Наталья Абакус - Скоростная любовь

— Каким же образом? Чем мы отличаемся? Тем, что у тебя личный интерес? — зло посмотрел он на меня.

— Глупости не говори! — фыркнула я.

Неожиданно для меня Паша сильно ударил обеими руками по рулю. Машину повело в сторону, но он вовремя выправился.

— Эй, осторожней!

— Как ты могла влезть во все это? — перебил он меня.

— Захотела и влезла! — выкрикнула я. — Это мое дело! Тебя оно не касается! Я, по-моему, тебе четко дала понять, что между нами ничего нет! — не выдержав, сорвалась я на крик. — Ты должен был раньше рассказать мне обо всем! Тогда бы, возможно, у нас был бы шанс! Хотя нет. Не было бы!

— Меня бесит твоя глупость! Меня раздражает то, что ты как будто бы специально перечишь мне!

— Пф. Мне все равно, что ты думаешь! — ответила я ему. — Если честно, мне не шибко интересно, кто ты вообще такой! Потому что наше время прошло. Единственное, что я хочу, так это объяснений, куда ты везешь меня и что ты собираешься делать!

— Это ты скоро узнаешь, — усмехнулся он.

Мы замолчали. Я чувствовала бешенство внутри себя. Боже, как он бесил меня. Я не хотела сидеть с ним рядом.

— Берг, я предупреждал, что никому не отдам тебя. Не позволю забрать.

— Ты несешь чушь!

— Пора расплачиваться за все.

— Что ты несешь? — не выдержав, ударила я его по руке. — Останови машину, мне надоело с тобой разговаривать! Я хочу домой! Я не понимаю, куда мы едем! Твое лекарство, кажется, перестало действовать. Еще немного и я не сдержусь, врежу тебе по лицу!

— Ха-ха-ха. Полина.

— Я тебе сказала! — растеряв весь свой страх, я ударила его кулаком по ребрам.

— Эй! — Ауди выехало на встречку. — Веди себя спокойно! Мы уже почти приехали. Еще немного и я наконец-таки встречусь с…

— Идиот! — заорав, я повисла на его руке.

— Бля-я-ять!

Он пытался оттолкнуть меня, но только одна мысль, что Паша приблизится к Диме и, возможно, захочет обидеть его, лишила меня разума.

— Ты идиотка?!

Вылетев на гравий, мы затряслись.

— Ай! — он сдавил мою ладонь.

— А ну прекрати!

Схватив руль обеими руками, Мятежный резко остановился. Не теряя времени, я попыталась выбраться из машины, но он заблокировал двери.

— Пусти меня!

— Успокойся! Берг!

Надо сказать, завязалась нешуточная борьба. Я кусалась, била его по лицу, по голове, в грудь. Оказавшись вжатой им в сидение, я зло зашипела:

— А ну пусти!!!

— Успокойся! — обидно, но на нем не было видно ни следа от моей атаки.

Зазвонил мобильный.

— Да? Подожди. У нас тут заминка вышла. Сейчас поедем, — повесив трубку, отцепив ремень безопасности, он сжал меня обеими руками. — Меня бесит твое поведение!

— Пошел на хрен! Ты ничтожество!

— Я? Ха-ха-ха. Ты ошибаешься, — он провел ладонью по моей щеке.

— Убери руку! Не смей ко мне прикасаться!

— Полина, почему ты так негативно ко мне настроена? Знаешь… Я же способен на многое. Я уничтожу его, — произнес он, глядя мне в глаза.

— Ты не посмеешь! Ты не имеешь на это право! — я переводила взгляд между его глаз.

Дышала прямо ему в лицо.

— Малыш, я не отдам ему тебя.

— Ты идиот? Что значит, не отдашь? Я сама решаю с кем мне быть. Псих!

— Но-но! — помотал он передо мной указательным пальцем. — Не надо так называть меня!

— Пусти меня!

— Я хочу, чтобы ты была рядом. Всегда.

— Нет!

— Да. Я разберусь с тем, что мешает нам быть вместе, и мы уедем, — спокойно произнес он, как будто бы рассказывал о прогнозе погоды на завтрашний день.

— Пусти!

— Я… Люблю тебя.

— Нет! Нет-нет! Не смей!

Почему мужчины ведут себя так? Почему пользуются своим физическим преимуществом? Почему это вечно происходило со мной? В который раз, оказавшись зажатой в угол, я вынуждена была целоваться с тем, с кем не хотела иметь ничего общего.

Он был горячим. Его губы. Его поцелуй. Он был нежный. Но я его не хотела. Я чувствовала, что, несмотря на прилагаемую ко мне силу, он остается нежным со мной. Пашина рука оказалась под моим свитером.

