.

— Я убью тебя, когда приду в себя, — простонала я.

— Ха-ха-ха, — Мятежный натянул на меня теплый уютный свитер. Один из моих любимых.

Усадив на кровать, бережно снял оставшиеся на мне шортики, вместо них одел трусики. У него не было предела нежности.

Оп-оп-оп! Я была одета в джинсы. Он набросил мне на плечи кожаную куртку. Наверное, боялся, что я замерзну. Какой заботливый. Мы вышли с ним на лестницу. Возле моего подъезда стояли две шикарные тачки. Таких я еще не видела. Нет. У нас в клубе таких не было.

— Ох! — простонала я, еле-еле передвигая ногами, подойдя к машине темно-зеленого цвета.

Темного? А может и просто зеленого. Ох, эти бока, ох, этот металлический блеск от уличных фонарей. Две угрожающие выхлопные трубы, внушительный спойлер. Возле переднего капота курил Не-Глеб. Я расползлась по его тачке. В прямом смысле этого слова. Устроилась головой на капоте и попыталась заснуть.

— Ха-ха-ха. Жесть! — отбросил в сторону сигарету пашин друг. — Шторм, эм, сними ее с моей машины, пожалуйста!

— Сейчас. Видимо я немого переборщил в порции, скоро отпустит, — Паша приподнял меня за руки. — Иди ко мне, малышка.

— Нет. Я не хочу быть с тобой! — запричитала я.

Обогнув зеленую иномарку, я, ей богу, уронила свою челюсть на землю.

— Ой! Как круто!

Черная шикарная тачка. Она была изумительна. Она была… Настоящим произведением искусства.

— Это Ауди? — неожиданно для себя поинтересовалась я.

— Ха-ха-ха. Ну… С некоторых времен это гибрид.

Память. Проблески в памяти. Москва.

— Это-о… — ткнула я пальцем. — Нет. Она была другой, она была обычной.

Я провела пальцами по расписанному капоту. Обернувшись, увидела довольное лицо Паши.

— Я знаю тачку покруче. Знаешь ли… Ауди это здорово, но… Я предпочитаю BMW, — усмехнулась я, откинув волосы.

Он нахмурился.

— BMW красивей! И владельцы у них симпатичнее!

— Садись в машину, — приказал Мятежный.

— Шторм, она тебе все нервы испортит, не забудь принять лекарство, — заржал его друг. — Я поеду впереди вас. Повезу к месту гонки. Смотри… Не прикончи ее по пути.

— Ага, — кивнул ему Паша, засовывая меня в уже знакомый салон.

Захлопнув за мной дверь, он уселся рядом и, повернувшись, сказал:

— Ну что. У нас впереди еще есть время на разговор, да? Ты многое должна мне объяснить. Думаю, действие таблеток скоро начнет притупляться, надеюсь, ты сможешь объяснить… Как ты умудрилась изменить мне, клявшись долгое время в любви.

Я сосредоточенно наблюдала за тем, куда мы едем.

Перед нами маячила зеленая машина, мы направлялись в сторону КАДа. Все это мне не нравилось. Совсем не нравилось.

Я не понимала, куда и зачем мы едем. Лишь догадывалась, но мои догадки были весьма неутешительные. Из разговора между парнями, я могла лишь догадываться о том, куда мы держим путь. Я боялась, что окажусь права, и мы на самом деле едем к месту сегодняшних гонок. Это рождало в моей голове множество вопросов. Вместе со своим затуманенным сознанием я пришла к выводу, что сегодняшняя гонка не более чем подстава.

Для чего? Для кого? Какой в ней смысл? Я перевела свой взгляд на Пашу. Он был абсолютно спокоен. Посмотрев на спидометр, вжалась в сидение. Я никогда не ездила с ним на такой огромной скорости. Лекарство, путаница в голове, огромная скорость. Все это мешало. Закружилась голова. Я попыталась успокоиться, прийти в себя. Мысли, возникающие из ниоткуда, совершенно спонтанные, лишние, разрывали голову на части.