— Нет! Не думай даже!

Забрыкавшись, я кое-как отбилась от него.

— Паша, пусти меня! — это было очень похоже на писк.

— Я соскучился по тебе.

— Не говори этого. Пожалуйста! Пусти!

Он вновь поцеловал меня.

Одной рукой придерживал мой подбородок, второй, обнимая, прижимал к себе.

Я чувствовала исходящее от него желание. Вернулась в прошлое. Чувствовала близкого мне человека.

— Нет, Паша! — у меня хватило сил вырваться. — Не надо, прошу тебя.

— Почему? — его глаза были грустными.

Я чувствовала себя ужасно. Я не хотела обижать его и делать еще больней, но мне стоило это произнести:

— Я люблю другого.

— Нет, — он помотал головой. Уткнулся носом мне в щеку.

— Да. Я люблю другого человека. Отпусти меня, пожалуйста.

— Берг, не делай мне больно, прошу тебя.

Попытка оттолкнуть его от себя. Еще одна. Еще и еще.

— Паша…

— Я не отдам тебя ему. Мне было больно сегодня… Я знал, что ты тренируешься с ним. Помнил, что ты говорила мне, что увлечена другим. Но, Берг, узнав от друга о том, что вы вроде бы вместе, — Мятежный заставил смотреть ему в глаза. — Он может претендовать на звание лучшего гонщика, пускай все считают его лучшим, но тебя я ему не отдам. Было ошибкой переходить мне дорогу в гонках, но отбирать тебя…

Паша покачал головой.

— Он не переходил тебе дорогу ни в чем. Это не он пускал слухи. И…

— Неважно кто. Сегодня я расставлю все точки. Я докажу ему, кто из нас лучший. А после заберу тебя.

— Нет, — шепотом возразила я. — Я никуда с тобой не поеду.

— Поедешь, — усмехнулся он.

— Нет, Паша, нет!

Он не хотел слушать меня. Не хотел обращать внимание на то, что я не желаю быть с ним.

— Паша, я… Я люблю его! — произнесла я в полной тишине.

Он посмотрел на меня. Его взгляд потускнел.

— Я люблю его.

— Ты опять меня расстраиваешь.

— Паша… Прости меня за то, что я не была откровенна с тобой, за то, что врала…

— Нет-нет. Не надо.

— За то, что не говорила тебе правду. За то, что говорила о любви, которой не было, — продолжила я.

— Прекрати!

— Но я не могу больше так! — заплакала я. — Отпусти меня! Я люблю его. Очень сильно. Я не понимала, что у меня в голове… И…

— Берг! Хватит!

Смахнув слезы, я продолжила:

— Я только сейчас начинаю понимать, что любила его с самого начала. Мне не важно, кто он, меня даже не смущает, что я не все о нем знаю. Значит, узнаю потом… Ай! — он схватил меня за плечи, тряхнул, и я ударилась головой о сидение. Не могла сдержать слез. Они стекали по моему лицу, мне было стыдно смотреть на него. Мне было страшно. Почему? Почему он не мог просто отпустить меня?

— Я люблю тебя!

Сглотнув, я подняла на него глаза и прошептала:

— Я люблю… Я люблю Диму.

Его ошарашенный взгляд.

— Я люблю его всем сердцем. Люблю! — плакала я.

— Нет.

Это был какой-то кошмар.

Сбилось дыхание, было жарко. Невыносимо жарко. Я не могла понять его. Я хотела уйти. Я злилась. Злилась на саму себя. Почему я не могла раньше сказать ему обо всем? Почему он не может расстаться со мной? Я почувствовала прилив агрессии. Мне надоело жалеть его. Жалеть себя. Вновь повернувшись к нему, я произнесла: — Да, Паша, я люблю его. Он мой! И всегда будет моим. И знаешь… Пускай эта фамилия ненастоящая, но я хочу, чтоб она стала моей! А когда я стану его, знаешь, о чем я буду мечтать? — прошипела я.

— О чем?

— О сыне. Мы разговаривали с ним об этом. Мы назовем его Димочкой! Потому что я хочу назвать его в честь человека, который является для меня лучшим на свете.

Он сделал мне больно. Вцепился в плечо и заставил закричать.

— Пусти!

— Перестань нести подобную чушь!

— Пусти! Это не чушь! — простонала я, пытаясь вырваться из его цепких рук.

Придя в себя, я обернулась к нему, вся зареванная, красная, испуганная, растерянная и решила его уничтожить:

— Паша, я сплю с ним! Сплю уже давно! Верней, я спала с тобой, а с ним я занимаюсь любовью.

— Закрой рот!!!

Я так испугалась. Испугалась его крика. Он схватил мое лицо обеими руками, притянул меня к себе. Я так не хотела этого.

— Ты его забудешь.

— Нет! — мои слезы текли по его рукам. — Паша я люблю его… И я доверяю ему… И…

— Ты можешь доверять мне!

— Я… — сглотнув, не понимая почему, я прошептала. — Я уже доверилась ему. Я доверила ему самое сокровенное. У нас был с ним секс. Секс без защиты.

— Что? — его глаза были совсем рядом. Такие голубые. Такие глубокие. Такие холодные.

— Я бы хотела… Возможно… Если после этого у меня будет ребенок, я…

Это было ужасно. Ужасно больно. Со мной это случилось впервые. Я почувствовала привкус крови во рту. Кожа горела. Трясясь от страха, я оглянулась на него. Он ударил меня. Ударил по лицу. Сильно. Так сильно, что, отлетев, я стукнулась головой о боковое стекло. Видимо, разбила губу.

— Прости, — перепугавшись неизвестно почему, он смотрел на меня диким взглядом. — Прости!

Достав свои таблетки, он принял сразу три.

Я молчала. Не знала, как его оправдать. Не могла поверить, что он смог поднять на меня руку. Я никогда не сталкивалась с подобным. Он вырыл между нами глубокий ров. Чувствовала себя отвратительно.

— Полина…

— Я не хочу. Не хочу разговаривать.

— Да мать твою! — разозлившись, он ударил по рулю. — Как ты могла так поступить со мной?

Я не слушала его. Да. Он пытался повернуть мое лицо к своему. Всячески оправдывался. Списывал все на нервы и свою несдержанность. Я не обращала на него никакого внимания. Видела вместо него пустоту. Желала лишь, чтоб по скорей этот кошмар кончился, и я бы оказалась рядом с Димой.

Словно прочитав мои мысли, он вновь разозлился:

— Я не смогу без тебя нормально жить. Ты должна понимать, что я применю максимум усилий, чтобы ты осталась со мной. А то, что ты рассказала мне… Я справлюсь с этим.

Паша резко тронулся с места, в это время ожидающая нас машина тоже зашевелилась. Отвернувшись к окну, я лихорадочно пыталась сообразить, что собирается предпринять Мятежный. Его категорический настрой раздражал, но я боялась ему перечить. Но все-таки я сделала ему больно. Я соврала. Но он не мог обличить меня во лжи. Его рвало на куски. А мне… мне было приятно от этого.

Когда мы повернули на едва просматривающуюся в темноте дорогу, со всех сторон нас окружили приземистые, тянущие к нам длинные корявые ветки, деревья. Паша вместе с другом медленно тащились по дороге, верней по тому, что от нее осталось. У меня в голове возникла идея: почему бы не сбежать, но я вспомнила, что двери машины заблокированы, да и выбегать в ночной лес где-то в пригороде Санкт-Петербурга я не особо хотела. Внезапно деревья расступились. Оказывается, мы приехали к самому побережью залива. Просторная, правда, ухабистая местность. Как обычно, тщательно скрытая от посторонних глаз. Вокруг не было ни единого дома. Только окружающая со всех сторон природа и мы.

Мы — я, дожидающиеся внизу неизвестно чего ребята и Павел со своим напарником.

— Великолепно! — растянулся в улыбке Мятежный.

Наша машина замерла на самой высокой точке, с этого места просматривался больший участок трассы.

Дорога, которую выбрал Франк, ни в какое сравнение не шла с предыдущими трассами.

Она была круговой. Здесь был довольно длинный участок, на котором можно было разогнаться, но это стоило делать чрезвычайно осторожно. Хороший участок заканчивался довольно далеко от места старта резким поворотом примерно на сто двадцать градусов. Дорога шла возле обрыва. Вторая часть проходила между разнообразного строительного мусора и была закрыта от просмотра с места старта. Насколько я могла предположить, раньше на этом месте собирались строить что-то глобальное, возможно, какой-либо порт. Перекопали землю, вырыли несколько котлованов, но не срослось. Мне очень не понравилась трасса. Я бы побоялась кататься здесь.

— Я смотрю, твой дружок любит рисковать, — Паша внимательно изучал обстановку.

Он не спешил спускаться вниз к ребятам, хоть они явно заметили нас.

Набрав чей-то номер, он произнес:

— Все, как и планировали. Через час точно будьте на месте. Увидимся, — я наблюдала за ним. — Да. Координаты те же. Вторая дорога будет открыта. После поворота я его и выведу.