— Может, ты снизишь скорость? — жалобно попросила я.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся Мятежный, посмотрев на меня. — Полина, с кем с кем, но со мной ты можешь не беспокоиться о скорости и о своей безопасности.

Включив аудиосистему, он нарушил напряженную тишину последними музыкальными новинками. Его настроение менялось. Я это видела. Он становился… более «живым». Жал на газ. Увеличивал скорость вслед за своим другом. Ночь. КАД был полупустым. Мы неслись так, что я не могла различить марки машин, которых мы обгоняли. Виляя между ними, Паша спокойно поворачивал руль, вел плавно, ни один из мускулов на его лице не был напряжен. Это было поразительно.

Я всегда замечала, как напрягается Дима, пересекая свой мысленный скоростной предел. Я любила наблюдать, как он взволнованно сжимает руль, пытается охватить взглядом все происходящее вокруг. Нервничает. Паша не испытывал ничего подобного. По его выражению лица я бы не сказала, что он едет на скорости, способной уничтожить, в случае аварии, не только меня вместе с собой, но и всех окружающих нас на тот момент машины.

— Как… — наконец-таки придя в себя, поинтересовалась я. — Как… Как мне тебя называть?

— Как тебе больше нравится.

— Но… Я не верю. Как ты мог оказаться им?

— Им? Им это кем? — улыбнулся он.

— Шторм. Я не верю, — схватилась я за волосы. — Я провела с тобой больше полугода. Но… Мне даже в голову не могло прийти…

— Берг, это называется просто: надо уметь держать язык за зубами, тем более ты совершенно не в курсе моей московской жизни. Пробыв со мной в Москве месяц, возможно два… Может, у тебя и появились вопросы…

— Как к Киру?

— Что? — не понял Паша. — А-а… Ну наверное.

— Но почему я? Почему…

— Берг, что ты? — перебил он мня. — Ты тут не причем, Полина, ты случайно оказалась втянутой во все это.

— Что ты имеешь под этим в виду?

Он промолчал.

— Говори!

Мятежный перестроился из ряда в ряд и поехал параллельно со своим другом.

Я перевела взгляд на его напарника. Мы стремительно приближались к машине, которая мешала нашему движению. Я схватилась за дверь.

— Стой, куда ты так несешься?

Мятежный увеличил уже привычную для меня скорость и, едва протиснувшись между быстро приблизившейся к нам тачкой и своим другом, вывернул, оказавшись впереди.

— Бог мой! — выдохнула я.

Все это напоминало мне еще об одном случае.

«В момент, когда, казалось, все должно было кончиться… Рено ушло с полосы, давая нам пару секунд на перестроение».

Тогда Паша воспользовался тем, что Франк в последний момент уступил ему свое место и с невероятной ловкостью покинул встречную полосу, неимоверной силой удерживая управление машиной, разогнавшийся до беспредельной скорости.

Я вспоминала рассуждения Димы насчет этого случая. Кажется, он утверждал, что либо Паша родился в рубашке, либо он потрясающий мастер.

Тогда я посчитала его слова пустой чушью. Франк злился, он не понимал, почему я таю на него обиду, а Пашу прощаю.

— Тогда… Что бы ты делал, если бы он не вывернул? Если бы не уступил тебе дорогу?

— Он бы ее уступил, — Паша догадался, о чем я. — Пустых понтовщиков я чувствую за километр.

— Он не пустой, — тихо возразила.

Паша резко повернулся ко мне. Мы встретились с ним взглядом.

— Франк, — слышать из его уст имя столь близкого, родного, любимого для меня человека было ужасно. — Франк. Ох уж этот Франк.

Снова молчание. Я вспотела. Влажные ладони. Мокрая спина. Он не продолжал.

— Что? Что Франк? — не выдержала я.

Я хотела ударить его за одно только упоминание о Диме, но боялась, что он потеряет управление.

— С него-то все и началось, — улыбнулся Паша, наблюдая, как его друг обгоняет нас справа.

— Что началось?

— Берг, ты не представляешь, что мне пришлось вытерпеть от отца, чтобы присутствовать рядом на осеннем съезде, — непонятно к чему пробормотал Мятежный.

Про себя я называла его Пашей, Мятежным… Но не могла выдавить из себя его прозвище. Не могла и все.

— Ведь именно ради долбанутого Франка я пожертвовал своим временем и нервами, зависая со стариком. Этот питерский гонщик, слава которого распространилась далеко. Очень далеко. Дальше, чем он думает. Видимо, игра в испорченный телефон очень нравится его знакомым.

— О чем ты?

— Берг, я не рассказывал тебе. Ну конечно же… Не выдалось момента, но, возможно, ты уже кое-что знаешь обо мне.

— Например, что ты сбиваешь невинных людей? — прошипела я.

Он нахмурился.

— Это был не я, и это вышло случайно.

— Ха-ха-ха. Случайно сбить человека и, не заметив, уехать? Хочешь убедить меня, что на такой скорости не видно подлетающего тела?

Он оторвался от дороги, чтоб посмотреть мне в глаза.

— Это был не я! И если тебя это интересует… Да. Я тоже от этого не в восторге.

— Не в восторге? — ахнула я. — Я тоже не в восторге, когда людей сбивают насмерть! Зачем? Зачем надо было выезжать в центр города, зачем надо было рисковать людьми? Для чего? Вам ночного времени мало?

— Это совсем другая история. Для чего и почему мы это сделали. Успокойся!

— Нет, я не могу успокоиться! Да как ты смеешь так спокойно рассуждать об этом? Твой друг — убийца!

Он молчал.

— Это отвратительно! — я не могла сдержаться.

Лекарство все еще немного притупляло мой мозг, но я стала размышлять гораздо четче.

— Неужели ты думаешь, что после такого я захочу быть рядом?

— Именно поэтому я и не хотел рассказывать тебе, кто я.

— Ха-ха-ха. Это смешно, Паша!

— Ни капли!

— Я бы все поняла! Все! Я знаю, что способна понять и принять подобное хобби! Но! Как? Как можно при этом совершать преступления? Увлечение гонками и убийства людей совершенно разные занятия, по-моему!

— Берг! Это был не я! — повысил тон. — Не я!

— Но ты покрываешь его!

— Малыш, ты такая наивная, думаешь, у тебя в компании никто никого не покрывает?

— Пф, — я отвернулась к окну.

— Помнишь, как мы познакомились? — Паша тихонько засмеялся. — А-а. Ты попалась мне под колеса. Вот этой… Долбаной тачки, — он ударил по рулю. — Этой самой! Тогда я ее только купил. Купил как раз для гонок. Несколько усовершенствовал мотор. Новая, красивая. Она стала моей королевой. Прошлую я разбил, влетев на ней в дерево, а после оказался в озере. Это была потрясающая гонка. Мда.

— Ты сумасшедший.

— Не меньше твоего! Ха-ха-ха. Ты выскочила передо мной, такая задумчивая, колкая, растерянная, принялась меня во всем обвинять. Умудрилась перевернуть все с ног на голову. Ужас. Но… Видимо я ничем не отличаюсь от огромного количества парней, мечтающих о такой занозе как ты. Что ни слово — пять в ответ. Попытка успокоить тебя — новая волна недовольства. В первый же момент я понял, что… что-то резко изменилось. Таких эмоций я никогда раньше не испытывал ни к одной девушке. Многие считают меня бабником, мне это на руку. Пускай думают, что сын начальника пустой прожигатель жизни, тусовщик. Зато никто из них даже не догадывался, какая у меня яркая и красочная ночная жизнь.